Конечно, Соловейка не была его женой, но ее планы провести время в бане с ратниками из сотни Поповича его оскорбили до глубины души.
– А ты? – обратился он к Любаве.
– А что я? – пожала плечами младший богатырь, невинно взмахивая ресницами.
– Да как ты можешь?
– А почему нет? – удивилась Соловейка.
– Да потому, что ты девушка!
– Я не девушка, а боевая подруга, – отрезала Любава. – Илюш, вот если бы Изя решил оттянуться по полной после удачно проведенной операции, ты бы ему хоть слово поперек сказал?
– Нет.
– Так и мне не говори. Чем я хуже Изи-то?
– Мы не хуже, мы лучше! – гордо объявила Агриппина Иоанновна и взяла свою юную подругу под руку. – Пойдем, Любава, нас ждут великие дела.
С этими словами две женщины как ни в чем не бывало гордо продолжили свой путь, под оцепеневшими взглядами ошарашенных мужчин.
– Знаешь, а в общем-то ты прав, – наконец заметил Солнцевский. – Мир катится в тартарары.
– В моем собственном дворце, моя собственная жена... – застонал Берендей.
– Да за кого они нас держат?!
– Да что они о себе возомнили?!
– Вот им назло тоже пойдем в свою баню и оторвемся там по полной программе!
– Точно, и пусть им будет стыдно!
Обиженные в лучших чувствах князь и старший богатырь гордо вскинули головы и решительно сделали пару шагов в противоположную сторону от той, куда отправились их взбунтовавшиеся дамы. На большее их не хватило...
– Любава! – завопил Солнцевский и со всех ног бросился вдогонку своей боевой подруге.
– Грунечка! – не остался в стороне Берендей и также понесся догонять любимую супругу...
* * *
Положа копыто на сердце, Изя был весьма собой доволен. А чего скромничать-то? Мало кто может похвастаться таким богатым послужным списком. Иноземную интригу расстроил, супостатов приструнил, дело в суде блестяще выиграл, с потенциальным тестем продуктивно пообщался, а вот сейчас вызволил из неволи внесенный недалеким Илюхой залог.
Пожалуй, последний момент особенно грел его душу. Это ничего, что кожаный мешок, в котором хранилась касса их концессии, больно давит на плечо, главное, что они снова вместе.
– Ничего, на этот раз я золотишко так припрячу, что ни один умник в красном пиджаке не найдет, – общаясь с самим собой, выдал черт, – а то, ишь, моду взял, соваться в те дела, в которых ничего не смыслит. Финансы – это вам не просто так, тут голова нужна.
Тут сбоку метнулась быстрая тень и втолкнула замечтавшегося черта в примыкающий к коридору небольшой зальчик. От неожиданности Изя даже пикнуть не успел и только лишь изо всех сил прижал к себе золото.
– Предупреждаю, деньги у меня сможете отобрать только в том случае, если я переквалифицируюсь в неживое состояние... Газелюшка моя ненаглядная...
Перед чертом действительно стояла несравненная и луноликая. Глаза сияли зеленым огнем, а из-под мешковатой чадры пробивалось бушующее море страсти.
– А я, знаешь, с папашей твоим очень премило пообщался, – выдал Изя, до сих пор не разобравшись, что к чему. – И у меня для тебя хорошие новости. Калым он у меня уже не требует. И после двух-трех подобных разговоров можно будет объявлять о свадьбе.
– Это все слова, – раздался грудной голосок Газели, – у нас, на Востоке, верят не словам, а делу.
Выдав все это, дочка бухарского посла задвинула засов на двери и решительно шагнула к оторопевшему Изе.
– Это ты в каком смысле? – только и смог выговорить черт перед тем, как страстная восточная женщина заключила его в свои не менее страстные объятия.
– Так вроде как до свадьбы тебе нельзя... – попытался вставить хоть словечко Изя, пока шаловливые ручонки стаскивали с него косуху.
– Ерунда это все, пережиток старины, – отозвалась бухарка, приступив к лихой красной рубахе.
– Ну если ерунда, тогда держись, – выдал черт и наконец выпустил из рук мешок с золотом.
Первым делом Изя попытался поцеловать свою избранницу, но его губы натолкнулись на все ту же паранджу. Он попытался снять ее, но тут же получил по рукам от Газели.
– Ну нет, я так не играю, – обиделся Изя.
– Лицо до свадьбы видеть нельзя! – строго заметила луноликая, продолжая между тем освобождать его от одежды.
– Значит, все остальное можно, а лицо нельзя?
– Да.
– Ерунда какая-то, – констатировал Изя, решительно пресекая действия своей избранницы, – я, конечно, не ханжа, но заниматься сексом в таком виде считаю для себя унизительным. К тому же я без ложной скромности могу заявить, что являюсь большим специалистом по предварительным ласкам.
Газель явно сомневалась, не решаясь на последний шаг.
– Уверяю, тебе понравится, – подлил масла в огонь ушлый черт.
– Обещаешь? – уточнила несравненная.
– Я вообще никогда не вру, – даже немного обиделся Изя.
– Ну смотри, ради тебя я готова ослушаться воли отца!
– Ничего страшного, скоро у тебя будет муж, а уж он-то точно простит тебе такую милую шалость.
Газель на всякий случай бросила взор на запертую дверь и решительно сбросила с себя паранджу. В этот же момент Изю словно молнией ошарашило... Но на этот раз инстинкт самосохранения сработал безотказно и дара речи он не потерял.
– Так, стоп! – резко остановил он рванувшую к нему дочурку бухарского посла.
– Что случилось? – удивленно вскинула брови та.
Изя быстро пробежался глазами по комнате, остановил свой взгляд на окне, потом на крепкой дубовой двери с мощным засовом и только после этого обратился к Газели:
– Знаешь, пожалуй, мы не будем тянуть со свадьбой.
– Любимый... – попыталась расцеловать его луноликая.
Но Изя решительно остановил ее на подступах:
– Нет, я хочу быть до конца честен с тобой и с твоим папашей, чтобы он был здоров. Давай вначале свадьба, а уж потом все остальное.
– А...
– А прямо сейчас ты пригласишь сюда твоего отца и я официально попрошу у него твоей руки.
Газель взвизгнула от радости, резво облачилась в свое одеяние и бросилась за родителем.
– Ты только не торопись, мне еще надо привести себя в порядок! – уже вслед убегающей бросил Изя.
Дверь закрылась, черт в изнеможении сполз по стеночке и очутился на полу. Ноги просто отказывались его держать, так что временная передышка, пусть и в таких нестерильных условиях, была просто необходима.
– А это очень гуманно, что они носят такие вот паранджи... – заметил черт, собираясь с мыслями. – Может, глаза – это действительно зеркало души, но мастер, сотворивший это зеркало, был явно не в ударе.
Однако рассиживаться было некогда, надо было срочно линять. Изя собрал всю свою волю в кулак, призвал на помощь все внутренние резервы, и только после этого поднялся. Дальше пошло легче. Он с умопомрачительной скоростью оделся, взвалил мешок на плечо и направился к двери. До свободы оставался один только шаг, но сделать его черту было не суждено – в коридоре ясно послышались трескотня Газели и зычный бас Каюбека Талибского. Оценив ситуацию, средний богатырь, ни секунды не сомневаясь, запер дверь на засов. И, как оказалось, вовремя. Только он это проделал, как могучая рука посла рванула с противоположной стороны кованую ручку.
– Извини, Каюбек, но папой я тебя называть не буду, – развел руками Изя и потащил мешок с золотом к окну.
Помещение, в котором произошла роковая встреча с Газелью, оказалось на втором этаже. Опытным взором черт оценил расстояние до земли и недовольно поежился. Однако в это время нетерпеливый бухарец замолотил сапогом в дверь, и сомнения Изи улетучились, словно сторублевка после посещения супермаркета, будто ее никогда и не было.
– Ладно, в первый раз, что ли? – подбодрил себя средний богатырь и со вздохом выбросил заветный мешок в окно.
Теперь уже отступать было некуда, мосты сожжены, сзади Каюбек с мутнозеркальной дочкой, а впереди свобода и вновь обретенная касса. Изя крякнул и полез в окно вперед копытами...
* * *
– Эх, ну и жизнь у меня... – рассуждал Изя, торопливо хромая по пути в «Чумные палаты», – ведь хотел же остепениться, жениться и начать новую жизнь. И что в итоге? А ничего, все проблемы начинаются сначала. Жалко, рога закончились, а то бы обязательно махнул на полгодика в будущее, пока тут страсти поутихнут.
Черт переложил мешок с кассой на другое плечо и продолжил горевать о своей нелегкой судьбе-судьбинушке.
– Хотя, с другой стороны, красноармеец Петруха, когда его Гюльчатай наконец-то скинула паранджу, кончил совсем плохо.
Ничто не могло утешить старого черта так, как осознание, что кому-то в этот момент может быть еще хуже. Подбодренный такой вот нехитрой мыслью, Изя заметно повеселел и продолжил свой путь домой, прикидывая в уме, как бы погуманнее сказать друзьям, что их проблемы с представителями «Иноземной слободы» еще не закончились...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
– А ты? – обратился он к Любаве.
– А что я? – пожала плечами младший богатырь, невинно взмахивая ресницами.
– Да как ты можешь?
– А почему нет? – удивилась Соловейка.
– Да потому, что ты девушка!
– Я не девушка, а боевая подруга, – отрезала Любава. – Илюш, вот если бы Изя решил оттянуться по полной после удачно проведенной операции, ты бы ему хоть слово поперек сказал?
– Нет.
– Так и мне не говори. Чем я хуже Изи-то?
– Мы не хуже, мы лучше! – гордо объявила Агриппина Иоанновна и взяла свою юную подругу под руку. – Пойдем, Любава, нас ждут великие дела.
С этими словами две женщины как ни в чем не бывало гордо продолжили свой путь, под оцепеневшими взглядами ошарашенных мужчин.
– Знаешь, а в общем-то ты прав, – наконец заметил Солнцевский. – Мир катится в тартарары.
– В моем собственном дворце, моя собственная жена... – застонал Берендей.
– Да за кого они нас держат?!
– Да что они о себе возомнили?!
– Вот им назло тоже пойдем в свою баню и оторвемся там по полной программе!
– Точно, и пусть им будет стыдно!
Обиженные в лучших чувствах князь и старший богатырь гордо вскинули головы и решительно сделали пару шагов в противоположную сторону от той, куда отправились их взбунтовавшиеся дамы. На большее их не хватило...
– Любава! – завопил Солнцевский и со всех ног бросился вдогонку своей боевой подруге.
– Грунечка! – не остался в стороне Берендей и также понесся догонять любимую супругу...
* * *
Положа копыто на сердце, Изя был весьма собой доволен. А чего скромничать-то? Мало кто может похвастаться таким богатым послужным списком. Иноземную интригу расстроил, супостатов приструнил, дело в суде блестяще выиграл, с потенциальным тестем продуктивно пообщался, а вот сейчас вызволил из неволи внесенный недалеким Илюхой залог.
Пожалуй, последний момент особенно грел его душу. Это ничего, что кожаный мешок, в котором хранилась касса их концессии, больно давит на плечо, главное, что они снова вместе.
– Ничего, на этот раз я золотишко так припрячу, что ни один умник в красном пиджаке не найдет, – общаясь с самим собой, выдал черт, – а то, ишь, моду взял, соваться в те дела, в которых ничего не смыслит. Финансы – это вам не просто так, тут голова нужна.
Тут сбоку метнулась быстрая тень и втолкнула замечтавшегося черта в примыкающий к коридору небольшой зальчик. От неожиданности Изя даже пикнуть не успел и только лишь изо всех сил прижал к себе золото.
– Предупреждаю, деньги у меня сможете отобрать только в том случае, если я переквалифицируюсь в неживое состояние... Газелюшка моя ненаглядная...
Перед чертом действительно стояла несравненная и луноликая. Глаза сияли зеленым огнем, а из-под мешковатой чадры пробивалось бушующее море страсти.
– А я, знаешь, с папашей твоим очень премило пообщался, – выдал Изя, до сих пор не разобравшись, что к чему. – И у меня для тебя хорошие новости. Калым он у меня уже не требует. И после двух-трех подобных разговоров можно будет объявлять о свадьбе.
– Это все слова, – раздался грудной голосок Газели, – у нас, на Востоке, верят не словам, а делу.
Выдав все это, дочка бухарского посла задвинула засов на двери и решительно шагнула к оторопевшему Изе.
– Это ты в каком смысле? – только и смог выговорить черт перед тем, как страстная восточная женщина заключила его в свои не менее страстные объятия.
– Так вроде как до свадьбы тебе нельзя... – попытался вставить хоть словечко Изя, пока шаловливые ручонки стаскивали с него косуху.
– Ерунда это все, пережиток старины, – отозвалась бухарка, приступив к лихой красной рубахе.
– Ну если ерунда, тогда держись, – выдал черт и наконец выпустил из рук мешок с золотом.
Первым делом Изя попытался поцеловать свою избранницу, но его губы натолкнулись на все ту же паранджу. Он попытался снять ее, но тут же получил по рукам от Газели.
– Ну нет, я так не играю, – обиделся Изя.
– Лицо до свадьбы видеть нельзя! – строго заметила луноликая, продолжая между тем освобождать его от одежды.
– Значит, все остальное можно, а лицо нельзя?
– Да.
– Ерунда какая-то, – констатировал Изя, решительно пресекая действия своей избранницы, – я, конечно, не ханжа, но заниматься сексом в таком виде считаю для себя унизительным. К тому же я без ложной скромности могу заявить, что являюсь большим специалистом по предварительным ласкам.
Газель явно сомневалась, не решаясь на последний шаг.
– Уверяю, тебе понравится, – подлил масла в огонь ушлый черт.
– Обещаешь? – уточнила несравненная.
– Я вообще никогда не вру, – даже немного обиделся Изя.
– Ну смотри, ради тебя я готова ослушаться воли отца!
– Ничего страшного, скоро у тебя будет муж, а уж он-то точно простит тебе такую милую шалость.
Газель на всякий случай бросила взор на запертую дверь и решительно сбросила с себя паранджу. В этот же момент Изю словно молнией ошарашило... Но на этот раз инстинкт самосохранения сработал безотказно и дара речи он не потерял.
– Так, стоп! – резко остановил он рванувшую к нему дочурку бухарского посла.
– Что случилось? – удивленно вскинула брови та.
Изя быстро пробежался глазами по комнате, остановил свой взгляд на окне, потом на крепкой дубовой двери с мощным засовом и только после этого обратился к Газели:
– Знаешь, пожалуй, мы не будем тянуть со свадьбой.
– Любимый... – попыталась расцеловать его луноликая.
Но Изя решительно остановил ее на подступах:
– Нет, я хочу быть до конца честен с тобой и с твоим папашей, чтобы он был здоров. Давай вначале свадьба, а уж потом все остальное.
– А...
– А прямо сейчас ты пригласишь сюда твоего отца и я официально попрошу у него твоей руки.
Газель взвизгнула от радости, резво облачилась в свое одеяние и бросилась за родителем.
– Ты только не торопись, мне еще надо привести себя в порядок! – уже вслед убегающей бросил Изя.
Дверь закрылась, черт в изнеможении сполз по стеночке и очутился на полу. Ноги просто отказывались его держать, так что временная передышка, пусть и в таких нестерильных условиях, была просто необходима.
– А это очень гуманно, что они носят такие вот паранджи... – заметил черт, собираясь с мыслями. – Может, глаза – это действительно зеркало души, но мастер, сотворивший это зеркало, был явно не в ударе.
Однако рассиживаться было некогда, надо было срочно линять. Изя собрал всю свою волю в кулак, призвал на помощь все внутренние резервы, и только после этого поднялся. Дальше пошло легче. Он с умопомрачительной скоростью оделся, взвалил мешок на плечо и направился к двери. До свободы оставался один только шаг, но сделать его черту было не суждено – в коридоре ясно послышались трескотня Газели и зычный бас Каюбека Талибского. Оценив ситуацию, средний богатырь, ни секунды не сомневаясь, запер дверь на засов. И, как оказалось, вовремя. Только он это проделал, как могучая рука посла рванула с противоположной стороны кованую ручку.
– Извини, Каюбек, но папой я тебя называть не буду, – развел руками Изя и потащил мешок с золотом к окну.
Помещение, в котором произошла роковая встреча с Газелью, оказалось на втором этаже. Опытным взором черт оценил расстояние до земли и недовольно поежился. Однако в это время нетерпеливый бухарец замолотил сапогом в дверь, и сомнения Изи улетучились, словно сторублевка после посещения супермаркета, будто ее никогда и не было.
– Ладно, в первый раз, что ли? – подбодрил себя средний богатырь и со вздохом выбросил заветный мешок в окно.
Теперь уже отступать было некуда, мосты сожжены, сзади Каюбек с мутнозеркальной дочкой, а впереди свобода и вновь обретенная касса. Изя крякнул и полез в окно вперед копытами...
* * *
– Эх, ну и жизнь у меня... – рассуждал Изя, торопливо хромая по пути в «Чумные палаты», – ведь хотел же остепениться, жениться и начать новую жизнь. И что в итоге? А ничего, все проблемы начинаются сначала. Жалко, рога закончились, а то бы обязательно махнул на полгодика в будущее, пока тут страсти поутихнут.
Черт переложил мешок с кассой на другое плечо и продолжил горевать о своей нелегкой судьбе-судьбинушке.
– Хотя, с другой стороны, красноармеец Петруха, когда его Гюльчатай наконец-то скинула паранджу, кончил совсем плохо.
Ничто не могло утешить старого черта так, как осознание, что кому-то в этот момент может быть еще хуже. Подбодренный такой вот нехитрой мыслью, Изя заметно повеселел и продолжил свой путь домой, прикидывая в уме, как бы погуманнее сказать друзьям, что их проблемы с представителями «Иноземной слободы» еще не закончились...
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43