Вот он закончил его. Две первые полки опустели, и книги кучей громоздились на полу. Сержант приступил к третьей полке.
Но как же все-таки поступил бы Святой?
Если бы он появился! Если бы дверь открылась и Патриция увидела его – стройного, улыбающегося и непредсказуемого! Он бы с первого взгляда понял ситуацию и сразу же нашел верное решение! Оно было бы сумасбродным и неожиданным, моментально перевернуло бы все с ног на голову, и Святой вновь взял бы ситуацию в свои руки, издевательски весело и безнаказанно тыча пальцем в жилетку Тила: все это Патриция знала, но она не знала, какое решение принял бы Святой, окажись он на ее месте. Он ведь никогда не терялся и каким-то непостижимым чудом мог превратить проигранное сражение в неожиданную победу над противником.
Барроу добрался до третьей полки снизу.
На столе стояли бутылка пива и стакан, которые Патриция приготовила для Святого, – с этим стаканом в руках он уже давно довел бы детективов до белого каления своим беспощадным остроумием. Она, протянув руку, открыла бутылку, как если бы вошел Святой.
– Не хотите ли выпить? – предложила Патриция.
– Нет, спасибо, мисс Холм, – вежливо отказался Тил, не глядя на нее.
– Ну, тогда я выпью, – стараясь подражать Святому, сказала она и наполнила стакан.
Пиво Патриция никогда не любила и, пригубив, невольно скорчила гримаску.
У себя за спиной Тил услышал громкий вздох и звон разбившегося стекла. Резко обернувшись, он увидел на столе осколки стакана, а рядом со столом – схватившуюся за горло, пошатывающуюся Патрицию, в широко открытых глазах которой застыл ужас.
– Что произошло? – рявкнул он.
Прежде чем ответить, она покачала головой и с трудом сглотнула.
– Жжет... – прошептала она, – внутри... В стакане что-то было... Наверное, для Саймона...
Тут колени Патриции подогнулись, и она опустилась на пол. Тил быстро подскочил к ней. Она билась в ужасных судорогах, и дыхание со стоном вырывалось сквозь стиснутые зубы. Она снова попыталась что-то сказать, но не смогла. Тил поднял Патрицию на руки и положил на диван.
– Бегите звонить! – неожиданно резко заорал он Барроу. – Не стойте разинув рот! «Скорую» вызывайте!
Тил неловко огляделся. В первую очередь надо дать ей воды – разбавить яд, каков бы он ни был. Сжав зубы, инспектор выбежал из комнаты.
Патриция видела это. Сержант Барроу, стоя спиной к ней, звонил по телефону. А книжный шкаф находился не более чем в метре от нее. Поскольку она изображала, что корчится от боли, еще одно движение останется незамеченным. Тут некогда осторожничать – надо было действовать быстро.
Патриция скатилась с дивана и схватила с книжной полки «Секрет ее свадьбы». Барроу действовал слишком практично и методично – названия книг он не смотрел. Быстрым движением она подняла три тома в уже просмотренной стопке на полу и сунула книгу под них...
– Благодарю вас, – раздался сонный голос Тила.
Он стоял в дверях, а глаза его светились мрачным триумфом. В руках его даже не было стакана с водой. И тут Патриция поняла, что за водой он и не ходил: Тил сообразил все очень быстро.
– Это вы? – тупо спросила она.
– Можете никуда не звонить, Барроу, – бросил Тил. Патриция беспомощно наблюдала, как он прошел через комнату и вытащил из стопки спрятанную книгу. С каким-то фантастическим спокойствием она поняла, что сделала неверный ход и проиграла. Не осталось никакой надежды. Не совсем твердой рукой Тил открыл книгу. Осознание собственной удачи заставило его нервничать: только сейчас он признался себе, что на удачу даже и не рассчитывал; прошлые провалы укоренили в нем уверенность, что удача никогда ему не улыбнется. И теперь, держа в руках книгу, Тил никак не мог поверить, что чудо свершилось.
Это была рукопись – Тил сразу понял это. Рукопись, написанная настолько мелким и убористым почерком, что на одной ее странице помещалась масса слов. Он начал читать с самого начала.
Первая страница была в форме письма.
Билла «Филомела»,
Ницца,
утром
Дорогой мистер Темплер!
Последний раз мы встречались довольно давно, но я не опасаюсь, что Вы забыли нашу встречу. Тогда я не сказал этого, но сейчас отдаю Вам должное: Вы – единственный человек в мире, которому дважды удалось нарушить мои планы и который с успехом избежал всех моих попыток ликвидировать его.
Именно по этой причине, а также зная, что жить мне осталось всего несколько месяцев, я посылаю Вам этот маленький знак уважения в виде первого тома моих мемуаров.
В бытность инспектором военных заводов, я, естественно, являлся тем человеком, кто создавал спрос на их продукцию. В то время мне пришлось, к счастью, в более дружеской манере, чем с Вами, общаться с другими англичанами. В данном томе, где говорится о некоторых моих переговорах в Англии до и во время последней мировой войны, Вы найдете полные и тщательно задокументированные отчеты о беседах с некоторыми из наиболее высокопоставленных Ваших сограждан.
Далее, мой подарок имеет еще одну цель: рассеять некоторые изоляционистские предубеждения, которые характерны для жителей Британских островов.
Посылая эту книгу Вам, я одновременно послал письма и тем джентльменам, которые выступают в ней наиболее важными действующими лицами. Письма информируют их о том, в чьи руки книга попала. Как только Вы ее прочитаете, Вы поймете, что она наверняка приведет упомянутых джентльменов в большое смятение.
Хотя Вам будет очень просто рассеять их тревогу и обеспечить тем самым свою безопасность, я, тем не менее, предвижу, что такой человек, как Вы, обязательно воспользуется представившейся уникальной возможностью оказать на них моральное давление с целью исправить то, что Вы считаете неправедным.
Таким образом, я надеюсь оставить о себе память, устроив самое захватывающее соревнование, которое, возможно, по масштабам и уступает моим экспериментам в области международной дипломатии, но по напряженности наверняка превзойдет их. Уверен, Вы понимаете, дорогой мистер Темплер, что меня едва ли можно винить за искреннюю надежду на то, что упомянутые джентльмены или их агенты сумеют с успехом сделать то, что в свое время не удалось сделать мне.
С уважением –
Рейт Мариус
Тил дочитал письмо до конца и поднял глаза с несколько озадаченным видом. Потом, не произнеся ни слова, принялся перечитывать письмо. Вздохнув, Патриция встала, оправила платье и начала приводить в порядок прическу. Сержант Барроу переминался с ноги на ногу, то и дело поглядывая на часы: уже четвертый вечер подряд он опаздывал домой к ужину, поэтому его жену нельзя было обвинить в том, что она считает его объяснения подозрительными.
Тил во второй раз успел прочитать только половину письма, когда раздался телефонный звонок. Немного поколебавшись, он кивнул Патриции:
– Вы можете ответить.
Девушка подняла трубку.
– К вам пришли два джентльмена, мисс, – послышался голос Сэма Утрелла. – Лорд Айвелдон и мистер Фарвилл.
– Пропустите их, – ответила Патриция. Ее совсем не волновало, почему эти двое решили нанести ей визит. Положив трубку, она повернулась к инспектору: – Сюда идут лорд Айвелдон и министр внутренних дел. Да вы, оказывается, важная персона.
Тил с сомнением поглядел на нее. Он никак не мог понять, что означают ее слова – комплимент, остроумную шутку или еще одну ловушку. Он вернулся к чтению, но теперь уже никак не мог сосредоточиться. Едва инспектор закончил читать, раздался звонок в дверь. Патриция пошла открывать. Тил закрыл книгу и встал так, чтобы видеть холл.
– Простите, что врываемся к вам так бесцеремонно, мисс Холм, – говорил лорд Айвелдон, входя в комнату. – Но у нас чрезвычайно срочное дело. И личное, – добавил он, увидев Тила. – Я не знал, что вы принимаете гостей.
– Лучше бы сохранить их визит в тайне, – иронически ответила девушка.
Она отступила, чтобы закрыть дверь, и тут Тил и достопочтенный Лео Фарвилл увидели друг друга. На мгновение воцарилась мертвая тишина, потом Фарвилл кашлянул.
– Э-э-э... инспектор, – сказал он, – надеюсь, мы вам... э-э-э... не помешали.
– Нет, сэр, – ответил тот, с любопытством глядя на Фарвилла. – Думаю, вы будете рады узнать, что, насколько я понимаю, мы получили все необходимые доказательства.
Рука Фарвилла метнулась ко рту, лицо посерело, а голос сразу сел.
– Э-э-э... доказательства, – повторил он. – Э-э-э... да, доказательства. Эта книга...
– Вы прочли ее? – скрежещущим голосом спросил Айвелдон.
– Только первую страницу, ваша светлость, – ответил инспектор. – Это письмо написано довольно непонятно, но я полагаю, что сама книга – именно то, что мы искали.
Он смотрел на министра внутренних дел озадаченно и даже с долей враждебности. В комнате установилась какая-то странно напряженная атмосфера, в которой он никак не мог разобраться, и это его беспокоило. Поскольку повторное чтение письма было прервано, он так и не понял смысла длинных и странных фраз, из которых письмо было составлено. Тил знал только, что триумф уже у него в руках, но по какой-то непонятной причине достопочтенный Лео Фарвилл, первым направивший его на верный след, не разделял его ликования.
– Разрешите взглянуть на книгу, – сказал Фарвилл.
Как под гипнозом, Тил позволил взять ее у себя; но его тут же обуял дикий суеверный страх, поскольку ему почудилось, что книга просто растворилась в воздухе.
Фарвилл открыл первую страницу и прочел ее.
– Э-э-э... то, что надо, – выдохнул он. – То, что надо.
– Мистер Фарвилл хотел сказать, – вставил лорд Айвелдон, – что мы прибыли сюда специально, чтобы попытаться перехватить вас, инспектор. Важнейшие международные события...
– Совершенно верно, – громко подхватил Фарвилл. – Дело, можно сказать, жизненно важное. С вашего разрешения, инспектор, я полностью беру его в свои руки. Должен просить вас немедленно проводить лорда Айвелдона и меня в Скотланд-Ярд, где я объясню комиссару причины государственной важности, которые, очевидно, нельзя обсуждать здесь. А ваше... э-э-э... усердие, хотя и не всегда шедшее в верпом направлении, будет соответствующим образом вознаграждено...
Негромкий щелчок замка заставил всех разом обернуться, а Патриция даже вскрикнула.
– Так-так-так! – произнес стоящий на пороге улыбающийся человек. – Великолепная речь, Лео! Но как, черт возьми, вам удается запомнить такое количество слов без шпаргалки?
Это был Святой.
Глава 10
Он стоял, сунув руки в карманы и зажав в зубах только что прикуренную сигарету. Ветер от быстрой езды (а выжимал он не менее ста километров в час) растрепал его волосы и заставил сверкать глаза. Рядом с ним стоял Попрыгунчик Униац. По разным причинам все смотрели на Святого с совершенно разными выражениями. А Святой улыбнулся всем одинаковой улыбкой и вошел в комнату.
– Привет, Пэт, – сказал он. – Я и не впал, что ты пригласила сюда всю Ассоциацию христианской молодежи. Надо было меня заранее предупредить.
Его ничего не упускающие синие глаза остановились на яркой обложке книги под мышкой Лео.
– Так вы, Лео, в конце концов заинтересовались литературой? – спросил он. – Я всегда знал, что так будет.
Сказать, что Фарвилл и Айвелдон смотрели на Святого как на привидение, значит не сказать ничего. Они вытаращились на него так, как будто он был воплощением всех оборотней и ведьм, являвшихся в маниакальных кошмарах. Казалось, из них, как из проколотых мячей, вышел весь воздух, но вышел не в атмосферу, а прямиком в выпученные глаза. Лица их побледнели, как у бесконечно страдающих от морской болезни людей, оказавшихся на палубе корабля, который треплет жестокий шторм у мыса Горн.
К Фарвиллу первому вернулся дар речи. Речь эта напоминала, скорее, кваканье полузадушенной лягушки, но звуки все же сложились в следующие слова:
– Арестуйте этого человека, инспектор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
Но как же все-таки поступил бы Святой?
Если бы он появился! Если бы дверь открылась и Патриция увидела его – стройного, улыбающегося и непредсказуемого! Он бы с первого взгляда понял ситуацию и сразу же нашел верное решение! Оно было бы сумасбродным и неожиданным, моментально перевернуло бы все с ног на голову, и Святой вновь взял бы ситуацию в свои руки, издевательски весело и безнаказанно тыча пальцем в жилетку Тила: все это Патриция знала, но она не знала, какое решение принял бы Святой, окажись он на ее месте. Он ведь никогда не терялся и каким-то непостижимым чудом мог превратить проигранное сражение в неожиданную победу над противником.
Барроу добрался до третьей полки снизу.
На столе стояли бутылка пива и стакан, которые Патриция приготовила для Святого, – с этим стаканом в руках он уже давно довел бы детективов до белого каления своим беспощадным остроумием. Она, протянув руку, открыла бутылку, как если бы вошел Святой.
– Не хотите ли выпить? – предложила Патриция.
– Нет, спасибо, мисс Холм, – вежливо отказался Тил, не глядя на нее.
– Ну, тогда я выпью, – стараясь подражать Святому, сказала она и наполнила стакан.
Пиво Патриция никогда не любила и, пригубив, невольно скорчила гримаску.
У себя за спиной Тил услышал громкий вздох и звон разбившегося стекла. Резко обернувшись, он увидел на столе осколки стакана, а рядом со столом – схватившуюся за горло, пошатывающуюся Патрицию, в широко открытых глазах которой застыл ужас.
– Что произошло? – рявкнул он.
Прежде чем ответить, она покачала головой и с трудом сглотнула.
– Жжет... – прошептала она, – внутри... В стакане что-то было... Наверное, для Саймона...
Тут колени Патриции подогнулись, и она опустилась на пол. Тил быстро подскочил к ней. Она билась в ужасных судорогах, и дыхание со стоном вырывалось сквозь стиснутые зубы. Она снова попыталась что-то сказать, но не смогла. Тил поднял Патрицию на руки и положил на диван.
– Бегите звонить! – неожиданно резко заорал он Барроу. – Не стойте разинув рот! «Скорую» вызывайте!
Тил неловко огляделся. В первую очередь надо дать ей воды – разбавить яд, каков бы он ни был. Сжав зубы, инспектор выбежал из комнаты.
Патриция видела это. Сержант Барроу, стоя спиной к ней, звонил по телефону. А книжный шкаф находился не более чем в метре от нее. Поскольку она изображала, что корчится от боли, еще одно движение останется незамеченным. Тут некогда осторожничать – надо было действовать быстро.
Патриция скатилась с дивана и схватила с книжной полки «Секрет ее свадьбы». Барроу действовал слишком практично и методично – названия книг он не смотрел. Быстрым движением она подняла три тома в уже просмотренной стопке на полу и сунула книгу под них...
– Благодарю вас, – раздался сонный голос Тила.
Он стоял в дверях, а глаза его светились мрачным триумфом. В руках его даже не было стакана с водой. И тут Патриция поняла, что за водой он и не ходил: Тил сообразил все очень быстро.
– Это вы? – тупо спросила она.
– Можете никуда не звонить, Барроу, – бросил Тил. Патриция беспомощно наблюдала, как он прошел через комнату и вытащил из стопки спрятанную книгу. С каким-то фантастическим спокойствием она поняла, что сделала неверный ход и проиграла. Не осталось никакой надежды. Не совсем твердой рукой Тил открыл книгу. Осознание собственной удачи заставило его нервничать: только сейчас он признался себе, что на удачу даже и не рассчитывал; прошлые провалы укоренили в нем уверенность, что удача никогда ему не улыбнется. И теперь, держа в руках книгу, Тил никак не мог поверить, что чудо свершилось.
Это была рукопись – Тил сразу понял это. Рукопись, написанная настолько мелким и убористым почерком, что на одной ее странице помещалась масса слов. Он начал читать с самого начала.
Первая страница была в форме письма.
Билла «Филомела»,
Ницца,
утром
Дорогой мистер Темплер!
Последний раз мы встречались довольно давно, но я не опасаюсь, что Вы забыли нашу встречу. Тогда я не сказал этого, но сейчас отдаю Вам должное: Вы – единственный человек в мире, которому дважды удалось нарушить мои планы и который с успехом избежал всех моих попыток ликвидировать его.
Именно по этой причине, а также зная, что жить мне осталось всего несколько месяцев, я посылаю Вам этот маленький знак уважения в виде первого тома моих мемуаров.
В бытность инспектором военных заводов, я, естественно, являлся тем человеком, кто создавал спрос на их продукцию. В то время мне пришлось, к счастью, в более дружеской манере, чем с Вами, общаться с другими англичанами. В данном томе, где говорится о некоторых моих переговорах в Англии до и во время последней мировой войны, Вы найдете полные и тщательно задокументированные отчеты о беседах с некоторыми из наиболее высокопоставленных Ваших сограждан.
Далее, мой подарок имеет еще одну цель: рассеять некоторые изоляционистские предубеждения, которые характерны для жителей Британских островов.
Посылая эту книгу Вам, я одновременно послал письма и тем джентльменам, которые выступают в ней наиболее важными действующими лицами. Письма информируют их о том, в чьи руки книга попала. Как только Вы ее прочитаете, Вы поймете, что она наверняка приведет упомянутых джентльменов в большое смятение.
Хотя Вам будет очень просто рассеять их тревогу и обеспечить тем самым свою безопасность, я, тем не менее, предвижу, что такой человек, как Вы, обязательно воспользуется представившейся уникальной возможностью оказать на них моральное давление с целью исправить то, что Вы считаете неправедным.
Таким образом, я надеюсь оставить о себе память, устроив самое захватывающее соревнование, которое, возможно, по масштабам и уступает моим экспериментам в области международной дипломатии, но по напряженности наверняка превзойдет их. Уверен, Вы понимаете, дорогой мистер Темплер, что меня едва ли можно винить за искреннюю надежду на то, что упомянутые джентльмены или их агенты сумеют с успехом сделать то, что в свое время не удалось сделать мне.
С уважением –
Рейт Мариус
Тил дочитал письмо до конца и поднял глаза с несколько озадаченным видом. Потом, не произнеся ни слова, принялся перечитывать письмо. Вздохнув, Патриция встала, оправила платье и начала приводить в порядок прическу. Сержант Барроу переминался с ноги на ногу, то и дело поглядывая на часы: уже четвертый вечер подряд он опаздывал домой к ужину, поэтому его жену нельзя было обвинить в том, что она считает его объяснения подозрительными.
Тил во второй раз успел прочитать только половину письма, когда раздался телефонный звонок. Немного поколебавшись, он кивнул Патриции:
– Вы можете ответить.
Девушка подняла трубку.
– К вам пришли два джентльмена, мисс, – послышался голос Сэма Утрелла. – Лорд Айвелдон и мистер Фарвилл.
– Пропустите их, – ответила Патриция. Ее совсем не волновало, почему эти двое решили нанести ей визит. Положив трубку, она повернулась к инспектору: – Сюда идут лорд Айвелдон и министр внутренних дел. Да вы, оказывается, важная персона.
Тил с сомнением поглядел на нее. Он никак не мог понять, что означают ее слова – комплимент, остроумную шутку или еще одну ловушку. Он вернулся к чтению, но теперь уже никак не мог сосредоточиться. Едва инспектор закончил читать, раздался звонок в дверь. Патриция пошла открывать. Тил закрыл книгу и встал так, чтобы видеть холл.
– Простите, что врываемся к вам так бесцеремонно, мисс Холм, – говорил лорд Айвелдон, входя в комнату. – Но у нас чрезвычайно срочное дело. И личное, – добавил он, увидев Тила. – Я не знал, что вы принимаете гостей.
– Лучше бы сохранить их визит в тайне, – иронически ответила девушка.
Она отступила, чтобы закрыть дверь, и тут Тил и достопочтенный Лео Фарвилл увидели друг друга. На мгновение воцарилась мертвая тишина, потом Фарвилл кашлянул.
– Э-э-э... инспектор, – сказал он, – надеюсь, мы вам... э-э-э... не помешали.
– Нет, сэр, – ответил тот, с любопытством глядя на Фарвилла. – Думаю, вы будете рады узнать, что, насколько я понимаю, мы получили все необходимые доказательства.
Рука Фарвилла метнулась ко рту, лицо посерело, а голос сразу сел.
– Э-э-э... доказательства, – повторил он. – Э-э-э... да, доказательства. Эта книга...
– Вы прочли ее? – скрежещущим голосом спросил Айвелдон.
– Только первую страницу, ваша светлость, – ответил инспектор. – Это письмо написано довольно непонятно, но я полагаю, что сама книга – именно то, что мы искали.
Он смотрел на министра внутренних дел озадаченно и даже с долей враждебности. В комнате установилась какая-то странно напряженная атмосфера, в которой он никак не мог разобраться, и это его беспокоило. Поскольку повторное чтение письма было прервано, он так и не понял смысла длинных и странных фраз, из которых письмо было составлено. Тил знал только, что триумф уже у него в руках, но по какой-то непонятной причине достопочтенный Лео Фарвилл, первым направивший его на верный след, не разделял его ликования.
– Разрешите взглянуть на книгу, – сказал Фарвилл.
Как под гипнозом, Тил позволил взять ее у себя; но его тут же обуял дикий суеверный страх, поскольку ему почудилось, что книга просто растворилась в воздухе.
Фарвилл открыл первую страницу и прочел ее.
– Э-э-э... то, что надо, – выдохнул он. – То, что надо.
– Мистер Фарвилл хотел сказать, – вставил лорд Айвелдон, – что мы прибыли сюда специально, чтобы попытаться перехватить вас, инспектор. Важнейшие международные события...
– Совершенно верно, – громко подхватил Фарвилл. – Дело, можно сказать, жизненно важное. С вашего разрешения, инспектор, я полностью беру его в свои руки. Должен просить вас немедленно проводить лорда Айвелдона и меня в Скотланд-Ярд, где я объясню комиссару причины государственной важности, которые, очевидно, нельзя обсуждать здесь. А ваше... э-э-э... усердие, хотя и не всегда шедшее в верпом направлении, будет соответствующим образом вознаграждено...
Негромкий щелчок замка заставил всех разом обернуться, а Патриция даже вскрикнула.
– Так-так-так! – произнес стоящий на пороге улыбающийся человек. – Великолепная речь, Лео! Но как, черт возьми, вам удается запомнить такое количество слов без шпаргалки?
Это был Святой.
Глава 10
Он стоял, сунув руки в карманы и зажав в зубах только что прикуренную сигарету. Ветер от быстрой езды (а выжимал он не менее ста километров в час) растрепал его волосы и заставил сверкать глаза. Рядом с ним стоял Попрыгунчик Униац. По разным причинам все смотрели на Святого с совершенно разными выражениями. А Святой улыбнулся всем одинаковой улыбкой и вошел в комнату.
– Привет, Пэт, – сказал он. – Я и не впал, что ты пригласила сюда всю Ассоциацию христианской молодежи. Надо было меня заранее предупредить.
Его ничего не упускающие синие глаза остановились на яркой обложке книги под мышкой Лео.
– Так вы, Лео, в конце концов заинтересовались литературой? – спросил он. – Я всегда знал, что так будет.
Сказать, что Фарвилл и Айвелдон смотрели на Святого как на привидение, значит не сказать ничего. Они вытаращились на него так, как будто он был воплощением всех оборотней и ведьм, являвшихся в маниакальных кошмарах. Казалось, из них, как из проколотых мячей, вышел весь воздух, но вышел не в атмосферу, а прямиком в выпученные глаза. Лица их побледнели, как у бесконечно страдающих от морской болезни людей, оказавшихся на палубе корабля, который треплет жестокий шторм у мыса Горн.
К Фарвиллу первому вернулся дар речи. Речь эта напоминала, скорее, кваканье полузадушенной лягушки, но звуки все же сложились в следующие слова:
– Арестуйте этого человека, инспектор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32