– Мой Гарольд еще бы и выставил их пинками за дверь, – сказала Лиз.
– Собственно говоря, именно это и сделал Дуг.
– Значит, все идет нормальным путем. Можешь готовиться к сцене с убийством, Диана.
– Я всегда готова к ней, – проговорила Диана. В ее зеленых глазах отразилась тревога. Повернувшись спиной к Камерону и Лиз, она направилась к бару. – Однако сцены эти с течением времени разыгрываются все чаще и чаще.
– Ну, что ж, Диана, – сказал Камерон, – таковы законы бизнеса. Волк пожирает волка.
– В любом случае убийство тоже может быть довольно забавным, – вставила Лиз. – Моя главная заповедь – ложись и попытайся испытать наслаждение. – Она игриво улыбнулась Камерону, который тут же улыбнулся в ответ.
Если в отношениях между Камероном и Лиз усматривалось нечто большее, чем изощренная светская болтовня, если их и в самом деле связывало нечто большее, чем просто знакомство, то впечатление это подкреплялось в первую очередь тем фактом, что они уже многие годы и, конечно же, тайно плавали на утлой лодчонке в бурных водах внебрачных связей. Ибо, хотя Лиз целиком и полностью была предана своему мужу Гарольду, и хотя Пит Камерон был всего лишь администратором невысокого ранга, душой и телом преданный делам компании, каждому из них удалось выкроить время на то, чтобы для начала оказать знаки внимания друг другу, затем организовать первую пробную встречу, а затем перейти к более регулярным и все более напоминающим вакханалии свиданиям.
Лиз Белью страдала болезнью, весьма свойственной многим женщинам по достижении ими тридцати пяти лет, болезнью, которая именуется не столь уж научным термином – “зуд”. Конечно же, это прекрасно – иметь в качестве мужа процветающего финансового магната, жить на Смоук-Райз, с камеристкой, прислугой, шофером и, конечно же, очень приятно иметь возможность появляться в манто то из норки, то из горностая, однако, когда нечто вроде Пита Камерона возникает на твоем пути, появляется непреодолимое желание присоединить его к своим владениям, владениям Белью. Кроме того, Лиз не принадлежала к числу тех, кто склонен всеми силами сопротивляться сладкозвучному зову сирен мирских соблазнов. Ложись и попытайся испытать наслаждение – таково было ее жизненное кредо. И проведением этого принципа в жизнь она занималась с тех пор, как стала осознавать себя. К счастью. Пит Камерон устраивал ее настолько, насколько вообще мог человек из плоти и крови устраивать женщину ее породы, и именно благодаря ему она так и не превратилась в настоящую распутницу. В любом случае светский их облик, а вернее – маска, которую они носили по обоюдному согласию, состояли в постоянном изощренном обыгрывании сексуальных тем. Все это предпринималось с той целью, чтобы наблюдающий или слушающий их пришел к выводу, что при таком обилии дыма огня просто быть не может.
Диана приготовила себе коктейль и снова повернулась к Камерону.
– Он что – и в самом деле собирается снова перерезать чье-нибудь горло? – спросила она.
– Да, я думаю, что это именно так.
– Я считала, что после того, что он сделал с Робинзоном, он мог бы уже...
– Робинзон? – спросила Лиз. – Какой Робинзон? Ах, вы о том жалком человечишке. Он совершенно отвратительно играл в бридж. Без него Дуг выглядит намного лучше.
– Без кого это я выгляжу значительно лучше? – спросил спускающийся по лестнице Кинг, который, прыгая через ступеньку, быстро спустился в гостиную и сразу же направился к стоявшей подле бара Диане.
– Ну, магнат, вы уже дозвонились куда следует? – спросила Лиз.
– Все линии оказались занятыми, – ответил Кинг. Он чмокнул жену, потом отстранился чуть от нее и иронически глянул на серебристую прядь. – Дорогая, – сказал он, – у тебя в волосах яичный белок.
– Иногда я просто отказываюсь понимать, и чего ради мы так стараемся? – мрачно проговорила Лиз.
– Тебе не нравится, Дуг? – спросила Диана.
Кинг тщательно взвешивал свой ответ.
– Выглядит довольно соблазнительно, – заметил он наконец.
– О, Господи! “Выглядит довольно соблазнительно”! – передразнила его Лиз. – В Последний раз я слышала такое на чае у нашего декана. И сказал мне это футболист по имени Лео Раскин. Диана, ты его помнишь?
– Нет, среди моих друзей было очень мало футболистов.
– Я была тогда в блузке с вырезом до... – Лиз приостановилась и потом ткнула себя пальцем почти что в пах, – ну, по меньшей мере до сих пор! Практически я сидела там почтя голая, можете мне поверить. Вообще это просто чудо, что меня так и не выгнали из колледжа. Я, помнится, спросила тогда у Лео, что он думает по поводу моей блузки. Вот тогда-то он посмотрел на меня и сказал: “Выглядит довольно соблазнительно”.
– А я не пойму, чем тебе это не понравилось, – сказал Кинг.
– Надо же говорить “выглядит соблазнительно”, – возмутилась Лиз. – Ладно, тот футболист был способен хотя бы запоминать счет игры!.. – Она озабоченно глянула на часы. – Я покидаю вас. У меня есть свой магнат и ему я обещала вернуться к четырем.
– Ты уже и так опоздала, – заметил Камерон. – Выпей на дорожку.
– Ох, не следовало бы мне этого делать, – сказала Лиз и лукаво улыбнулась ему.
– Две лимонные корочки?
– Ну и память же у этого человека. Он прекрасно знает, что я не могу сопротивляться сделанным им коктейлям.
Ее глаза встретились с глазами Камерона. Ни Диана, ни Кинг не обращали ни малейшего внимания на эти явные клубы дыма. К счастью, зазвонил телефон и Диана сняла трубку.
– Алло? – сказала она.
– Освободилась линия на Бостон, и я могу связать вас с нужным вам номером, – сказал далекий голос.
– Большое спасибо. Одну минуточку, – она подала трубку Кингу. – Дуг, ты вызывал Бостон?
– Да, – сказал тот, беря трубку.
Камерон оторвал взгляд от стаканов с коктейлями.
– Бостон? – удивленно проговорил он.
– Алло? – сказал Кинг в трубку.
– Мы можем соединить вас, сэр, с тем номером, который вы заказывали. Одну минуточку. – Последовала длительная пауза и голос оператора сказал: – Ваш абонент, сэр.
– Алло? – проговорил голос в трубке. – Алло?
– Это ты, Хенли? – спросил Кинг.
– Да, Дуг, как у тебя дела?
– Отлично. А как дела там у вас?
– Все примерно так, как мы и ожидали, Дуг.
– Ну что ж, похоже на то, что мы должны как можно скорее обтяпать это дельце.
– Как быстро?
– Сегодня, – сказал Кинг.
– А зачем? Что-нибудь не так?
– У меня только что состоялся здесь смотр похоронной команды, – сказал Кинг, – и они отнюдь не намерены сидеть сложа руки. Ну, так как там наш человек?
– Дуг, он хочет оставить у себя пять процентов.
– Что? А на кой черт они ему понадобились?
– Ну, судя по всему, он думает...
– Неважно, что он думает, меня это не интересует. Эти пять процентов важны для меня примерно так же, как и все остальное, поэтому добудь их во что бы то ни стало. Добудь их и все тут, Хенли!
– Ну, я и так прилагаю все усилия, Дуг, но что я могу поделать, если?..
– Мне плевать на то, что тебе придется для этого сделать – можешь прийти к нему, плакаться ему в жилетку, можешь проникновенно держать его руку, можешь даже лечь к нему в постель, но добудь то, что нам нужно!
– Ну, на это может уйти некоторое время, – сказал Хенли.
– Сколько времени на это потребуется?
– Ну... честно говоря, я не знаю. Наверное, мне следует прямо сейчас отправиться к нему.
– Давай, действуй. И позвони мне сразу же, как только вернешься от него. Я буду ждать. И послушай, Хенли, я целиком полагаюсь на тебя, надеюсь, что ты меня не подведешь, но и я буду действовать соответственно. Поэтому старайся не обмануть моих ожиданий. Ты меня понял?
– Ну, что ж, я попробую.
– Не в просьбе дело, Хенли. Ты должен добиться своего. Я буду ждать твоего звонка. – Он повесил трубку и обратился к Камерону. – Пит, тебе придется отправиться в Бостон.
– Да? – отозвался Камерон. Он подал Лиз стакан с коктейлем.
– Какой же ты счастливчик! – воскликнула Лиз. – Я просто обожаю площадь Сколли в Бостоне.
– Ты отправляешься в Бостон с очень крупным чеком в кармане и отдашь там этот чек Хенли, после чего я смогу с полной уверенностью сказать, что мною осуществлена самая крупная сделка в моей жизни!
– Если уж в этом участвует твой адвокат, то это и в самом деле должно быть нечто грандиозное, – сказал Камерон. – А в чем дело. Дуг?
– Не спугни, – сказал, улыбаясь, Кинг. – Я не слишком люблю распространяться о делах, пока они не застегнуты на последнюю пуговицу. В нужное время я все расскажу тебе, но пока что я не могу еще быть абсолютно уверенным, о’кей? А пока что сядь-ка ты на телефон и поскорее узнай расписание всех авиарейсов на Бостон. Можешь воспользоваться тем телефоном, что наверху. Эту линию я не хочу занимать, дожидаясь звонка от Хенли.
– Конечно, Дуг, – сказал Камерон и двинулся вверх по ступенькам. На середине лестницы он остановился, свернулся к Лиз и сказал: – Надеюсь, ты не уйдешь, не попрощавшись, правда?
Лиз глянула на него поверх стакана.
– Дорогой мой, ты же знаешь, что я всегда обожала сцены прощания, – сказала она.
Камерон улыбнулся и зашагал по ступенькам наверх. Кинг крепко сцепил руки и принялся прохаживаться взад и вперед по гостиной.
– Ну и переполошатся же эти стервятники! Они уже решили, будто они окружили труп. Стоит только поглядеть на эти их позы, на выражение их лиц и сразу же поймешь, что они уже предвкушают, как будут отрывать куски падали! Нет, ты только представь себе, Диана, они осмелились предложить мне, чтобы я присоединился к их пиршеству!
– Прошу прощения, мистер Кинг, – неожиданно раздался чей-то голос.
Человек, который вошел в гостиную с противоположной стороны, явно был не старше тридцати пяти лет, но с первого взгляда ему можно было дать значительно больше. Может быть, это зависело от позы, в которой он замер в дверях гостиной – покорно опустив плечи, кроме того, форма шофера придавала ему какое-то униженное выражение. Его звали Чарлзом Рейнольдсом, однако все в доме Кинга звали его не иначе, как Рейнольдсом, а очень может быть, что если уж человека зовут вот так просто по фамилии, то это признак того, что в борьбе с жизнью он удерживает сейчас самую последнюю линию обороны. Как бы там ни было, но человек чуть ли не физически источал на окружающих свою слабость. Глядя на него, казалось, что если вытянешь руку и попытаешься прикоснуться к нему, то под рукой у тебя окажется нечто студенистое и липкое. Достаточно было одного взгляда на него, чтобы на ум пришли какие-нибудь грустные ассоциации. И совсем не обязательно было знать, что у него менее года назад умерла жена, что обитает он в маленькой каморке над гаражом Кинга вместе с малолетним сыном, которого он продолжал воспитывать с решимостью отчаяния. Все это вместе взятое наполняло вас сочувствием к этому человеку, которого каждый встречный безошибочно и сразу относил к категории неудачников, которые ничего не ждут и ничего и никогда не добьются в этом суровом мире.
– В чем дело, Рейнольдс? – спросил Кинг.
– Простите, сэр, я совсем бы не хотел вам помешать.
– Вы не мешаете, – сказал Кинг. В голосе его, однако, чувствовалась некоторая суровость, ибо несмотря на то, что Кинг ценил своего шофера, он терпеть не мог слабых людей, а слабость как раз и была главным оружием этого человека.
– Я только хотел узнать, сэр... мой сын... сэр... Джефф, сэр, он здесь?
– Это уже целиком и полностью епархия миссис Кинг, – ответил Кинг.
– Он наверху, Рейнольдс, они играют там с Бобби.
– О, прекрасно. Надеюсь, что я не очень помешал вам, мэм, но на дворе становится уже прохладно, и я решил, что было бы неплохо, чтобы он надел пальто, если они пойдут поиграть на дворе.
Диана пристально поглядела на детское пальто в руках Рейнольдса и сразу же оценила его наметанным материнским взглядом.
– Я подумала, что играть в пальто будет довольно трудно, Рейнольдс, поэтому я уже дала ему один из свитеров Бобби.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35