Теперь, когда мне удалось избежать тюрьмы, остаться в живых после покушения и наладить семейную жизнь, смерть представлялась совершенно неуместной. Ну и мерзавец же это Даниэл! Джон был совершенно прав в своих оценках этого типа.
Половина одиннадцатого.
Зазвонил телефон. Это был пронзительный трезвон допотопного аппарата, не знакомого с современной цифровой системой. Звонил Гарднер Филлипс. Я протянул руку к трубке.
— Не трогай! — выпалил Даниэл. — Оставайся на месте!
Пришлось повиноваться. Мы оба молча смотрели на телефон, а тот надрывался, чтобы привлечь к себе внимание. Филлипс, вне сомнения, был человеком упорным. До того, как аппарат умолк, я успел насчитать тридцать звонков. Считал я, как вы понимаете, подсознательно. Когда наступила тишина, Даниэл заметно успокоился.
Мысли кружились в моей голове в каком-то бешеном вихре. Я не сказал Гарднеру Филлипсу, где нахожусь. Он знал только номер телефона. С помощью полиции адвокат без труда сможет установить мое местонахождение и направить помощь. Копы будут здесь уже через двадцать минут.
Но сделает ли он это? Я сказал, что дело важное и не терпит отлагательства, но о том, что это вопрос жизни и смерти, я не говорил. Скорее всего, Филлипс подождет полчаса и позвонит снова.
Но через полчаса я уже стану покойником.
Без четверти одиннадцать. Время моей кончины неуклонно приближалось. Единственным утешением служило лишь то, что Лайза к этому моменту, видимо, опоздает, и у неё, таким образом, имеются шансы остаться в живых. Боже, помоги ей выжить!
Без пяти одиннадцать.
И в этот момент я увидел Лайзу. Возвращаться домой она, видимо, решила по лесной тропинке, и теперь приближалась к дому с той стороны, которую пока мог видеть только я. Но уже через несколько секунд ей предстояло пройти перед большим окном гостиной, и Даниэл не мог её не увидеть.
Я смотрел на Даниэла, но периферическим зрением видел, как подходит к дому Лайза. Она улыбалась, пытаясь привлечь мое внимание, так как пока не знала о присутствии в доме еще одного человека. С того места, где она находилась, Даниэла пока видно не было.
Когда до окна оставалась лишь пара ярдов, я приступил к действиям.
— Не знаю как ты, а я хочу кофе, — произнес я, неспешно, чтобы, не дай Бог его не напугать, поднялся со стула и направился в кухню.
— Оставайся на месте! — рявкнул он, следя за каждым моим движением.
Я помнил, что Даниэл убил Фрэнка и Джона выстрелом в спину. Не исключено, что он не решится стрелять в друга, глядя ему в глаза.
Поэтому я шел медленно, обратившись к нему лицом и подняв руки над головой.
— О’кей. Ты можешь держать меня на мушке. Но я хочу кофе.
— Стой, или я стреляю!
Я чувствовал, как по моему телу катится пот. Это не была пустая угроза. Мерзавец действительно готов стрелять. За окном, к которому Даниэл теперь стоял спиной, я скорее чувствовал, чем видел присутствие Лайзы. Я понимал, что малейшее движение глаз в направлении окна заставит Даниэла обернуться. В этом случае мы оба — покойники. Я почувствовал, что Лайза остановилась. Увидев Даниэла, она пригнулась и исчезла из моего поля зрения.
— О’кей, о’кей, — примирительно произнес я и двинулся назад к стулу.
— Саймон, я тебя намерен убить, и ты это знаешь, — сказал он. — Время пока еще не пришло, но если ты не оставишь мне выбора…
Я сел на стул и мы снова стали ждать. Интересно, что предпримет Лайза? Я очень надеялся на то, что она убежит и призовет копов. Старинные дедушкины часы показывали без двух минут одиннадцать. Времени на то, чтобы меня спасти, у неё не оставалось. Но его было вполне достаточно, чтобы спастись самой и спасти нашего будущего ребенка.
Моя собственная смерть, от которой меня отделяла лишь минута, становилась реальностью. Мне было очень страшно, однако уверенность в том, что Лайза и ребенок в безопасности, придавала мне силы. Теперь мне их должно хватить на то, чтобы умереть.
Даниэл, видя, что назначенный им срок неумолимо приближается, похоже, собирался духом. Его тело напряглось, а на лице выступили капельки пота. Оказалось, что хладнокровное убийство после беседы с жертвой — не такое простое дело.
Часы пробили одиннадцать.
Даниэл поднялся со стула и облизал губы. Револьвер в его поднятой руке слегка подрагивал.
— Думаю, что она не вернётся, — сказал он.
— Похоже на то, — спокойно согласился я.
— Встань!
Я поднялся со стула.
— Повернись спиной!
Я не пошевелился. Если мне и предстоит умереть, то я умру стоя, глядя в глаза убийце. Я не собирался молить его о пощаде. Лайза вне опасности. Так же, как и наше будущее дитя. Теперь оставалось лишь с честью умереть. Даже сейчас, в последний миг перед смертью, это имело для меня огромное значение.
— Повернись спиной, тебе говорят!!
Даниэл почти визжал. Я поймал его взгляд и с удовлетворением увидел, что вся ситуация ему крайне не нравится.
И в этот момент я услышал, как за окном заработал мотор автомобиля. Это был ровный гул восьмицилиндрового двигателя моего «Моргана». Лайза уезжала, и он уже не мог её остановить.
— Что это? Неужели Лайза?
Я кивнул и широко улыбнулся.
— Значит, она вернулась? — он облизал губы. — Значит, она меня видела? — теперь в его голосе доминировали панические ноты.
Я услышал, как изменился звук мотора. Это Лайза переключила скорость.
— Мерзавец!! — взвизгнул Даниэл и поднял револьвер.
Мотор «Моргана» взревел, но уже через мгновение стих. Деревянная стена дома вначале слегка прогнулась, а затем вдруг начала медленно валиться на нас.
— Что за… — он повернулся к стене.
Послышался вселенской силы треск, дом зашатался стена рухнула и в проломе возник темно-зеленый нос «Моргана». Во все стороны летели обломки дерева, и один их них ударил Даниэла в голову.
И в этот миг я на него прыгнул.
Он сумел не только удержаться на ногах, но даже успел выстрелить. Пороховые газы обожгли мне живот. Второго выстрела не последовало, поскольку я все же сбил его с ног и подмял под себя. Он был тощим, но жилистым и, кроме того, боролся за свою жизнь. Я был сильнее и тяжелее, чем он, и тоже боролся за жизнь. Мне удалось захватить его руку с револьвером. Грянули два выстрела, но обе пули, не причинив мне вреда, ушли в стену. Я принялся колотить его рукой о пол, и он выронил оружие. Я схватил револьвер первым, и что есть силы ударил его по голове рукояткой. Даниэл сразу обмяк и затих.
После этого я бросился к «Моргану», въехавшему в дом чуть ли не наполовину корпуса. Весь передок машины смотрел куда-то в потолок, а из разбитого радиатора с шипением валил пар. Ветровое стекло растрескалось, но не разлетелось. За рулем автомобиля находилась Лайза.
Меня охватила паника. Лайза сидела, откинувшись на спинку сиденья, а из раны на лбу обильно лилась кровь. Её глаза были закрыты, а на коленях лежал взятый из лодочного эллинга спасательный жилет. Жилет она использовала для того, чтобы смягчить удар.
— Лайза? Что с тобой? Ты меня слышишь?!
Молчание.
Я прикоснулся к её плечу. Прикосновение было очень легким, так как я опасался усугубить невидимую мне травму. На мое прикосновение Лайза никак не среагировала. Мне очень хотелось схватить её покрепче и потрясти, но я знал, что делать этого нельзя. Поэтому я ограничился тем, что легонько пошлепал её по щекам и крикнул:
— Лайза! Лайза! Скажи мне что-нибудь!
Она едва заметно шевельнулась и застонала. Её веки затрепетали, а я ощутил чудовищное облегчение.
— Ты ранена? Умоляю, скажи — ты не ранена?
— Не думаю, — прошептала она, покачивая головой.
Я помог ей выбраться из автомобиля и притянул к себе.
— А как маленький?
— Я… я не знаю, — ответила она и уткнулась лицом мне в плечо.
— Спасибо, — сказал я, крепко её обняв. Моя жена рискнула своей жизнью и жизнью ребенка, чтобы спасти меня. Жертвы большей, чем эта, в мире быть не могло.
Лайза мягко освободилась от моих объятий и, сделав попытку улыбнуться, прошептала:
— Я просто не могла допустить, чтобы наш малыш рос без отца.
ЭПИЛОГ
На утреннее совещание в понедельник я опоздал на целых десять минут. За субботу и воскресенье мне так и не удалось хорошенько отоспаться, и я пребывал полном изнеможении. Мне ничего не оставалось, кроме как дождаться начала рабочего дня, в ходе которого можно было слегка восстановить утраченные силы.
На совещании присутствовали все: Дайна, Рави, наш новый партнер Джим и пара юных сотрудников — Калин и Брюс. Но за столом заседаний не было Джила. Там не было Арта и, естественно, Фрэнка. Джон и Даниэл тоже отсутствовали. Первый был давно мертв, а второй мотал второй месяц своего пожизненного тюремного заключения.
Рави рассказывал о положении дел в «Бостонских пептидах». Генри Чан и его коллеги, включая Лайзу, выкупили компанию из руин «Био один», в чем им существенную помощь оказала венчурная фирма «Ревер партнерс».
— Перспективы препарата «БП-56» представляются мне весьма обнадеживающими и я надеюсь, что уже в сентябре мы сможем приступить ко второй фазе клинических испытаний, — закончил свой доклад Рави.
— Наблюдались ли какие-либо случаи побочного действия? — поинтересовалась Дайна. Она уверенно сидела в стоящем во главе стола кресле, в котором ранее располагался Джил.
— У некоторых пациентов препарат вызывает легкую депрессию, которая без труда снимается приемом анти-депрессанта. Других проблем в связи с препаратом нет.
— Ты в этом уверен?
— На данном этапе — да. Но прошу на меня не ссылаться.
— Не беспокойся, не буду, — сказала Дайна и, обратившись ко мне, спросила: — Как идут дела в «Нет Коп»?
— Некоторые потребители уже пускают слюни при виде прототипа. Теперь наша главная задача состоит в том, чтобы ускорить переход к промышленному производству.
— И этот процесс, насколько я понимаю, будет финансироваться путем продажи новых акций на свободном рынке?
— Да, именно об этом мы и думаем.
— О первоначальной цене речь не заходила?
— Сорок пять долларов за акцию.
Дайна, быстро прикинув в уме цифры, сказала:
— Это означает, что капитализация компании составит двести сорок миллионов долларов. Я не ошиблась в расчетах?
— Нет, все точно.
— Невероятно! — восхитился Джим.
— Рынок очень емкий, а Крэг предлагает самый лучший продукт.
— И сколько же составляет наша доля? — спросила Дайна.
— Десять процентов, согласно договора.
— Очень неплохо, Саймон.
Конечно, неплохо. Два миллиона долларов наших первоначальных инвестиций превратились в двадцать четыре миллиона. Джефф Либерман и «Блумфилд Вайсс» наварили еще больше. Когда мы отошли в сторону, у них хватило мужества занять наше место, и они были достойны своей прибыли. Но больше всех остальных (и вполне заслуженно) заработал Крэг.
— Линетт Мауэр будет довольна, — сказала Дайна, — и думаю, что она согласится на создание в следующем году нового фонда. Видя успех таких проектов, как «Нет Коп», «Бостонские пептиды» и «Тетраком», даже самые завзятые скептики начинают убеждаться в том, что мы способны процветать и без Джила.
Джил ходил под парусами пять раз в неделю и пока даже не приближался к аппарату гемодиализа. Однако все мы были исполнены решимости добиться максимальных успехов и без него.
Только проходя по пути домой через парк «Коммон», я понял, насколько устал. Мне, как никогда ранее, был нужен полноценный ночной сон — с вечера до утра. Но несмотря на усталость, я пытался шагать побыстрее, так как мне не терпелось увидеть Лайзу и малыша.
Было около восьми вечера, и на улице еще не стемнело. Я открыл дверь дома и позвал Лайзу. Ответа не последовало.
Швырнув кейс в угол, я отправился в спальню. Лайза спала. Одна её грудь, видимо, после кормления осталась обнаженной. Под боком у мамы негромко посапывал малыш. Я разделся и улегся в постель рядом с ними.
На мой поцелуй Лайза никак не среагировала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Половина одиннадцатого.
Зазвонил телефон. Это был пронзительный трезвон допотопного аппарата, не знакомого с современной цифровой системой. Звонил Гарднер Филлипс. Я протянул руку к трубке.
— Не трогай! — выпалил Даниэл. — Оставайся на месте!
Пришлось повиноваться. Мы оба молча смотрели на телефон, а тот надрывался, чтобы привлечь к себе внимание. Филлипс, вне сомнения, был человеком упорным. До того, как аппарат умолк, я успел насчитать тридцать звонков. Считал я, как вы понимаете, подсознательно. Когда наступила тишина, Даниэл заметно успокоился.
Мысли кружились в моей голове в каком-то бешеном вихре. Я не сказал Гарднеру Филлипсу, где нахожусь. Он знал только номер телефона. С помощью полиции адвокат без труда сможет установить мое местонахождение и направить помощь. Копы будут здесь уже через двадцать минут.
Но сделает ли он это? Я сказал, что дело важное и не терпит отлагательства, но о том, что это вопрос жизни и смерти, я не говорил. Скорее всего, Филлипс подождет полчаса и позвонит снова.
Но через полчаса я уже стану покойником.
Без четверти одиннадцать. Время моей кончины неуклонно приближалось. Единственным утешением служило лишь то, что Лайза к этому моменту, видимо, опоздает, и у неё, таким образом, имеются шансы остаться в живых. Боже, помоги ей выжить!
Без пяти одиннадцать.
И в этот момент я увидел Лайзу. Возвращаться домой она, видимо, решила по лесной тропинке, и теперь приближалась к дому с той стороны, которую пока мог видеть только я. Но уже через несколько секунд ей предстояло пройти перед большим окном гостиной, и Даниэл не мог её не увидеть.
Я смотрел на Даниэла, но периферическим зрением видел, как подходит к дому Лайза. Она улыбалась, пытаясь привлечь мое внимание, так как пока не знала о присутствии в доме еще одного человека. С того места, где она находилась, Даниэла пока видно не было.
Когда до окна оставалась лишь пара ярдов, я приступил к действиям.
— Не знаю как ты, а я хочу кофе, — произнес я, неспешно, чтобы, не дай Бог его не напугать, поднялся со стула и направился в кухню.
— Оставайся на месте! — рявкнул он, следя за каждым моим движением.
Я помнил, что Даниэл убил Фрэнка и Джона выстрелом в спину. Не исключено, что он не решится стрелять в друга, глядя ему в глаза.
Поэтому я шел медленно, обратившись к нему лицом и подняв руки над головой.
— О’кей. Ты можешь держать меня на мушке. Но я хочу кофе.
— Стой, или я стреляю!
Я чувствовал, как по моему телу катится пот. Это не была пустая угроза. Мерзавец действительно готов стрелять. За окном, к которому Даниэл теперь стоял спиной, я скорее чувствовал, чем видел присутствие Лайзы. Я понимал, что малейшее движение глаз в направлении окна заставит Даниэла обернуться. В этом случае мы оба — покойники. Я почувствовал, что Лайза остановилась. Увидев Даниэла, она пригнулась и исчезла из моего поля зрения.
— О’кей, о’кей, — примирительно произнес я и двинулся назад к стулу.
— Саймон, я тебя намерен убить, и ты это знаешь, — сказал он. — Время пока еще не пришло, но если ты не оставишь мне выбора…
Я сел на стул и мы снова стали ждать. Интересно, что предпримет Лайза? Я очень надеялся на то, что она убежит и призовет копов. Старинные дедушкины часы показывали без двух минут одиннадцать. Времени на то, чтобы меня спасти, у неё не оставалось. Но его было вполне достаточно, чтобы спастись самой и спасти нашего будущего ребенка.
Моя собственная смерть, от которой меня отделяла лишь минута, становилась реальностью. Мне было очень страшно, однако уверенность в том, что Лайза и ребенок в безопасности, придавала мне силы. Теперь мне их должно хватить на то, чтобы умереть.
Даниэл, видя, что назначенный им срок неумолимо приближается, похоже, собирался духом. Его тело напряглось, а на лице выступили капельки пота. Оказалось, что хладнокровное убийство после беседы с жертвой — не такое простое дело.
Часы пробили одиннадцать.
Даниэл поднялся со стула и облизал губы. Револьвер в его поднятой руке слегка подрагивал.
— Думаю, что она не вернётся, — сказал он.
— Похоже на то, — спокойно согласился я.
— Встань!
Я поднялся со стула.
— Повернись спиной!
Я не пошевелился. Если мне и предстоит умереть, то я умру стоя, глядя в глаза убийце. Я не собирался молить его о пощаде. Лайза вне опасности. Так же, как и наше будущее дитя. Теперь оставалось лишь с честью умереть. Даже сейчас, в последний миг перед смертью, это имело для меня огромное значение.
— Повернись спиной, тебе говорят!!
Даниэл почти визжал. Я поймал его взгляд и с удовлетворением увидел, что вся ситуация ему крайне не нравится.
И в этот момент я услышал, как за окном заработал мотор автомобиля. Это был ровный гул восьмицилиндрового двигателя моего «Моргана». Лайза уезжала, и он уже не мог её остановить.
— Что это? Неужели Лайза?
Я кивнул и широко улыбнулся.
— Значит, она вернулась? — он облизал губы. — Значит, она меня видела? — теперь в его голосе доминировали панические ноты.
Я услышал, как изменился звук мотора. Это Лайза переключила скорость.
— Мерзавец!! — взвизгнул Даниэл и поднял револьвер.
Мотор «Моргана» взревел, но уже через мгновение стих. Деревянная стена дома вначале слегка прогнулась, а затем вдруг начала медленно валиться на нас.
— Что за… — он повернулся к стене.
Послышался вселенской силы треск, дом зашатался стена рухнула и в проломе возник темно-зеленый нос «Моргана». Во все стороны летели обломки дерева, и один их них ударил Даниэла в голову.
И в этот миг я на него прыгнул.
Он сумел не только удержаться на ногах, но даже успел выстрелить. Пороховые газы обожгли мне живот. Второго выстрела не последовало, поскольку я все же сбил его с ног и подмял под себя. Он был тощим, но жилистым и, кроме того, боролся за свою жизнь. Я был сильнее и тяжелее, чем он, и тоже боролся за жизнь. Мне удалось захватить его руку с револьвером. Грянули два выстрела, но обе пули, не причинив мне вреда, ушли в стену. Я принялся колотить его рукой о пол, и он выронил оружие. Я схватил револьвер первым, и что есть силы ударил его по голове рукояткой. Даниэл сразу обмяк и затих.
После этого я бросился к «Моргану», въехавшему в дом чуть ли не наполовину корпуса. Весь передок машины смотрел куда-то в потолок, а из разбитого радиатора с шипением валил пар. Ветровое стекло растрескалось, но не разлетелось. За рулем автомобиля находилась Лайза.
Меня охватила паника. Лайза сидела, откинувшись на спинку сиденья, а из раны на лбу обильно лилась кровь. Её глаза были закрыты, а на коленях лежал взятый из лодочного эллинга спасательный жилет. Жилет она использовала для того, чтобы смягчить удар.
— Лайза? Что с тобой? Ты меня слышишь?!
Молчание.
Я прикоснулся к её плечу. Прикосновение было очень легким, так как я опасался усугубить невидимую мне травму. На мое прикосновение Лайза никак не среагировала. Мне очень хотелось схватить её покрепче и потрясти, но я знал, что делать этого нельзя. Поэтому я ограничился тем, что легонько пошлепал её по щекам и крикнул:
— Лайза! Лайза! Скажи мне что-нибудь!
Она едва заметно шевельнулась и застонала. Её веки затрепетали, а я ощутил чудовищное облегчение.
— Ты ранена? Умоляю, скажи — ты не ранена?
— Не думаю, — прошептала она, покачивая головой.
Я помог ей выбраться из автомобиля и притянул к себе.
— А как маленький?
— Я… я не знаю, — ответила она и уткнулась лицом мне в плечо.
— Спасибо, — сказал я, крепко её обняв. Моя жена рискнула своей жизнью и жизнью ребенка, чтобы спасти меня. Жертвы большей, чем эта, в мире быть не могло.
Лайза мягко освободилась от моих объятий и, сделав попытку улыбнуться, прошептала:
— Я просто не могла допустить, чтобы наш малыш рос без отца.
ЭПИЛОГ
На утреннее совещание в понедельник я опоздал на целых десять минут. За субботу и воскресенье мне так и не удалось хорошенько отоспаться, и я пребывал полном изнеможении. Мне ничего не оставалось, кроме как дождаться начала рабочего дня, в ходе которого можно было слегка восстановить утраченные силы.
На совещании присутствовали все: Дайна, Рави, наш новый партнер Джим и пара юных сотрудников — Калин и Брюс. Но за столом заседаний не было Джила. Там не было Арта и, естественно, Фрэнка. Джон и Даниэл тоже отсутствовали. Первый был давно мертв, а второй мотал второй месяц своего пожизненного тюремного заключения.
Рави рассказывал о положении дел в «Бостонских пептидах». Генри Чан и его коллеги, включая Лайзу, выкупили компанию из руин «Био один», в чем им существенную помощь оказала венчурная фирма «Ревер партнерс».
— Перспективы препарата «БП-56» представляются мне весьма обнадеживающими и я надеюсь, что уже в сентябре мы сможем приступить ко второй фазе клинических испытаний, — закончил свой доклад Рави.
— Наблюдались ли какие-либо случаи побочного действия? — поинтересовалась Дайна. Она уверенно сидела в стоящем во главе стола кресле, в котором ранее располагался Джил.
— У некоторых пациентов препарат вызывает легкую депрессию, которая без труда снимается приемом анти-депрессанта. Других проблем в связи с препаратом нет.
— Ты в этом уверен?
— На данном этапе — да. Но прошу на меня не ссылаться.
— Не беспокойся, не буду, — сказала Дайна и, обратившись ко мне, спросила: — Как идут дела в «Нет Коп»?
— Некоторые потребители уже пускают слюни при виде прототипа. Теперь наша главная задача состоит в том, чтобы ускорить переход к промышленному производству.
— И этот процесс, насколько я понимаю, будет финансироваться путем продажи новых акций на свободном рынке?
— Да, именно об этом мы и думаем.
— О первоначальной цене речь не заходила?
— Сорок пять долларов за акцию.
Дайна, быстро прикинув в уме цифры, сказала:
— Это означает, что капитализация компании составит двести сорок миллионов долларов. Я не ошиблась в расчетах?
— Нет, все точно.
— Невероятно! — восхитился Джим.
— Рынок очень емкий, а Крэг предлагает самый лучший продукт.
— И сколько же составляет наша доля? — спросила Дайна.
— Десять процентов, согласно договора.
— Очень неплохо, Саймон.
Конечно, неплохо. Два миллиона долларов наших первоначальных инвестиций превратились в двадцать четыре миллиона. Джефф Либерман и «Блумфилд Вайсс» наварили еще больше. Когда мы отошли в сторону, у них хватило мужества занять наше место, и они были достойны своей прибыли. Но больше всех остальных (и вполне заслуженно) заработал Крэг.
— Линетт Мауэр будет довольна, — сказала Дайна, — и думаю, что она согласится на создание в следующем году нового фонда. Видя успех таких проектов, как «Нет Коп», «Бостонские пептиды» и «Тетраком», даже самые завзятые скептики начинают убеждаться в том, что мы способны процветать и без Джила.
Джил ходил под парусами пять раз в неделю и пока даже не приближался к аппарату гемодиализа. Однако все мы были исполнены решимости добиться максимальных успехов и без него.
Только проходя по пути домой через парк «Коммон», я понял, насколько устал. Мне, как никогда ранее, был нужен полноценный ночной сон — с вечера до утра. Но несмотря на усталость, я пытался шагать побыстрее, так как мне не терпелось увидеть Лайзу и малыша.
Было около восьми вечера, и на улице еще не стемнело. Я открыл дверь дома и позвал Лайзу. Ответа не последовало.
Швырнув кейс в угол, я отправился в спальню. Лайза спала. Одна её грудь, видимо, после кормления осталась обнаженной. Под боком у мамы негромко посапывал малыш. Я разделся и улегся в постель рядом с ними.
На мой поцелуй Лайза никак не среагировала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64