У самой двери Келлис неожиданно остановился, словно раздумал идти куда бы то ни было.
— В чём дело? — нетерпеливо спросил юноша.
— Думаешь, это место будут обстреливать?
— Я получил сообщение. — Закалве пинком распахнул дверь.
Широкая мраморная лестница, ведущая во двор, блестела на солнце агатовыми перилами. Бренча оружием, позвякивая бутылками, они побежали вниз по ступенькам, но уже через два лестничных марша Келлис, задыхаясь, крикнул:
— Не так быстро, чёрт тебя побери!
Молодой человек посмотрел на Келлиса. Тот хрипел, из уголка его рта тонкой струйкой текла слюна.
Юноша остановился, вытащил из кармана бутылку, они сделали по глотку, и тут раздался резкий нарастающий свист. Молодой человек рухнул на пол, повалив рядом с собой седого. Взрыв прогремел где-то совсем близко, послышался звон разбитого стекла. Юноша приподнял голову, осторожно огляделся. Все спокойно. Он вскочил на ноги и, схватив седого за шиворот, поволок его по ступенькам вниз.
— Келлис! Келлис! Старый дурак, проснись!
Воздух снова прорезал пронзительный вой; дворец содрогнулся. Где-то наверху, судя по всему, ударной волной вырвало массивную раму, и в лестничный пролёт посыпались осколки стекла и штукатурка. Пригибаясь, молодой человек продолжал тащить свою ношу и одолел таким образом ещё один лестничный марш.
— Келлис, шевелись, чтоб тебя!..
Преодолевая очередной поворот, юноша замедлил шаг. Снова послышался быстро усиливающийся свист, и лестница впереди вздыбилась; ничего не оставалось, как снова ничком упасть на пол. Воздух побелел от взметнувшейся пыли. Спустя пару минут он поднялся на ноги и увидел, что Келлис сидит, выпрямившись, стряхивая с себя штукатурку. Вдали прокатилось эхо ещё одного взрыва. Старик выглядел жалким и несчастным. Он махал перед лицом рукой, стараясь разогнать пыль.
— Скорее сюда! — крикнул его товарищ, прыгая в образовавшийся пролом.
Келлис грузно спрыгнул вслед за ним.
Когда они выбрались на улицу, Келлис, пригнувшись, рванул к стоявшей поблизости машине на гусеничном ходу. Тем временем очередной снаряд разорвался на крыше дворца. По мощёному двору замолотил град обломков, превращаясь при ударах в облачка мелкой пыли. Старик сунул руку под пассажирское сиденье, ища шлем. Большой кусок каменной кладки обрушился на капот, оставив после себя огромную вмятину.
— О, де-е-ерьмо… — выругался Келлис, найдя наконец шлем и нахлобучивая его на голову.
Поднятые обстрелом тучи пыли накатывались на фасады зданий, солнечные лучи с трудом пробивались сквозь них.
— Я думал, они будут обстреливать здания парламента, — заметил старик, глядя на горящий остов грузовика на противоположной стороне улицы.
— Они забыли с тобой посоветоваться. — Усевшийся на водительское место молодой человек нажал на стартер, но ничего этим не добился.
— Ты прав, — Келлис озадаченно огляделся по сторонам.
— Да не все ли теперь равно? — Бритоголовый с яростью пнул ногой где-то под приборной доской. Мотор, фыркнув, неожиданно ожил.
Старик стащил с головы шлем и принялся обмахивать им лицо, затем, похлопав себя по груди, с изумлением уставился на ладонь, измазанную чем-то красным.
Пока бритоголовый надевал шлем, мотор снова заглох. Молодой человек выругался и снова стукнул по стартеру.
Мотор зачихал и закашлял, словно аккомпанируя свистевшим снарядам.
Где-то вдали снова прогремел взрыв, машину тряхнуло. Келлис опёрся рукой на седенье и обнаружил, что оно залито какой-то красной жидкостью.
— Врача!!! — завопил он.
— Что?
— Врача! — Келлис показал товарищу красную ладонь. — Я ранен! — его единственный глаз от страха широко распахнулся, словно собираясь выпасть из глазницы. Измазанная рука дрожала.
Молодой человек покачал головой:
— Это вино, кретин, — он вытащил из-за пазухи старика бутылку и бросил ему на колени.
— О! — воскликнул Келлис. — Ну тогда всё в порядке!
Сунув руку под мундир, он осторожно извлёк несколько осколков зелёного стекла.
— Всё в порядке, — повторил он.
Двигатель внезапно зарычал, как разъярённый зверь, под колёсами взвилась пыль. Молодой человек схватился за рычаг переключения скоростей.
Выскочив со двора, машина помчалась по пыльной, разбитой снарядами дороге. Спустя несколько секунд сзади раздался страшный грохот — рухнул фасад, заполняя обломками кирпича и дерева просторный двор. Тучи пыли заслонили небо. Келлис обернулся:
— Грязные ублюдки!
Машина свернула за угол и понеслась в сторону пустыни.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ХОРОШИЙ СОЛДАТ
Глава 1
Она шествовала через турбинный зал, окружённая друзьями и поклонниками, на ходу отдавала распоряжения прислуге, дарила комплименты — актёрам, художникам и музыкантам, улыбки — знакомым. Музыка заполняла гулкое пространство над древними блестящими машинами, что возвышались безмолвными истуканами, подножья коих обтекала оживлённая пёстрая толпа. Приблизившись к старому адмиралу, она кивнула гостю и поднесла к лицу цветок с резными чёрными лепестками, вдыхая головокружительный аромат. У её ног, привлечённые любимым запахом, хралзы — самец и самка — подняли мордочки, цепляясь острыми коготками за подол длинного парадного платья. Женщина наклонилась и легонько шлёпнула каждого из шалунов цветком по носу, заставив соскочить на пол. Зверюшки принялись чихать, забавно гримасничая. Окружающие дружно рассмеялись. Она потрепала за уши одного из малышей и, выпрямившись, заметила мажордома, который прокладывал к ней дорогу в толпе поклонников.
— Что, Майкрил?
— Явился фотограф из «Систем таймс», — с поклоном произнёс мажордом.
— Признал поражение?
— По-моему, да, сударыня. Он просит аудиенции, — слуга поднял глаза и с нескрываемым восхищением посмотрел на свою госпожу.
— Хорошо. Кстати, сколько на этот раз?
Мажордом, опасливо взглянув на хралзов, подошёл ближе, и тут же один из них вцепился в фалды его ливреи.
— Тридцать две кинокамеры, сударыня, и свыше сотни фотоаппаратов.
Она заговорщицки прошептала в ухо управляющему:
— Не считая обнаруженных нами у гостей.
— Точно, сударыня.
— Передай, я встречусь с ним… Или — с ней!…
— С ним, госпожа.
— … через десять минут, в западном атриуме. Напомни мне об этом… Она взглянула на усыпанный камнями платиновый браслет, перехватывавший тонкое запястье. Отреагировав на сетчатку её глаз, замаскированный под изумруд крошечный проектор мгновенно отобразил голографический план старинной электростанции.
— Да, сударыня, — отозвался Майкрил. Она коснулась его руки и шепнула:
— Я направляюсь в оранжерею.
Веки мажордома едва заметно дрогнули, давая понять, что он все слышал и все понял. Женщина обернулась к сопровождающим, изобразив на лице нечто вроде сожаления, и приторно-сладким голосом произнесла:
— Извините, я вынуждена на минуту оставить вас.
Длинноногая красавица быстро пошла к выходу, мажордом с трудом поспевал за ней. Хралзы замыкали шествие, несильно покусывая слугу за пятки.
У лестницы, ведущей в оранжерею, она остановилась, жестом отогнала хралзов и, поблагодарив, отпустила мажордома. Оставшись одна, поправила причёску, проверила, на месте ли большая брошь, украшавшая глубокий вырез платья, и стала спускаться по лестнице. Один из хралзов заскулил, пританцовывая на задних лапах. Женщина с досадой оглянулась:
— Тихо, Прыгун! Пошёл прочь!
Хралз тихо тявкнул. Притворив за собой двустворчатые двери оранжереи, красавица задержалась на пороге. Над прозрачным куполом из хрусталя чернело ночное звёздное небо. Вдоль аллеи висели на высоких мачтах причудливой формы фонарики, освещая матовым светом плотно посаженные растения. Тёплый воздух пах землёй и сладкими цветами. Она глубоко вдохнула терпкий аромат ярко-красных бутонов на длинном извивавшемся стебле и вошла в зеленоватый сумрак оранжереи.
— Добрый вечер!
Стоявший под деревом и почти невидимый в тени его ветвей мужчина обернулся и увидел перед собой прекрасную женщину, от которой словно исходило сияние, а её глаза поражали необычно тёмной синевой, похожей на небо в глухую полночь. Впрочем, её пышные короткие волосы, уложенные в замысловатую причёску, были почти такого же цвета. Гость невольно отметил про себя, что в жизни она оказалась изящнее и стройнее, чем выглядела на телеэкране. Мужчина неуверенно улыбнулся. Этого высокого бледного брюнета вряд ли можно было назвать красавцем, потому что его очень портили нездоровый цвет кожи и близко посаженные тёмные глаза.
— Сожалею… — Он смущённо пожал плечами.
— Пустяки, — оборвала дама, протягивая руку. — Вы ведь Релстох Суссепин, правильно?
— Да. — В голосе мужчины прозвучало удивление.
— Дизиэт Сма, — женщина чуть наклонила голову.
— Да, конечно, я знаю… — Гость явно терялся под её внимательным взглядом. — Рад вас видеть…
— Взаимно. Мне доводилось слышать некоторые ваши сочинения.
— Замечательно! — Он по-мальчишески захлопал в ладоши.
— Разве я сказала, что они мне понравились? Улыбка сползла с его лица.
— Это жестоко.
— На самом деле я от них в восторге, — Дизиэт смущённо улыбнулась, как бы признавая, что пошутила неудачно.
Мужчина рассмеялся с явным облегчением, и Сма почувствовала, что ловушка сработала, теперь он полностью в её руках. Увлекательная (впрочем, в этом надо ещё убедиться) игра началась!
— Меня обрадовало и смутило ваше приглашение. — Глаза мужчины блеснули. — Здесь все такие важные… — Он пожал плечами, — вот почему я…
— Разве вам не кажется, что композиторы не менее важны для общества, чем политики, военные? — В голосе Дизиэт прозвучал лёгкий укор.
— Что касается меня, то я не особенно знаменит. Вот Свантрейг или Ку…
— Да, карьеру они себе сочинили отличную, — согласилась она, — а вот музыку…
«Вероятно, вопрос о комиссионных лучше решить прямо сейчас, не откладывая. Неизвестно, как будут развиваться события, и аванс может оказаться слишком мал. Но сейчас все в моей власти, поэтому нельзя упускать момент».
Он посмотрел ей в глаза:
— Вы мне льстите, госпожа Дизиэт.
Она бросила на своего собеседника один из своих не раз отрепетированных перед зеркалом, а также испытанных на многочисленных поклонниках взглядов, затем чуть приподняла подбородок и повела плечами. Язык тела понятен всем, и на лице предполагаемой жертвы отразилась весьма богатая гамма чувств, от смятения до алчности. Сма глубоко вздохнула.
— Эй!
Удивлённый взгляд Релстоха Суссепина переместился с выреза платья куда-то в пространство. Дизиэт медленно обернулась.
— Что надо?
Дрон, напоминавший небольшой металлический чемодан, подлетел к её лицу.
— Дело дрянь, дорогуша, — сообщил он и метнулся в сторону. Сма нахмурилась.
— Господин Суссепин, даже не знаю, как сказать… вы не могли бы…
— Да-да, конечно, я уже… — Гость быстро проскользнул мимо, виновато кивнув на прощание.
— Наверное, мы сможем поговорить позже…
— Да, мне бы этого очень хотелось, — не останавливаясь, произнёс композитор. В его голосе прозвучало неприкрытое разочарование.
Женщина вновь повернулась к добродушно гудевшему дрону, который делал вид, что разглядывает пёстрый цветок, погрузив в него короткий носик.
— Значит, как ты меня назвал? «Дорогуша»?!!
Вокруг дрона вспыхнуло яркое сияние — но смесь лилового сожаления и красно-серой озадаченности выглядела не очень убедительно.
— Извини, Сма, просто вырвалось. Она нервно пнула попавшую под ноги сухую ветку.
— Ну?
— Едва ли эта новость вам понравится, — тихо пробормотал дрон и на всякий случай немного отступил, окрасившись в тёмно-бордовый цвет печали.
Сма, оглянувшись, присела на торчавший из земли большой узловатый корень.
— Закалве, не так ли?.. — Она нервно теребила расшитый золотом подол парадного платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
— В чём дело? — нетерпеливо спросил юноша.
— Думаешь, это место будут обстреливать?
— Я получил сообщение. — Закалве пинком распахнул дверь.
Широкая мраморная лестница, ведущая во двор, блестела на солнце агатовыми перилами. Бренча оружием, позвякивая бутылками, они побежали вниз по ступенькам, но уже через два лестничных марша Келлис, задыхаясь, крикнул:
— Не так быстро, чёрт тебя побери!
Молодой человек посмотрел на Келлиса. Тот хрипел, из уголка его рта тонкой струйкой текла слюна.
Юноша остановился, вытащил из кармана бутылку, они сделали по глотку, и тут раздался резкий нарастающий свист. Молодой человек рухнул на пол, повалив рядом с собой седого. Взрыв прогремел где-то совсем близко, послышался звон разбитого стекла. Юноша приподнял голову, осторожно огляделся. Все спокойно. Он вскочил на ноги и, схватив седого за шиворот, поволок его по ступенькам вниз.
— Келлис! Келлис! Старый дурак, проснись!
Воздух снова прорезал пронзительный вой; дворец содрогнулся. Где-то наверху, судя по всему, ударной волной вырвало массивную раму, и в лестничный пролёт посыпались осколки стекла и штукатурка. Пригибаясь, молодой человек продолжал тащить свою ношу и одолел таким образом ещё один лестничный марш.
— Келлис, шевелись, чтоб тебя!..
Преодолевая очередной поворот, юноша замедлил шаг. Снова послышался быстро усиливающийся свист, и лестница впереди вздыбилась; ничего не оставалось, как снова ничком упасть на пол. Воздух побелел от взметнувшейся пыли. Спустя пару минут он поднялся на ноги и увидел, что Келлис сидит, выпрямившись, стряхивая с себя штукатурку. Вдали прокатилось эхо ещё одного взрыва. Старик выглядел жалким и несчастным. Он махал перед лицом рукой, стараясь разогнать пыль.
— Скорее сюда! — крикнул его товарищ, прыгая в образовавшийся пролом.
Келлис грузно спрыгнул вслед за ним.
Когда они выбрались на улицу, Келлис, пригнувшись, рванул к стоявшей поблизости машине на гусеничном ходу. Тем временем очередной снаряд разорвался на крыше дворца. По мощёному двору замолотил град обломков, превращаясь при ударах в облачка мелкой пыли. Старик сунул руку под пассажирское сиденье, ища шлем. Большой кусок каменной кладки обрушился на капот, оставив после себя огромную вмятину.
— О, де-е-ерьмо… — выругался Келлис, найдя наконец шлем и нахлобучивая его на голову.
Поднятые обстрелом тучи пыли накатывались на фасады зданий, солнечные лучи с трудом пробивались сквозь них.
— Я думал, они будут обстреливать здания парламента, — заметил старик, глядя на горящий остов грузовика на противоположной стороне улицы.
— Они забыли с тобой посоветоваться. — Усевшийся на водительское место молодой человек нажал на стартер, но ничего этим не добился.
— Ты прав, — Келлис озадаченно огляделся по сторонам.
— Да не все ли теперь равно? — Бритоголовый с яростью пнул ногой где-то под приборной доской. Мотор, фыркнув, неожиданно ожил.
Старик стащил с головы шлем и принялся обмахивать им лицо, затем, похлопав себя по груди, с изумлением уставился на ладонь, измазанную чем-то красным.
Пока бритоголовый надевал шлем, мотор снова заглох. Молодой человек выругался и снова стукнул по стартеру.
Мотор зачихал и закашлял, словно аккомпанируя свистевшим снарядам.
Где-то вдали снова прогремел взрыв, машину тряхнуло. Келлис опёрся рукой на седенье и обнаружил, что оно залито какой-то красной жидкостью.
— Врача!!! — завопил он.
— Что?
— Врача! — Келлис показал товарищу красную ладонь. — Я ранен! — его единственный глаз от страха широко распахнулся, словно собираясь выпасть из глазницы. Измазанная рука дрожала.
Молодой человек покачал головой:
— Это вино, кретин, — он вытащил из-за пазухи старика бутылку и бросил ему на колени.
— О! — воскликнул Келлис. — Ну тогда всё в порядке!
Сунув руку под мундир, он осторожно извлёк несколько осколков зелёного стекла.
— Всё в порядке, — повторил он.
Двигатель внезапно зарычал, как разъярённый зверь, под колёсами взвилась пыль. Молодой человек схватился за рычаг переключения скоростей.
Выскочив со двора, машина помчалась по пыльной, разбитой снарядами дороге. Спустя несколько секунд сзади раздался страшный грохот — рухнул фасад, заполняя обломками кирпича и дерева просторный двор. Тучи пыли заслонили небо. Келлис обернулся:
— Грязные ублюдки!
Машина свернула за угол и понеслась в сторону пустыни.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ХОРОШИЙ СОЛДАТ
Глава 1
Она шествовала через турбинный зал, окружённая друзьями и поклонниками, на ходу отдавала распоряжения прислуге, дарила комплименты — актёрам, художникам и музыкантам, улыбки — знакомым. Музыка заполняла гулкое пространство над древними блестящими машинами, что возвышались безмолвными истуканами, подножья коих обтекала оживлённая пёстрая толпа. Приблизившись к старому адмиралу, она кивнула гостю и поднесла к лицу цветок с резными чёрными лепестками, вдыхая головокружительный аромат. У её ног, привлечённые любимым запахом, хралзы — самец и самка — подняли мордочки, цепляясь острыми коготками за подол длинного парадного платья. Женщина наклонилась и легонько шлёпнула каждого из шалунов цветком по носу, заставив соскочить на пол. Зверюшки принялись чихать, забавно гримасничая. Окружающие дружно рассмеялись. Она потрепала за уши одного из малышей и, выпрямившись, заметила мажордома, который прокладывал к ней дорогу в толпе поклонников.
— Что, Майкрил?
— Явился фотограф из «Систем таймс», — с поклоном произнёс мажордом.
— Признал поражение?
— По-моему, да, сударыня. Он просит аудиенции, — слуга поднял глаза и с нескрываемым восхищением посмотрел на свою госпожу.
— Хорошо. Кстати, сколько на этот раз?
Мажордом, опасливо взглянув на хралзов, подошёл ближе, и тут же один из них вцепился в фалды его ливреи.
— Тридцать две кинокамеры, сударыня, и свыше сотни фотоаппаратов.
Она заговорщицки прошептала в ухо управляющему:
— Не считая обнаруженных нами у гостей.
— Точно, сударыня.
— Передай, я встречусь с ним… Или — с ней!…
— С ним, госпожа.
— … через десять минут, в западном атриуме. Напомни мне об этом… Она взглянула на усыпанный камнями платиновый браслет, перехватывавший тонкое запястье. Отреагировав на сетчатку её глаз, замаскированный под изумруд крошечный проектор мгновенно отобразил голографический план старинной электростанции.
— Да, сударыня, — отозвался Майкрил. Она коснулась его руки и шепнула:
— Я направляюсь в оранжерею.
Веки мажордома едва заметно дрогнули, давая понять, что он все слышал и все понял. Женщина обернулась к сопровождающим, изобразив на лице нечто вроде сожаления, и приторно-сладким голосом произнесла:
— Извините, я вынуждена на минуту оставить вас.
Длинноногая красавица быстро пошла к выходу, мажордом с трудом поспевал за ней. Хралзы замыкали шествие, несильно покусывая слугу за пятки.
У лестницы, ведущей в оранжерею, она остановилась, жестом отогнала хралзов и, поблагодарив, отпустила мажордома. Оставшись одна, поправила причёску, проверила, на месте ли большая брошь, украшавшая глубокий вырез платья, и стала спускаться по лестнице. Один из хралзов заскулил, пританцовывая на задних лапах. Женщина с досадой оглянулась:
— Тихо, Прыгун! Пошёл прочь!
Хралз тихо тявкнул. Притворив за собой двустворчатые двери оранжереи, красавица задержалась на пороге. Над прозрачным куполом из хрусталя чернело ночное звёздное небо. Вдоль аллеи висели на высоких мачтах причудливой формы фонарики, освещая матовым светом плотно посаженные растения. Тёплый воздух пах землёй и сладкими цветами. Она глубоко вдохнула терпкий аромат ярко-красных бутонов на длинном извивавшемся стебле и вошла в зеленоватый сумрак оранжереи.
— Добрый вечер!
Стоявший под деревом и почти невидимый в тени его ветвей мужчина обернулся и увидел перед собой прекрасную женщину, от которой словно исходило сияние, а её глаза поражали необычно тёмной синевой, похожей на небо в глухую полночь. Впрочем, её пышные короткие волосы, уложенные в замысловатую причёску, были почти такого же цвета. Гость невольно отметил про себя, что в жизни она оказалась изящнее и стройнее, чем выглядела на телеэкране. Мужчина неуверенно улыбнулся. Этого высокого бледного брюнета вряд ли можно было назвать красавцем, потому что его очень портили нездоровый цвет кожи и близко посаженные тёмные глаза.
— Сожалею… — Он смущённо пожал плечами.
— Пустяки, — оборвала дама, протягивая руку. — Вы ведь Релстох Суссепин, правильно?
— Да. — В голосе мужчины прозвучало удивление.
— Дизиэт Сма, — женщина чуть наклонила голову.
— Да, конечно, я знаю… — Гость явно терялся под её внимательным взглядом. — Рад вас видеть…
— Взаимно. Мне доводилось слышать некоторые ваши сочинения.
— Замечательно! — Он по-мальчишески захлопал в ладоши.
— Разве я сказала, что они мне понравились? Улыбка сползла с его лица.
— Это жестоко.
— На самом деле я от них в восторге, — Дизиэт смущённо улыбнулась, как бы признавая, что пошутила неудачно.
Мужчина рассмеялся с явным облегчением, и Сма почувствовала, что ловушка сработала, теперь он полностью в её руках. Увлекательная (впрочем, в этом надо ещё убедиться) игра началась!
— Меня обрадовало и смутило ваше приглашение. — Глаза мужчины блеснули. — Здесь все такие важные… — Он пожал плечами, — вот почему я…
— Разве вам не кажется, что композиторы не менее важны для общества, чем политики, военные? — В голосе Дизиэт прозвучал лёгкий укор.
— Что касается меня, то я не особенно знаменит. Вот Свантрейг или Ку…
— Да, карьеру они себе сочинили отличную, — согласилась она, — а вот музыку…
«Вероятно, вопрос о комиссионных лучше решить прямо сейчас, не откладывая. Неизвестно, как будут развиваться события, и аванс может оказаться слишком мал. Но сейчас все в моей власти, поэтому нельзя упускать момент».
Он посмотрел ей в глаза:
— Вы мне льстите, госпожа Дизиэт.
Она бросила на своего собеседника один из своих не раз отрепетированных перед зеркалом, а также испытанных на многочисленных поклонниках взглядов, затем чуть приподняла подбородок и повела плечами. Язык тела понятен всем, и на лице предполагаемой жертвы отразилась весьма богатая гамма чувств, от смятения до алчности. Сма глубоко вздохнула.
— Эй!
Удивлённый взгляд Релстоха Суссепина переместился с выреза платья куда-то в пространство. Дизиэт медленно обернулась.
— Что надо?
Дрон, напоминавший небольшой металлический чемодан, подлетел к её лицу.
— Дело дрянь, дорогуша, — сообщил он и метнулся в сторону. Сма нахмурилась.
— Господин Суссепин, даже не знаю, как сказать… вы не могли бы…
— Да-да, конечно, я уже… — Гость быстро проскользнул мимо, виновато кивнув на прощание.
— Наверное, мы сможем поговорить позже…
— Да, мне бы этого очень хотелось, — не останавливаясь, произнёс композитор. В его голосе прозвучало неприкрытое разочарование.
Женщина вновь повернулась к добродушно гудевшему дрону, который делал вид, что разглядывает пёстрый цветок, погрузив в него короткий носик.
— Значит, как ты меня назвал? «Дорогуша»?!!
Вокруг дрона вспыхнуло яркое сияние — но смесь лилового сожаления и красно-серой озадаченности выглядела не очень убедительно.
— Извини, Сма, просто вырвалось. Она нервно пнула попавшую под ноги сухую ветку.
— Ну?
— Едва ли эта новость вам понравится, — тихо пробормотал дрон и на всякий случай немного отступил, окрасившись в тёмно-бордовый цвет печали.
Сма, оглянувшись, присела на торчавший из земли большой узловатый корень.
— Закалве, не так ли?.. — Она нервно теребила расшитый золотом подол парадного платья.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44