В распахнутое окно шумел лес, глухо и тревожно. По полу бегали солнечные пятна. Во дворе кто-то из боевиков, матерясь и, судя по звуку, неумело, колол дрова.
Ваня взял со столика сигарету, зажал в губах, забросил руки за голову, уставился в потолок.
Только что он вышиб за дверь очередного курьера, передавшего очередные дурные вести. Сговорились, суки, почуяли слабость. И мало того что за поддержку требуют нахально много, так еще и дали понять (прямым текстом), мол, во всех проколах виноват он сам. Да еще обязали срочно блокировать дорогу в город, перекрыть поступление продуктов питания. Умники, блин. Это и без них пьяному ежу понятно. И давно бы сделали. Да где силы взять? Братва потихоньку разбегается, а блокада - это еще и потери неизбежные: у Серого не пацаны с рогатками, не мужики с кольями.
Однако надо действовать. Но не блокировать. Семеныч правильно говорит, будем караваны перехватывать и к себе в лес направлять. Пусть не каждый, сколько сможем. Но напряженку для города создадим (Серому-то это сейчас ой как не надо) и сами подхарчимся.
Торопиться нужно. Откладывать нельзя. До сходки всего ничего осталось. Как ему сообщили: город Дедовск, гостиница "Националь", малый банкетный зал. Без оружия, без охраны. Значит, такие условия двинут, что не моргнешь, не ахнешь.
Вот хренотень-то настала. Впору у государства подмоги искать...
По ступеням простучали женские каблуки.
- Можно, Иван Петрович? - послышалось за дверью.
"Неприкасаемая" горничная Надюша вошла. Очень на вид приятная: в белой наколочке на русых кудрях, в белом передничке и юбчонке в обтяг, много выше колен, из юбчонки стройные длинные ноги струятся.
- Ты зачем? - Ваня бросил окурок, не попал в пепельницу.
Надюша подобрала его, опорожнила пепельницу в пластиковый мешок.
- Отпроситься хотела. В город, на денек. Мама у меня там, навестить надо.
Мгновенно Ваню игла подозрения кольнула. Прикрыл глаза, справился.
Привстал, взял женщину за руку, потянул к себе.
- Нельзя мне, - шепнула она. - Вам плохо потом будет.
- А жаль, - откровенно признался, медленно оглядывая ее от наколки до туфель.
- И мне, - вздохнула.
- А если предохранюсь? - усмехнулся.
- И противогаз не спасет, - тоже улыбнулась. - Так можно? Я быстро.
Ваня выпустил ее теплую руку.
- Отпущу. - Встал с постели, подошел к окну, скользнул взглядом по надоевшим верхушкам деревьев. Решился: - Мамашку знаешь?
- Наташку? Кто ж ее не знает.
- Зайдешь к ней, пусть она Юльку Испанку найдет, с ней вместе вернешься.
- Это все? - Надюша застелила постель, подобрала с пола еще окурки. Терпеливо и внимательно ждала.
- Скажи Мамашке, чтобы слушок придумала, мол, Ваня Заика опять к штурму готовится, мол, подкрепление получил, мост будет брать. Невмоготу ему.
Эта мысль только сейчас созрела. Хорошая мысль, пусть Серый усилит оборону моста, ослабив конвой каравана.
- Собирайся, Косой тебя проводит до Заречья, а там уж сама.
- Спасибо, Иван Петрович, я мигом.
- Одним днем обернись. И Малюту мне кликни.
Надюша ушла. Через минуту Малюта появился, хмурый.
- Что скажешь, Ваня?
- На дорогу человека пошли, пусть в лесу сядет. Как из города колонна Серого пройдет, сразу сюда.
- Хорошо придумал, - оживился Малюта. - Малость разомнемся.
- С моста часть людей к нам перекинь, а кто на мосту останется, те должны пошустрить малость. Заметно. Но не очень.
- Понял. На понт Серого возьмем?
Ваня не ответил, выщелкнул в окно окурок. Едва в Надюшу не попал, которая в этот момент стекла на нижней террасе протирала.
Горотдел
Средь бела дня участковый Хлопчик привел в милицию зареванную тетку. Отправил ее умыться - вся тушь потекла, а сам сел протокол оформлять. Потому что тетке еще и легкие побои нанесли.
- Лотерея? - спросил дежурный со злостью.
- Она, - вздохнул Хлопчик. - Что с ей делать? Сколько раз объясняли народу - все без толку. Разбогатеть хотят. Разом. И разом последнего лишаются. Главное в чем? В том главное, что этих сволочей взять нечем лицензия у них, имеют право.
- Надо подумать, - сказал Волгин, выходя из кабинета. - У нас ведь два самоубийства на этой почве. И три инфаркта.
- И люди голодные остаются, - добавил Хлопчик.
Операцию разработали быстро. И так же быстро провели...
Волгин позаботился, чтобы установили прежних потерпевших и свидетелей, провел с ними собеседование.
И вот на рынке появился типичный сельский "лох", скажем, по имени Степаныч. В малом подпитии, в хорошем настроении и при деньгах по случаю удачной продажи собственноручно выращенного кабанчика. Пиджак на нем - еще отцовский, двубортный, черный в широкую белую полосу. Галстук - не иначе дедов. Брюки, однако, свои, но на три размера короче, или ноги далеко в них просунул. В сандалиях-ремешках, без носков.
Ходит, веселый, по всем ларькам, лоткам и прилавкам глазеет, приценивается - городские гостинцы жене и детям выбирает.
- Мужчина! - окликает его бойкая девушка с лотерейным столиком. Попытайте счастья. У нас без проигрыша.
- А мне зачем? - отмахивается. - Я и сам богатый.
- Еще богаче станешь, - не отстает девица.
- Не играй с ними, мужик, - подначивает пожилая женщина. - У меня соседка от такой игры без мужа осталась. Он путевку на Канары выиграл, поехал и не вернулся, там на какой-то богатой немке обженился...
- На хрена мне немка, - все еще отмахивается. - На хрена мне ваши Канары?
- А у нас их и нет, - весело обещает девица, помахивая билетиками. - У нас все больше по мелочи: телевизоры, музцентры, трактор малюсенький...
На "малюсенький" мужик клюет. Берет билетик - выиграл!
Правда, не трактор, а видик. Вот ладно-то! - гостинцы можно не брать, всей семье подарок.
Но тут запятая появляется - у какой-то девушки тоже видик в выигрыше. И дальше по обычной схеме - торг: вам теперь надо застраховать выигрыш, такие правила игры, а теперь перекрыть взнос вашей соперницы, а она вас опять обошла...
Опомнился мужик Степаныч, когда сообразил, что вложил в дешевый видик уже в три раза больше его цены.
- А ну его на хрен! Вертай деньги, отказываюсь. До утра с вами торговаться?
- Ну и зря, - итожит девица с билетами, уже без улыбки. И сопернице его: - Поздравляю вас, девушка. Вы можете получить ваш выигрыш завтра, в магазине "Сони" вот по этой квитанции.
- А я? - столбенеет мужик, еще не полностью осознавая свои потери.
- А вы проиграли. - И другому клиенту: - Мужчина, попытайте судьбу, возьмите билетик счастья.
- Постой, - пугается мужик, - а деньги мои? Ну-ка, вертай.
- Да проиграли вы деньги, - отмахивается девушка. - Будьте мужчиной.
К столику стягиваются стриженые парни в джинсовых куртках, замыкают вокруг мужика кольцо. Он еще этого не замечает.
- Верни деньги, лахудра! - звереет от отчаяния мужик. И тянет руку через столик.
Девушка передает деньги одному из парней и истерически кричит:
- Ты чего хулиганичаешь! Сейчас милицию позову! Нажрался, игрок! Вали отсюда, пьянь ненасытная!
Мужик опрокидывает столик и упирается в парня с деньгами, хватает его за шиворот и трясет. На него наваливаются остальные парни. Шум, крики. Девица визжит громче всех:
- Милиция! Милиция!
А вот вроде как бы и милиция - дяденька в костюме, с красной повязкой на рукаве. Рявкает поставленным голосом:
- Прекратить безобразие! В чем дело?
- Вот, товарищ начальник, - подыгрывает девица, - проиграл в лотерею и деньги обратно рвет. Обозвал меня, ударил.
Дяденька в повязке хмурится, строго смотрит на девицу в упор- Степаныч в этот момент чувствует надежду - и зловеще про износит:
- А ну-ка, девушка, предъявите вашу лицензию. У вас есть разрешение?
- Пожалуйста, - оскорбляется девица, достает из сумочки документ.
Дяденька внимательно его рассматривает, возвращает; качая головой, поворачивается к Степанычу:
- Сожалею, гражданин. Здесь все по правилам, разрешение на проведение лотереи выдано городской администрацией. Ваши претензии необоснованны. Так что не хулиганьте, идите домой. Тем более что вы нетрезвы.
Пока он говорит, вся команда начинает незаметно рассасываться. Вернее - пытается. Но почему-то ничего из этого не выходит. Внутреннее кольцо сжимается внешним - это еще более крепкие парни, да с дубинками. А из-за крайней палатки резко выскакивает задним ходом милицейский "уазик" с распахнутой дверцей. И как-то само собой "лотерейщики" оказываются в машине. И вместе с ними соперница Степаныча по игре, подначивающая тетка, а также возмущенный дяденька с красной повязкой на рукаве: "А я-то здесь при чем?"
Девица, правда, пытается ускользнуть, но "Степаныч" берет ее сзади одной рукой за ворот, другой за ремень брюк и, качнув, забрасывает в машину. Дверцы захлопываются.
"Степаныч" собирает вещдоки - лотерейный столик, барабанчик, стопку билетов - и садится вместе с понятыми в другую машину.
В милиции Следователь достает бланки протокола и обращается к дядьке в повязке:
- Фамилия?
- Мутный. А в чем дело? На каком основании?
- Обвинение вам будет предъявлено позже. Самое меньшее- в мошенничестве.
- Какое мошенство, гражданин следователь?
- Большое. Причинение имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием. Ст. 165, часть 3. От двух до пяти. Это по УК РФ. А по УК им. Сергеева, боюсь, гораздо серьезнее.
- Какого Сергеева? У нас лицензия. Все по закону. Это игра, гражданин следователь. Добровольная.
Следователь отрывается от протокола, кладет ручку.
- Игра говорите? Больно жестокая игра. Да и заведомо безвыигрышная, для потерпевших. Послушайте, неужели у вас ни разу не дрогнуло сердце, когда вы обманом, молодые и здоровые, отбирали последнее у какой-нибудь бабки? Скажите честно.
- Так добровольно же! Кто ее заставлял?
- Нужда, гражданин Мутный. Отчаяние. Вы прекрасно знаете, что в вашу поганую лотерею богатые люди не играют, у них другие игрища. А играют бедняки, рискуют своим малым в надежде хоть на время поправить дела. Вот официальный документ, посмотрите: после игры с вами гр. Худякова покончила с собой, потому что проиграла вам - на водку и баб - свою пенсию. Так что отвечать придется еще и по 110-й. Тоже - до пяти лет. Но это опять же - как Сергеев посмотрит. Тем более, что у пятерых ваших ребят оружие изъято.
- Ладно, - начинает, как ему кажется, понимать намеки Следователя Мутный. Косится на стоящего у дверей сержанта.- У нас же договор, вы не знаете? Позовите капитана Локтева, он вам объяснит.
- Капитан Локтев арестован, находится под следствием.
Мутный делает большие глаза, съеживает плечи и, озираясь, хватается за подбородок.
- Пригласите потерпевшего, - обращается Следователь к сержанту, какого покрепче.
Входит крупный мужчина рабочей внешности.
- Этот? - кивает Следователь на Мутного.
Вошедший приглядывается, говорит уверенно:
- Он самый.
- Расскажите, как дело было?
- Значит, я покупку делал. А маманя у другого ларька что-то выглядывала. Деньги у ней в руке зажатые были. Они, значит, к ней: давай, мол, мамаша, сыграем. Сперва билетик впихнули, потом деньги, считай, силом выдернули. Маманя в крик. Я на помощь кинулся. Ну, значит, насовали они мне. И мамане досталось, она меня выручать взялась. Всей ихней кодлой разве одному совладать?
- Здорово насовали?
- Здорово, - смущенно признается потерпевший. - Две недели отлеживался, в лазарете. А потом дома.
- Этот тоже совал? - кивок в Мутного.
- Этот больше всех, - темнеет лицом мужчина. - Помнится так, сквозь туман, железкой какой-то тыкал.
Мутный, дурачина, ухмыляется.
- Ладно, - решает Следователь, - вы с ним потолкуйте, а я протокол допишу. Можете у сержанта дубинку взять.
- Нам ни к чему, - светлеет лицом потерпевший. - И так ладно будет. Один на один ведь.
Следователь склоняется над бумагами, с удовлетворением прислушивается: за меня, за маманю, за меня, за маманю...
- Посадите его на стул, - велит он по окончании экзекуции, - и подпишите протокол.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61