Или этот какой-то особенный?
Марголин положил руку на спинку моего кресла.
— Не забивай голову. Вот у меня один раз ситуация была, так это да! Как-нибудь потом расскажу. Сейчас за это деньги платят, и деньги, согласись, реальные. А мы тогда за одну идею уродовались… Извини, но мне пора лететь. Пока!
Я пожал ему руку и выбрался из машины.
— Много не пей, — посоветовал мне вдогонку Марголин, и БМВ рванул с места.
Много не пей. Может, действительно сегодня не пить? Никогда не думал, что у меня окажется такая тяга к спиртному. Или раньше поводов не было?
Дома я сел к телефону и позвонил в 15-е отделение. Мне повезло — работал Максим, который был со мной тогда, на лестничной площадке, когда я лишился пистолета. Я знал, что он до сих пор чувствует вину передо мной и не откажет в маленькой просьбе. Хотя в той ситуации виноват был я один. Я оказался идиотом. Самодовольным ослом, как говорили в старом фильме.
Я попросил Максима проверить номер моего водительского удостоверения.
Когда он перезвонил, голос его звучал удивлённо:
— Федя, это… твои права! Позавчера тебе выдали. Ты их что, купил, что ли?
Я ответил что-то неопределённое. Хотя что тут можно было ответить? Одно из двух: либо я сошёл с ума, либо действительно купил.
— Дорого, наверное, — задумчиво протянул Максим. — А тачку уже взял?
— Нет. Мне для работы нужны…
Я постарался побыстрее закончить разговор. Потом я позвонил Красильникову. Я не рассчитывал застать его в офисе в субботу, но он ответил:
— Слушаю вас внимательно.
— Привет. Это Федор.
— А-а, здорово! Куда пропал-то?
— Работал.
— Ну, работа — работой, а позвонить-то время всегда можно найти. Сейчас у тебя, как я понимаю, выходные.
— Ага. Собственно, я по этому поводу и звоню. Давай куда-нибудь сходим?
— В смысле выпить-отдохнуть? Давай!
— Я угощаю. Только выбери куда, ты в этих заведениях должен получше разбираться.
— Сейчас это не проблема. Ты в «Чёрной кошке» бывал когда-нибудь? Или в «Пауке»?
— Нет. Я, знаешь ли, все больше по ресторанам в общежитиях и трамвайных парках специализировался.
Красильников рассмеялся так, будто я сказал что-то очень смешное. Смех у него был натянутый, и меня в очередной раз кольнула мысль, что ещё недавно я постарался бы не иметь никаких дел с таким типом.
— Федя, ты меня слышишь? Алло-о! Я говорю, у тебя же вроде девушка есть. Давай бери свою, а я со своей приеду.
Я подумал и согласился.
— Ну и отлично! Давай завтра в восемь я к тебе заеду. Там разберёмся, куда пойти. В «Пауке» кормят лучше, в «Кошке» варьете есть, и программа неплохая. Ну все, до завтра!
Я позвонил Наталье. Помириться с ней оказалось проще, чем я ожидал. Почти без слёз и упрёков. Услышав о планах на воскресный вечер, она долго отказывалась, называя самые разные причины. Я проявил настойчивость и добрался до сути. Ей было не в чём идти. Родители давно перестали давать ей деньжат, из меня получился никудышный спонсор, а большинство её нарядов теперь годилось лишь для посещения лекций и институтских дискотек. Я сказал, что с этим мы разберёмся, поймал такси и через двадцать минут был у неё, прихватив по дороге букет роз. Последний раз я дарил ей цветы год назад.
Вечером мы вернулись ко мне домой, увешанные свёртками и пакетами. Мы купили костюм мне, вечернее платье ей и ещё целую кучу вещей. Я потратил почти тысячу долларов, ошарашив таким размахом не только привыкшую к скромности и умеренности Наталью, но и самого себя. Я привёл её в один из лучших городских универмагов и строго пресёк все попытки выбрать что-нибудь попроще и подешевле. Правда, к наиболее дорогим отделам я её тоже не подводил, но она этого, кажется, не заметила, и купленное нами почти за два миллиона платье наполнило её глаза таким беззащитным восторгом, что я был счастлив.
В продовольственном отделе я набил сумки деликатесами, которые не пробовал ни разу в жизни.
Я не люблю громких банальных слов, но вечер у нас получился действительно сказочный.
Сейчас мне не хочется вспоминать о нём.
Вернее, вспоминаю я его постоянно. Мне кажется, что это были лучшие часы в моей жизни; и картинки того вечера то и дело мелькают у меня перед глазами. Облекать их в сухие, штампованные фразы не хочется, а говорить по-другому я, наверное, и не умею.
Часов в шесть утра я проснулся, как от толчка, и поднялся с кровати. В коридоре горел свет, а дверь в комнату осталась приоткрытой, и я недолго постоял, глядя на спящую Наталью. Я чувствовал себя полным сил, меня переполняли чувства добрые и нежные. Чёрт возьми, в тот момент я чуть ли не гордился собой.
А потом меня кольнуло в сердце, и всё изменилось.
Я подошёл к окну и посмотрел в чёрное, усыпанное яркими звёздами небо.
Я чувствовал себя невероятно одиноко. Звезды давили на меня своим холодом и недосягаемостью.
И постепенно во мне родилось и окрепло ощущение, которое, как я понял позднее, было предчувствием.
Тоскливым предчувствием больших неприятностей. Близких и неотвратимых.
С таким настроением нельзя идти в бой.
Но я и не собирался ни с кем воевать.
Я хотел покоя и тишины.
Безопасности, уверенности и стабильности.
Далёкие звезды отвечали мне, что этого не будет.

Часть вторая
Большие неприятности
—… Вас обманули! Это не мексиканский тушкан. Вам дали гораздо лучший мех!..
Илья Ильф и Евгений Петров. «12 стульев»
1
В воскресенье вечером, точно в назначенный срок, Антон заехал за нами на своём «мерседесе». На этот раз автомашина сверкала, была выскоблена и ухожена.
Мы с Натальей ожидали его, прохаживаясь под ручку по двору. Она потратила несколько часов на подготовку своего нового платья и была искренне горда получившимся эффектом. Я старательно говорил комплименты, платье и правда здорово ей шло и сидело идеально, но абсолютно не сочеталось с дешёвым поношенным пальто. Впрочем, и мой костюм весьма контрастировал с верхней одеждой. Этакие подпольные миллионеры.
Антон вылез из машины и приветствовал нас с теплотой и красноречием, которого я от него никак не ожидал. А немного спустя мягко щёлкнула передняя правая дверца, и из «мерседеса» выбралась его спутница. Та самая секретарша, все обязанности которой заключались в болтовне по телефону. Надо сказать, сейчас она выглядела потрясающе в короткой шубке стоимостью в половину «мерседеса».
— Знакомьтесь. Это моя невеста, Анжела, — весело скалясь, представил её Антон.
— Привет, — небрежно бросила Анжела, глядя на меня.
Возникла неловкая пауза, когда она повернулась к Наталье. Взгляд её стал откровенно оценивающим. Я почувствовал, как Наташкины пальчики впились в мой локоть.
— Поехали? — растерянно предложил Антон. Мы сели в машину. Моё настроение было испорчено, я понимал, что Наталья чувствует себя не лучше. Анжела закурила тонкую ментоловую сигарету и, приспустив боковое стекло, выпускала дым в узкую щель.
Антон отвёз нас в «Паук» — открывшийся недавно в районе новостроек кабак, облюбованный бандитами среднего класса и полукриминальными бизнесменами. Он располагался в типовом двухэтажном здании универсама. На первом этаже помещался ресторанного типа обеденный зал, на втором были оборудованы бар и что-то вроде дискотеки. Последнее время «Паук» часто посещали заезжие звезды, но в тот вечер, судя по отсутствию рекламы, никаких громких концертов не планировалось.
Парковочная площадка оказалась забита машинами. Мы покинули гостеприимный тёплый салон «мерседеса» и пошли развлекаться.
Раньше мне не случалось бывать в подобных заведениях, и я чувствовал себя крайне неуверенно. Я вдруг подумал, что взятых мною с собой денег может не хватить. На Наталью было вообще жалко смотреть. Она притихла и как-то сжалась, подавленная обилием дорогих машин, света и подозрительных личностей, слонявшихся вокруг. От непритязательного здания кабака исходил запах денег. Больших и неправедных.
Неподалёку от крыльца, в падающем от углового фонаря пятне света, какие-то люди выясняли отношения. Было их пятеро или шестеро, но активные действия вели только двое, похожие, как близнецы: одинаковые костюмы, ботинки, причёски и физиономии с расквашенными носами. В качестве зрителей или судей выступали две красавицы среднего школьного возраста. Одна, в открытом чёрном платье, обхватив руками голые плечики, останавливала близнецов. Вторая, в полушубке нараспашку, злобно молчала, не пытаясь скрыть фингал, украшавший её левый глаз…
Мы расположились за столиком в нижнем зале. Оглядев, в ожидании заказа, посетителей, я пришёл к выводу, что обстановка тут соответствует тому, что я слышал. Двое клиентов оказались мне знакомы. Один задерживался нашим отделением за вымогательство и должен был сейчас сидеть совсем за другим столом и хлебать баланду, а не суп с креветками. От второго, маленького прилизанного хорька, я, перед самым увольнением, принимал заявление об угоне автомашины. Угнали у него какой-то редкостный джип, и я ещё тогда подумал, что управляться с машиной таких габаритов он сможет, только если вцепится в руль обеими руками и упрётся ножками в панель приборов. Сейчас он танцевал с сорокалетней дамой, по виду — директором мясного магазина советских ещё времён, обладавшей размерами и мощностью не меньшими, чем его пропавшая тачка.
Принесли спиртное, и Антон принялся активно нас спаивать. Он знал великое множество тостов, и все они, надо признать, были остроумными. Я опрокидывал рюмку за рюмкой, стараясь снять напряжение алкоголем. Наташа почти не пила, разговор не поддерживала, а только испуганно осматривалась. Я понимал, что ей хочется поскорее уйти отсюда, но уводить её не спешил. Мне начинало здесь нравиться. Антон оказался милейшим парнем, а Анжела…
Под шубкой, которую она небрежно скинула на руки гардеробщику, оказалось тонкое синее платье, напоминавшее растянутую до предела детскую маечку, перехваченную на поясе тонким ремешком с золотой пряжкой. Анжела сидела напротив меня, далеко отодвинув стул и низко облокотившись на столик, так что разрез платья позволял разглядеть её загорелое тело до середины живота. Посмотреть было на что, Анжела мне откровенно нравилась, и пару раз, когда я поднимал глаза, она мне подмигивала. Все это не ускользало от Наташки. Женщины мгновенно замечают такие вещи. Но она никак не выказывала своё недовольство.
— Где же горячее? — спросил Антон, в который уже раз наполняя рюмки, и в этот момент ансамбль заиграл медленную мелодию.
— Я хочу танцевать! — капризно заявила Анжела, откидываясь на спинку стула.
— Милая, ты же знаешь, что я не танцую, — отозвался Антон, разглядывая этикетку на бутылке водки.
— А я хочу!
Антон посмотрел на меня с умоляющим видом. Я был растерян, и тогда он обратился к Наталье:
— Наташенька, вы меня простите… Я хочу просить у Феди помощи. Я ведь совершенно не умею танцевать.
— Пусть идёт, — глухо отозвалась Наталья, и эти слова больно задели меня.
Пусть идёт! Я и сам не большой любитель танцев, но зачем же так говорить, с таким презрительным выражением, как праведник у пивного ларька?! И когда Анжела под столом толкнула меня ногой, я поднялся, помог ей встать и повёл между столиками.
В зале было достаточно светло, я не сомневался, что расстояние и мелькавшие фигуры не помешают Наталье держать нас в поле зрения.
Анжела плотно прижалась ко мне всем телом, потом я почувствовал, как она гладит мою шею и волосы. Не скажу, что это было неприятно. Во всяком случае, останавливать и отодвигать её от себя я не желал. А потом заметил, что у неё красивые глаза и приятные духи. Как-то само собой мы передвинулись в самую гущу танцующих. Выбрав момент, я бросил взгляд на наш стол, где Антон, считая себя обязанным мне, надёжно завладел вниманием Натальи…
— Переживаешь? — спросила Анжела тихо. — Это всё ерунда…
Я посмотрел на неё и вздрогнул, столкнувшись с усмешкой глубоких зелёных глаз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41