Сжигая тела, римляне фактически лишали жертв шанса на возможную загробную жизнь, реинкарнацию или же воскрешение.
– И впрямь высшая мера. – Шарлотта уставилась в пол.
– Да уж. Тело уничтожалось полностью.
– Люди, наверное, до смерти пугались, когда видели все это. Жуть-то какая: идешь по дороге, а вдоль нее столбы с телами распятых. Страшная кара.
– Римская демонстрация силы. Конечно же, это оставляло мощное впечатление… Зато держало в узде порабощенных налогоплательщиков.
В подсобке ненадолго воцарилась тишина.
– Кто этот человек, как вы думаете? – наконец спросила Шарлотта.
– Ну, еще пока рано говорить. – Берсеи пожал плечами и покачал головой. – Может, просто один из тысяч, распятых римлянами. Правда, единственное, что находили из останков распятых ранее, это пяточная кость, пробитая сбоку гвоздем. Сам факт, что перед нами отлично и полностью сохранившиеся останки распятого тела, делает находку реликвией невероятной ценности.
– Вот для чего Ватикан пустился во все тяжкие, чтобы заполучить нас сюда.
– Совершенно верно. Очень даже логично. Такие находки называют основополагающими.
– Но ведь мы только сегодня вскрыли оссуарий, а если он был запечатан, каким образом они узнали, что человек из него был распят? Откуда они знали, что им понадобится ваша экспертиза?
Берсеи задумался над ее словами.
– То, что позвали меня, неудивительно. Столько лет проработав в римских катакомбах, я нашел много скелетов, много останков и реликвий, имеющих отношение к погребениям. Ну а что касается вас… Думаю, мне незачем говорить вам, что анализ ДНК при исследовании человеческих останков – мощный инструмент. Но давайте отложим теории, пока не изучим оссуарий до конца. Ведь кости могут поведать нам лишь часть истории.
19
Ватиканский музей
Через крошечную кладовку в конце коридора, в который выходила дверь лаборатории, проходил пучок кабелей, передающих информацию на жесткий диск компьютера – изображение и звук «реального видео» из лаборатории и смежной с ней подсобки. Нацепив наушники и подключившись к аппаратуре наблюдения, Сальваторе Конти прилежно записывал каждый шаг ученых, как велел ему Государственный секретарь Ватикана кардинал Сантелли.
Два отдельных беспроводных канала также отслеживали все телефонные звонки, входящие и исходящие, из спальни Шарлотты Хеннеси (всего лишь простенькое подключение к главному телефонному серверу Ватикана) и дома Джованни Берсеи. Конти лично побывал в доме ученого накануне вечером. Пока антрополог увлеченно поедал пережаренные его супругой телячьи ножки, Конти встраивал передатчик в распределительную телефонную коробку, расположенную на наружной стене дома, – пригодились навыки электрика, полученные при выполнении предыдущего задания.
Разговор двух ученых показался ему не слишком интересным, в основном он разглядывал очаровательного американского генетика. Эта докторша его сильно зацепила. Обычно таким парням, как он, не нравились женщины подобного типа. Но попробовать никогда не поздно. Что касается упорства, то тут Сальваторе Конти не было равных. Настойчивость – залог успеха.
Уже в который раз внимательно изучая Хеннеси – ее лицо, губы, волосы, тело, – он решил для себя, что так или иначе, но обязательно распробует эту дамочку. А для этого надо всего лишь немного подождать – пока не завершится дело.
На отдельном компьютере он запустил Интернет и зашел на сайт банка Каймановых островов, где был открыт счет на одно из его вымышленных имен. Введя логин и пароль доступа, он немного подождал и с удовлетворением убедился в том, что Сантелли выполнил свои обязательства.
Сегодня утром он имел предельно откровенную беседу с кардиналом по поводу премиальных в связи с ускоренной доставкой реликвии и дополнительной надбавки за риск ему и его коллегам (за исключением Дуга Уилкинсона). Конти ясно дал понять, что будет «некомфортно» себя чувствовать, если, покидая Ватикан, не убедится в переводе платежей. Удивительно, но кардинал даже не стал спорить, с готовностью согласившись с тем, что такая результативная операция, конечно же, стоит дополнительных издержек.
Деньги перевели через один из банковских филиалов Ватикана за границей без контрольной записи и какого-либо следа для аудиторов – в этом Конти не сомневался. Банк даже не сделал попытки сообщить ему размер суммы, а информация об источнике перевода была сразу же удалена.
В юности Сальваторе Конти был преуспевающим кадетом Военной школы Нунциателла в Неаполе и, окончив ее, отправился исполнять обязательную восьмимесячную воинскую повинность. Прошло немного времени, и его уникальные способности – физические и умственные – привлекли внимание офицеров, чьи похвалы способствовали тому, что молодой солдат перешел на службу в контрразведку Италии. Там он приобрел основные знания и опыт, которые помогли ему стать свободным агентом. Политические убийства, захват заложников, внедрение в террористические ячейки – Конти брался за любую работу, которую ему подбрасывали, и с блеском выполнял ее. Его даже «отдавали взаймы» для участия в совместных операциях, проводимых в Европе и США.
Его решение оставить службу в SISDE, принятое почти пять лет назад, оказалось верным. Успев за годы работы наладить многочисленные контакты, Конти не испытывал недостатка в работодателях, решивших отомстить заклятым врагам или заполучить новые активы. Расплачивались они всегда наличными и всегда вовремя.
Несмотря на это, он определил для себя небольшую группу клиентов, в перспективе наиболее прибыльных. Среди них числился Ватикан – крошечное государство, считающее себя практически неуязвимым за своими высокими стенами, с изощренной системой безопасности и наемной армией. Конти бесцеремонно явился на встречу с тамошним главным начальником, напомнив этим, что неуязвимых систем безопасности не существует. Нет, встречался он, конечно, не с Папой, это было бы неразумно. Конти выбрал кардинала Сантелли – человека, по его сведениям, являющегося мозговым центром Ватикана.
Он как сейчас помнил выражение физиономии этого старого козла, когда в то утро Сантелли, насвистывая, вошел в свой кабинет и увидел, что за его письменным столом сидит незнакомый человек и раскладывает пасьянс на его компьютере. Конти тогда нарочно оделся во все черное – стандартное облачение для ночных взломщиков.
– Вы кто такой?! – в ужасе взвыл кардинал.
– Ваш личный советник по безопасности! – рявкнул в ответ Конти, поднимаясь, обходя стол и протягивая Сантелли визитную карточку со своим псевдонимом и номером мобильного телефона. – Проходил тут мимо, и захотелось представиться лично, дабы помочь вам исправить кое-какие очевидные недостатки в системе безопасности вашей страны.
На самом деле проникнуть в Ватикан оказалось совсем не просто. В рюкзаке, небрежно брошенном у стола Сантелли, хранился целый арсенал: тросы с «кошками», снаряжение для спуска по канату, стеклорезы, очки ночного видения, блоки. Конти пришлось взобраться по северному крепостному валу, выстрелить линем с «кошкой» через крышу Ватиканского музея, преодолеть по воздуху расстояние до Апостольского дворца, взломать охранную сигнализацию (при помощи электромагнитного импульсного устройства, которое он прихватил с предыдущего места работы в SISDE), спуститься по веревке к окну кабинета Сантелли, прорезать стекло и открыть шпингалет. Очутившись внутри, он перекусил мортаделлой, ветчиной и моцареллой в панировке, запил все «Пелегрино чинотто» и стал дожидаться рассвета.
Сантелли понадобилась минута, а то и две, чтобы успокоиться и уяснить для себя, каким образом кто-то умудрился обойти хитроумные барьеры безопасности Ватикана. Все это время он не сводил глаз с интеркома на своем столе. Конти же, объяснив, что он в состоянии предложить несметное количество услуг «такому могущественному человеку», огласил их подробный перечень, выслушав который кардинал счел необходимым изобразить на лице оскорбленную мину. Однако Конти это не смутило. Еще работая в SISDE, он имел доступ к информации об этом человеке, причастном, например, к печально известному скандалу с банком «Амброзиано», и знал, что кардинал был далеко не новичком во всякого рода грязных делишках.
– Почему вы так уверены, что я не дам команду немедленно арестовать вас? – с нажимом спросил Сантелли.
– Потому, что я приведу в действие заряд пластида, заложенный под зданием, прежде, чем ваша охрана переступит порог этой комнаты.
– Блефуете! – Глаза кардинала расширились.
Конти вытянул руку с миниатюрным пультом.
– Папа сейчас у себя наверху, не так ли? Вы в самом деле хотите испытать судьбу?
– Ладно, мистер Конти. Вы меня убедили.
– Вот моя визитка. Доверьтесь мне… в один прекрасный день вам понадобится моя помощь. – Конти обошел стол и подхватил свой объемистый рюкзак. – Буду благодарен, если вы проводите меня к выходу, – добавил он, похлопав по рюкзаку. – Когда я благополучно выйду отсюда, то скажу вам, где спрятан пластид. Договорились?
Родители Конти считали, что основой его достатка были удачные вложения в бизнес недвижимости, но Мария, его тридцатипятилетняя старшая сестра, оказалась не настолько простодушна, и это способствовало прогрессирующей динамике семейных накоплений.
Специфика его работы не предполагала долговременных отношений. И вовсе не потому, что Сальваторе Конти был не создан для них. Однако в следующие несколько лет – никаких постоянных подружек… о жене и детях – забыть. Ведь любой неосторожный поступок с его стороны подрывал саму идею анонимности и создавал слишком много потенциальных осложнений. Пока что женщин, готовых удовлетворить сиюминутные желания Конти, было более чем достаточно. Для этого требовались только деньги. А судя по сумме платежа за его последнюю работу, в ближайшем будущем недостатка в желающих не намечается.
С улыбкой и прищуренными от удовольствия глазами Конти прочитал цифры баланса на своем счете: € 6 500 000.00. После вычетов предстоящих расходов и доли шестерых оставшихся членов команды ему достанется кругленькая сумма в четыре миллиона евро. За несколько дней работы. Неплохо!
И его даже не зацепило. Еще один бонус.
20
Шинон, Франция
3 марта 1314 года
В полутемной и тесной подземной темнице форта дю Кудре лицом к холодной каменной стене сидел обессиленный Жак де Моле и наблюдал, как три громадные крысы дерутся за корку хлеба, которую он им бросил.
Промозглый холод глодал его кости. В спертом воздухе невыносимо воняло экскрементами. Это была не просто тюрьма. Это был сущий ад.
Де Моле уже минуло семьдесят, и его покрытое шрамами тело, когда-то такое крепкое и сильное, стало совсем изможденным. В длинной, цвета слоновой кости, спутанной и засаленной бороде кишели вши.
Долгих двадцать лет он занимал самый видный пост в ордене, пост Великого магистра. И вот она, достойная награда – унижение. Шесть долгих лет он гниет в этой забытой Богом яме, пав жертвой политических интриг молодого амбициозного короля Франции Филиппа IV и вступившего с ним в тайный сговор Римского Папы Климента V.
Каждый прожитый здесь день Жак де Моле возвращался мыслями к тому разговору с Тибо Годеном в крепости Колосси. Прислушайся он тогда к совету этого труса…
Сквозь прутья железной решетки донеслись звуки из коридора: стон тяжелой двери, поворачивающейся на петлях, звон ключей в связке, приближающиеся шаги. Несколько секунд спустя за решеткой возник закутанный в плащ силуэт. Не поднимая головы, де Моле уже знал, кто это. Крепкий, тяжелый запах одеколона не оставлял сомнений, что к нему наконец пожаловал Папа Климент V собственной персоной. По бокам его стояли два дюжих стражника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– И впрямь высшая мера. – Шарлотта уставилась в пол.
– Да уж. Тело уничтожалось полностью.
– Люди, наверное, до смерти пугались, когда видели все это. Жуть-то какая: идешь по дороге, а вдоль нее столбы с телами распятых. Страшная кара.
– Римская демонстрация силы. Конечно же, это оставляло мощное впечатление… Зато держало в узде порабощенных налогоплательщиков.
В подсобке ненадолго воцарилась тишина.
– Кто этот человек, как вы думаете? – наконец спросила Шарлотта.
– Ну, еще пока рано говорить. – Берсеи пожал плечами и покачал головой. – Может, просто один из тысяч, распятых римлянами. Правда, единственное, что находили из останков распятых ранее, это пяточная кость, пробитая сбоку гвоздем. Сам факт, что перед нами отлично и полностью сохранившиеся останки распятого тела, делает находку реликвией невероятной ценности.
– Вот для чего Ватикан пустился во все тяжкие, чтобы заполучить нас сюда.
– Совершенно верно. Очень даже логично. Такие находки называют основополагающими.
– Но ведь мы только сегодня вскрыли оссуарий, а если он был запечатан, каким образом они узнали, что человек из него был распят? Откуда они знали, что им понадобится ваша экспертиза?
Берсеи задумался над ее словами.
– То, что позвали меня, неудивительно. Столько лет проработав в римских катакомбах, я нашел много скелетов, много останков и реликвий, имеющих отношение к погребениям. Ну а что касается вас… Думаю, мне незачем говорить вам, что анализ ДНК при исследовании человеческих останков – мощный инструмент. Но давайте отложим теории, пока не изучим оссуарий до конца. Ведь кости могут поведать нам лишь часть истории.
19
Ватиканский музей
Через крошечную кладовку в конце коридора, в который выходила дверь лаборатории, проходил пучок кабелей, передающих информацию на жесткий диск компьютера – изображение и звук «реального видео» из лаборатории и смежной с ней подсобки. Нацепив наушники и подключившись к аппаратуре наблюдения, Сальваторе Конти прилежно записывал каждый шаг ученых, как велел ему Государственный секретарь Ватикана кардинал Сантелли.
Два отдельных беспроводных канала также отслеживали все телефонные звонки, входящие и исходящие, из спальни Шарлотты Хеннеси (всего лишь простенькое подключение к главному телефонному серверу Ватикана) и дома Джованни Берсеи. Конти лично побывал в доме ученого накануне вечером. Пока антрополог увлеченно поедал пережаренные его супругой телячьи ножки, Конти встраивал передатчик в распределительную телефонную коробку, расположенную на наружной стене дома, – пригодились навыки электрика, полученные при выполнении предыдущего задания.
Разговор двух ученых показался ему не слишком интересным, в основном он разглядывал очаровательного американского генетика. Эта докторша его сильно зацепила. Обычно таким парням, как он, не нравились женщины подобного типа. Но попробовать никогда не поздно. Что касается упорства, то тут Сальваторе Конти не было равных. Настойчивость – залог успеха.
Уже в который раз внимательно изучая Хеннеси – ее лицо, губы, волосы, тело, – он решил для себя, что так или иначе, но обязательно распробует эту дамочку. А для этого надо всего лишь немного подождать – пока не завершится дело.
На отдельном компьютере он запустил Интернет и зашел на сайт банка Каймановых островов, где был открыт счет на одно из его вымышленных имен. Введя логин и пароль доступа, он немного подождал и с удовлетворением убедился в том, что Сантелли выполнил свои обязательства.
Сегодня утром он имел предельно откровенную беседу с кардиналом по поводу премиальных в связи с ускоренной доставкой реликвии и дополнительной надбавки за риск ему и его коллегам (за исключением Дуга Уилкинсона). Конти ясно дал понять, что будет «некомфортно» себя чувствовать, если, покидая Ватикан, не убедится в переводе платежей. Удивительно, но кардинал даже не стал спорить, с готовностью согласившись с тем, что такая результативная операция, конечно же, стоит дополнительных издержек.
Деньги перевели через один из банковских филиалов Ватикана за границей без контрольной записи и какого-либо следа для аудиторов – в этом Конти не сомневался. Банк даже не сделал попытки сообщить ему размер суммы, а информация об источнике перевода была сразу же удалена.
В юности Сальваторе Конти был преуспевающим кадетом Военной школы Нунциателла в Неаполе и, окончив ее, отправился исполнять обязательную восьмимесячную воинскую повинность. Прошло немного времени, и его уникальные способности – физические и умственные – привлекли внимание офицеров, чьи похвалы способствовали тому, что молодой солдат перешел на службу в контрразведку Италии. Там он приобрел основные знания и опыт, которые помогли ему стать свободным агентом. Политические убийства, захват заложников, внедрение в террористические ячейки – Конти брался за любую работу, которую ему подбрасывали, и с блеском выполнял ее. Его даже «отдавали взаймы» для участия в совместных операциях, проводимых в Европе и США.
Его решение оставить службу в SISDE, принятое почти пять лет назад, оказалось верным. Успев за годы работы наладить многочисленные контакты, Конти не испытывал недостатка в работодателях, решивших отомстить заклятым врагам или заполучить новые активы. Расплачивались они всегда наличными и всегда вовремя.
Несмотря на это, он определил для себя небольшую группу клиентов, в перспективе наиболее прибыльных. Среди них числился Ватикан – крошечное государство, считающее себя практически неуязвимым за своими высокими стенами, с изощренной системой безопасности и наемной армией. Конти бесцеремонно явился на встречу с тамошним главным начальником, напомнив этим, что неуязвимых систем безопасности не существует. Нет, встречался он, конечно, не с Папой, это было бы неразумно. Конти выбрал кардинала Сантелли – человека, по его сведениям, являющегося мозговым центром Ватикана.
Он как сейчас помнил выражение физиономии этого старого козла, когда в то утро Сантелли, насвистывая, вошел в свой кабинет и увидел, что за его письменным столом сидит незнакомый человек и раскладывает пасьянс на его компьютере. Конти тогда нарочно оделся во все черное – стандартное облачение для ночных взломщиков.
– Вы кто такой?! – в ужасе взвыл кардинал.
– Ваш личный советник по безопасности! – рявкнул в ответ Конти, поднимаясь, обходя стол и протягивая Сантелли визитную карточку со своим псевдонимом и номером мобильного телефона. – Проходил тут мимо, и захотелось представиться лично, дабы помочь вам исправить кое-какие очевидные недостатки в системе безопасности вашей страны.
На самом деле проникнуть в Ватикан оказалось совсем не просто. В рюкзаке, небрежно брошенном у стола Сантелли, хранился целый арсенал: тросы с «кошками», снаряжение для спуска по канату, стеклорезы, очки ночного видения, блоки. Конти пришлось взобраться по северному крепостному валу, выстрелить линем с «кошкой» через крышу Ватиканского музея, преодолеть по воздуху расстояние до Апостольского дворца, взломать охранную сигнализацию (при помощи электромагнитного импульсного устройства, которое он прихватил с предыдущего места работы в SISDE), спуститься по веревке к окну кабинета Сантелли, прорезать стекло и открыть шпингалет. Очутившись внутри, он перекусил мортаделлой, ветчиной и моцареллой в панировке, запил все «Пелегрино чинотто» и стал дожидаться рассвета.
Сантелли понадобилась минута, а то и две, чтобы успокоиться и уяснить для себя, каким образом кто-то умудрился обойти хитроумные барьеры безопасности Ватикана. Все это время он не сводил глаз с интеркома на своем столе. Конти же, объяснив, что он в состоянии предложить несметное количество услуг «такому могущественному человеку», огласил их подробный перечень, выслушав который кардинал счел необходимым изобразить на лице оскорбленную мину. Однако Конти это не смутило. Еще работая в SISDE, он имел доступ к информации об этом человеке, причастном, например, к печально известному скандалу с банком «Амброзиано», и знал, что кардинал был далеко не новичком во всякого рода грязных делишках.
– Почему вы так уверены, что я не дам команду немедленно арестовать вас? – с нажимом спросил Сантелли.
– Потому, что я приведу в действие заряд пластида, заложенный под зданием, прежде, чем ваша охрана переступит порог этой комнаты.
– Блефуете! – Глаза кардинала расширились.
Конти вытянул руку с миниатюрным пультом.
– Папа сейчас у себя наверху, не так ли? Вы в самом деле хотите испытать судьбу?
– Ладно, мистер Конти. Вы меня убедили.
– Вот моя визитка. Доверьтесь мне… в один прекрасный день вам понадобится моя помощь. – Конти обошел стол и подхватил свой объемистый рюкзак. – Буду благодарен, если вы проводите меня к выходу, – добавил он, похлопав по рюкзаку. – Когда я благополучно выйду отсюда, то скажу вам, где спрятан пластид. Договорились?
Родители Конти считали, что основой его достатка были удачные вложения в бизнес недвижимости, но Мария, его тридцатипятилетняя старшая сестра, оказалась не настолько простодушна, и это способствовало прогрессирующей динамике семейных накоплений.
Специфика его работы не предполагала долговременных отношений. И вовсе не потому, что Сальваторе Конти был не создан для них. Однако в следующие несколько лет – никаких постоянных подружек… о жене и детях – забыть. Ведь любой неосторожный поступок с его стороны подрывал саму идею анонимности и создавал слишком много потенциальных осложнений. Пока что женщин, готовых удовлетворить сиюминутные желания Конти, было более чем достаточно. Для этого требовались только деньги. А судя по сумме платежа за его последнюю работу, в ближайшем будущем недостатка в желающих не намечается.
С улыбкой и прищуренными от удовольствия глазами Конти прочитал цифры баланса на своем счете: € 6 500 000.00. После вычетов предстоящих расходов и доли шестерых оставшихся членов команды ему достанется кругленькая сумма в четыре миллиона евро. За несколько дней работы. Неплохо!
И его даже не зацепило. Еще один бонус.
20
Шинон, Франция
3 марта 1314 года
В полутемной и тесной подземной темнице форта дю Кудре лицом к холодной каменной стене сидел обессиленный Жак де Моле и наблюдал, как три громадные крысы дерутся за корку хлеба, которую он им бросил.
Промозглый холод глодал его кости. В спертом воздухе невыносимо воняло экскрементами. Это была не просто тюрьма. Это был сущий ад.
Де Моле уже минуло семьдесят, и его покрытое шрамами тело, когда-то такое крепкое и сильное, стало совсем изможденным. В длинной, цвета слоновой кости, спутанной и засаленной бороде кишели вши.
Долгих двадцать лет он занимал самый видный пост в ордене, пост Великого магистра. И вот она, достойная награда – унижение. Шесть долгих лет он гниет в этой забытой Богом яме, пав жертвой политических интриг молодого амбициозного короля Франции Филиппа IV и вступившего с ним в тайный сговор Римского Папы Климента V.
Каждый прожитый здесь день Жак де Моле возвращался мыслями к тому разговору с Тибо Годеном в крепости Колосси. Прислушайся он тогда к совету этого труса…
Сквозь прутья железной решетки донеслись звуки из коридора: стон тяжелой двери, поворачивающейся на петлях, звон ключей в связке, приближающиеся шаги. Несколько секунд спустя за решеткой возник закутанный в плащ силуэт. Не поднимая головы, де Моле уже знал, кто это. Крепкий, тяжелый запах одеколона не оставлял сомнений, что к нему наконец пожаловал Папа Климент V собственной персоной. По бокам его стояли два дюжих стражника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53