Эта предусмотрительность спасла ему жизнь! Все шло гладко, как вдруг, когда до цели оставалось всего два этажа, на лоджию, которую он уже миновал, выскочил всклокоченный мужик, с искаженным от страха лицом. Он, по-видимому, отдыхал, когда заметил в окно спускающегося верхолаза.
— Куда лезешь, ворюга?! — во все горло завопил он. — Сейчас милицию вызову! До чего обнаглели — средь бела дня шуруют!
И исчез у себя в квартире, но, вместо того чтобы позвонить по «02», тут же возвратился — с большим кухонным ножом в руках. Мгновенно сообразив, что тот собирается делать, и не имея времени вести с ним переговоры, Юсупов ускоренно завязал еще один мертвый узел на поручне предпоследней лоджии — и успел вовремя: предприимчивый мужик, как он и думал, перерезал канат.
Облегченно переведя дыхание, Михаил Юрьевич по оставшемуся куску каната спустился еще на этаж и, спрыгнув в нужную лоджию, посмотрел наверх: мужика, который его чуть не погубил, уже не видно, наверно, тот побежал звонить в милицию.
Дверь лоджии вела на кухню; на лоджию выходило и занавешенное окно комнаты, где, по его расчетам, находились заложники. И Михаил Юрьевич, не ведая, что там происходит и какая охрана, решился на штурм, рассчитывая лишь на свою недюжинную силу и на внезапность. Ухватившись за выступающий над окном бетонный карниз, мощным ударом обеих ног выбил раму и, не обращая внимания на порезы, ворвался в комнату.
Его появление оказалось столь неожиданным, что оторопевший охранник лишь наблюдал за ним выпучив глаза, как парализованный. Наконец опомнился и издал дикий вопль. Мгновенно подскочив, Михаил Юрьевич коротким ударом по шее профессионально вырубил его; только он успел снять наручники с сына и Юли, как послышался топот бегущих бандитов…
Изрядно накачавшись спиртным, они из-за шума собственных голосов поначалу не расслышали звона разбитого стекла. Вопль охранника их отрезвил, и они бросились на помощь. Распахнув дверь и увидев перед собой огромного спецназовца, в камуфляже и маске, замерли как вкопанные…
— Вы окружены! Всем лечь на пол, лицом вниз, руки за голову! — громовым голосом рявкнул он, поводя автоматом, отнятым у бандита. — Петр, держи их под прицелом! — скомандовал он сыну, которому передал свой пистолет. — Предупреждаю: стреляем на поражение!
Но опомнившиеся уже бандиты сдаваться не собирались. Осознав свое превосходство, спьяну бесшабашно бросились вперед, отчаянно матерясь и изрыгая проклятия… Автоматная очередь по ногам скосила передних; задние, подхватив раненых, отступили и бросились вооружаться.
— Лев Ефимович, Юля! Укройтесь в углу за шкафом! — приказал Михаил Юрьевич. — Мы с Петей вас прикроем до прихода подмоги! — успокоил он недавнего заложника — тот все не мог прийти в себя.
— Разве вам не нужна моя помощь? Я же медик! — слабо запротестовала дрожащая Юля. — Вас ведь могут ранить!
— Мы тебя тогда позовем, — мягко пообещал Петр, не сводя глаз с двери, — в любую минуту могли ворваться бандиты. — Нам легче биться, зная, что вы в безопасности.
Юля с отцом только успели укрыться, как в комнате засвистели пули. Одна попала Михаилу Юрьевичу в бронежилет, другая легко ранила в руку. Бандиты стреляли из всех видов оружия, прямо через закрытую дверь, изрешетив ее в щепки; отец и сын Юсуповы, соорудив из массивной кровати и стульев нечто вроде баррикады, стоя плечом к плечу, отвечали им дружным огнем.
У них уже кончались патроны, шальная пуля рикошетом ранила Петра в плечо, когда, с грохотом выбив входную дверь, в квартиру ворвались бойцы СОБРа. Понимая, что сопротивление бесполезно, бандиты сразу сложили оружие. Так спецназ милиции поставил победную точку в истории с похищением главы ЗАО «Алтайский самородок».
Глава 33. Примирение
Понадобилась почти неделя, чтобы семья Яневичей оправилась от потрясений, связанных с похищением Льва Ефимовича бандой Седого. Пришлось им и вторую неделю прожить в Москве, пока проводились все необходимые процедуры в милиции и оформлялись документы следствия.
Все это время с Юсуповыми виделись мало — Михаил Юрьевич и Петр находились на лечении в больнице. Ранения легкие, но пришлось наложить швы и несколько дней провести в стационаре. Яневичи, лишь немного придя в себя, ежедневно в полном составе навещали больных. Однако около них постоянно находились родные и в эти короткие визиты поговорить толком не удавалось.
Только за два дня до возвращения в Барнаул, когда оба, и отец, и сын, выписались из больницы, Яневичу удалось наконец серьезно потолковать с Петром о делах и окончательно решить все вопросы партнерства в сложившейся новой ситуации. Уже на следующее утро после освобождения он объявил за завтраком жене и дочери:
— Думаю, вы со мной согласитесь, дорогие мои, что Петя своим благородством и героическим поведением заслужил щедрое вознаграждение. — Голос его дрогнул, глаза увлажнились. — Наверно, нет такого, чем мы могли бы его и Михаила Юрьевича отблагодарить за спасение!
Сделал паузу, успокаивая дыхание, и продолжал:
— Юлечка — свидетель: оба рисковали жизнью, не говоря уже о том, что Петя в такой короткий срок собрал огромный выкуп и приготовился им пожертвовать!
Волнуясь, Лев Ефимович снова прервался, и глядя на жену и дочь, заключил:
— Поэтому я решил отдать ему, без всяких условий, свою долю акций завода «Цветмет» — он станет его полноправным владельцем! Раньше я собирался это сделать, только если Петя женится на тебе, — ты уж прости меня, доченька!
— Ты все замечательно решил, папочка! — немедленно откликнулась Юля и с улыбкой добавила: — Да у нас с Петей и без этих условий было бы все в порядке.
Лев Ефимович уже успел оформить документы по «Цветмету» на имя Петра, и его присутствия на собрании акционеров не требовалось. Необходимо лишь обо всем договориться с компаньоном. Прямо с утра после завтрака он из гостиницы позвонил Юсуповым.
— Мне нужно Петю, не ушел еще? — поздоровавшись, спросил он, услышав голос Светланы Ивановны. — Хочу передать ему всю документацию по заводу «Цветмет». Ваш сын, вероятно, станет самым молодым владельцем завода в Москве, а может, и в России! — шутливо заключил он.
— Как же так? — удивилась Светлана Ивановна. — Вы же владеете им совместно.
— Я решил отказаться от своей доли в его пользу. С меня хватит управления «Алтайским самородком»! — весело ответил Яневич. — А Петя пусть живет рядом со своей замечательной мамочкой и самостоятельно руководит заводом.
Светлана Ивановна, разумеется, сразу поняла, что это щедрый дар их семье за спасение от бандитов, но с присущей ей деликатностью перевела разговор на другую тему.
— Это замечательно, что Петя будет жить дома! Спасибо огромное! Вы ведь послезавтра улетаете? Предлагаю устроить проводы у нас.
— И Раиса Васильевна за то, чтобы нам встретиться семьями, перед тем как надолго расстаться! — охотно согласился Лев Ефимович. — Но считает несправедливым обременять вас приемом гостей. Я уже заказал столик в нашем ресторане, — нашелся он, предупредив ее возражения, — на завтра на шесть часов, — время можно изменить, если кому-то неудобно.
Петру — тот взял трубку у матери он предложил:
— Давай встретимся в заводоуправлении у директора в час дня. Я приеду от юристов со всеми бумагами, решим деловые вопросы. Ведь тебе придется действовать самостоятельно.
— А ты разве не прилетишь на собрание акционеров? — огорчился Петр. — Мне без тебя не управиться!
— Привыкай действовать самостоятельно! Сам знаешь, на прииске дел невпроворот, там меня заждались! — решительно заявил Яневич. — Но это не телефонный разговор. Все вопросы решим при встрече.
Положил трубку и подумал мечтательно: «Хорошо бы мой подарок оказался приданым дочке к свадьбе!»
На следующий день, несмотря на пасмурную погоду и нудный моросивший дождь, Петр и Лев Ефимович пребывали в отличном настроении. Молодого радовало, что остается работать в родной Москве; старшего, наоборот, неудержимо тянуло домой на Алтай — заняться привычными делами после длительного перерыва.
Встретились в обшарпанном четырехэтажном здании заводоуправления, в бедно обставленном, давно не ремонтированном кабинете директора Хозяин кабинета, любезно предоставив его в распоряжение новых шефов, удалился. Яневич достал из красивого кожаного портфеля несколько папок.
— Здесь все необходимые документы по выборам нового руководства компании, изменению устава и оргструктуры. В этом блокноте, — передал он Петру пухлую записную книжку, — контактные телефоны и адреса тех, кто поможет тебе в ведении собрания. Я с ними обо всем договорился.
— А кто будет вести собрание — уже решено?
— Откроет старый председатель совета директоров. Но после избрания нового состава — придется тебе, — с дружеской улыбкой ответил Яневич. — Ведь ты будешь руководить компанией единолично!
— Это почему? — не понял Петр. — Ты что же, отстраняешься?
— Вот об этом мы сейчас с тобой поговорим отдельно. — Любовно взглянув на него, Лев Ефимович извлек из портфеля пакет с нотариально оформленной дарственной. — Я решил отдать тебе без всяких условий свою долю по «Цветмету». Сам знаешь — заслужил!
Видя, что Петр сделал протестующий жест, безапелляционно заявил:
— Возражения не принимаются! Это наше семейное решение. Оставайся в Москве и покажи, на что способен как бизнесмен! А с нашим прииском я и один управлюсь, — с доброй улыбкой добавил он. — Не забывай — тебе еще институт окончить надо!
Петр не привык кривить душой: растерянный, несказанно обрадованный, он не собирался этого скрывать:
— Ну спасибо, Ефимыч, не ожидал! Конечно, трудненько придется без тебя, но, с другой стороны… хочется мне провести реконструкцию завода самому.
Теплое чувство к компаньону переполнило его душу, в порыве благодарности Петру захотелось сделать ему приятное.
— Может, стоило бы немного повременить, — несмело произнес он после недолгого колебания, — но, раз такое дело, — скажу. Я люблю Юленьку и хочу на ней жениться. Без всяких условий!
При виде того, как расплылся в счастливой улыбке Лев Ефимович, Петр предложил:
— Если не возражаешь — торжественно объявлю об этом сегодня, во время прощального ужина в ресторане. Получится как бы помолвка.
— Что и говорить, Петенька! Сам понимаешь, как мы счастливы с Раисой Васильевной, не говоря уже о Юленьке! — с чувством произнес Яневич — Давай так и сделаем!
Он поднялся из-за стола, и защелкнув портфель, перешел на деловой тон:
— Побегу — у меня еще две важные встречи. — А ты пока хорошенько изучи документы. — И бросил ему уже на ходу: — Не опаздывай на ужин!
Для прощального ужина в уютном углу ресторана был накрыт стол на шесть персон. К тому моменту, как запыхавшийся Петр появился в зале, все уже были в сборе. Светлана Ивановна и Раиса Васильевна, обе элегантно и нарядно одетые, сидели рядом у стены, лицом к залу, привлекая внимание своей яркой красотой.
Мужья их заняли места друг против друга в торцах стола; Юля расположилась к публике спиной — видно лишь декольте прелестного вечернего туалета.
— Прошу простить — в последний момент задержали! — Петр опустился на стул рядом с Юлей. — Но больше не буду, — шутливо пообещал он, весело обведя всех глазами.
— Прощаем и это, и все возможные грехи впредь, — горячо произнесла Раиса Васильевна. — Мы, Петенька, у тебя и папы, — и бросила благодарный взгляд на Михаила Юрьевича, — в долгу до конца наших дней!
— Вот поэтому предлагаю первый тост — за замечательных мужиков Юсуповых — сильных, умных, бескорыстно смелых! — подхватил Лев Ефимович, не давая им возможности возразить, и попросил всех поднять бокалы.
Ответное слово взял Петр:
— Что там говорить, все мы пережили тяжелое испытание, с риском для жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
— Куда лезешь, ворюга?! — во все горло завопил он. — Сейчас милицию вызову! До чего обнаглели — средь бела дня шуруют!
И исчез у себя в квартире, но, вместо того чтобы позвонить по «02», тут же возвратился — с большим кухонным ножом в руках. Мгновенно сообразив, что тот собирается делать, и не имея времени вести с ним переговоры, Юсупов ускоренно завязал еще один мертвый узел на поручне предпоследней лоджии — и успел вовремя: предприимчивый мужик, как он и думал, перерезал канат.
Облегченно переведя дыхание, Михаил Юрьевич по оставшемуся куску каната спустился еще на этаж и, спрыгнув в нужную лоджию, посмотрел наверх: мужика, который его чуть не погубил, уже не видно, наверно, тот побежал звонить в милицию.
Дверь лоджии вела на кухню; на лоджию выходило и занавешенное окно комнаты, где, по его расчетам, находились заложники. И Михаил Юрьевич, не ведая, что там происходит и какая охрана, решился на штурм, рассчитывая лишь на свою недюжинную силу и на внезапность. Ухватившись за выступающий над окном бетонный карниз, мощным ударом обеих ног выбил раму и, не обращая внимания на порезы, ворвался в комнату.
Его появление оказалось столь неожиданным, что оторопевший охранник лишь наблюдал за ним выпучив глаза, как парализованный. Наконец опомнился и издал дикий вопль. Мгновенно подскочив, Михаил Юрьевич коротким ударом по шее профессионально вырубил его; только он успел снять наручники с сына и Юли, как послышался топот бегущих бандитов…
Изрядно накачавшись спиртным, они из-за шума собственных голосов поначалу не расслышали звона разбитого стекла. Вопль охранника их отрезвил, и они бросились на помощь. Распахнув дверь и увидев перед собой огромного спецназовца, в камуфляже и маске, замерли как вкопанные…
— Вы окружены! Всем лечь на пол, лицом вниз, руки за голову! — громовым голосом рявкнул он, поводя автоматом, отнятым у бандита. — Петр, держи их под прицелом! — скомандовал он сыну, которому передал свой пистолет. — Предупреждаю: стреляем на поражение!
Но опомнившиеся уже бандиты сдаваться не собирались. Осознав свое превосходство, спьяну бесшабашно бросились вперед, отчаянно матерясь и изрыгая проклятия… Автоматная очередь по ногам скосила передних; задние, подхватив раненых, отступили и бросились вооружаться.
— Лев Ефимович, Юля! Укройтесь в углу за шкафом! — приказал Михаил Юрьевич. — Мы с Петей вас прикроем до прихода подмоги! — успокоил он недавнего заложника — тот все не мог прийти в себя.
— Разве вам не нужна моя помощь? Я же медик! — слабо запротестовала дрожащая Юля. — Вас ведь могут ранить!
— Мы тебя тогда позовем, — мягко пообещал Петр, не сводя глаз с двери, — в любую минуту могли ворваться бандиты. — Нам легче биться, зная, что вы в безопасности.
Юля с отцом только успели укрыться, как в комнате засвистели пули. Одна попала Михаилу Юрьевичу в бронежилет, другая легко ранила в руку. Бандиты стреляли из всех видов оружия, прямо через закрытую дверь, изрешетив ее в щепки; отец и сын Юсуповы, соорудив из массивной кровати и стульев нечто вроде баррикады, стоя плечом к плечу, отвечали им дружным огнем.
У них уже кончались патроны, шальная пуля рикошетом ранила Петра в плечо, когда, с грохотом выбив входную дверь, в квартиру ворвались бойцы СОБРа. Понимая, что сопротивление бесполезно, бандиты сразу сложили оружие. Так спецназ милиции поставил победную точку в истории с похищением главы ЗАО «Алтайский самородок».
Глава 33. Примирение
Понадобилась почти неделя, чтобы семья Яневичей оправилась от потрясений, связанных с похищением Льва Ефимовича бандой Седого. Пришлось им и вторую неделю прожить в Москве, пока проводились все необходимые процедуры в милиции и оформлялись документы следствия.
Все это время с Юсуповыми виделись мало — Михаил Юрьевич и Петр находились на лечении в больнице. Ранения легкие, но пришлось наложить швы и несколько дней провести в стационаре. Яневичи, лишь немного придя в себя, ежедневно в полном составе навещали больных. Однако около них постоянно находились родные и в эти короткие визиты поговорить толком не удавалось.
Только за два дня до возвращения в Барнаул, когда оба, и отец, и сын, выписались из больницы, Яневичу удалось наконец серьезно потолковать с Петром о делах и окончательно решить все вопросы партнерства в сложившейся новой ситуации. Уже на следующее утро после освобождения он объявил за завтраком жене и дочери:
— Думаю, вы со мной согласитесь, дорогие мои, что Петя своим благородством и героическим поведением заслужил щедрое вознаграждение. — Голос его дрогнул, глаза увлажнились. — Наверно, нет такого, чем мы могли бы его и Михаила Юрьевича отблагодарить за спасение!
Сделал паузу, успокаивая дыхание, и продолжал:
— Юлечка — свидетель: оба рисковали жизнью, не говоря уже о том, что Петя в такой короткий срок собрал огромный выкуп и приготовился им пожертвовать!
Волнуясь, Лев Ефимович снова прервался, и глядя на жену и дочь, заключил:
— Поэтому я решил отдать ему, без всяких условий, свою долю акций завода «Цветмет» — он станет его полноправным владельцем! Раньше я собирался это сделать, только если Петя женится на тебе, — ты уж прости меня, доченька!
— Ты все замечательно решил, папочка! — немедленно откликнулась Юля и с улыбкой добавила: — Да у нас с Петей и без этих условий было бы все в порядке.
Лев Ефимович уже успел оформить документы по «Цветмету» на имя Петра, и его присутствия на собрании акционеров не требовалось. Необходимо лишь обо всем договориться с компаньоном. Прямо с утра после завтрака он из гостиницы позвонил Юсуповым.
— Мне нужно Петю, не ушел еще? — поздоровавшись, спросил он, услышав голос Светланы Ивановны. — Хочу передать ему всю документацию по заводу «Цветмет». Ваш сын, вероятно, станет самым молодым владельцем завода в Москве, а может, и в России! — шутливо заключил он.
— Как же так? — удивилась Светлана Ивановна. — Вы же владеете им совместно.
— Я решил отказаться от своей доли в его пользу. С меня хватит управления «Алтайским самородком»! — весело ответил Яневич. — А Петя пусть живет рядом со своей замечательной мамочкой и самостоятельно руководит заводом.
Светлана Ивановна, разумеется, сразу поняла, что это щедрый дар их семье за спасение от бандитов, но с присущей ей деликатностью перевела разговор на другую тему.
— Это замечательно, что Петя будет жить дома! Спасибо огромное! Вы ведь послезавтра улетаете? Предлагаю устроить проводы у нас.
— И Раиса Васильевна за то, чтобы нам встретиться семьями, перед тем как надолго расстаться! — охотно согласился Лев Ефимович. — Но считает несправедливым обременять вас приемом гостей. Я уже заказал столик в нашем ресторане, — нашелся он, предупредив ее возражения, — на завтра на шесть часов, — время можно изменить, если кому-то неудобно.
Петру — тот взял трубку у матери он предложил:
— Давай встретимся в заводоуправлении у директора в час дня. Я приеду от юристов со всеми бумагами, решим деловые вопросы. Ведь тебе придется действовать самостоятельно.
— А ты разве не прилетишь на собрание акционеров? — огорчился Петр. — Мне без тебя не управиться!
— Привыкай действовать самостоятельно! Сам знаешь, на прииске дел невпроворот, там меня заждались! — решительно заявил Яневич. — Но это не телефонный разговор. Все вопросы решим при встрече.
Положил трубку и подумал мечтательно: «Хорошо бы мой подарок оказался приданым дочке к свадьбе!»
На следующий день, несмотря на пасмурную погоду и нудный моросивший дождь, Петр и Лев Ефимович пребывали в отличном настроении. Молодого радовало, что остается работать в родной Москве; старшего, наоборот, неудержимо тянуло домой на Алтай — заняться привычными делами после длительного перерыва.
Встретились в обшарпанном четырехэтажном здании заводоуправления, в бедно обставленном, давно не ремонтированном кабинете директора Хозяин кабинета, любезно предоставив его в распоряжение новых шефов, удалился. Яневич достал из красивого кожаного портфеля несколько папок.
— Здесь все необходимые документы по выборам нового руководства компании, изменению устава и оргструктуры. В этом блокноте, — передал он Петру пухлую записную книжку, — контактные телефоны и адреса тех, кто поможет тебе в ведении собрания. Я с ними обо всем договорился.
— А кто будет вести собрание — уже решено?
— Откроет старый председатель совета директоров. Но после избрания нового состава — придется тебе, — с дружеской улыбкой ответил Яневич. — Ведь ты будешь руководить компанией единолично!
— Это почему? — не понял Петр. — Ты что же, отстраняешься?
— Вот об этом мы сейчас с тобой поговорим отдельно. — Любовно взглянув на него, Лев Ефимович извлек из портфеля пакет с нотариально оформленной дарственной. — Я решил отдать тебе без всяких условий свою долю по «Цветмету». Сам знаешь — заслужил!
Видя, что Петр сделал протестующий жест, безапелляционно заявил:
— Возражения не принимаются! Это наше семейное решение. Оставайся в Москве и покажи, на что способен как бизнесмен! А с нашим прииском я и один управлюсь, — с доброй улыбкой добавил он. — Не забывай — тебе еще институт окончить надо!
Петр не привык кривить душой: растерянный, несказанно обрадованный, он не собирался этого скрывать:
— Ну спасибо, Ефимыч, не ожидал! Конечно, трудненько придется без тебя, но, с другой стороны… хочется мне провести реконструкцию завода самому.
Теплое чувство к компаньону переполнило его душу, в порыве благодарности Петру захотелось сделать ему приятное.
— Может, стоило бы немного повременить, — несмело произнес он после недолгого колебания, — но, раз такое дело, — скажу. Я люблю Юленьку и хочу на ней жениться. Без всяких условий!
При виде того, как расплылся в счастливой улыбке Лев Ефимович, Петр предложил:
— Если не возражаешь — торжественно объявлю об этом сегодня, во время прощального ужина в ресторане. Получится как бы помолвка.
— Что и говорить, Петенька! Сам понимаешь, как мы счастливы с Раисой Васильевной, не говоря уже о Юленьке! — с чувством произнес Яневич — Давай так и сделаем!
Он поднялся из-за стола, и защелкнув портфель, перешел на деловой тон:
— Побегу — у меня еще две важные встречи. — А ты пока хорошенько изучи документы. — И бросил ему уже на ходу: — Не опаздывай на ужин!
Для прощального ужина в уютном углу ресторана был накрыт стол на шесть персон. К тому моменту, как запыхавшийся Петр появился в зале, все уже были в сборе. Светлана Ивановна и Раиса Васильевна, обе элегантно и нарядно одетые, сидели рядом у стены, лицом к залу, привлекая внимание своей яркой красотой.
Мужья их заняли места друг против друга в торцах стола; Юля расположилась к публике спиной — видно лишь декольте прелестного вечернего туалета.
— Прошу простить — в последний момент задержали! — Петр опустился на стул рядом с Юлей. — Но больше не буду, — шутливо пообещал он, весело обведя всех глазами.
— Прощаем и это, и все возможные грехи впредь, — горячо произнесла Раиса Васильевна. — Мы, Петенька, у тебя и папы, — и бросила благодарный взгляд на Михаила Юрьевича, — в долгу до конца наших дней!
— Вот поэтому предлагаю первый тост — за замечательных мужиков Юсуповых — сильных, умных, бескорыстно смелых! — подхватил Лев Ефимович, не давая им возможности возразить, и попросил всех поднять бокалы.
Ответное слово взял Петр:
— Что там говорить, все мы пережили тяжелое испытание, с риском для жизни.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55