Ему бы сразу уйти, но он присел на корточки и ласково погладил ее по голове.
— Представляю, каково тебе слушать эти любовные сцены! — вкрадчиво произнес он. — Тут ведь с ума можно сойти, а?
Юля понимала, что должна, обязана немедленно его прогнать, но поднявшаяся в ней от его прикосновений горячая волна желания мешала… Неверно истолковав ее замешательство, Глеб осмелел.
— Вижу, Юленька, и ты хочешь того же, о чем давно мечтаю я! — жарко шептал он, приблизив к ней лицо и дыша перегаром. — Поверь, я влюблен в тебя с первого взгляда, не подведу! — И попытался ее поцеловать.
Но Юля уже опомнилась.
— Нет, нет и нет! — И резко отстранила его от себя. — Этого не будет! Жаль, что я такая слабая и поддаюсь чувствам! Но принадлежать буду только мужу! Уходи, Глеб!
Вмиг отрезвевший, Глеб хотел тут же поклясться ей в вечной любви и предложить себя в мужья, но осознал — это лишь ухудшит его положение, и молча удалился.
До глубокого ущелья, преграждающего путь к месту закладки прииска, отряд Глеба Сытина добрался лишь на третьи сутки. Последний привал сделали в лагере геологов, где хозяйничала новая партия. Когда поднялись на площадку у края пропасти, на той стороне уже ждали строители Петра.
Сразу закипела работа. Большая часть отряда участвовала в сооружении моста, только геодезисты на склоне горы проводили съемки для прокладки дороги. С помощью вертолета дела шли споро, уже к вечеру перешли на другую сторону. Глеб и Юля перебрались через пропасть в числе первых — и тут же попали в объятия встречавшего их Петра.
— А у нас дела идут ударными темпами! Удивитесь, что нам удалось сделать! — радостно улыбаясь, сообщил он. — Горняки даже начали уже добывать золото.
Действительно, его люди совершили чудеса! В полукилометре от водопада большая площадь полностью очищена от камня, и на ней сооружены силовая подстанция, мастерская, бытовки, складские помещения. Территорию прииска со всех сторон защищали от камнепада железобетонные стены — монтаж их близился к завершению.
Как раз в тот момент, когда они подошли к стройплощадке, на вертолете, доставившем очередную партию материалов, прибыл Яневич — еще одна радостная встреча. Очень довольный ходом работ, а еще — что видит дочь живой и здоровой, он предложил пройти в бытовку, где временно располагалась столовая, и отметить успешное завершение экспедиции.
— Ну и молодцы вы, ребята! — восхищенно произнес он, когда уселись вокруг стола в тесном, но опрятном помещении. — Твои парни, Петя, побили все рекорды! Я еле поспевал выполнять ваши заявки. И ты, Глеб, сделал все самым лучшим образом! Мною уже посланы бульдозеры прокладывать дорогу.
— Трасса оказалась много легче, чем предполагали, — доложил Глеб. — Вязкой почвы нигде нет, до ущелья всего три горных ручья. Правда, после дождей вода поднимается высоко, придется соорудить мосты.
— А как решили с подъемом к ущелью? — поинтересовался Лев Ефимович. — Удастся проложить к нему дорогу? Фуникулер — дорогое удовольствие!
— Фуникулер не понадобится, — успокоил его Глеб. — Проложим по склону горы «серпантин» в четыре оборота. Этого достаточно!
— Ну что ж, поздравим друг друга с успешным началом! — предложил Яневич, вынимая из чемоданчика бутылку марочного коньяку. — Мы это вполне заслужили!
Петр достал посуду из холодильника, кое-какие закуски; с большой охотой, весело отметили удачное начало своего предприятия, обмениваясь впечатлениями и обсуждая ближайшие планы. Коньяк отменный, но Юля выпила одну рюмку — для нее слишком крепкий.
— А теперь похвастайся, что вы тут успели добыть! — попросил Лев Ефимович, когда опустела бутылка и все утолили солод. — Когда ты сообщил об этих самородках, никто не поверил. Хочу увидеть своими глазами!
— Их нашли в новом шурфе, рядом с прежними, по ходу золотой жилы, — объяснил Петр. — Горняки полагают, дальше могут быть и крупнее. Но и эти весят по полкилограмма.
Из соседнего помещения, где находилась контора, он принес хранившийся в сейфе полиэтиленовый пакет. Выложил на стол два неказистых на вид увесистых куска самородного золота.
— Вот этот, продолговатый, — указал он на самородок неправильной яйцевидной формы, — нашли в моем присутствии, и я хочу назвать его в честь моей мамы — «Светланой». Не возражаете?
— О чем речь? Разумеется! — с энтузиазмом одобрил Лев Ефимович и в свою очередь предложил: — А второй давайте назовем «Юлия» — в честь моей дочери, отважившейся совершить опасное путешествие. Какие мнения?
Конечно, никто не возражал, в том числе и Юля. Петр уложил в пакет самородки, и они перекочевали в чемодан Яневича. Все встали из-за стола; председатель совета директоров, собираясь в обратный путь, к большому неудовольствию сподвижников, объявил:
— А Юленьку я от вас забираю — хорошенького понемножку! Взамен пришлю дипломированного медика. Возражения не принимаются! — категорически заключил он, с улыбкой глядя на вытянувшиеся лица молодых людей.
Глава 29. Схватка с мафией
Успешное начало разработки нового золотого месторождения стало общеизвестным, и вскоре случилось то, чего следовало ожидать. Не прошло и месяца, как председателя совета директоров ЗАО «Алтайский самородок» Яневича вызвали в администрацию губернатора области.
Заместитель губернатора, осанистый, тучный, с водянистыми, лицемерными глазами, принял его чрезвычайно любезно. Выше а из-за стола навстречу, усадил в мягкое кресло, подчеркнуто по-свойски опустился в такое же рядом.
— Хочу поговорить с тобой запросто, не ходя вокруг да около, — доверительно начал он, отводя, однако, глаза в сторону. И медоточивым голосом добавил: — Ты ведь, Лев Ефимович, наш человек — сколько лет уже вместе работаем.
«Мягко стелет… Не к добру это, — опасливо подумал многоопытный Яневич. — За горло хотят взять». И не ошибся.
— Я бы рад поздравить тебя с большим успехом, — продолжал чиновник с фальшивым сочувствием, — если бы не одно омрачающее обстоятельство.
Выдержал паузу и со вздохом, бросив острый взгляд на Льва Ефимовича, сказал то, ради чего его вызвал:
— К сожалению, регистрацию вашего предприятия придется аннулировать и лицензию отобрать!
Яневич ожидал неприятностей, но не таких! Лицо у него вытянулось.
— Это… на каком же .. основании? — запинаясь, поинтересовался он.
Вами допущено нарушение закона; ущемлены интересы государства, — не скрывая удовлетворения его растерянностью, с важным видом объяснил чиновник.
— А нельзя ли конкретнее? — Яневич сумел оправиться от удара и вновь обрести хладнокровие. — В чем же нами нарушен закон?
— Богатства недр — национальное достояние! — демагогическим тоном заявил чиновник. — Следовательно, их разработка, а значит, и контрольный пакет акций добывающих предприятий должны быть в руках государства.
— Вот оно что! Не знаю такого закона — Лев Ефимович уже полностью овладел собой. — А как же тогда Газпром? — нашелся он. — Почему у государства там нет контрольного пакета акций?
— Брось ребячиться, Яневич! Будто не знаешь, кто загребает доходы от газа! — раздраженно ответил чиновник, не в силах отразить его аргумент, и, сбросив маску, пригрозил: — Если подадим в арбитражный суд — выиграем, можешь не сомневаться!
Его решительный вид говорил: администрация так и поступит. Лев Ефимович нисколько не сомневался в негативных последствиях, хотя никакого нарушения закона не допущено. Он знал состав арбитражного суда — его решение вынесут в пользу администрации. Предстоит длительная тяжба с сомнительным исходом, большие убытки.
— Ссориться с начальством не в моих правилах, — примирительно сказал он, решив поторговаться. — Готов рассмотреть разумные предложения. Но ни о каком контрольном пакете не может быть и речи!
— Хотите сохранить «Алтайский самородок», — предъявил ультиматум чиновник, — проведите эмиссию; не менее сорока процентов акций — Мингосимущества государству в лице администрации области.
«Так вот откуда ветер дует — от Мингосимущества, — сообразил Яневич. — Не угомонились, значит. Но это облегчает задачу». Вспомнил: есть компромат на коррупционеров у Михаила Юрьевича; есть чем их прижать. Такой рычаг воздействия придал ему уверенности.
— Для нас это неприемлемо! Все равно что отдать контроль в чужие руки. Мы и так уступили тридцать процентов, из них десять — непосредственно областной администрации. За счет новой эмиссии можем дать еще пятнадцать.
— Хорошо, сорок процентов в общей сложности.
— Нет! — решительно отрезал Яневич. — В общем получите двадцать пять процентов! Двадцать мы обязаны оставить учредителям, которые нас финансируют. Мы и так, идя вам навстречу, снижаем свою долю до минимума.
— Так что же, предпочитаете судиться? — угрожающе сдвинул брови заместитель губернатора. А я-то считал тебя, Лев Ефимович, разумным человеком.
— И не ошибся! Полагаюсь на ват разум, — уверенно парировал угрозу Яневич. — Думаю, вы сами откажетесь от своей опасной затеи, когда ознакомитесь, — и жестко взглянул на чиновника, — с компроматом, которым мы располагаем на областное руководство. Мы тоже не лыком шиты.
С удовольствием отметил замешательство собеседника.
— Однако наше предложение остается в силе. Мы предпочитаем компромисс. Худой мир лучше доброй ссоры! — И закончил на шутливой ноте: — Ребята, давайте жить дружно!
Чиновник ничего не ответил. Решив, что противнику необходимо обдумать и обсудить его предложения, Яневич поднялся и уходя с достоинством предупредил:
— Мы не собираемся злоупотреблять имеющимся у нас компроматом. Будет вам передан одновременно с подписанием соглашения.
Петр не спешил обзаводиться в Барнауле собственной квартирой. С одной стороны, очень удобно жить у Яневичей на всем готовом — как дома в Москве. Но самое главное — немалые доходы, которые начало приносить их предприятие, целиком уходили на оплату производственных затрат и кредитов. На покупку квартиры пока денег не было.
Лев Ефимович и Раиса Васильевна по-прежнему его привечали, не скрывая, что видят в нем будущего зятя. И все же, когда по откровенному поведению Глеба поняли, что и тот претендует на руку дочери, поощряли и его. Исполнительный директор прииска нравился им своей энергией, умелой хваткой, да и по сравнению с Петром это уже зрелый, самостоятельный человек.
Что касается Юли, то, отдавая явное предпочтение Петру, она в то же время не пренебрегала и Глебом, относилась к нему ровно и приветливо. Это отнюдь не было кокетством — он ей нравился и после той злополучной ночи вел себя корректно, не соперничая с Петром.
И еще одно обстоятельство не способствовало тому, чтобы Петр прочно осел в Барнауле. Город большой, красивый, центр одного из прекраснейших краев России; но после кипучей Москвы Юсупов не мог привыкнуть к спокойному, размеренному ритму местной жизни. Какая-то неудержимая сила тянула его домой, особенно когда представлялся подходящий случай.
Вот и теперь — накопился ряд неотложных дел, которые требовалось решить в столице; Петр с радостью взял на себя эту миссию, пользуясь новой возможностью побывать дома и заодно оформить перевод на заочное отделение института.
На заседании совета директоров ЗАО «Алтайский самородок» председательствующий Яневич, касаясь его командировки, подчеркнул:
— Первая и самая главная задача — организовать более выгодный сбыт нашего золота, подобрав надежного, сильного партнера. На мой взгляд, более подходящего варианта, чем Горный банк, просто не существует — он контролирует значительную часть рынка цветных и редких металлов.
Обвел глазами членов совета молчание — знак согласия и остановил взгляд на Петре.
— Думаю, это удастся, так как наш молодой генеральный директор лично знаком с банкиром Слепневым и его семьей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55