— Примерно как Марта. В большом «мерседесе». Гарольд забрался в багажник и так поехал с деньгами.
— С деньгами?
— Да, он взял их с собой.
— А оружие?
Она мрачно кивнула.
— Что я за человек, — сказала она. — Почему мне всегда попадаются такие вот мужчины? — Она сидела, сгорбившись, словно пыталась родить новую жизнь. — Если кто мне и был нужен — это мой кузен Том. Но он с детства ждал свою Лорел.
Я не сразу осознал смысл ее слов.
— С детства?
— Да.
— Он так давно знает Лорел?
— Очень давно, — подтвердила Глория. — Они вместе играли, когда ему было четыре года, а ей три. Потом, после смерти матери, он потерял с ней связь, а снова увидел лишь пару лет назад. Как-то раз она зашла в аптеку в Вествуде и попросила его отпустить лекарство по рецепту. Он увидел на рецепте ее имя и сразу ее вспомнил, хотя и прошло много лет. Но когда Том понял, что это та самая Лорел Леннокс, она уже вышла из аптеки, и он помчался ей вдогонку. Он догнал ее на стоянке и сказал, кто он такой, и она тоже вспомнила. А еще через два месяца они поженились.
Конец этой истории я уже слышал.
— Кто вам это рассказал, Глория?
— Том. И не один раз, — добавила она с горечью. Но к горечи этой примешивались и иные, более положительные, чувства — среди них и сентиментальность подружки невесты. Встреча Лорел и кузена Глории, возможно, стала самым романтическим событием в анналах семьи Рассо.
Меня, однако, интересовали его менее романтические аспекты.
— Как получилось, что Том и Лорел играли вместе в детстве?
— Не знаю. Я об этом как-то не задумывалась. Может, знает Марта...
Глория приоткрыла дверь и крикнула мать, которая появилась в облаке винных паров. Несмотря на то, что у нее начался запой, глаза глядели пронзительно, как у гадалки.
— Он забирает тебя? — миссис Мунган посмотрела на меня. — Вам обязательно надо се забирать?
— В общем-то нет. Но было бы неплохо, если бы Глория сама пошла в полицию и все рассказала. У вас есть знакомые в службе шерифа?
Мать и дочь переглянулись. Затем мать сказала:
— Стилсон всегда хорошо к тебе относился.
— Пойдете к Стилсону? — спросил я Глорию.
Она сжала кулачки и потрясла ими. Дрожь пробежала по всему ее телу.
— Я не знаю, что ему сказать.
— Правду — то, что рассказали мне. И попросите его связаться с капитаном Доланом в Пасифик-Пойнте. Он работает в тамошней службе шерифа.
В ее глазах показались слезы.
— Я не хочу доносить на Гарольда.
— Придется, Глория. Лучше вам сделать это до того, как я сдам его им.
— Вы собираетесь это сделать?
— Да.
— И вы знаете, где он?
— Догадываюсь.
— Где? — она сделала шаг мне навстречу.
— Не могу вам сказать. — Я обернулся к ее матери. — Глория говорит, что ее кузен Том в детстве играл с Лорел. Вы что-нибудь знаете об этом, миссис Мунган?
— Что-то смутно помню. А что?
— Вы знаете, как это произошло?
— Нет, пожалуй. — Она обернулась к Глории и быстро проговорила: — Если ты собираешься к шерифу, то умойся и переоденься.
Глория с вызовом посмотрела на мать, но послушно вышла из комнаты.
— Не хочу, чтобы она это слышала, — пояснила мне миссис Мунган. — Не помню, говорила я вам в прошлый раз о моей сестре и капитане Бенджамене Сомервилле.
— Нет. Так что он?
— В него-то и влюбилась Элли там, в Бремертоне. Она надеялась одно время, что он поможет ей получить развод и женится на ней. Но он взял и женился на девице вдвое его моложе — ее семья занималась нефтяным бизнесом. Это была Элизабет Леннокс, тетка Лорел.
Она посмотрела на меня с удовлетворением математика, решившего уравнение. Затем по ее лицу пробежала тень, словно результат уравнения испугал ее.
— Я все вспомнила, — сообщила она мне. — Когда Элли ушла от мужа и приехала из Бремертона, у нее было плохо с деньгами. Мы с Мунганом помогали ей, как могли, но расходы у нее были большие — дом как-никак, и она еле сводила концы с концами. Тогда я посоветовала ей обратиться к Сомервиллу — пусть, мол, поможет. В конце концов из-за него и поломался ее брак. А поскольку мы торговали недвижимостью, то знали, что он только что выложил пятьдесят тысяч за новый дом в Бельэре. Тогда, весной сорок пятого, это были огромные деньги.
Элли потом рассказывала, что приехала к нему, но его дома не было. Он был в море. Она говорила с его новой молодой женой, и та дала ей кое-что. Но денег хватило на несколько недель, а потом она снова оказалась на мели.
Мы с Мунганом не могли помочь ей. Тогда наше дело стало разваливаться и в конце концов развалилось. Элли снова навестила Сомервилла. Тогда его жены там уже не было, но зато был ее брат. Его-то мы и видели по телевизору во вторник вместе с капитаном. Брат и его жена наняли ее сидеть с их ребенком. Там Элли и работала — до самой смерти. Вот так познакомились ее Том и их девочка.
Она стояла, покачиваясь, словно вслушиваясь в эхо рассказанной ею истории. Но в глазах оставалось непонимание. Она сейчас была скорее не математиком, но идиотом, помнившим все детали жизни, связанные с ее сестрой, — но не способным увидеть во всем этом какой бы то ни было смысл.
Глава 39
Я выехал на скоростную автомагистраль и поехал в сторону Пасифик-Пойнта, затем свернул на старое шоссе. Когда оно шло вдоль океана, я видел тонкую нефтяную пленку на воде, сверкавшую всеми цветами радуги, и обильно выпачканный черным берег.
На озере Сэндхилл не было ни души. Вокруг зданий охотничьего клуба я не видел ни полицейских машин, ни людей шерифа. Потом я вспомнил кое-что, чего не следовало бы забывать. У въезда в Эль-Ранчо были вооруженные охранник и шлагбаум. Я никак не мог обратиться к матери Гарольда с просьбой, чтобы меня пропустили. Я попросил охранника позвонить в дом Ленноксов. Слуга подозвал к телефону Конни Хэпгуд.
— Мистер Арчер? Я хотела с вами связаться. Пропал Уильям.
— Давно?
— С час. Когда я вошла разбудить его, кровать оказалась пуста. Все его машины на месте. Значит, кто-то увез его, так? — спросила она прерывистым голосом.
— Что значит, увез?
— Я сама не знаю. Но это меня испугало, а я не из тех, кто легко пугается. Дом стал какой-то пустой и мертвый.
— Он мог уехать по своей воле. Он чуть было не сделал этого вчера.
— Это меня особенно беспокоит, — сказала она. — У нас большой участок, места холмистые, а его сердце в неважном состоянии. А он не знает меры, и если ушел пешком... — Она оставила фразу неоконченной.
— Я появлюсь у вас, как только освобожусь. Но это будет не сию минуту.
— Куда вы сначала? — в голосе ее послышались резкие нотки и что-то похожее на ревность.
— Я напал на след Лорел, — сказал я и повесил трубку. Охранник поднял шлагбаум и махнул мне рукой, чтобы я проезжал.
Я остановил машину на Лоренцо-драйв у живой изгороди дома миссис Шерри и пошел пешком по аллее. Подъем оказался слишком крутым и для моих мускулов и для нервов. Гарольд был вооружен и не настолько тяжело ранен, чтобы не быть в состоянии спустить курок.
Я глянул в окна — не сверкнет ли пистолет, не шевельнется ли кто. Но все вокруг словно застыло, если не считать парочки колибри, занимавшихся любовными играми в воздухе.
Я обошел дом с тыла и, как и накануне, заглянул в гараж. Там мало что изменилось. Пожилой серый «мерседес» по-прежнему стоял на своем месте, но крышка багажника была поднята. Заглянув внутрь, я увидел следы крови.
Скрипнула задняя дверь дома. Миссис Шерри вышла и как-то крадучись двинулась к гаражу. Увидев меня, она вздрогнула. Но у нее хватило здравого смысла подойти ко мне поближе и заговорить шепотом.
— Что вы тут делаете?
— Хочу поговорить с Гарольдом.
— Его здесь нет. Я же вам вчера сказала.
— Тогда почему мы с вами шепчемся?
Она тронула рот пальцами, словно он ее ненароком выдал, но все равно не нашла в себе сил повысить голос.
— У меня всегда был тихий голос, — прошелестела она.
Стараясь сохранять полную невозмутимость, она прошла мимо меня к машине и бесшумно закрыла багажник. Но движения ее были скованными и неловкими, и она постоянно озиралась на меня. За прошедшую ночь взгляд ее сделался ярче и глубже.
— Где он, миссис Шерри?
— Не знаю. По-моему, мы уже обсуждали это вчера. Я рассказала все, что знала. — Она развела руками, словно демонстрируя, насколько они чисты и пусты.
— Мало ли что было вчера. Гарольд теперь здесь, так?
На фоне глубоких ярких глаз лицо се выглядело каким-то поблекшим и унылым. Она ответила уклончиво: — Какой-то немецкий философ, кажется, Ницше, сказал, что история постоянно повторяется. Как старая заезженная пластинка. Когда я впервые услышала это в колледже, то не увидела никакого смысла. Но теперь я понимаю, как он был прав. Это история моей жизни.
— В чем же она заключается?
Миссис Шерри покачала головой.
— Самое странное во всем этом, что я и сама не могу понять ее смысл. Она постоянно повторяется — и всякий раз застает меня врасплох.
— Это верно в отношении всех нас, миссис Шерри. Но не у всех есть сыновья.
— Жаль, что я родила сына. — Но ее неумолимые пальцы тотчас же стиснули рот. — Нет, не так. Я не то сказала. Я не хочу его смерти. Я знаю, что если бы у меня не было Гарольда, мне было бы куда труднее ощутить себя живым человеком.
— Как он себя чувствует, миссис Шерри?
— У него температура. Надо бы вызвать доктора. Как вы думаете, приедет сюда доктор Брокау из Лонг-Бича?
— Позвоните ему. Но по-моему, достаточно будет и местного врача.
— Нет. — Ее лицо как-то сморщилось. — Все это станет мгновенно известно в округе.
— Огласки не избежать. Об этом и так все знают, хотя и без фамилий и адресов. Лучшее, что вы можете сделать для Гарольда, это заставить его пойти на добровольное признание, прежде чем из него так или иначе его добудут. Если он скажет, где находится Лорел Рассо, полиция примет это во внимание.
Лицо миссис Шерри вытянулось, как кусок теста.
— Он не знает, где Лорел. Я спрашивала.
— Не знает?
— Нет. Они не виделись несколько дней.
— Он лжет.
— Может быть. — Признание далось ей нелегко. — Я не могу понять, когда он врет, когда нет.
— Где он?
— В доме. У себя в комнате.
— Вооружен?
— Был вооружен. Но я забрала его пистолет. Ночью он страшно возбудился. Наверное, поднялась температура. Он ругал меня на чем свет стоит и размахивал пистолетом. Я отобрала его у Гарольда. — В ее голосе появились стыдливые нотки, словно она обманом лишила сына атрибутов его мужской силы.
— Что вы сделали с пистолетом?
— Заперла в шкафу. Предварительно вынув патроны. Их я спрятала в корзинку для белья в ванной.
— Разумно. Вы все же разрешите мне поговорить с ним?
На ее лицо набежала тень предстоящей утраты. Глаза потускнели.
— Он мне этого никогда не простит.
— Из сложившейся ситуации нет выхода, миссис Шерри. Может случиться все, что угодно. Я удивляюсь, что здесь еще нет полицейских. А когда они сюда заявятся, вас привлекут к ответственности за укрывательство.
— Но я же мать!..
— Вот и пустите меня к нему. А пока мы будем разговаривать, вызовите врача. Кто тут местный врач?
— Доктор Лангсдейл. Он живет в Эль-Ранчо.
Через заднюю дверь она провела меня на кухню. На электрической плите дымилась сковородка со сгоревшим беконом. Она схватила ее, обожглась и уронила на пол. В этот день решительно все валилось из рук.
Пока она держала руку под струей холодной воды, откуда-то из глубин дома раздался голос сына, злой и перепуганный.
— Что там происходит, мать?
— Иду, — отозвалась она так тихо, что он, скорее всего, ее не услышал.
Она бесшумно провела меня к двери его комнаты, жестом велела подождать и вошла.
— Что там? — услышал я его голос. — Ты же пошла делать завтрак.
— Да, но я обожгла руку.
— Правда? Ты с кем-то разговаривала.
В комнате наступила такая тишина, что я услышал дыхание кого-то из них.
— С тобой хочет поговорить один человек, — наконец сказала миссис Шерри. — Он в холле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35