- О том, что тут находится кто-то еще. Я хочу сказать, кто-то еще из нашего века.
- Это единственный возможный ответ, - поддержал Марека Крис.
- Но кто же? - спросила Кейт.
Крис думал об этом все утро.
- Де Кер, - сказал он. - Все указывает на то, что это де Кер.
Марек помотал головой.
- Посудите сами, - доказывал Крис. - Он здесь только год, правильно? Никто не знает, откуда он взялся, правильно? Он втерся в любимчики к Оливеру и ненавидит всех нас, поскольку знает, что мы тоже можем это сделать, правильно? Он уводит своих солдат прочь от кожевенной мастерской, идет прочь до тех пор, пока мы не начинаем разговаривать, и тогда он возвращается к нам. Уверяю вас, это наверняка де Кер.
- Тут есть только одно «но», - сказал Марек. - Де Кер говорит на безупречном окситанском наречии.
- Ну и что. Ты тоже.
- Нет. Я говорю как иностранец, недавно овладевший языком. Вы двое слушаете перевод в наушнике. Я же слышу то. что говорят на самом деле. Де Кер разговаривает как местный уроженец. Его речь совершенно беглая, а акцент точно такой же, что и у большинства остальных. А в двадцатом столетии окситанский язык - мертвый. Он просто не может быть нашим современником и так разговаривать. Он может быть только аборигеном.
- Возможно, он лингвист?
Марек помотал головой.
- Это не де Кер, - уверенно сказал он. - Это Ги Малеган.
- Сэр Ги?
- Никаких сомнений, - заявил Марек. - Я заподозрил его еще с тех пор, как нас сцапали в тайном ходе. Помните? Мы не издаем почти никаких звуков, но он открывает дверь и ловит нас. Он даже не попытался изобразить удивление. Не вынул меч. Просто открыл дверь и поднял тревогу, поскольку уже знал, что мы находимся там.
- Но ведь это случилось не так, - возразил Крис. - Вошел сэр Дэниел…
- Разве? - удивился Марек. - Я что-то не помню, чтобы он там был.
- Вообще-то, - сказала Кейт, - я думаю, что Крис, наверно, прав. Это может быть де Кер. Поскольку в проходе между часовней и замком я была довольно далеко от него, высоко на стене часовни, и когда де Кер велел солдатам убить вас, я не должна была отчетливо слышать его слова, но я же слышала.
Марек задумчиво посмотрел на нее.
- А что случилось потом?
- Потом де Кер стал шептать солдату на ухо, и я ничего не слышала.
- Именно. Потому что у него не было наушника. Будь он у него, ты слышала бы все, в том числе и шепот. Но ведь этого не было? Это сэр Ги. Кто отрубил Гомес голову? Сэр Ги со своими людьми. Кто мог с наибольшей вероятностью вернуться к трупу и вытащить наушник? Сэр Ги. Все остальные боятся машины, которая появляется в огненных сполохах. Только сэр Ги не испугался. Потому что он знал, что это такое. Он из нашего столетия.
- Не думаю, чтобы Ги был там, - сказал Крис, - когда машина появилась и принялась мигать.
- Но главный довод за то, что это сэр Ги, - продолжал Марек, - тот, что его окситанский просто ужасен. Он звучит скорее как носовой нью-йоркский акцент.
- Да, но разве он не из Миддлсекса ? - упорствовал Крис. - И я не думаю, что он из родовитых дворян. У меня создалось впечатление, что он стал рыцарем благодаря собственной храбрости, а не предкам.
- Он оказался недостаточно силен в рыцарском единоборстве, чтобы сшибить тебя первым же копьем, - возразил Марек. - И фехтовальщиком оказался не слишком хорошим, не смог одолеть меня ни верхом, ни в пешем бою. Говорю вам - это Ги де Малеган.
- Ну, - сказал Крис, - кто бы это ни был, теперь они знают, что мы направляемся в монастырь.
- Верно, - согласился Марек. Он отступил на несколько шагов от Кейт и оценивающе посмотрел на ее голову. - Так что, пойдемте?
Кейт осторожно коснулась волос.
- Вероятно, мне следует радоваться, что у нас нет зеркала.
Марек кивнул:
- Может быть, и так.
- Я похожа на парня?
Крис и Марек переглянулись.
- В некотором роде, - сказал Крис.
- В каком это роде?
- Ну да. Похожа. Ты похожа на парня.
- Во всяком случае, тебя можно за него принять, - заверил Марек.
Они поднялись на ноги.

15:12:09
Тяжелая деревянная дверь чуть приоткрылась. В полумраке появилось лицо, затененное белым капюшоном.
- Да будет благосклонен к вам господь, - торжественно произнес монах.
- Да ниспошлет вам господь здоровье и мудрость, - ответил Марек по-окситански.
- Что привело вас сюда?
- Мы пришли увидеть брата Марселя.
Монах кивнул, словно ожидал их.
- Вы, конечно, можете войти, - сказал он, - поскольку брат Марсель еще здесь. - Он приоткрыл дверь немного шире, так что они смогли по одному протиснуться в нее.
Путники оказались в маленькой очень темной комнатушке с каменными стенами. Здесь стоял приятный запах роз и цитрусов. Изнутри до них донеслось негромкое пение.
- Здесь вы можете оставить свое оружие, - монах указал в угол.
- Боюсь, добрый брат, - возразил Марек, - что мы не можем этого сделать.
- Вам тут нечего бояться, - сказал монах. - Разоружитесь или уходите.
Марек начал было протестовать, но затем снял перевязь с мечом.
* * *
Монах плавными шагами прошел перед ними по тихому коридору с голыми каменными стенами. Завернув за угол, они оказались в другом, более широком коридоре. Монастырь был очень большим и сложностью своих переходов походил на лабиринт.
Это был цистерцианский монастырь; монахи здесь носили белые одежды из простой ткани. Суровость устава цистерцианского ордена казалась намеренным упреком уставам бенедиктинцев и доминиканцев, содержавшим множество послаблений. Братья-цистерцианцы должны были соблюдать строгую дисциплину и пребывать в атмосфере нерушимого аскетизма.
На протяжении многих столетий в цистерцианских обителях не допускались ни резные украшения их простых построек, ни декоративные иллюстрации в манускриптах. Их пища состояла из овощей, хлеба и воды, без всякого мяса или соусов. Ложа были твердыми, кельи - голыми и холодными. Решительно, они жили совершенно по-спартански. Но вообще-то, в этой непререкаемой дисциплине было…
Бац!
Марек оглянулся на звук. Они вышли в открытый внутренний двор монастыря, окруженный с трех сторон аркадными галереями, предназначенными для чтения и благочестивых размышлений.
Бац!
Они услышали смех. Шумные крики.
Бац! Бац!
Войдя во двор, Марек увидел, что ни фонтана, ни сада посреди двора не оказалось. Под ногами была плотно утоптанная глина. Четверо потных мужчин, облаченные в холщовые халаты, были увлечены игрой, отдаленно напоминавшей гандбол.
Бац!
Шар упал на землю, и игроки принялись толкать друг друга, чтобы позволить ему свободно докатиться до конца. Когда мяч остановился, один из игроков поднял его и крикнул: «Теnez!» Подбросив мяч в воздух, шлепнул по нему ладонью с растопыренными пальцами. Шар, отскочив от стены, подпрыгнул, и игроки опять принялись с боевыми возгласами отталкивать друг друга, стараясь занять наиболее выгодную позицию. Под арками галерей собралось множество монахов и дворян. Они криками подбадривали игроков и похлопывали по мешочкам, в которых звенели деньги.
Возле одной из стен стоял большой деревянный щит, и всякий раз, когда мяч попадал в него (попадание сопровождалось другим звуком - «бам!»), игроки и зрители принимались кричать еще громче.
Мареку потребовалось лишь мгновение, чтобы понять, что он видит зарождение тенниса.
«Tenez» - это слово было заимствовано из лексикона слуг и означало «получите» - был новой игрой, изобретенной каких-нибудь двадцать пять лет тому назад, сразу же вошедшей в моду. Ракетки и сетки появились спустя несколько столетий, а пока игра являла собой разновидность ручного мяча, и ею увлекались представители всех сословий. Дети играли на улицах. Среди знати игра получила такую популярность, что вельможи принялись строить новые монастыри, которые, впрочем, в большинстве своем оказывались незавершенными: работы заканчивались, как только появлялись стены, галереи и внутренний двор.
Королевские фамилии тревожились, что принцы пренебрегли своими рыцарскими обязанностями, проводя долгие часы на теннисных кортах. Порой даже играли по ночам при свете факелов. Увлекательная игра захватила всех. Король Франции Иоанн II, находившийся сейчас в английском плену, истратил за минувшие годы целое состояние на оплату теннисных долгов. (Король Иоанн был известен под прозвищем Доброго, но это вовсе не означало, что он был добрым игроком в теннис.) - Вы часто занимаетесь этой игрой? - спросил Марек.
- Телесные упражнения укрепляют тело и обостряют разум, - не задумавшись, ответил провожатый. - У нас здесь две площадки для игры.
Проходя по двору, где шла игра, Марек заметил среди игроков людей, облаченных в зеленые с черной отделкой одежды. На площадке они выделялись грубой внешностью и наглым поведением.
Когда путники, уже миновав двор, поднимались по лестнице, Марек вновь обратился к монаху:
- Похоже, что монастырь оказывает радушный прием людям Арно де Серволя?
- Истинно так, - ответил тот, - поскольку они пообещали сотворить нам добро и вернуть мельницу.
- Ее отобрали у вас? - продолжал допытываться Марек.
- Можно сказать и так, - уклончиво ответил монах.
Он подошел к окну, откуда открывался вид на реку и расположенную в четверти мили вверх по течению мельницу с мостом.
- Монахи Сен-Мер, по указаниям нашего почтенного зодчего, брата Марселя, собственными руками построили эту мельницу. Марсель пользуется большим уважением в монастыре. Как вы, конечно, знаете, он был зодчим нашего бывшего настоятеля, епископа Лаона. И потому мельница, которую он изобразил на пергаменте, а мы построили, является собственностью нашего монастыря и пошлина с нее - тоже. И все же сэр Оливер забирает мельничную пошлину себе, хотя не имеет на это ровно никакого права, если не считать того, что его войско держит в своих руках эти земли. Мой лорд аббат очень доволен тем, что Арно пообещал вернуть мельницу монастырю и не взимать мельничной пошлины. Поэтому мы принимаем у себя людей Арно.
Крис, слушая все это, думал про себя: «Моя диссертация!» Ведь все, что говорил монах, чуть не до последней запятой подтверждало построения, которые он создал на основе своих исследований.
Хотя некоторые все еще воспринимали Средневековье как эпоху полной отсталости, Крис знал, что на самом деле это был период интенсивного технологического развития, в этом смысле даже не слишком отличавшийся от нашего собственного. Говоря по правде, механизация промышленности, ставшая позднее важнейшей отличительной особенностью Запада, зародилась именно в Средневековье. Самый мощный источник энергии, доступный в то время, - сила текучей воды - использовался практически повсеместно для выполнения разнообразной работы. С помощью водяного привода не только мололи зерно, но и валяли сукно, ковали железо, пилили доски, творили цемент и известь, делали бумагу, сучили веревки, выжимали масло, готовили красители для ткани. Вода качала мехи, которыми производился поддув в доменные печи для получения стали. По всей Европе реки были запружены, и порой эти запруды отделяло одну от другой каких-нибудь полмили Барки-мельницы были пришвартованы под каждым мостом. В некоторых местах строились целые каскады мельниц, каждая из которых получала стремительно текущий поток воды от строения, находившегося выше по течению.
Мельницы обычно обеспечивали основной источник дохода, являлись своеобразными монополиями и наиболее частой причиной конфликтов своего времени. Их работа сопровождалась непрерывными судебными процессами, убийствами и сражениями. И сейчас перед глазами у него находился выразительный пример всего этого.
- И все же, - услышал он голос Марека, - я вижу, что мельница все еще в руках лорда Оливера: вон на башне его вымпел, а на стенах можно разглядеть его ратников.
- Оливер удерживает мельничный мост, - объяснил монах, - потому что он находится рядом с дорогой, ведущей в Ла-Рок. Тот, у кого мельница, владеет и дорогой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80