Стерн слушал все это, испытывая ощущение нереальности происходившего.
«Мучиться от рвоты в замке?» - подумал он.
- Послушайте, э-э…
- И наконец универсальный карманный набор инструментов, в который входят, в частности, нож и отмычка.
В собранном виде набор походил на стальной армейский нож швейцарского производства. Гордон вложил его в мешочек.
- Возможно, вам не придется воспользоваться ничем из этих вещей, но в любом случае вы возьмете их с собой. А теперь пойдемте одеваться.
* * *
Стерн не мог избавиться от постоянного ощущения тревоги. Милая пожилая женщина, с виду типичная бабушка, оторвавшись от швейной машинки, вручила им костюмы для вылазки в иной мир белые полотняные трусы, похожие на боксерские шорты, но без резинки, кожаный поясной ремень и черные шерстяные не то штаны, не то чулки.
- Что это такое? - спросил Стерн. - Колготки?
- Это называется «шоссы», мой дорогой.
В них тоже не было никакой резинки.
- А на чем же они держатся?
- Нужно пропустить их под поясом, а сверху надеть камзол. Или привязать к подвязкам камзола.
- Подвязкам?..
- Совершенно верно, мой дорогой. К подвязкам вашего камзола.
Стерн поглядел на своих товарищей. Они спокойно сгребали, один за другим, предметы одежды, которые им давала старушка. Было видно, что они знают, что для чего предназначено, и держались спокойно, как в универмаге. Зато Стерн пребывал в полной растерянности и был близок к самой настоящей панике. Вот ему вручили белую полотняную рубаху, длиной чуть ниже пояса, и еще одну рубаху из тонкого простеганного войлока, которую назвали камзолом. И наконец кинжал на стальной цепи. Он искоса посмотрел на оружие.
- Такой возьмет каждый. Если ничего не произойдет, то кинжал понадобится хотя бы для еды.
Он рассеянно положил его поверх кучи одежды, продолжая шарить в ней в поисках того, что назвали подвязками.
- Одежда подбиралась так, чтобы придать своим владельцам нейтральный облик, - сказал Гордон. - Она не покажется ни дорогой, ни слишком бедной. Примерно так выглядели бродячие торговцы, мелкие стряпчие или разорившиеся дворяне.
При этих словах Стерн получил обувь, похожую на кожаные шлепанцы с заостренными носками: разница состояла лишь в том, что на его новоприобретении были ремешки с тусклыми металлическими пряжками. «Наверно, такие носили дворцовые шуты», - горестно подумал он.
- Не пугайтесь, - улыбнулась старушка, - здесь точно такие же упругие подошвы, как в ваших кроссовках.
- Но почему все такое грязное? - угрюмо спросил Стерн, разглядывая камзол.
- Ну как же! Вы же не хотите там слишком бросаться в глаза окружающим?
* * *
Во время переодевания Стерн все время присматривался к своим спутникам.
- Ну и как же нужно…
- Хочешь узнать, как одевались в четырнадцатом столетии? - весело спросил Марек. - Все очень просто. - Марек уже успел скинуть с себя всю одежду, и стоял голый, отдыхая. Его кожу буквально распирали могучие мышцы.
Стерн, чувствуя себя крайне неловко, принялся стягивать брюки.
- Прежде всего, - объяснял Марек, - надевают трусы Они из очень хорошего полотна. Вообще, в то время ткали прекрасное льняное полотно. Чтобы трусы не падали, обвяжи пояс вокруг талии и пару раз оберни вокруг него верхнюю часть трусов. Получилось?
- Но пояс оказывается под одеждой?
- Совершенно верно. Чтобы не потерять штаны. Теперь надевай шоссы. - Марек принялся натягивать свои черные шерстяные колготки. Шоссы оказались зашитыми снизу, словно пижамка для младенца.
- Наверху пришиты шнуры, видишь?
- Я в них утону, - пожаловался Стерн, расправляя одеяние на коленях.
- Вот и отлично. Это не парадные шоссы, и поэтому они не обтягивают ноги. Теперь полотняную рубашку, шенс. Просто просунь в нее голову, и пусть рубашка висит свободно. Нет, нет, Дэвид. Разрез остается спереди.
Стерн воздел руки к небу и, путаясь в рукавах, принялся натягивать рубаху.
- И наконец, - провозгласил Марек, подняв за ворот последнюю деталь одежды, - то, что называли камзолом. На самом деле это блио. Нечто среднее между пиджаком и ветровкой. Его носят и в доме и на улице, снимая лишь в сильную жару. Вот, пощупай, там есть шнурки. Теперь пропусти их через разрезы в шенсе и подвяжи свои шоссы.
Сам Марек справился с этим за считанные секунды; могло показаться, что он носит такую одежду ежедневно на протяжении всей жизни «Крису потребовалось куда больше времени», - с удовлетворением отметил Стерн. А он сам тем временем пытался выгнуть туловище под противоестественным углом, чтобы завязать узлы сзади.
- Так ты считаешь, что это просто, - недовольно проворчал он.
- Ты в последнее время не обращал внимания на свою собственную одежду, - парировал Марек. - В среднем, житель развитой страны двадцатого столетия носит на себе от девяти до двенадцати предметов повседневной одежды. Ну а тут мы имеем только шесть.
Стерн натянул камзол, попытавшись расправить его вокруг талии так, чтобы одежда прикрыла бедра. При этом он каким-то образом запутал нижнюю рубаху, и. в конечном счете Мареку пришлось помогать ему привести все в порядок и потуже подвязать шоссы.
Напоследок Марек натуго закрепил цепочку с кинжалом на талии Стерна и отступил на пару шагов, чтобы полюбоваться своим товарищем.
- Ну вот, - проронил он, удовлетворенно кивнув. - Как ты себя чувствуешь?
Стерн недовольно передернул плечами.
- Я похож на ощипанного живьем цыпленка.
- Привыкнешь, - рассмеялся Марек.
* * *
Кейт уже заканчивала одеваться, когда в ее раздевалку вошла Сьюзен Гомес, та самая молодая женщина, которая совсем недавно у нее на глазах проехалась в иную вселенную и вернулась оттуда. Гомес была одета в средневековое женское платье и парик. Второй парик она бросила Кейт. Та скорчила недовольную мину.
- Вам придется носить его, - сказала Гомес. - Короткие волосы у женщины означают, что она либо продажная, либо еретичка. Ни в коем случае не позволяйте никому из тамошних жителей увидеть настоящую длину ваших волос.
Кейт натянула парик; светло-русые волосы упали ей на плечи. Обернувшись к зеркалу, она увидела там лицо незнакомки. Та выглядела моложе, мягче. Слабее.
- Или так, - сказала Гомес, - остригите волосы действительно коротко, по-мужски. Вам решать.
- Я надену парик, - заявила Кейт.
* * *
- Виктор, но ведь это всегда было непреложным правилом, и вам это известно, - сказала Диана Крамер, поглядев в упор на Виктора Баретто.
- Да, - согласился Баретто, - но проблема в том, что вы даете нам совершенно новое задание. - Баретто был тощим жилистым человеком лет тридцати пяти. Бывший рейнджер, он уже более двух лет работал в компании. За это время он приобрел репутацию компетентного сотрудника службы безопасности, но был склонен считать себя примадонной. - Теперь вы хотите, чтобы мы вошли в мир, но не позволяете взять оружие.
- Именно так, Виктор. Никаких анахронизмов. Никаких современных изделий Таково было наше правило с самого начала. - Крамер старалась не показать, что она расстроена и растеряна. С женщинами, такими, как Гомес, дело обстояло нормально. Но мужчины постоянно требовали, чтобы им дали возможность, как выражались эти вояки, «применять свои навыки» в путешествиях в иное пространство, которые устраивала МТК. Правда, до этого дело еще никогда не доходило. Про себя Крамер считала, что для мужчин это был только способ скрыть свою тревогу, но вслух она, конечно, не могла этого высказать. Главной причиной, пожалуй, являлось то, что им совершенно не нравилось получать приказы от такой молодой и несерьезной на вид женщины, как Диана.
Мужчины причиняли еще и дополнительные беспокойства, поскольку им было трудно сохранять свою работу в тайне. Женщинам это давалось легче, но ведь мужчине просто необходимо было похвастаться своими путешествиями в прошлое Конечно, во всех документах, которые они подписывали, это категорически запрещалось, но контракты легко забывались после нескольких рюмок в баре. Именно поэтому Крамер подробно информировала каждого из них о существовании нескольких специальных навигационных маяков. Эти маяки были неотъемлемой частью мифологии компании, каждый из них имел свое имя: «Тунгуска», «Везувий», «Токио». Маяк «Везувий» перемещал человека в Неаполитанский залив ровно в 7 часов утра 24 августа 79 года нашей эры, в пик выпадения раскаленного вулканического пепла, погубившего всех до единого жителей Помпеи и Геркуланума «Тунгуска» переносил в Сибирь, в 1908 год. за несколько мгновений до того, как в тайгу неподалеку от Подкаменной Тунгуски рухнул гигантский метеорит. Ударная волна от его взрыва повалила лес и убила все живые существа на несколько сот миль в округе. Маяк был нацелен на расстояние десяти километров от эпицентра. Координатами «Токио» была японская столица в 1923 году, перед самым началом землетрясения, полностью разрушившего город. Смысл распространения этих легенд состоял в том, что человек, сделавший информацию о проекте достоянием общественности, мог закончить свои дни путешествием с не правильным маяком. Ни один из вояк не знал доподлинно, что это - реальная угроза или всего лишь выдумка компании.
И поэтому Крамер нравилось поддерживать подобные слухи.
- Совершенно новое задание, - повторил Баретто, как будто собеседница не слышала его в первый раз. - Вы поручаете нам войти в мир - так сказать, проникнуть за линию фронта - без оружия.
- Но ведь все вы прекрасно обучены рукопашному бою. Вы сами, Гомес - словом, все без исключения.
- Я не думаю, что этого окажется достаточно.
- Виктор…
- При всем моем уважении к вам, мисс Крамер, должен заметить, что вы не желаете взглянуть в лицо фактам, - упрямо проговорил Баретто. - Вы уже потеряли двоих человек. Даже троих, если считать Трауба.
- Нет, Виктор. Мы не теряли никого.
- Совершенно точно вы потеряли Трауба.
- Мы не теряли доктора Трауба, - возразила она. - Трауб пошел на это сам, находясь в глубокой депрессии.
- Вы полагаете, что дело было в депрессии?
- Мы знаем это совершенно точно, Виктор. После смерти жены, он пребывал в чрезвычайно подавленном состоянии, подумывал о самоубийстве. Невзирая на то, что он перекрыл лимит перемещений, доктор пожелал отправиться туда еще раз, чтобы посмотреть, нельзя ли еще усовершенствовать технологию. Он считал, что знает, как переделать аппараты, чтобы уменьшить количество ошибок транскрипции Но, судя по всему, его идея оказалась неверной. Именно поэтому он закончил свою жизнь в аризонской пустыне. Лично я не думаю, что он вообще намеревался возвратиться. Я считаю, что это было самоубийством.
- И вы потеряли Роба, - буркнул Баретто. - Он-то не совершал никакого проклятого самоубийства.
Крамер вздохнула. Роб Декард был одним из первых наблюдателей, отправленных в иную вселенную почти два года тому назад. И он был одним из первых людей, в организме которых обнаружились ошибки транскрипции.
- Это случилось на ранней стадии проекта, Виктор. Технология была еще слабо отработана. И вы прекрасно знаете, как все происходило. После нескольких переходов у Роба начали проявляться незначительные отклонения. Он настаивал на продолжении работы. Но мы не теряли его.
- Он вышел и больше не вернулся, - сказал Баретто. - Вот в чем суть.
- Роб точно знал, что делал.
- И теперь Профессор.
- Мы не потеряли Профессора, - возразила женщина. - Он все еще жив.
- Вы надеетесь на это. И все же вы не знаете, почему он не вернулся.
- Виктор…
- Я всего лишь хочу сказать, - продолжал Баретто, - что в данном случае оснащение не соответствует профилю миссии. Вы толкаете нас на ненужный риск.
- Вы можете остаться здесь, - вкрадчивым голосом заметила Крамер.
- Нет, черт возьми. Я этого не говорил.
- Вы не обязаны рисковать.
- Нет. Я отправляюсь.
- Что ж, тогда правила остаются теми же. Ни один продукт современной технологии не должен вноситься в мир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80