- Ой, Дима, мне, должно быть, уже ничего не идет, - продолжала поглядывать в зеркало Ружена. - Огрубела я в экспедициях...
- Ну, что ты, - механически произнес Коваль, думая о своем. - Тебе все к лицу... И шляпка, и...
- Что с тобой? У тебя неприятности?.. - Она взяла Коваля за руки, заглянула в глаза. - Ты взял билеты?..
- Неожиданное задание, Руженочка. Отпуск немного откладывается... Завтра в командировку.
У нее опустились руки.
- Как же так?
Коваль привлек Ружену к себе. Его снова опьянил дурманящий запах ее волос...
...Какой-то Чепиков... застрелил жену и любовника... Из трофейного парабеллума. Во дворе, над Росью... В то время, как он, Коваль, отважился на новую жизнь, которую так нелегко начинать в его годы...
Ружена легонько оттолкнула его.
- Правда? - Она еще не до конца верила в то, что сказал Коваль.
- Служебная необходимость, милая... - Он не привык быть в роли виноватого и нахмурился.
"Служебная необходимость". Она уже слышала эти слова. Однажды его вызвали прямо из театра... Тогда он тоже сказал: "Служебная необходимость", - и она поняла. Но теперь? Когда они наконец собрались, можно сказать, в свадебное путешествие...
Дмитрий Иванович уже видел на фотографиях убитых - худенькую молодую жену Чепикова и плотника Лагуту. Сам Чепиков - пожилой, морщинистый человек - сидел понурый. Коваль не верил фотографиям. Они не передают ни цвета глаз, ни настроения, ни характера. Фотография запечатляет лишь мгновение, и оно не может по-настоящему характеризовать личность.
Обнимая Ружену, Дмитрий Иванович чувствовал, что должен безотлагательно увидеть этого Чепикова, услышать его голос. Какое безумство толкнуло человека на такое преступление?!
- Разве, кроме тебя, некого послать?
Это голос Ружены. Он дошел до сознания Дмитрия Ивановича словно из другого мира.
Через неделю Управление уголовного розыска должны слушать на коллегии министерства, и поэтому Непийводу беспокоит отсутствие доказательств по делу Чепикова...
- Может, и было. Начальству виднее.
- Ты еще шутишь! - Голос Ружены задрожал. На глазах появились слезы.
- Приказы не обсуждают.
Она с надеждой посмотрела на Дмитрия Ивановича, но на его лице не было и намека на шутку. Расстроенная, подошла к столу, схватила новенький цветастый купальник.
- Всего недели на две, не больше, - оправдывался Коваль. - Давай подождем, - попросил он как можно мягче.
- Я уже и отпускные получила, - буркнула Ружена, бессильно опускаясь на диван. - Думала, впервые за последние годы отдохну летом...
Коваль поймал себя на горькой мысли: "Что же это за жизнь будет? Она - в экспедициях, у меня - командировки, розыски. Снова одиночество, только "одиночество вдвоем". Еще тяжелее, чем раньше".
Заметив в руках купальник, Ружена отложила его в сторону и решительно сказала:
- Я поеду в санаторий!
- Подожди, не торопись, - попросил Коваль. Он топтался по комнате в тапочках, не зная, как убедить Ружену. До чего же сложно строить жизнь немолодым людям, с чувствами, далекими от юношеских страстей!.. А может, эти чувства куда глубже, крепче и более проверенные?
И тут же мысли его возвратились к убийству на Роси. Там убитый Лагута и подозреваемый Чепиков тоже люди немолодые, его ровесники, но какие страсти бурлили в них, если уж дело дошло до убийства!
- А чего ждать, - сказала тем временем Ружена. - Что у тебя изменится? - В глазах ее вспыхнуло упрямство. - Все ясно, Дмитрий. Я не хотела верить предчувствию...
"Видишь, уже "Дмитрий", - отметил про себя Коваль. Но не обиделся, словно все, что окружало его, поневоле отступило, а вместо этого - лишь беспокойные мысли о предстоящем деле, о незнакомых ему людях... Это становилось сейчас самым важным.
- Я поеду на Кавказ, а ты, когда освободишься, если захочешь приедешь...
Ружена подошла к телефону. Полистала записную книжечку, набрала номер.
- Андрей Борисович? - сказала она в трубку. - Извините, что беспокою дома. Это - Станкевич. Путевку еще никому не отдали?.. Утром зайду. Спасибо...
Коваль тихо приоткрыл дверь в коридор. Он уже не видел, как Ружена обернулась, как несколько секунд глазами искала его и, опустившись на диван, разрыдалась...
"Волга" вырвалась из лесу на солнечный простор и помчалась вдоль серебристо-синей, усеянной блестками реки. Впереди вырастали на глазах облитые утренними лучами домики городка.
Вскоре машина подъехала к старому двухэтажному зданию милиции, стоявшему над Росью.
Дмитрия Ивановича ждали. Не успела "Волга" затормозить, как на крыльцо вышел лейтенант с красной повязкой дежурного на рукаве кителя.
II
Просидев около часа над материалами уголовного дела об убийстве Петра Лагуты и Марии Чепиковой, Коваль пригласил к себе сотрудников райотдела милиции.
Началось первое оперативное совещание.
Начальник милиции Литвин, тесноватый мундир которого свидетельствовал, что полнеет майор быстрей, нежели получает новое обмундирование, начал сообщение о происшествии на хуторе Вербивка словами:
- В прошлом году раскрытие преступлений в районе было стопроцентным. За первое полугодие количество социально опасных действий уменьшилось. Дальше, надеялись, еще лучше будет, а тут - убийство... - Он насупился, посмотрел на листок, который достал из папки, и, не доверяя своей памяти, прочел: - "Вечером восьмого июля в двадцать два часа сорок пять минут на хуторе Вербивка, который расположен на берегу Роси, во дворе гражданина Лагуты Петра Петровича раздались два выстрела. В двадцать два часа пятьдесят минут прибежал сосед Лагуты - гражданин Федирко М. М., за ним через две-три минуты Толочко С. А. и Григорук П. Т. Они обнаружили трупы двоих убитых: гражданина Лагуты П. П., тысяча девятьсот двадцать первого года рождения, плотника-надомника, и гражданки Чепиковой Марии Андреевны, тысяча девятьсот тридцать восьмого года рождения, жены гражданина Чепикова Ивана Тимофеевича.
Граждане Федирко М. М., Толочко С. А. заметили человека, бежавшего к лесу. При задержании выяснилось, что это гражданин Чепиков Иван Тимофеевич, тысяча девятьсот девятнадцатого года рождения.
При задержании Чепиков И. Т. сопротивления не оказывал.
В двадцать три часа тридцать минут на место происшествия прибыла оперативная группа райотдела в составе начальника уголовного розыска капитана Бреуса Ю. И., участкового инспектора лейтенанта Биляка О. И. и судмедэксперта Гриценко Б. В. Вместе с оперативной группой милиции на место происшествия прибыл и следователь прокуратуры Гримайло Т. И. Экспертиза установила, что смерть гражданина Лагуты П. П. и гражданки Чепиковой М. А. произошла в результате прямых выстрелов с близкого расстояния из пистолета системы "парабеллум". Протокол медэкспертизы прилагается..."
Подполковник Коваль все это уже прочел в тех же бумагах и сейчас разглядывал присутствующих в кабинете: невысокого, спортивной выправки капитана Бреуса, немолодого лейтенанта Биляка, долговязого и поэтому немного сутулого, словно все время к чему-то принюхивающегося медицинского эксперта Гриценко.
Подполковник казался майору Литвину мрачным и чем-то недовольным. Подумал, что ему не нравится чтение протокола. Поэтому отложил листок и обратился к Ковалю:
- А дальше, товарищ подполковник, скажу своими словами.
Киевские дела, события личной жизни отодвинулись от Коваля и уже не мешали ему. Знакомые слова, бумаги, вопросы. Обстановка изучения уголовного дела создавала ту рабочую атмосферу, которая помогала забыть все прочее.
Уже не было одинокого пожилого мужчины Дмитрия Ивановича Коваля, влюбленного в молодую женщину по имени Ружена, не было их вчерашнего разговора и обидной размолвки, утихла боль оттого, что Ружена не захотела понять его.
Все изнывали от жары. Второй этаж, где находился кабинет начальника милиции, был возведен над старым одноэтажным каменным домом, и летнее солнце за день нещадно накаляло железную крышу.
Дмитрий Иванович расстегнул верхнюю пуговичку рубашки, давая понять, что из-за такой жары можно и не придерживаться положенного этикета.
Тем временем майор Литвин стоя докладывал:
- В убийстве жены и соседа Лагуты заподозрен муж Марии Чепиковой Иван Тимофеевич, который сейчас находится в камере предварительного заключения... Петро Лагута жил уединенно, холостяком. После осмотра его дом опечатан. В доме Чепиковых на своей половине живет мать Марии гражданка Клименко Степанида Яковлевна. Другая половина, которая принадлежит семье Чепиковых, опечатана... Что дало нам основание подозревать в убийстве гражданина Чепикова и применить к нему такую меру, как взятие под стражу? Во-первых. Закон разрешает задерживать подозреваемого, если его застали на месте преступления. Ивана Чепикова задержали около двора Лагуты сразу после того, как он стрелял, - разница во времени составляет несколько минут.
Брови Коваля удивленно поднялись в ответ на столь категорическое заявление майора.
- Во-вторых. Подозреваемый Чепиков пытался убежать с места преступления, был задержан очевидцами - гражданами Федирко и Толочко... В-третьих. Экспертизой установлено, что пятна крови на его рубашке той же группы, что и у убитой Марии Чепиковой, а кровь на руках идентична группе крови второй жертвы - Петра Лагуты. В-четвертых. Внешний вид Ивана Чепикова в момент задержания свидетельствовал о большом возбуждении состояние, при котором человек способен на неконтролируемые поступки. Все это дало право на законном основании взять под стражу гражданина Чепикова как подозреваемого в убийстве.
Изложив свои соображения, майор Литвин жадно глотнул теплой газированной воды из стакана.
Коваль понемногу осваивался с обстановкой и людьми, обратил внимание на простой, не очень удобный стул за столом начальника милиции и понял, что тот не любит рассиживаться в кабинете.
За окном расстилался пейзаж, похожий на тот, какой видел Коваль, подъезжая к городку: зеленые холмы, лес на горизонте, Рось, старая мельница на ней.
- Кроме того, Дмитрий Иванович, - словно расставляя вехи на дороге, продолжал майор Литвин, - установлено, что с некоторых пор Чепиков запил и из-за этого в семье часто возникали ссоры. У Ивана Чепикова хранился пистолет системы "парабеллум". Есть сведения, что месяц тому назад ночью в лесу он стрелял из этого пистолета. Мы провели следственный эксперимент на месте преступления в присутствии подозреваемого. Некоторые детали его сбивчивого рассказа подтверждаются. Но большинство доказательств как бы обвиняют Чепикова в преступлении, в умышленном убийстве. У меня пока что все, - закончил майор, внимательно, как и раньше, наблюдая за реакцией инспектора.
- Что ж, доказательств против Чепикова - целый мешок... - медленно произнес Коваль и, не закончив мысли, принялся шарить по карманам в поисках папирос.
Солнце, долго висевшее в сизо-голубом небе, заглянуло в кабинет Литвина - засияло на лакированных ножках стола, вспыхнуло на тяжелой стеклянной чернильнице, которой вместе с календарем украшал свой стол начальник милиции, засверкало на пуговицах его кителя.
Коваль наконец нашел свой "Беломор" и закончил мысль:
- ...Но, может, это просто стечение обстоятельств?
- Такого стечения не бывает, товарищ подполковник, - осторожно возразил Литвин. И снова начал пересчитывать: - Застали на месте преступления. Вся одежда в крови. Пытался убежать. Хранил парабеллум. В нетрезвом виде ревновал жену к соседу. Других версий нет, - твердо суммировал майор, - и быть не может!
Коваль невольно подумал: как нелегко бывает противостоять очевидному. Однако он привык все подвергать сомнению, даже факты.
- Конечно, единственная версия часто оказывается и совершенно правильной. Но пока все доказательства против Чепикова - косвенные, а они - вещь сомнительная.
- Нам и косвенных достаточно, - сердито махнул рукой Литвин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36