«Прошлой ночью мне не доставило это удовольствия». Зачем превращать все в непреложный закон?
— Не так все просто.
— Иногда я в это верю и искренне удивляюсь. Иногда мне кажется, что все действительно так просто. Но ты, вероятно, права. Секс — такой же естественный процесс, как дыхание, правда для него требуется партнер, а то, что у одного получается легко, естественно, двое способны исказить до неузнаваемости.
— А Сьюзен... прости, я не имею права спрашивать.
— Нравится ли Сьюзен половой акт? Иногда нравится, иногда нет. «Нет» сейчас случается достаточно редко. Но это «редко» случается значительно чаще, чем в то время, когда мне было девятнадцать лет.
Она улыбнулась.
Я достал из холодильника салат, развернул и бросил в салатницу к остальным овощам. Соус начал тихо побулькивать, я достал спагетти, чтобы получилось две порции, и бросил в кастрюлю с кипящей водой.
— В большом количестве воды они меньше слипаются, сразу же закипают и быстрее доходят до готовности. Учись. Я супермастер по приготовлению спагетти.
— Почему ты хочешь, чтобы мы с Харви жили вместе? Я не уверена, что это твое дело. Или здесь речь идет об американских идеалах, типа яблочного пирога? Браки заключаются на небесах, и никто и никогда не имеет права нарушать традицию.
— Я думаю, что ты недостаточно старалась.
— Недостаточно старалась. Все двадцать два года. И это значит стараться недостаточно?
— Это говорит о продолжительности, а не о достаточности. Ты пыталась быть такой, какой не могла быть, пока тебе не обрыдло все, а потом ты решила, что фригидна. Он гнался за величием всю свою жизнь, но не смог поймать его, потому что считал, что все зависит от успеха.
— Если я не такая, какой пыталась быть, то какая?
— Не знаю. Быть может, узнаешь, если перестанешь считать, что должна быть такой, какой хочет видеть тебя муж.
— Не уверена, что понимаю, о чем ты говоришь.
— И ты тоже, да? Послушай, если он в тебе разочаровался, это еще не значит, что не права именно ты. Это может значить, что не прав он.
Она покачала головой:
— Опять! Никаких вспышек или проблесков. Проблема любой женщины. Я все об этом знаю.
— Не обобщай. Я не знаю, проблема ли это любой женщины или только одной. Я знаю, это может быть одной из твоих проблем. Если так, ее можно решить. Одно дело — знать о чем-то. Другое — чувствовать, действовать в соответствии с этим, верить в это.
— И как же можно научиться верить во что-то?
— Иногда следует поговорить какое-то время с хорошим психотерапевтом.
— О, Господи, с одним из этих.
— Среди них есть и хорошие и плохие. Как и среди частных сыщиков. Я могу свести тебя с хорошим.
— Бывшие клиенты?
— Нет. Сьюз достаточно хорошо разбирается в подобных случаях. Она руководит отделом воспитания и серьезно относится к работе.
— И в этом решение проблемы, в каком-то долбанном психотерапевте? Что бы с вами ни произошло, а психиатр тут как тут. Стоит ребенку получить двойку, и психиатр зарабатывает свои два цента.
— А ты когда-нибудь обращалась к врачам?
— Нет.
— Харв?
— Нет. Но он хотел, чтобы я обратилась. Хотел узнать, смогут ли они определить причину моей фригидности. Но сам идти не хотел. Говорил, что с ним все в порядке. Не желал, чтобы какой-то поганый психиатр совал нос в его дела и пытался убедить его в том, что он болен.
— Совсем необязательно обращаться к психиатру, можно обратиться к хорошему воспитателю. Ты должна поговорить об этом с Сьюз. Нет смысла говорить об отклонениях с большой буквы "О". У тебя есть проблема. Они могут помочь. Иногда.
— А как быть с теми людьми, которых психиатры засадили без причин в лечебницы? Почему в судебных разбирательствах убийств они не могут найти общий язык? Одна сторона нанимает психиатра, который говорит, что обвиняемый безумен, вторая нанимает психиатра, который говорит, что он в здравом уме.
— О'кей, психиатрия может похвастаться таким же количеством провалов, как и любая другая сфера деятельности, быть может даже большим. Но то, что ты говоришь, не имеет отношения к делу. Такие ситуации возникают из-за того, что психиатров просят исполнить такую работу, к которой они не подготовлены. Хорошие специалисты это знают, как мне кажется. Хорошие специалисты знают, что они могут лишь помочь людям определить их проблемы. Не думаю, что они сумеют достигнуть серьезных успехов в лечении шизофрении или определении, здоров ли умственно с точки зрения закона тот или иной человек. Это чушь. Но они могут оказать значительную помощь в том, чтобы вы смогли определиться в соответствии с требованиями Хлопковой Матери.
— Хлопковой Матери?
— Да, старой пуританской морали.
— Та самая Хлопковая Матерь. Ты действительно читал книги обо всем, о чем говоришь?
— У меня было достаточно времени. — Зазвенел таймер, я выудил, накрутив на вилку, макаронину и попробовал. — Ал Денте, — сказал я. — Его брат Сэм играл когда-то за «Ред Сокс».
Спагетти были готовы. Я вывалил их в дуршлаг, освободил кастрюлю, потряс дуршлаг, чтобы вода со спагетти стекла, вывалил их обратно в кастрюлю, добавил немного сливочного масла, немного сыра «Пармезан» и слегка встряхнул.
— Ты все придумал?
— Что?
— О брате Ала Денте?
— Нет, чистая правда. Сэм Денте играл за «Сокс» лет тридцать назад. Отбивающий, левша.
Соус для спагетти побулькивал. Я вылил его в большую соусницу, затем разложил спагетти по тарелкам. Заправил салат, встряхнул его и расставил все на кухонной стойке.
— Столовое серебро в том ящике, — сказал я. Достал красное вино «Галло» в полугаллонной бутылке и два винных бокала из буфета.
Мы разместились за прилавком, пили и ели.
— Ты сам делал соус для спагетти? — спросила она.
— Да, по секретному рецепту, который прочитал на обратной стороне банки с томатом.
— А заправку салата? В ней есть мед?
— Да. Перенял секрет от матери.
Она покачала головой:
— Боец, любовник, гурман? Удивительно.
— Нет. Принимаю бойца и любовника, но от гурмана попахивает дискриминацией по половому признаку.
— Почему?
— Если бы ты сама сделала это блюдо, тебя так не назвали бы. Все потому, что я — мужчина. Мужчину, который умеет готовить и интересуется этим, называют гурманом. Женщину — домохозяйкой. Да ешь ты спагетти, в конце-то концов.
Она последовала моему совету. Я тоже.
22
Я спал на диване. Добродетель в очередной раз одержала победу над похотью. Я встал, принял душ и удалился, пока не проснулась Пам Шепард. В десять часов я уже пил кофе с Мейси, человеком Пауэрса, в «Холлидей Инн» в Хайаннисе.
— Фруктов не хочешь? — спросил Мейси.
— Нет, спасибо. Кофе вполне достаточно. Когда сможешь достать оружие?
— Возможно, завтра, наверняка — послезавтра.
— Что достал?
— Винтовки М-2, в превосходном состоянии, по сто патронов на каждую.
— Сколько?
— Четыреста пятьдесят.
— Черт возьми, более чем по две тысячи за штуку.
Мейси пожал плечами:
— Включая патроны, не забывай.
— Да их можно купить в оружейном магазине меньше чем за половину этой суммы.
— Четыреста пятьдесят штук? М-2?
— Пусть так. Но сто тысяч всего за четыреста пятьдесят штук. Думаю, моим людям это не понравится.
— Ты пришел к нам, Спенс. Ты просил нас. Помни об этом. — Мне не нравилось, когда меня называли «Спенс». — Помни также, тридцать тысяч из них составляют твою долю.
— Которую вы оставите себе.
— Послушай, Спенс, она принадлежит нам по праву. Мы не смогли бы заниматься бизнесом, если бы не требовали финансовой ответственности от своих клиентов. К Харви тоже не мы первые обратились. Он пришел к нам. Как и ты. Не нравится сделка, можешь заключить другую, где-нибудь еще. Только позаботься, чтобы Харви отдал тридцать тысяч, которые он нам должен. Между прочим, начиная с понедельника сумма снова начнет расти.
— Ах да, частные фирмы, подобные вашей, всегда работают по скользящей шкале процентов.
Мейси улыбнулся, пожал плечами и развел руками:
— Что я могу сказать тебе, Спенс? У нас свои методы, но к нам идут клиенты. Значит, мы поступаем правильно. — Он скрестил руки на груди. — Тебе нужно оружие или нет?
— Да.
— Хорошо, значит, договорились. Когда осуществить доставку? Могу гарантировать ее послезавтра. — Он сверил свои часы с календарем. — Двадцать седьмого. Быстрее сомнительно.
— Двадцать седьмого устраивает.
— А куда осуществить доставку?
— Не имеет значения. Есть место?
— Да. Знаешь торговые склады в Челси?
— Да.
— Там послезавтра в шесть часов. В это время там загружаются и разгружаются много грузовиков. Никто не обратит на нас внимания. У твоей заинтересованной стороны есть грузовик?
— Да.
— О'кей. Договорились. Ты сам будешь со своими людьми?
— Да.
— Меня не будет. Но ты должен приготовить для нашего человека сто тысяч наличными. Зайдешь в ресторан в торговом центре. Знаешь, где он находится? — (Я кивнул.) — Закажешь чашку кофе или еще что-нибудь. К тебе подойдут.
— Не годится.
— Почему?
— Кинг должен все доставить лично.
— Почему?
— Мои люди хотят иметь дело только с шефом. Им не нравится работать через меня. Возможно, хотят договориться о чем-то на будущее и сделать это напрямую.
— Быть может, я смогу приехать.
— Нет, только Кинг. Они хотят быть уверены, что не прогорят. По их мнению, сделка напрямую с главарем равносильна денежному задатку. Если он сам явится, все должно пройти блестяще, без неприятностей. Им не всучат десять ящиков свинцовых труб. Не перестреляют всех нас и не убегут, забрав деньги. По их мнению, сам Кинг не станет участвовать в подобных заморочках. Слишком велик риск. Поэтому, либо Кинг сам доставляет товар, либо сделка не состоится.
— Мистеру Пауэрсу не нравится, когда ему указывают.
— Мне тоже, но мы ведем себя благоразумно, и вы получаете назначенную цену. Он может согласиться на такую уступку.
— Могу тебя заверить, не будет ни заморочек, ни обмана. Сделка на месте с открытыми картами.
— Приятно осознавать это, Мейси. И я верю тебе, потому что нахожусь здесь и смотрю в твои честные карие глаза, но моих клиентов здесь нет. Они не знают, насколько ты искренен, и не верят тебе. Даже после того, как я сказал им, что ты учился в колледже и все остальное.
— А если мы отменим сделку и примемся за Харви?
— Мы обратимся в полицию.
— И Харви объяснит, почему ему потребовались деньги, которые мы ему одолжили?
— Выглядит перспективнее, чем объяснять вам, почему он не может расплатиться.
— Это будет серьезной ошибкой.
— Да, возможно, но это будет серьезной ошибкой и с вашей стороны. Даже если вы пришьете Харви, легавые не отстанут от вас. К тому же я тоже рассержусь на вас и попытаюсь вас засадить, а ради чего? Только потому, что Кинг настолько ленив, что не может один раз встать пораньше и прийти на встречу в шесть часов утра?
Мейси смотрел на меня секунд тридцать.
— Ты ведь не хочешь загнать меня и Харви в угол, чтобы у нас не было другого выбора. Ты не хочешь, чтобы легавые выглядели для нас более привлекательными, чем вы. Ты не хочешь, чтобы сложилась такая ситуация, когда Харви станет нечего терять после разговора с районным прокурором. Мои люди непреклонны. Они заинтересованы иметь дело с главным человеком. А это не ты. Это — Кинг.
— Я переговорю с ним. Я не уполномочен ставить его в подобное положение.
— Ты не уполномочен даже застегнуть ширинку, не спросив разрешения Кинга. Мы оба это знаем, сопляк. Позвони ему.
Мейси смотрел на меня еще секунд тридцать. Потом встал и перешел в другую комнату.
Его не было минут пятнадцать. Я пил кофе и наслаждался видом своих кроссовок «Адидас Варситис» из замши цвета ржавчины. Превосходно подходят для тенниса, бега трусцой, гарантируют от мозолей во время бега. Налил себе еще чашку кофе из принесенного в номер термоса. Он был не слишком горячим. Я оставил чашку на столе, подошел к окну и посмотрел на бассейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
— Не так все просто.
— Иногда я в это верю и искренне удивляюсь. Иногда мне кажется, что все действительно так просто. Но ты, вероятно, права. Секс — такой же естественный процесс, как дыхание, правда для него требуется партнер, а то, что у одного получается легко, естественно, двое способны исказить до неузнаваемости.
— А Сьюзен... прости, я не имею права спрашивать.
— Нравится ли Сьюзен половой акт? Иногда нравится, иногда нет. «Нет» сейчас случается достаточно редко. Но это «редко» случается значительно чаще, чем в то время, когда мне было девятнадцать лет.
Она улыбнулась.
Я достал из холодильника салат, развернул и бросил в салатницу к остальным овощам. Соус начал тихо побулькивать, я достал спагетти, чтобы получилось две порции, и бросил в кастрюлю с кипящей водой.
— В большом количестве воды они меньше слипаются, сразу же закипают и быстрее доходят до готовности. Учись. Я супермастер по приготовлению спагетти.
— Почему ты хочешь, чтобы мы с Харви жили вместе? Я не уверена, что это твое дело. Или здесь речь идет об американских идеалах, типа яблочного пирога? Браки заключаются на небесах, и никто и никогда не имеет права нарушать традицию.
— Я думаю, что ты недостаточно старалась.
— Недостаточно старалась. Все двадцать два года. И это значит стараться недостаточно?
— Это говорит о продолжительности, а не о достаточности. Ты пыталась быть такой, какой не могла быть, пока тебе не обрыдло все, а потом ты решила, что фригидна. Он гнался за величием всю свою жизнь, но не смог поймать его, потому что считал, что все зависит от успеха.
— Если я не такая, какой пыталась быть, то какая?
— Не знаю. Быть может, узнаешь, если перестанешь считать, что должна быть такой, какой хочет видеть тебя муж.
— Не уверена, что понимаю, о чем ты говоришь.
— И ты тоже, да? Послушай, если он в тебе разочаровался, это еще не значит, что не права именно ты. Это может значить, что не прав он.
Она покачала головой:
— Опять! Никаких вспышек или проблесков. Проблема любой женщины. Я все об этом знаю.
— Не обобщай. Я не знаю, проблема ли это любой женщины или только одной. Я знаю, это может быть одной из твоих проблем. Если так, ее можно решить. Одно дело — знать о чем-то. Другое — чувствовать, действовать в соответствии с этим, верить в это.
— И как же можно научиться верить во что-то?
— Иногда следует поговорить какое-то время с хорошим психотерапевтом.
— О, Господи, с одним из этих.
— Среди них есть и хорошие и плохие. Как и среди частных сыщиков. Я могу свести тебя с хорошим.
— Бывшие клиенты?
— Нет. Сьюз достаточно хорошо разбирается в подобных случаях. Она руководит отделом воспитания и серьезно относится к работе.
— И в этом решение проблемы, в каком-то долбанном психотерапевте? Что бы с вами ни произошло, а психиатр тут как тут. Стоит ребенку получить двойку, и психиатр зарабатывает свои два цента.
— А ты когда-нибудь обращалась к врачам?
— Нет.
— Харв?
— Нет. Но он хотел, чтобы я обратилась. Хотел узнать, смогут ли они определить причину моей фригидности. Но сам идти не хотел. Говорил, что с ним все в порядке. Не желал, чтобы какой-то поганый психиатр совал нос в его дела и пытался убедить его в том, что он болен.
— Совсем необязательно обращаться к психиатру, можно обратиться к хорошему воспитателю. Ты должна поговорить об этом с Сьюз. Нет смысла говорить об отклонениях с большой буквы "О". У тебя есть проблема. Они могут помочь. Иногда.
— А как быть с теми людьми, которых психиатры засадили без причин в лечебницы? Почему в судебных разбирательствах убийств они не могут найти общий язык? Одна сторона нанимает психиатра, который говорит, что обвиняемый безумен, вторая нанимает психиатра, который говорит, что он в здравом уме.
— О'кей, психиатрия может похвастаться таким же количеством провалов, как и любая другая сфера деятельности, быть может даже большим. Но то, что ты говоришь, не имеет отношения к делу. Такие ситуации возникают из-за того, что психиатров просят исполнить такую работу, к которой они не подготовлены. Хорошие специалисты это знают, как мне кажется. Хорошие специалисты знают, что они могут лишь помочь людям определить их проблемы. Не думаю, что они сумеют достигнуть серьезных успехов в лечении шизофрении или определении, здоров ли умственно с точки зрения закона тот или иной человек. Это чушь. Но они могут оказать значительную помощь в том, чтобы вы смогли определиться в соответствии с требованиями Хлопковой Матери.
— Хлопковой Матери?
— Да, старой пуританской морали.
— Та самая Хлопковая Матерь. Ты действительно читал книги обо всем, о чем говоришь?
— У меня было достаточно времени. — Зазвенел таймер, я выудил, накрутив на вилку, макаронину и попробовал. — Ал Денте, — сказал я. — Его брат Сэм играл когда-то за «Ред Сокс».
Спагетти были готовы. Я вывалил их в дуршлаг, освободил кастрюлю, потряс дуршлаг, чтобы вода со спагетти стекла, вывалил их обратно в кастрюлю, добавил немного сливочного масла, немного сыра «Пармезан» и слегка встряхнул.
— Ты все придумал?
— Что?
— О брате Ала Денте?
— Нет, чистая правда. Сэм Денте играл за «Сокс» лет тридцать назад. Отбивающий, левша.
Соус для спагетти побулькивал. Я вылил его в большую соусницу, затем разложил спагетти по тарелкам. Заправил салат, встряхнул его и расставил все на кухонной стойке.
— Столовое серебро в том ящике, — сказал я. Достал красное вино «Галло» в полугаллонной бутылке и два винных бокала из буфета.
Мы разместились за прилавком, пили и ели.
— Ты сам делал соус для спагетти? — спросила она.
— Да, по секретному рецепту, который прочитал на обратной стороне банки с томатом.
— А заправку салата? В ней есть мед?
— Да. Перенял секрет от матери.
Она покачала головой:
— Боец, любовник, гурман? Удивительно.
— Нет. Принимаю бойца и любовника, но от гурмана попахивает дискриминацией по половому признаку.
— Почему?
— Если бы ты сама сделала это блюдо, тебя так не назвали бы. Все потому, что я — мужчина. Мужчину, который умеет готовить и интересуется этим, называют гурманом. Женщину — домохозяйкой. Да ешь ты спагетти, в конце-то концов.
Она последовала моему совету. Я тоже.
22
Я спал на диване. Добродетель в очередной раз одержала победу над похотью. Я встал, принял душ и удалился, пока не проснулась Пам Шепард. В десять часов я уже пил кофе с Мейси, человеком Пауэрса, в «Холлидей Инн» в Хайаннисе.
— Фруктов не хочешь? — спросил Мейси.
— Нет, спасибо. Кофе вполне достаточно. Когда сможешь достать оружие?
— Возможно, завтра, наверняка — послезавтра.
— Что достал?
— Винтовки М-2, в превосходном состоянии, по сто патронов на каждую.
— Сколько?
— Четыреста пятьдесят.
— Черт возьми, более чем по две тысячи за штуку.
Мейси пожал плечами:
— Включая патроны, не забывай.
— Да их можно купить в оружейном магазине меньше чем за половину этой суммы.
— Четыреста пятьдесят штук? М-2?
— Пусть так. Но сто тысяч всего за четыреста пятьдесят штук. Думаю, моим людям это не понравится.
— Ты пришел к нам, Спенс. Ты просил нас. Помни об этом. — Мне не нравилось, когда меня называли «Спенс». — Помни также, тридцать тысяч из них составляют твою долю.
— Которую вы оставите себе.
— Послушай, Спенс, она принадлежит нам по праву. Мы не смогли бы заниматься бизнесом, если бы не требовали финансовой ответственности от своих клиентов. К Харви тоже не мы первые обратились. Он пришел к нам. Как и ты. Не нравится сделка, можешь заключить другую, где-нибудь еще. Только позаботься, чтобы Харви отдал тридцать тысяч, которые он нам должен. Между прочим, начиная с понедельника сумма снова начнет расти.
— Ах да, частные фирмы, подобные вашей, всегда работают по скользящей шкале процентов.
Мейси улыбнулся, пожал плечами и развел руками:
— Что я могу сказать тебе, Спенс? У нас свои методы, но к нам идут клиенты. Значит, мы поступаем правильно. — Он скрестил руки на груди. — Тебе нужно оружие или нет?
— Да.
— Хорошо, значит, договорились. Когда осуществить доставку? Могу гарантировать ее послезавтра. — Он сверил свои часы с календарем. — Двадцать седьмого. Быстрее сомнительно.
— Двадцать седьмого устраивает.
— А куда осуществить доставку?
— Не имеет значения. Есть место?
— Да. Знаешь торговые склады в Челси?
— Да.
— Там послезавтра в шесть часов. В это время там загружаются и разгружаются много грузовиков. Никто не обратит на нас внимания. У твоей заинтересованной стороны есть грузовик?
— Да.
— О'кей. Договорились. Ты сам будешь со своими людьми?
— Да.
— Меня не будет. Но ты должен приготовить для нашего человека сто тысяч наличными. Зайдешь в ресторан в торговом центре. Знаешь, где он находится? — (Я кивнул.) — Закажешь чашку кофе или еще что-нибудь. К тебе подойдут.
— Не годится.
— Почему?
— Кинг должен все доставить лично.
— Почему?
— Мои люди хотят иметь дело только с шефом. Им не нравится работать через меня. Возможно, хотят договориться о чем-то на будущее и сделать это напрямую.
— Быть может, я смогу приехать.
— Нет, только Кинг. Они хотят быть уверены, что не прогорят. По их мнению, сделка напрямую с главарем равносильна денежному задатку. Если он сам явится, все должно пройти блестяще, без неприятностей. Им не всучат десять ящиков свинцовых труб. Не перестреляют всех нас и не убегут, забрав деньги. По их мнению, сам Кинг не станет участвовать в подобных заморочках. Слишком велик риск. Поэтому, либо Кинг сам доставляет товар, либо сделка не состоится.
— Мистеру Пауэрсу не нравится, когда ему указывают.
— Мне тоже, но мы ведем себя благоразумно, и вы получаете назначенную цену. Он может согласиться на такую уступку.
— Могу тебя заверить, не будет ни заморочек, ни обмана. Сделка на месте с открытыми картами.
— Приятно осознавать это, Мейси. И я верю тебе, потому что нахожусь здесь и смотрю в твои честные карие глаза, но моих клиентов здесь нет. Они не знают, насколько ты искренен, и не верят тебе. Даже после того, как я сказал им, что ты учился в колледже и все остальное.
— А если мы отменим сделку и примемся за Харви?
— Мы обратимся в полицию.
— И Харви объяснит, почему ему потребовались деньги, которые мы ему одолжили?
— Выглядит перспективнее, чем объяснять вам, почему он не может расплатиться.
— Это будет серьезной ошибкой.
— Да, возможно, но это будет серьезной ошибкой и с вашей стороны. Даже если вы пришьете Харви, легавые не отстанут от вас. К тому же я тоже рассержусь на вас и попытаюсь вас засадить, а ради чего? Только потому, что Кинг настолько ленив, что не может один раз встать пораньше и прийти на встречу в шесть часов утра?
Мейси смотрел на меня секунд тридцать.
— Ты ведь не хочешь загнать меня и Харви в угол, чтобы у нас не было другого выбора. Ты не хочешь, чтобы легавые выглядели для нас более привлекательными, чем вы. Ты не хочешь, чтобы сложилась такая ситуация, когда Харви станет нечего терять после разговора с районным прокурором. Мои люди непреклонны. Они заинтересованы иметь дело с главным человеком. А это не ты. Это — Кинг.
— Я переговорю с ним. Я не уполномочен ставить его в подобное положение.
— Ты не уполномочен даже застегнуть ширинку, не спросив разрешения Кинга. Мы оба это знаем, сопляк. Позвони ему.
Мейси смотрел на меня еще секунд тридцать. Потом встал и перешел в другую комнату.
Его не было минут пятнадцать. Я пил кофе и наслаждался видом своих кроссовок «Адидас Варситис» из замши цвета ржавчины. Превосходно подходят для тенниса, бега трусцой, гарантируют от мозолей во время бега. Налил себе еще чашку кофе из принесенного в номер термоса. Он был не слишком горячим. Я оставил чашку на столе, подошел к окну и посмотрел на бассейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28