Короткой очередью из «узи» добивает последнего живого гвардейца.
Хронометраж последних событий: предатели расстреливают верных Папе людей – четыре секунды, расправа с предателями – восемь секунд. Итого – двенадцать секунд.
За это время героини телеэкрана не успевают прорекламировать свои чудесные прокладки, зато пятеро бандитов успели угробить пятерых братков и позорно погибнуть следом за ними. Не перестаю удивляться скоротечности нашей бренной жизни и смерти. Воистину: «Не думай о секундах свысока…»
Однако хватит философствовать. Может быть, сейчас замочить до кучи оставшихся бандитов вместе с их Папой и уйти? Нет, нельзя. Совсем рядом вереница машин, в каждой из них по шоферу. Они, похоже, «за нас». Ишь, как переполошились. Услышали стрельбу, прибежали. Суетятся вокруг, Здоровяку рану перевязывают. (Рана, кстати, пустяковая. Пуля чиркнула по ребрам. Крови на рубль, вреда на копейку.) Десятерых шоферов мне уложить слабо – не успею. С минуты на минуту могут вернуться бандиты-гвардейцы, посланные на отстрел бандитов в черных комбинезонах. И совершенно непонятно: они-то за кого? Запутался я совсем в этих бандитских разборках! Глупостей боюсь наделать. Дед говорил: «Не знаешь, где водоворот, – плыви по течению». Так и поступлю.
– Суки все! – неожиданно высоким голосом завизжал Папа.
Только что Папа пребывал в состоянии глубокой апатии ко всему происходящему. Император вошел в ступор еще там, на болоте, и надо же – прорвало! Шок сменился истерикой.
– Никому не верю! Ты можешь машину вести? – это он Здоровяку. – Не можешь? А ты? – это уже мне. – Можешь?
Я никак не прореагировал, но Папу сей факт не смутил, и я получил короткий однозначный приказ:
– Пошли в машину! Только ты и я! Больше никому не верю!
– Папа, мы же его почти не знаем… – Здоровяк подозрительно покосился в мою сторону.
– А эту суку продажную ты хорошо знал? – Папа пнул ногой безжизненное тело командира гвардейцев. – Хорошо?! Ну, отвечай!
Здоровяк опустил глаза. Папа зло сплюнул сквозь зубы, демонстративно повернулся к Здоровяку спиной и деловито зашагал вдоль колонны автомашин.
– Делай, как он сказал, – обращаясь ко мне, велел Здоровяк. – Поедете вдвоем в головной машине. Мы следом. И гляди у меня, акробат, если с Папой что случится, я тебя из-под земли достану!
Я понятливо кивнул и кинулся догонять отца народов, населяющих московское дно. В затылок мне с нескрываемой ненавистью смотрела маленькая толпа бандитов. Для них я новоявленный фаворит, они завидуют и ненавидят. Малейший повод, случайная промашка с моей стороны, и я покойник.
Папа ждал меня, сидя в салоне «Волги». Он немного остыл, успокоился. Когда я сел рядом, недовольно покосился на мои все еще мокрые одежды.
– Как зовут-то тебя, супермен?
– Стальной.
– С сегодняшнего дня. Стальной, ты мой личный телохранитель, поздравляю!
– Спасибо.
– Не за что, заслужил.
Глава 3
Я – телохранитель
Темно-вишневый «жигуленок» пошел на обгон и пристроился перед носом моей «волжанки». Сбоку борт в борт с «Волгой» шла «копейка», сзади – сестра-"Волга" цвета «мокрый асфальт».
Правый поворот. Кручу баранку, сворачиваю в переулок. Папа на соседнем сиденье бубнит под нос проклятия и угрозы. Словесный понос у него начался на подъезде к Москве, после того, как вереницу автомобилей с нашей во главе обстреляли из гранатомета.
В засаде с гранатометами ждали приспешники гвардейцев-предателей. Это очевидно. Не получили ребята условного сигнала от командира и задействовали резервный план за номером три. План номер раз, назовем его «Черный комбинезон», в силу стечения ряда обстоятельств сорвал я, план номер два – «Гвардейцы-перевертыши» – я сорвал, дабы спасти свою шкуру, план номер три – «Гранатомет» – сорвался по глупости. Нужно было целиться не в хвост автоколонны (Зачем? Не понимаю…), а бить перед ней, заставить машины затормозить и дальше разобраться не спеша.
– Это все Мурзик, падла, – нудно тараторит Папа под ухом. – Два года, сука, был моей правой рукой, падлюка. Власть взять решил, сучонок. Гвардию он сам собирал, падла, они его слушаются. Всех, мерзавец, вербовать побоялся, приближенных своих подговорил, каких-то идиотов в черных трико нанял, думал, проскочит. Ни фига! Живым меня не взять! А мертвый я им не нужен! Вся база данных у меня в компьютере, а код доступа никто не знает, один я. Выпытать хотели, суки…
Я гнал «Волгу» по переулкам на пределе допустимой скорости. Этот старый московский район я знал достаточно хорошо. Петлял по переулкам осмысленно, знал, что рано или поздно уйду от погони.
Средств связи в нашем автомобиле по странной случайности не оказалось. Как вы, наверное, помните, уезжали мы из негостеприимного леса в истерике. Папа не позаботился о личном оружии, а мне под прицелом ненавидящих взглядов завистников мафиози и вовсе просить взаймы чего-либо стреляющее было не с руки. Так что по части боезапаса тоже хреново, в смысле – абсолютный нуль.
В отрыв от основной группы мы ушли сразу же после обстрела, на хвост нам сели уже в городе. Как нас отыскали в мешанине московских автомобилей? Элементарно! Заговорщики озаботились оборудовать «Волгу» радиомаяком. Я это сразу же понял, как только почувствовал себя магнитом, притягивающим всякий мусор. Хвала Будде, что не мусоров.
Можно, конечно, послать все к черту, бросить Папу и смыться. Можно, но не нужно. Не желаю проводить остаток жизни в роли снежного человека в гималайской глухомани. Уж слишком мне запомнилась прощальная реплика Здоровяка. Искать начнут, шум поднимут, и те, кто меня уже ищет, ушки навострят, идентифицируют драчуна по кличке Стальной с костоломом Сеней Ступиным, тогда все, кранты.
Очень нестандартная ситуация – моя жизнь, мое будущее, все сейчас зависит от благополучия плюгавчика Папы. Впервые в жизни вынужден спасать мерзавца, которому не так давно мечтал перегрызть глотку. Превратности судьбы, мать их…
Сестричка-"волжанка" поотстала, еще один поворот, и она исчезла. Для страховки заезжаю во двор серой двухэтажки. Выскакиваю из автомобиля, силой вытаскиваю за собой Папу. Ладошкой зажимаю Папе рот и, пристально глядя мафиози в глаза, даю установку:
– Хочешь выжить – молчи и беспрекословно выполняй мои приказы. Понял?
Папа кивнул.
– Тогда побежали!
Мы побежали. Вдоль серой стены, в проходное парадное, галопом через улицу и снова дворами.
– У тебя деньги есть? – спросил я на ходу.
– Да, много! Я тебя озолочу, если вытащишь…
– Ты не понял, с собой деньги есть?
Папа, смешно подпрыгивая, сунул руку в карман мятых брюк и извлек оттуда пухлый бумажник крокодиловой кожи.
– Отлично. – Я выхватил у Папы бумажник. – За мной! Мы перешли на шаг. Минуту назад я приметил недалеко за углом скромный магазинчик одежды под многообещающей вывеской «Бутик. Эксклюзивная мода» и теперь спешна приобщиться к дарам высокой моды.
– Видок у нас не очень, – объяснил я Папе, – необходимо переодеться, сменить, так сказать, имидж.
Стеклянные двери приюта модников и модниц распахнулись перед нами широко и радушно. Внутри магазина играл магнитофон, тихо и ненавязчиво звучала песня из американского кинофильма «Красотка». Я взглянул в гигантское зеркало напротив двери и почувствовал себя в роли главной героини вышеупомянутого фильма (если не видели это кино – рекомендую). Моя темная футболка, пропитанная болотной водой и вдоволь повалявшаяся вместе со мной в лесу под соснами, представляла из себя поистине эксклюзивный экземпляр авангардной моды. На порвавшихся по шву джинсах алело пятно чужой крови. Кроссовки отливали всеми цветами радуги с преобладанием темных тонов. Папа выглядел не лучше. К тому же рубашка у него расстегнулась вследствие утери пуговиц, и на хилой груди инородным телом блестел изящный золотой медальончик с бриллиантом. О наших прическах я вообще не говорю. Неудивительно, та" магазинный секьюрити сразу же заинтересовался нашими персонами.
– Вы простите… – начал было охранник.
– На! – Я извлек из Папиного бумажника стодолларовую купюру, небрежно сунул ее в нагрудный карманчик белоснежной рубашки охранника. Секьюрити молча поклонился.
– Девушка, можно вас? – Папа призывно замахал руками скучающей продавщице. Кроме нас, покупателей в магазине не наблюдалось. Обслуга в зале маялась от безделья, однако нас игнорировала.
– Отставить барские замашки! – прошептал я Папе в ухо. – Сами подойдем.
Подошли. Я кашлянул, девица соизволила повернуть ко мне хорошенькую головку и с удивлением увидела пачку долларов в моей грязной пятерне.
– Дочка, нам с приятелем срочно необходимо переодеться. Доллары менять некогда, в примерочной вертеться некогда, подбери чего попроще наших размеров и быстро, работаешь за интерес. Поняла?
Она поняла. Молодежь нынче пошла сообразительная. Через двадцать минут мы покинули гостеприимный магазин. Всего за две тысячи долларов я стал счастливым обладателем хлопчатобумажной синей футболки, легких летних брюк и открытых сандалий. На поясе у меня висела сумка-кенгуру, в ней Папин бумажник и расческа. Глава мафии нищих скрыл залысины под бейсболкой. Кумачовый блузон без пуговиц был ему великоват, но, к сожалению, более скромных размеров в бутике не нашлось. Черные джинсы «Кельвин Кляйн» Папе пришлось подвернуть чуть ли не до колена. А вот нога у него оказалась здоровенная, аж сорок третьего размера, и проблемы с обувью не возникло.
На выходе я еще раз осчастливил охранника, поменял пятидесятидолларовую купюру на два жетона для метро.
Топтунов я заметил сразу же. Стеклянные двери бутика не успели закрыться, а я уже срисовал четырех амбалов на углу. Черт побери! Как? Каким образом нас снова засекли? И тут до меня дошло. Какой же я дурак! Как же я раньше не сообразил! Если смогли поставить радиомаяк на машину из Папиного автопарка, что мешало прицепить «клопа» к Папиной одежде? На кону гигантские деньги, в ход идут все доступные средства, а такая мелочь, как радиоклеймо, на объект захвата вешается элементарно просто. Смешно было бы, если бы о радиометке не позаботились. Но где же может быть спрятан маячок? В шмотках? Вряд ли. Их можно снять, жара стимулирует к переодеванию и переобуванию.
Солнечный зайчик слепил мой левый глаз. Я повернул голову. Свет отражался от золотого медальона на груди у Папы в глубоком вырезе модного блузона. И как я сразу не догадался! Играет против Папы, как я понял, его приближенный, а в последнее время стало модно обсуждать деловые вопросы в бане. В сауну с кулоном на груди не попрешь – обжигает, приходится снимать, оставлять в предбаннике. Поставить в кулон «клопа» для умельца дело плевое, секундное. Умельцев в среде экс-бомжей пруд пруди. Отсюда вывод: «Граждане, посещая баню, будьте бдительны! В парилке прячутся скрытые камеры, на выходе окопались снайперы! Проклятая любовь к легкому пару губит всех без разбора, от министров до мафиози». В пору писать диссертацию на тему «Роль бани в криминальной российской революции»!
Амбалы неспешно двинулись в нашу сторону. Путь направо закрыт. Один я бы прорвался, с Папой – исключено. Что делать? Бежать налево? Там глухой тупик. Назад в бутик нельзя. Черного хода в магазине нет, я заметил. Мышеловка! Единственное, что осталось, – нырнуть в магазинчик «Сувениры» напротив.
Возможно, повезет, и в «Сувенирах» обнаружится запасной выход, проскочим сквозь стенку мышеловки, а там чего-нибудь придумаем…
– Быстро за мной. Папаша, в магазин сувениров, понял? Башкой по сторонам не верти, когда начнется, падай на пол.
– Чего начнется?
– Еще не знаю…
Владельцы сувенирной лавки не позаботились обзавестись кондиционером. В отличие от магазина мод тут было душно и знойно. Торговый зал маленький, из покупателей только мы с Папой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Хронометраж последних событий: предатели расстреливают верных Папе людей – четыре секунды, расправа с предателями – восемь секунд. Итого – двенадцать секунд.
За это время героини телеэкрана не успевают прорекламировать свои чудесные прокладки, зато пятеро бандитов успели угробить пятерых братков и позорно погибнуть следом за ними. Не перестаю удивляться скоротечности нашей бренной жизни и смерти. Воистину: «Не думай о секундах свысока…»
Однако хватит философствовать. Может быть, сейчас замочить до кучи оставшихся бандитов вместе с их Папой и уйти? Нет, нельзя. Совсем рядом вереница машин, в каждой из них по шоферу. Они, похоже, «за нас». Ишь, как переполошились. Услышали стрельбу, прибежали. Суетятся вокруг, Здоровяку рану перевязывают. (Рана, кстати, пустяковая. Пуля чиркнула по ребрам. Крови на рубль, вреда на копейку.) Десятерых шоферов мне уложить слабо – не успею. С минуты на минуту могут вернуться бандиты-гвардейцы, посланные на отстрел бандитов в черных комбинезонах. И совершенно непонятно: они-то за кого? Запутался я совсем в этих бандитских разборках! Глупостей боюсь наделать. Дед говорил: «Не знаешь, где водоворот, – плыви по течению». Так и поступлю.
– Суки все! – неожиданно высоким голосом завизжал Папа.
Только что Папа пребывал в состоянии глубокой апатии ко всему происходящему. Император вошел в ступор еще там, на болоте, и надо же – прорвало! Шок сменился истерикой.
– Никому не верю! Ты можешь машину вести? – это он Здоровяку. – Не можешь? А ты? – это уже мне. – Можешь?
Я никак не прореагировал, но Папу сей факт не смутил, и я получил короткий однозначный приказ:
– Пошли в машину! Только ты и я! Больше никому не верю!
– Папа, мы же его почти не знаем… – Здоровяк подозрительно покосился в мою сторону.
– А эту суку продажную ты хорошо знал? – Папа пнул ногой безжизненное тело командира гвардейцев. – Хорошо?! Ну, отвечай!
Здоровяк опустил глаза. Папа зло сплюнул сквозь зубы, демонстративно повернулся к Здоровяку спиной и деловито зашагал вдоль колонны автомашин.
– Делай, как он сказал, – обращаясь ко мне, велел Здоровяк. – Поедете вдвоем в головной машине. Мы следом. И гляди у меня, акробат, если с Папой что случится, я тебя из-под земли достану!
Я понятливо кивнул и кинулся догонять отца народов, населяющих московское дно. В затылок мне с нескрываемой ненавистью смотрела маленькая толпа бандитов. Для них я новоявленный фаворит, они завидуют и ненавидят. Малейший повод, случайная промашка с моей стороны, и я покойник.
Папа ждал меня, сидя в салоне «Волги». Он немного остыл, успокоился. Когда я сел рядом, недовольно покосился на мои все еще мокрые одежды.
– Как зовут-то тебя, супермен?
– Стальной.
– С сегодняшнего дня. Стальной, ты мой личный телохранитель, поздравляю!
– Спасибо.
– Не за что, заслужил.
Глава 3
Я – телохранитель
Темно-вишневый «жигуленок» пошел на обгон и пристроился перед носом моей «волжанки». Сбоку борт в борт с «Волгой» шла «копейка», сзади – сестра-"Волга" цвета «мокрый асфальт».
Правый поворот. Кручу баранку, сворачиваю в переулок. Папа на соседнем сиденье бубнит под нос проклятия и угрозы. Словесный понос у него начался на подъезде к Москве, после того, как вереницу автомобилей с нашей во главе обстреляли из гранатомета.
В засаде с гранатометами ждали приспешники гвардейцев-предателей. Это очевидно. Не получили ребята условного сигнала от командира и задействовали резервный план за номером три. План номер раз, назовем его «Черный комбинезон», в силу стечения ряда обстоятельств сорвал я, план номер два – «Гвардейцы-перевертыши» – я сорвал, дабы спасти свою шкуру, план номер три – «Гранатомет» – сорвался по глупости. Нужно было целиться не в хвост автоколонны (Зачем? Не понимаю…), а бить перед ней, заставить машины затормозить и дальше разобраться не спеша.
– Это все Мурзик, падла, – нудно тараторит Папа под ухом. – Два года, сука, был моей правой рукой, падлюка. Власть взять решил, сучонок. Гвардию он сам собирал, падла, они его слушаются. Всех, мерзавец, вербовать побоялся, приближенных своих подговорил, каких-то идиотов в черных трико нанял, думал, проскочит. Ни фига! Живым меня не взять! А мертвый я им не нужен! Вся база данных у меня в компьютере, а код доступа никто не знает, один я. Выпытать хотели, суки…
Я гнал «Волгу» по переулкам на пределе допустимой скорости. Этот старый московский район я знал достаточно хорошо. Петлял по переулкам осмысленно, знал, что рано или поздно уйду от погони.
Средств связи в нашем автомобиле по странной случайности не оказалось. Как вы, наверное, помните, уезжали мы из негостеприимного леса в истерике. Папа не позаботился о личном оружии, а мне под прицелом ненавидящих взглядов завистников мафиози и вовсе просить взаймы чего-либо стреляющее было не с руки. Так что по части боезапаса тоже хреново, в смысле – абсолютный нуль.
В отрыв от основной группы мы ушли сразу же после обстрела, на хвост нам сели уже в городе. Как нас отыскали в мешанине московских автомобилей? Элементарно! Заговорщики озаботились оборудовать «Волгу» радиомаяком. Я это сразу же понял, как только почувствовал себя магнитом, притягивающим всякий мусор. Хвала Будде, что не мусоров.
Можно, конечно, послать все к черту, бросить Папу и смыться. Можно, но не нужно. Не желаю проводить остаток жизни в роли снежного человека в гималайской глухомани. Уж слишком мне запомнилась прощальная реплика Здоровяка. Искать начнут, шум поднимут, и те, кто меня уже ищет, ушки навострят, идентифицируют драчуна по кличке Стальной с костоломом Сеней Ступиным, тогда все, кранты.
Очень нестандартная ситуация – моя жизнь, мое будущее, все сейчас зависит от благополучия плюгавчика Папы. Впервые в жизни вынужден спасать мерзавца, которому не так давно мечтал перегрызть глотку. Превратности судьбы, мать их…
Сестричка-"волжанка" поотстала, еще один поворот, и она исчезла. Для страховки заезжаю во двор серой двухэтажки. Выскакиваю из автомобиля, силой вытаскиваю за собой Папу. Ладошкой зажимаю Папе рот и, пристально глядя мафиози в глаза, даю установку:
– Хочешь выжить – молчи и беспрекословно выполняй мои приказы. Понял?
Папа кивнул.
– Тогда побежали!
Мы побежали. Вдоль серой стены, в проходное парадное, галопом через улицу и снова дворами.
– У тебя деньги есть? – спросил я на ходу.
– Да, много! Я тебя озолочу, если вытащишь…
– Ты не понял, с собой деньги есть?
Папа, смешно подпрыгивая, сунул руку в карман мятых брюк и извлек оттуда пухлый бумажник крокодиловой кожи.
– Отлично. – Я выхватил у Папы бумажник. – За мной! Мы перешли на шаг. Минуту назад я приметил недалеко за углом скромный магазинчик одежды под многообещающей вывеской «Бутик. Эксклюзивная мода» и теперь спешна приобщиться к дарам высокой моды.
– Видок у нас не очень, – объяснил я Папе, – необходимо переодеться, сменить, так сказать, имидж.
Стеклянные двери приюта модников и модниц распахнулись перед нами широко и радушно. Внутри магазина играл магнитофон, тихо и ненавязчиво звучала песня из американского кинофильма «Красотка». Я взглянул в гигантское зеркало напротив двери и почувствовал себя в роли главной героини вышеупомянутого фильма (если не видели это кино – рекомендую). Моя темная футболка, пропитанная болотной водой и вдоволь повалявшаяся вместе со мной в лесу под соснами, представляла из себя поистине эксклюзивный экземпляр авангардной моды. На порвавшихся по шву джинсах алело пятно чужой крови. Кроссовки отливали всеми цветами радуги с преобладанием темных тонов. Папа выглядел не лучше. К тому же рубашка у него расстегнулась вследствие утери пуговиц, и на хилой груди инородным телом блестел изящный золотой медальончик с бриллиантом. О наших прическах я вообще не говорю. Неудивительно, та" магазинный секьюрити сразу же заинтересовался нашими персонами.
– Вы простите… – начал было охранник.
– На! – Я извлек из Папиного бумажника стодолларовую купюру, небрежно сунул ее в нагрудный карманчик белоснежной рубашки охранника. Секьюрити молча поклонился.
– Девушка, можно вас? – Папа призывно замахал руками скучающей продавщице. Кроме нас, покупателей в магазине не наблюдалось. Обслуга в зале маялась от безделья, однако нас игнорировала.
– Отставить барские замашки! – прошептал я Папе в ухо. – Сами подойдем.
Подошли. Я кашлянул, девица соизволила повернуть ко мне хорошенькую головку и с удивлением увидела пачку долларов в моей грязной пятерне.
– Дочка, нам с приятелем срочно необходимо переодеться. Доллары менять некогда, в примерочной вертеться некогда, подбери чего попроще наших размеров и быстро, работаешь за интерес. Поняла?
Она поняла. Молодежь нынче пошла сообразительная. Через двадцать минут мы покинули гостеприимный магазин. Всего за две тысячи долларов я стал счастливым обладателем хлопчатобумажной синей футболки, легких летних брюк и открытых сандалий. На поясе у меня висела сумка-кенгуру, в ней Папин бумажник и расческа. Глава мафии нищих скрыл залысины под бейсболкой. Кумачовый блузон без пуговиц был ему великоват, но, к сожалению, более скромных размеров в бутике не нашлось. Черные джинсы «Кельвин Кляйн» Папе пришлось подвернуть чуть ли не до колена. А вот нога у него оказалась здоровенная, аж сорок третьего размера, и проблемы с обувью не возникло.
На выходе я еще раз осчастливил охранника, поменял пятидесятидолларовую купюру на два жетона для метро.
Топтунов я заметил сразу же. Стеклянные двери бутика не успели закрыться, а я уже срисовал четырех амбалов на углу. Черт побери! Как? Каким образом нас снова засекли? И тут до меня дошло. Какой же я дурак! Как же я раньше не сообразил! Если смогли поставить радиомаяк на машину из Папиного автопарка, что мешало прицепить «клопа» к Папиной одежде? На кону гигантские деньги, в ход идут все доступные средства, а такая мелочь, как радиоклеймо, на объект захвата вешается элементарно просто. Смешно было бы, если бы о радиометке не позаботились. Но где же может быть спрятан маячок? В шмотках? Вряд ли. Их можно снять, жара стимулирует к переодеванию и переобуванию.
Солнечный зайчик слепил мой левый глаз. Я повернул голову. Свет отражался от золотого медальона на груди у Папы в глубоком вырезе модного блузона. И как я сразу не догадался! Играет против Папы, как я понял, его приближенный, а в последнее время стало модно обсуждать деловые вопросы в бане. В сауну с кулоном на груди не попрешь – обжигает, приходится снимать, оставлять в предбаннике. Поставить в кулон «клопа» для умельца дело плевое, секундное. Умельцев в среде экс-бомжей пруд пруди. Отсюда вывод: «Граждане, посещая баню, будьте бдительны! В парилке прячутся скрытые камеры, на выходе окопались снайперы! Проклятая любовь к легкому пару губит всех без разбора, от министров до мафиози». В пору писать диссертацию на тему «Роль бани в криминальной российской революции»!
Амбалы неспешно двинулись в нашу сторону. Путь направо закрыт. Один я бы прорвался, с Папой – исключено. Что делать? Бежать налево? Там глухой тупик. Назад в бутик нельзя. Черного хода в магазине нет, я заметил. Мышеловка! Единственное, что осталось, – нырнуть в магазинчик «Сувениры» напротив.
Возможно, повезет, и в «Сувенирах» обнаружится запасной выход, проскочим сквозь стенку мышеловки, а там чего-нибудь придумаем…
– Быстро за мной. Папаша, в магазин сувениров, понял? Башкой по сторонам не верти, когда начнется, падай на пол.
– Чего начнется?
– Еще не знаю…
Владельцы сувенирной лавки не позаботились обзавестись кондиционером. В отличие от магазина мод тут было душно и знойно. Торговый зал маленький, из покупателей только мы с Папой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62