– Понятно... товарищ генерал.
Шумно вздохнув, Орлов начал проверять записи в журнале, сделанные в течение последних суток. Он не верил, что Росский осмелится выступить против него в открытую, но следовало ожидать со стороны полковника скрытого противостояния. Однако он загнал Росского в угол, и если понадобится, можно будет прижать его еще немного. Росский будет вынужден как-то ответить.
– Полковник, министр сообщил вам еще что-нибудь, например характер груза?
– Нет, не сообщил, – ответил Росский.
– Вы бы скрыли от меня эту информацию, если бы получили соответствующее распоряжение министра Догина?
Сверкнув глазами, Росский посмотрел на своего начальника.
– Если бы эта информация имела отношение к деятельности нашего центра – нет, товарищ генерал.
Орлов молчал. Ему никак не удавалось отыскать в журнале запись о своем разговоре с Догиным. Он пролистал журнал до 8.11, когда, как хорошо помнил, и сделал собственноручно соответствующую запись. В журнале ничего не было.
– Товарищ генерал, что-нибудь случилось? – спросил Росский.
Орлов запустил поисковую систему, ища слово "Гольфстрим" во всем файле журнала на тот случай, если по ошибке занес запись в какое-то другое место. Сохраняя внешнее спокойствие, он встревожился, убедившись, что во всем журнале нет никаких упоминаний о самолете.
Генерал поднял взгляд на Росского. По лицу полковника расплылось облегчение, что было красноречиво уже само по себе: это Росский удалил запись из журнала.
– Нет, – ответил Орлов. – Все в порядке. Просто я сделал ошибочную запись. Когда мы закончим разговор, я введу ее снова. – Откинувшись назад, он отметил, как губы Росского скривились в довольной усмешке. – Кажется, мы с вами все обсудили, и, надеюсь, мои требования вам ясны.
– Так точно, товарищ генерал.
– Я прошу вас сообщить министру Догину о моих действиях и лично возглавить операцию. Мой сын относится к вам с большим уважением, и я уверен, что вы плодотворно поработаете вместе, как это уже бывало в прошлом.
– Да, товарищ генерал, – согласился Росский. – Никита – отличный офицер.
Запищал телефон. Отпустив Росского, генерал снял трубку. Полковник закрыл за собой дверь, даже не оглянувшись.
– Да? – сказал Орлов.
– Товарищ полковник, говорит Зилаш. Вы не могли бы зайти в центр связи?
– В чем дело?
– Спутниковая тарелка перехватила большой поток зашифрованной информации, – объяснил Зилаш. – Мы отправили все криптографам, однако возникли опасения, что какие-то неприятности произойдут еще до того, как им удастся дешифровать перехваченные сообщения.
– Уже иду, – сказал Орлов, поднимаясь из-за стола.
Он вышел из кабинета, так и не сделав в журнале повторную запись о "Гольфстриме", уверенный в том, что она тотчас же будет снова удалена. Генерал злился на себя, так как этот разговор, который должен был поставить Росского на место, на самом деле лишь подкрепил растущее беспокойство по поводу того, что Догин собирается использовать центр в своих личных целях, а ему самому лишь отводится роль номинального главы.
У него в ушах звучали слова Росского: "Нет, если бы эта информация имела отношение к деятельности нашего центра". На протяжении всего нескольких часов полковник скрыл от него гибель вражеского агента и информацию о "Гольфстриме". Оперативный центр является одним из наиболее мощных разведывательных структур в мире: Орлов не собирался позволять Росскому и Догину превращать его в инструмент для достижения их корыстных интересов. Однако пока что он выдержит паузу. Еще со времен полетов в космос генерал твердо усвоил, что главное – это сохранять хладнокровие, даже несмотря на то что внешняя обшивка корабля раскаляется до пяти тысяч градусов по Фаренгейту. А эта парочка пока что даже близко не подошла к этой температуре.
В любом случае ему по-прежнему нужно руководить сложной структурой, и ни полковник Росский, ни какой-нибудь другой безумец, страдающий манией величия, не помешают ему заниматься своим делом.
Орлов вошел в тесный центр связи. В воздухе висел еще более густой дым, чем прежде. Подняв, вытянутое лицо вверх, устремив взгляд в пустоту, Зилаш был полностью поглощен тем, что слышал в наушниках. Наконец, увидев генерала, он спохватился и поспешно их снял.
– Товарищ генерал, – доложил Зилаш, вынимая изо рта сигарету, – мы следим за двумя сериями зашифрованных переговоров, которые, на наш взгляд, связаны друг с другом. В обоих случаях инициатором выступает Вашингтон. Приемной стороной в первом случае является самолет, пересекающий Атлантический океан, а в другом – Хельсинки. – Торопливо сделав две затяжки, начальник отдела связи загасил сигарету в пепельнице. – Мы попросили наш разведывательный спутник присмотреться к самолету: он не имеет опознавательных знаков, однако нет сомнений, что это Си-141Б "Старлифтер".
– Большой военно-транспортный самолет, – задумчиво промолвил Орлов. – Модифицированный вариант Си-141А. Хорошо знаю такой.
– Я в этом не сомневался, – улыбнулся Зилаш, закуривая новую сигарету. – Этот "Старлифтер" держит курс как раз на Хельсинки. Мы перехватили разговор летчика с авиадиспетчером: самолет совершит посадку около одиннадцати вечера по местному времени.
Орлов взглянул на часы.
– То есть меньше чем через час. Есть какие-нибудь мысли по поводу того, кто находится на борту?
Зилаш покачал головой:
– Мы попытались прослушать переговоры внутри пилотской кабины с разведывательного корабля "Светлана", находящегося в Северном море, но командир говорит, что самолет защищен электромагнитным полем.
– Следовательно, речь определенно идет о шпионе, – заметил Орлов, отмечая про себя, что это его нисколько не удивило. Вспомнив английского разведчика, следившего за Эрмитажем, он мысленно выругал Росского за то, как грубо тот решил этот вопрос. За англичанином нужно было установить скрытое наблюдение, а не доводить до самоубийства, если он действительно покончил с собой. – Предупредите Федеральную службу безопасности, – распорядился Орлов. – Передайте, что мне нужен человек в Хельсинки, который встретит самолет и проследит, собираются ли американцы пересекать границу.
– Будет исполнено, товарищ генерал, – ответил Зилаш.
Поблагодарив его, Орлов вернулся к себе в кабинет и вызвал Росского и начальника службы безопасности Глинку, чтобы обсудить с ними, как встречать незваных гостей.
Глава 27
Вторник, 06.08, Владивосток
Как-то раз Ленин сказал про Владивосток: "Владивосток далеко, но ведь это город-то нашенский".
Во время двух мировых войн этот портовый город, расположенный на южной оконечности полуострова Муравьева-Амурского на берегу Охотского моря, служил главными воротами для оборудования и сырья, поступавших из Соединенных Штатов и других стран. Затем в годы "холодной войны" военные закрыли город для всего мира, однако Владивосток процветал как грузовой порт и главная база растущего Тихоокеанского флота; военные и гражданские судостроительные верфи привлекали в город рабочих и деньги. Потом в 1986 году Михаил Горбачев объявил о "Владивостокской инициативе", которая открыла город и превратила его, по словам последнего советского лидера, в "широко раскрытое окно на Восток".
После этого сменяющие друг друга российские лидеры изо всех сил старались превратить Владивосток в неотъемлемое звено торговых путей стран Тихоокеанского бассейна, однако добиться этого в конце концов удалось лишь международной организованной преступности, привлеченной валютой и товарами, стекавшимися в город законными и противозаконными путями.
Владивостокский аэропорт расположен почти в девятнадцати километрах к северу от города. От него почти час езды на машине до железнодорожного вокзала, который находится в самом сердце Владивостока, к востоку от постоянно запруженной машинами улицы Октября.
По прибытии в аэропорт лейтенанта Орлова и его группу встретил представитель контр-адмирала Пасенко. Молодой офицер передал Никите запечатанный конверт с приказом немедленно связаться с полковником Росским и получить от него дальнейшие распоряжения. Под хлопьями снега, который повалил из серо-стальных туч, затянувших небо, Орлов-младший бегом вернулся к своим людям, выстроившимся перед каплевидным носом "Ми-6", самого большого вертолета в мире, способного перевезти семьдесят человек на расстояние до тысячи ста километров. Одетые в маскировочные халаты зимней бело-черной расцветки с поднятыми капюшонами, солдаты стояли, поставив вещмешки перед собой. Каждый имел при себе стандартное вооружение спецназа: автомат со складывающимся прикладом и боекомплектом в четыреста патронов, нож, шесть осколочных гранат и бесшумный пистолет "П-6". Сам Никита был вооружен автоматом "АКСУ" с укороченным стволом, обычным оружием офицеров, и имел боекомплект в сто шестьдесят патронов.
Никита приказал радисту развернуть параболическую антенну. Меньше чем через минуту он уже разговаривал по защищенной линии связи с полковником Росским.
– Товарищ полковник, – сказал Никита, – докладывает младший лейтенант Орлов.
– Лейтенант, – ответил Росский, – приятно слышать тебя после стольких лет. Я очень рад возможности снова поработать вместе.
– Благодарю вас, товарищ полковник. Я разделяю ваши чувства.
– Вот и замечательно, – сказал Росский. – Орлов, что тебе известно о предстоящем задании?
– Ничего, товарищ полковник.
– Очень хорошо. Ты видишь на взлетно-посадочной полосе самолет "Гольфстрим"?
Обернувшись, Никита разглядел сквозь снежную пелену стоящий на бетонной полосе самолет.
– Так точно, вижу.
– Опознавательные знаки?
– Н2692А, – ответил Никита.
– Совершенно верно, – удовлетворенно произнес Росский. – Я попросил контр-адмирала Пасенко прислать на аэродром транспорт. Он уже здесь?
– Я вижу рядом с самолетом четыре грузовика.
– Великолепно, – сказал Росский. – Вам предстоит разгрузить самолет, переложить груз в машины и доставить его к составу, который уже ждет на железнодорожном вокзале. В составе останется только локомотивная бригада: как только груз будет размещен в вагонах, состав тронется на север. Ориентировочным местом назначения пока что будет Биробиджан, но в дороге ты обязательно должен будешь получить подтверждение. Командиром состава назначаешься ты, ты будешь вправе применять любые действия, которые сочтешь необходимыми для обеспечения беспрепятственной доставки груза к месту назначения.
– Все понял, товарищ полковник, и благодарю за оказанное доверие, – сказал Никита.
Орлов-младший не стал спрашивать о характере груза, да это и не имело значения. Он отнесется к нему с такой осторожностью, как если бы это были ядерные боеголовки, – впрочем, возможно, так оно и есть. До Никиты доходили слухи о том, что Приморский край, центром которого является Владивосток, уже давно вынашивает планы добиться политической или хотя бы экономической независимости от остальной России. Так что, вероятно, новый президент Жанин решил сделать упреждающий ход, разоружая мятежный регион.
– Ты будешь докладывать мне о продвижении состава с каждой станции Транссибирской железной дороги, – закончил Росский. – Но повторяю, лейтенант: этот груз ты должен оберегать любыми доступными средствами.
– Вас понял, товарищ полковник, – сказал Никита.
Вернув телефон закрытой связи радисту, он отдал приказ своим людям. Подхватив снаряжение, солдаты побежали напрямик через поле к "Гольфстриму", быстро скрываясь в пелене усиливающегося снегопада.
Глава 28
Вторник, 23.09, Москва
Еще никогда в жизни Андрею Волкову не было так страшно и одиноко. В Афганистане даже в самые трудные минуты рядом были боевые товарищи, с которыми можно было поделиться наболевшим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62