Набирая номер сотового телефона Кена Савары, он чувствовал, как его перетягивает на один бок вес "смит-вессона" 38-го калибра в кобуре под левой мышкой.
– Кен, – сказал Ли, – "Гольфстрим" только что сел и подруливает ко второму ангару. Встречаемся там.
– Давай я займусь им один, – предложил Кен.
– Нет...
– Но твой японский просто отвратителен, Смоль...
– Твой колумбийский еще хуже, – отрезал Ли. – Жди меня там.
До восхода солнца было еще далеко, и хотя токийский аэропорт не мог похвастаться таким оживлением, какое за шесть часов до этого, в 14.35 по местному времени, царило в Гонолулу, расписание прилетов и вылетов в этом транспортном узле, расположенном на стыке восточных и западных маршрутов, было достаточно плотное. Ли было известно, что многие заправилы преступного мира, такие как Арам Вониев и Дмитрий Шович, предпочитают отправлять свои самолеты именно через крупные загруженные аэропорты, а не маленькие аэродромы, за которыми легче наблюдать сотрудникам правоохранительных ведомств. Больше всего этим двоим нравилось сажать свои самолеты среди бела дня, у всех на виду, когда их не ждут ни правительственные агенты, ни конкурирующие группировки. В Гонолулу, как до того в Мехико и в колумбийской столице Боготе, этот "Гольфстрим" садился и взлетал в самый разгар дня.
Самолет подкатил к автозаправщику, стоявшему рядом с ближайшим к взлетно-посадочной полосе ангаром. Здесь, как и в других аэропортах, "Гольфстрим" ждали собственные заправщики. Хотя у главарей преступного мира имелись веские причины переправлять свой товар в каком-то смысле в открытую, ни у кого из них не хватало дерзости задерживать самолет на земле дольше минимально необходимого времени.
Если "Гольфстрим" будет следовать тому же порядку – а у Ли не было никаких оснований в этом сомневаться, – меньше чем через пятьдесят минут, проведенных в токийском аэропорту, он снова поднимется в воздух, и два турбовентиляторных двигателя "Роллс-Ройс Спей-511-8" понесут его на запад, в темное небо, затянутое низкими тучами. И вскоре самолет пересечет Японское море и окажется в России.
Смахнув со лба длинные черные волосы, Ли достал из кармана заказ на поставку деталей и сделал вид, что изучает его. Насвистывая, он шел по погруженной в темноту рулежной дорожке. Впереди показались мигающие бортовые огни маленького реактивного самолета, только что закатившегося в ангар, чтобы заполнить топливом баки, практически полностью опустошенные перелетом на расстояние четыре с половиной тысячи миль. Увидев, как сотрудник наземной службы разматывает шланг заправщика, Ли утвердился во мнении, что самолет везет контрабанду. Весь обслуживающий персонал работал гораздо быстрее, гораздо сосредоточеннее, чем обычно. Этим людям хорошо заплатили.
Краем глаза Ли заметил свет фар приближающейся машины. Это должен быть Савара. Как и было условлено, японский сержант поставит машину рядом с ангаром и будет ждать – вдруг Ли потребуется помощь. Агент ФБР намеревался подойти к самолету, предупредить старшего наземной службы, что его попросили проверить неисправный переключатель топливной системы, и пока тот будет обсуждать это с летчиком, проскользнуть на борт и осмотреть груз.
Поравнявшись с Ли, "Тойота" сбросила скорость и поехала рядом с ним. Остановившись, Ли недоуменно посмотрел на водителя. Стекло опустилось, и он увидел равнодушное лицо Савары.
– Чем я могу вам помочь? – по-японски спросил Ли Савару, однако его широко раскрытые глаза и насупленные брови красноречиво говорили: "Какого черта ты здесь делаешь?"
Вместо ответа Савара поднял с коленей револьвер модель 60 38-го калибра и направил его на Ли. Повинуясь инстинкту, агент ФБР отскочил назад и растянулся на бетонке в то самое мгновение, когда из дула вырвалось пламя.
Выхватив из кобуры под мышкой свой пистолет, Ли перекинул руку через грудь и прицельным выстрелом продырявил переднюю левую покрышку и тотчас же перекатился вправо. Савара попытался сдать назад, чтобы выстрелить еще раз, но колесный диск с визгом высек из бетона искры. Савара, выкручивая одной рукой рулевое колесо, другой сжимал револьвер, высовывая его из окна. Вторым выстрелом он попал Ли в правое бедро.
"Подлый предатель!" – подумал Ли, всаживая одну за другой три пули в правую водительскую дверь машины. Все три пули с глухим стуком прошили тонкую сталь, и третий и четвертый выстрелы раненого Савары не попали в цель. Вскрикнув от боли, японский солдат выгнулся влево, к опушенному стеклу, затем уронил голову на рулевое колесо. Нога теряющего сознание Савары выжала до отказа педаль газа, и машина рванула вперед, словно сумасшедшая, виляя из стороны в сторону. Ли вздохнул с облегчением. По крайней мере, машина удалилась от него. Еще через несколько мгновений потерявшая управление "Тойота" врезалась в пустую багажную тележку. Машина подмяла тележку под себя и остановилась, поскольку передние колеса, поднявшись в воздух, потеряли сцепление с бетоном.
Раненое бедро адски болело. Нога выше колена затекла и онемела; невыносимое жжение разлилось до самой кости. Малейшее движение отзывалось болезненной молнией, стрелявшей от пятки до самой шеи. Выкрутив голову, Ли посмотрел на застывший в двухстах ярдах самолет. На фоне ярко освещенного белого фюзеляжа мелькали черные тени техников наземной службы, торопливо выполняющих работу, но теперь в открытом люке показались двое мужчин. Оба были в просторных брюках и свитерах, и оба были без оружия. Ли подумал, что они или глупы... или нет.
Что-то крича друг другу, мужчины нырнули обратно в самолет.
Понимая, что они скоро вернутся, Ли собрал всю волю, перекатился на живот, подобрал под себя левое колено и поднялся на ноги. Поморщившись от боли, он заковылял вперед, не в силах опереться на правую ногу без того, чтобы у него перед глазами не сверкнула ослепительная вспышка. Приближаясь к самолету, Ли не отрывал взгляда от техников. Те тоже следили за ним, продолжая быстро работать, при этом делая вид, что они никуда не спешат, словно пытаясь показать, что они получили деньги и делают свое дело, но в этой драке останутся в стороне.
Однако Ли не мог оставаться в стороне. Именно к этому он готовился всю свою жизнь; не могло быть и речи о том, чтобы спрятаться в кусты. Особенно сейчас, когда добыча заперта в самолете, который присосался к бензозаправщику и не в силах двинуться с места.
Когда Ли уже почти добрался до носа самолета, в открытом люке вновь появился один из мужчин. В руках у него был пистолет-пулемет "Вальтер МП-К" немецкого производства, и он, не теряя времени, выпустил в агента ФБР длинную очередь. Тот был к этому готов и, оттолкнувшись здоровой ногой, нырнул за самолет, укрываясь под фюзеляжем. Ему очень хотелось знать, куда подевалась служба охраны аэропорта: она обязательно должна была слышать звуки выстрелов, и Ли не хотелось думать, что все охранники куплены российскими мафиози, подобно наземной службе и этому сукину сыну Саваре.
Свинцовый дождь выбил на бетоне неровную линию справа от Ли, в нескольких шагах от того места, где он растянулся на рулежной дорожке. Приподнявшись на локте, агент ФБР вытянул правую руку, собираясь выстрелить в носовое шасси: это на какое-то время задержит самолет на земле, и кому-нибудь наконец захочется выяснить, что же здесь происходит. Конечно, если только весь обслуживающий персонал аэропорта, включая службу безопасности, не был куплен с потрохами.
За мгновение до того, как Ли нажал на спусковой крючок, у него за спиной прогремели выстрелы. Несколько пуль впилось ему в плечо и спину.
Ли этого не ожидал. Его правая рука дернулась вверх, и он не попал в носовое шасси. Все четыре пули попали в крыло и фюзеляж.
Развернувшись, агент ФБР увидел позади, стоящего Кена Савару, залитого кровью.
– Ну почему ты не мог... оставаться в стороне, – задыхаясь, прошептал японский солдат, падая на колени. – Не отпустил меня одного...
Собрав остатки сил, Ли вложил их в правую руку и направил свой пистолет на Савару.
– Ты хотел идти один? – спросил он. – Так уходи же! – С этими словами Ли всадил предателю пулю в лоб.
Савара рухнул на бетон рядом с ним. Ли повернулся к самолету. Судорожно пытаясь набрать в легкие воздух, он смотрел на то, как техники продолжают заправлять самолет. Этого просто не может быть! Борца с преступностью предал его напарник, и он умирает, истекая кровью на скользком от машинного масла бетоне. Никто не спешит на помощь, вдалеке не раздается вой сирен, преступников не арестовывают, вообще никто не обращает на него внимания...
Саймон Ли умер с тем чувством, что он потерпел полное поражение.
Полчаса спустя "Гольфстрим" поднялся в воздух и направился в сторону России. В темноте никто из экипажа и наземного персонала не заметил тонкую струйку черного дыма, которая вытекала из правого двигателя набирающего высоту самолета.
Глава 21
Понедельник, 12.30, Вашингтон
Заказав в столовой обед на вынос, Лоуэлл Коффи и Марта Маколл со своими помощниками уселись за работу в обшитом деревом кабинете юридического консультанта, отыскивая безопасный проход через минное поле международных законов и соглашений, без чего не обходилась ни одна операция "Бомбардира".
Президент Финляндии разрешил международной группе "Бомбардир" прибыть в страну с целью исследования уровня радиации в районе Финского залива. Заместитель Коффи Андреа Стемпель общалась по телефону с хельсинкским отделением Интерпола, договариваясь о машине и поддельных российских визах для троих членов группы. Рядом, удобно устроившись на кожаной кушетке, помощник Стемпель Джеффри Драйфус изучал завещания, составленные коммандос из "Бомбардира". Если в бумагах найдутся какие-то неточности, связанные с изменением в семейном положении, рождением новых детей и приобретением имущества, изменения и дополнения будут отправлены по факсу на борт самолета, чтобы их должным образом подписали и засвидетельствовали прямо в воздухе.
Сами же Коффи и Маколл, усевшись перед монитором, составляли набросок "поисков", пространного документа, который Коффи надо будет еще до приземления самолета с "Бомбардиром" представить объединенной комиссии Конгресса по делам разведки, в которую входят восемь человек от сената и от Палаты представителей. Уже были обговорены типы используемого оружия, характер предстоящей операции, ее продолжительность и другие ограничения. Случалось, Коффи приходилось разрабатывать настолько подробные "поиски", что в них строго оговаривались используемые радиочастоты и время начала и окончания операции с точностью до минуты. Какой бы напряженной и кропотливой ни была работа, на самом деле существовали строгие международные законы, и одобрение комиссии не давало группе права действовать на территории России. Однако без него членам "Бомбардира", захваченным с поличным, пришлось бы отдуваться самим; все государственные органы от них официально открестились бы. Но если одобрение будет получено, Соединенные Штаты приложат все силы, чтобы через дипломатические каналы без шума вызволить попавших в беду коммандос.
Дальше по коридору, за кабинетами Майка Роджерса и Анны Фаррис, находился строгий и опрятный командный центр Боба Герберта. Вытянутое продолговатое помещение было заставлено мощными компьютерами, выстроившимися вдоль узкого стола; три стены занимали подробные карты мира, а на четвертой, дальней, были установлены двенадцать телевизионных мониторов. Большую часть времени их экраны оставались погашенными. Однако сейчас на пяти светились изображения европейской части России, Украины и Польши, полученные со спутников.
В разведывательном сообществе уже давно ведутся споры относительно сравнительных достоинств электронно-технических средств разведки, в первую очередь космических, и достоверной информации, добываемой агентурным путем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
– Кен, – сказал Ли, – "Гольфстрим" только что сел и подруливает ко второму ангару. Встречаемся там.
– Давай я займусь им один, – предложил Кен.
– Нет...
– Но твой японский просто отвратителен, Смоль...
– Твой колумбийский еще хуже, – отрезал Ли. – Жди меня там.
До восхода солнца было еще далеко, и хотя токийский аэропорт не мог похвастаться таким оживлением, какое за шесть часов до этого, в 14.35 по местному времени, царило в Гонолулу, расписание прилетов и вылетов в этом транспортном узле, расположенном на стыке восточных и западных маршрутов, было достаточно плотное. Ли было известно, что многие заправилы преступного мира, такие как Арам Вониев и Дмитрий Шович, предпочитают отправлять свои самолеты именно через крупные загруженные аэропорты, а не маленькие аэродромы, за которыми легче наблюдать сотрудникам правоохранительных ведомств. Больше всего этим двоим нравилось сажать свои самолеты среди бела дня, у всех на виду, когда их не ждут ни правительственные агенты, ни конкурирующие группировки. В Гонолулу, как до того в Мехико и в колумбийской столице Боготе, этот "Гольфстрим" садился и взлетал в самый разгар дня.
Самолет подкатил к автозаправщику, стоявшему рядом с ближайшим к взлетно-посадочной полосе ангаром. Здесь, как и в других аэропортах, "Гольфстрим" ждали собственные заправщики. Хотя у главарей преступного мира имелись веские причины переправлять свой товар в каком-то смысле в открытую, ни у кого из них не хватало дерзости задерживать самолет на земле дольше минимально необходимого времени.
Если "Гольфстрим" будет следовать тому же порядку – а у Ли не было никаких оснований в этом сомневаться, – меньше чем через пятьдесят минут, проведенных в токийском аэропорту, он снова поднимется в воздух, и два турбовентиляторных двигателя "Роллс-Ройс Спей-511-8" понесут его на запад, в темное небо, затянутое низкими тучами. И вскоре самолет пересечет Японское море и окажется в России.
Смахнув со лба длинные черные волосы, Ли достал из кармана заказ на поставку деталей и сделал вид, что изучает его. Насвистывая, он шел по погруженной в темноту рулежной дорожке. Впереди показались мигающие бортовые огни маленького реактивного самолета, только что закатившегося в ангар, чтобы заполнить топливом баки, практически полностью опустошенные перелетом на расстояние четыре с половиной тысячи миль. Увидев, как сотрудник наземной службы разматывает шланг заправщика, Ли утвердился во мнении, что самолет везет контрабанду. Весь обслуживающий персонал работал гораздо быстрее, гораздо сосредоточеннее, чем обычно. Этим людям хорошо заплатили.
Краем глаза Ли заметил свет фар приближающейся машины. Это должен быть Савара. Как и было условлено, японский сержант поставит машину рядом с ангаром и будет ждать – вдруг Ли потребуется помощь. Агент ФБР намеревался подойти к самолету, предупредить старшего наземной службы, что его попросили проверить неисправный переключатель топливной системы, и пока тот будет обсуждать это с летчиком, проскользнуть на борт и осмотреть груз.
Поравнявшись с Ли, "Тойота" сбросила скорость и поехала рядом с ним. Остановившись, Ли недоуменно посмотрел на водителя. Стекло опустилось, и он увидел равнодушное лицо Савары.
– Чем я могу вам помочь? – по-японски спросил Ли Савару, однако его широко раскрытые глаза и насупленные брови красноречиво говорили: "Какого черта ты здесь делаешь?"
Вместо ответа Савара поднял с коленей револьвер модель 60 38-го калибра и направил его на Ли. Повинуясь инстинкту, агент ФБР отскочил назад и растянулся на бетонке в то самое мгновение, когда из дула вырвалось пламя.
Выхватив из кобуры под мышкой свой пистолет, Ли перекинул руку через грудь и прицельным выстрелом продырявил переднюю левую покрышку и тотчас же перекатился вправо. Савара попытался сдать назад, чтобы выстрелить еще раз, но колесный диск с визгом высек из бетона искры. Савара, выкручивая одной рукой рулевое колесо, другой сжимал револьвер, высовывая его из окна. Вторым выстрелом он попал Ли в правое бедро.
"Подлый предатель!" – подумал Ли, всаживая одну за другой три пули в правую водительскую дверь машины. Все три пули с глухим стуком прошили тонкую сталь, и третий и четвертый выстрелы раненого Савары не попали в цель. Вскрикнув от боли, японский солдат выгнулся влево, к опушенному стеклу, затем уронил голову на рулевое колесо. Нога теряющего сознание Савары выжала до отказа педаль газа, и машина рванула вперед, словно сумасшедшая, виляя из стороны в сторону. Ли вздохнул с облегчением. По крайней мере, машина удалилась от него. Еще через несколько мгновений потерявшая управление "Тойота" врезалась в пустую багажную тележку. Машина подмяла тележку под себя и остановилась, поскольку передние колеса, поднявшись в воздух, потеряли сцепление с бетоном.
Раненое бедро адски болело. Нога выше колена затекла и онемела; невыносимое жжение разлилось до самой кости. Малейшее движение отзывалось болезненной молнией, стрелявшей от пятки до самой шеи. Выкрутив голову, Ли посмотрел на застывший в двухстах ярдах самолет. На фоне ярко освещенного белого фюзеляжа мелькали черные тени техников наземной службы, торопливо выполняющих работу, но теперь в открытом люке показались двое мужчин. Оба были в просторных брюках и свитерах, и оба были без оружия. Ли подумал, что они или глупы... или нет.
Что-то крича друг другу, мужчины нырнули обратно в самолет.
Понимая, что они скоро вернутся, Ли собрал всю волю, перекатился на живот, подобрал под себя левое колено и поднялся на ноги. Поморщившись от боли, он заковылял вперед, не в силах опереться на правую ногу без того, чтобы у него перед глазами не сверкнула ослепительная вспышка. Приближаясь к самолету, Ли не отрывал взгляда от техников. Те тоже следили за ним, продолжая быстро работать, при этом делая вид, что они никуда не спешат, словно пытаясь показать, что они получили деньги и делают свое дело, но в этой драке останутся в стороне.
Однако Ли не мог оставаться в стороне. Именно к этому он готовился всю свою жизнь; не могло быть и речи о том, чтобы спрятаться в кусты. Особенно сейчас, когда добыча заперта в самолете, который присосался к бензозаправщику и не в силах двинуться с места.
Когда Ли уже почти добрался до носа самолета, в открытом люке вновь появился один из мужчин. В руках у него был пистолет-пулемет "Вальтер МП-К" немецкого производства, и он, не теряя времени, выпустил в агента ФБР длинную очередь. Тот был к этому готов и, оттолкнувшись здоровой ногой, нырнул за самолет, укрываясь под фюзеляжем. Ему очень хотелось знать, куда подевалась служба охраны аэропорта: она обязательно должна была слышать звуки выстрелов, и Ли не хотелось думать, что все охранники куплены российскими мафиози, подобно наземной службе и этому сукину сыну Саваре.
Свинцовый дождь выбил на бетоне неровную линию справа от Ли, в нескольких шагах от того места, где он растянулся на рулежной дорожке. Приподнявшись на локте, агент ФБР вытянул правую руку, собираясь выстрелить в носовое шасси: это на какое-то время задержит самолет на земле, и кому-нибудь наконец захочется выяснить, что же здесь происходит. Конечно, если только весь обслуживающий персонал аэропорта, включая службу безопасности, не был куплен с потрохами.
За мгновение до того, как Ли нажал на спусковой крючок, у него за спиной прогремели выстрелы. Несколько пуль впилось ему в плечо и спину.
Ли этого не ожидал. Его правая рука дернулась вверх, и он не попал в носовое шасси. Все четыре пули попали в крыло и фюзеляж.
Развернувшись, агент ФБР увидел позади, стоящего Кена Савару, залитого кровью.
– Ну почему ты не мог... оставаться в стороне, – задыхаясь, прошептал японский солдат, падая на колени. – Не отпустил меня одного...
Собрав остатки сил, Ли вложил их в правую руку и направил свой пистолет на Савару.
– Ты хотел идти один? – спросил он. – Так уходи же! – С этими словами Ли всадил предателю пулю в лоб.
Савара рухнул на бетон рядом с ним. Ли повернулся к самолету. Судорожно пытаясь набрать в легкие воздух, он смотрел на то, как техники продолжают заправлять самолет. Этого просто не может быть! Борца с преступностью предал его напарник, и он умирает, истекая кровью на скользком от машинного масла бетоне. Никто не спешит на помощь, вдалеке не раздается вой сирен, преступников не арестовывают, вообще никто не обращает на него внимания...
Саймон Ли умер с тем чувством, что он потерпел полное поражение.
Полчаса спустя "Гольфстрим" поднялся в воздух и направился в сторону России. В темноте никто из экипажа и наземного персонала не заметил тонкую струйку черного дыма, которая вытекала из правого двигателя набирающего высоту самолета.
Глава 21
Понедельник, 12.30, Вашингтон
Заказав в столовой обед на вынос, Лоуэлл Коффи и Марта Маколл со своими помощниками уселись за работу в обшитом деревом кабинете юридического консультанта, отыскивая безопасный проход через минное поле международных законов и соглашений, без чего не обходилась ни одна операция "Бомбардира".
Президент Финляндии разрешил международной группе "Бомбардир" прибыть в страну с целью исследования уровня радиации в районе Финского залива. Заместитель Коффи Андреа Стемпель общалась по телефону с хельсинкским отделением Интерпола, договариваясь о машине и поддельных российских визах для троих членов группы. Рядом, удобно устроившись на кожаной кушетке, помощник Стемпель Джеффри Драйфус изучал завещания, составленные коммандос из "Бомбардира". Если в бумагах найдутся какие-то неточности, связанные с изменением в семейном положении, рождением новых детей и приобретением имущества, изменения и дополнения будут отправлены по факсу на борт самолета, чтобы их должным образом подписали и засвидетельствовали прямо в воздухе.
Сами же Коффи и Маколл, усевшись перед монитором, составляли набросок "поисков", пространного документа, который Коффи надо будет еще до приземления самолета с "Бомбардиром" представить объединенной комиссии Конгресса по делам разведки, в которую входят восемь человек от сената и от Палаты представителей. Уже были обговорены типы используемого оружия, характер предстоящей операции, ее продолжительность и другие ограничения. Случалось, Коффи приходилось разрабатывать настолько подробные "поиски", что в них строго оговаривались используемые радиочастоты и время начала и окончания операции с точностью до минуты. Какой бы напряженной и кропотливой ни была работа, на самом деле существовали строгие международные законы, и одобрение комиссии не давало группе права действовать на территории России. Однако без него членам "Бомбардира", захваченным с поличным, пришлось бы отдуваться самим; все государственные органы от них официально открестились бы. Но если одобрение будет получено, Соединенные Штаты приложат все силы, чтобы через дипломатические каналы без шума вызволить попавших в беду коммандос.
Дальше по коридору, за кабинетами Майка Роджерса и Анны Фаррис, находился строгий и опрятный командный центр Боба Герберта. Вытянутое продолговатое помещение было заставлено мощными компьютерами, выстроившимися вдоль узкого стола; три стены занимали подробные карты мира, а на четвертой, дальней, были установлены двенадцать телевизионных мониторов. Большую часть времени их экраны оставались погашенными. Однако сейчас на пяти светились изображения европейской части России, Украины и Польши, полученные со спутников.
В разведывательном сообществе уже давно ведутся споры относительно сравнительных достоинств электронно-технических средств разведки, в первую очередь космических, и достоверной информации, добываемой агентурным путем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62