Данный факт родил небывалый спрос на так называемые левые акцизные марки. Этому феномену обязана своим появлением такая новая отрасль подпольного бизнеса, как изготовление и сбыт акцизных марок. Поначалу этим делом занимались многие. Я не знаю ни одной типографии, где бы не промышляли подобным образом. Но по мере того, как хитрое государство стало придумывать новые степени защиты для марок, все кустари-одиночки постепенно вымерли, уступив место профессионалам, обладающим точно такими же технологиями, что и государственные предприятия, выпускающие акцизки. Остались, правда, «мамонты», которые все еще пытаются работать на старых офсетных машинах, но спрос на их дешевку падает с каждым днем, так как государство не дремлет, конфисковывая у решивших сэкономить торговцев одну партию спиртного за другой… Мы выпускаем продукцию высочайшего качества, которую без специальных лабораторных исследований отличить от настоящей марки практически невозможно. Для этого, правда, нам с Байтом пришлось как следует вложиться, распотрошив закрома байтовских родителей. Те до сих пор ломают голову над тем, какой такой хакер взломал их банковские счета и спер оттуда энную сумму денег. Еще больше они, наверное, удивлялись тому, почему этот самый хакер не украл все деньги, во-первых, и почему вдруг вернул все украденное спустя три месяца, во-вторых… Они не подозревают, что в роли хакера выступил их собственный сын и что тому хватило трех месяцев, чтобы провернуть с умом родительские денежки. Так что теперь вот уже почти год мы с Байтом работаем только на прибыль, прикупая, правда, изредка той или иной прибамбасик, способный еще больше улучшить выпускаемую продукцию.
– Так почему бы вам, имея столь крутое оборудование, не делать деньги? – задал вопрос Фил.
– Все дело в себестоимости, – улыбнулся ожидавший подобного вопроса Макс. – Пятисотенные купюры подделать даже на нашем оборудовании достаточно сложно и трудоемко, настолько хорошо они защищены! А ляпать сторублевки просто-напросто глупо, так как на изготовление одной купюры уходит около семидесяти пяти рублей. Работать из-за четвертака прибыли – это верх расточительности.
– А доллары?
– С этим делом мы изначально связываться не хотели, – покачал головой Макс. – Мы наводили справку у знакомого из госбезопасности. Так вот, баксы и прочую валюту очень легко отследить, и занимаются этой отслежкой далеко не лохи. А кто, скажи мне, будет отслеживать акцизки? Налоговики? Или санэпидемстанция? К тому же, насколько я знаю, наша продукция еще ни разу не вызывала ни у кого никаких подозрений и на лабораторные исследования ее не брали.
– Работаем без палева! – подвел резюме под слова коллеги по бизнесу Байт.
Фил был поражен:
– Неужели эти маленькие штучки и вправду выгодней печатать, чем сами деньги?
– Без базара! – компетентно заявил Макс. – Вот посмотри. – Он взял со стола одну из пахнущих краской бумажек, на которой была надпись: «Крепкие алкогольные напитки от 0,5 л до 0,69 л». – Данную акцизную марку мы продаем по одному рублю за штуку, а она нам обходится по себестоимости в одиннадцать копеек. Чувствуешь разницу по сравнению с купюрами?
– Еще как чувствую! Но для чего вам я понадобился, не понимаю!
– Сбыт! – коротко ответил Макс. – Мы просто зашиваемся со сбытом. По вполне понятным причинам мы не можем приглашать свою клиентуру сюда. Приходится встречаться с ними в условленных местах, соблюдая необходимую осторожность. Это отнимает массу времени. Именно поэтому нам позарез нужен еще один человек.
– А почему выбор пал на меня?
– Если б я мог все на свете объяснить, то назывался бы Богом! – очевидно, какой-то цитатой ответил Макс. – Сам не знаю почему… Хотя ответ, наверное, лежит на поверхности. Ты сам видел наше окружение. Спроси себя – кому бы ты доверил столь деликатное дело?
Фил вспомнил друзей Макса и Байта и, не задумываясь, произнес:
– Абломкину!
– Абломкин, Абломкин, – тяжело вздохнул Макс. – Увы, наш Абломкин сам занимается аналогичным бизнесом. Он наш самый главный конкурент и страшная головная боль.
– Почему?
– Потому что умеет работать намного лучше нас. Я не имею в виду качество продукции – с этим у него дела обстоят немного похуже. Но у него просто поразительная работоспособность и огромный талант организатора. Он развел такую широкомасштабную сеть сбыта, что с каждым днем все теснее и теснее прижимает нас в угол. Не гнушается при этом иногда переманивать и наших постоянных клиентов, понизив им цену за марку до девяноста, а иногда и до восьмидесяти копеек.
– Так вы бы поговорили с ним серьезно!
– Да много раз уже говорили! Но он отвечает: «Коль сам кривой, нечего на зеркало пенять!» В переводе на язык бизнеса это означает – «Если не можешь работать как следует, то и не берись!». В этом он абсолютно прав – работать на его уровне мы не умеем.
– Значит, моя задача – научиться работать, как Абломкин? Я правильно понял? – спросил Фил.
– Да, – подтвердил Макс. – Я слышал от Кэт, что ты умеешь водить машину?
– Умею.
– Замечательно!
– Только у меня нет прав!
– Это ерунда! – усмехнулся «компьютерный гений». – Права мы тебе изготовим в лучшем виде. Будут круче натуральных.
– Значит, так, – произнес Макс. – Сейчас мы поедем на авторынок и купим тебе для работы машину. Ты какую марку предпочитаешь?
– Мне все равно…
– Нужно купить что-нибудь недорогое, но со вкусом. Какой-нибудь «фолькс» или «мерс» пятилетней давности… У тебя документы с собой?
– Нет! – соврал Фил.
– Жалко, – покачал головой Макс. – Но ничего, ладно. После рынка заедем к моему знакомому нотариусу – он оформит машину без всяких документов. А еще лучше, если она будет оформлена на абсолютно левого пассажира.
– Как это? – не понял Фил.
– Очень просто. Байт тебе сейчас слепит права на какого-нибудь гражданина Балалайкина Филиппа Ивановича… Вот на этого Балалайкина мы машину и оформим у нотариуса… Байт, хакерни-ка гибэдэдэшный компьютер, глянь, нет ли там какого-нибудь Филиппа в списке подходящего нам возраста?..
– Уже гляжу, – отозвался «компьютерный гений». – Есть сразу несколько подходящих Филиппов. Например, Барахоев Филипп Рамазанович, восемнадцать лет, проживает…
– Без национальных меньшинств, пожалуйста! – отверг предложение Макс.
– Хорошо. Тогда вот вам – Сбитнев Филипп Антонович, девятнадцать лет.
– Этот пойдет, – согласился Макс. – Так вот, Фил, оформляем тебе водительские права на Сбитнева Филиппа Антоновича, приобретаем машинку на его имя по генеральной доверенности, а когда подойдет время ее поменять и купить новую, то найдем старого хозяина и попросим оформить продажу через него…
«Предусмотрительный малый, – улыбнулся про себя Фил. – Только сколько денег будет перепадать мне? Это он забыл упомянуть».
– Кстати, мы тут с Байтом посоветовались и решили, что доля твоя составит тридцать процентов от прибыли! – словно прочитав его мысли, произнес Макс. – Прибыль с одной акцизной марки для российской продукции составляет восемьдесят девять копеек, – принялся объяснять он. – А с одной марки для импортной продукции девяносто одну копейку. Таким образом, средняя прибыль получается девяносто копеек за одну марку, а соответственно твоя прибыль приблизительно двадцать восемь копеек с одной марки. Средний ежемесячный объем продаж у нас – около пятисот тысяч экземпляров. Твоя доля в месяц – примерно сто сорок тысяч рублей или пять тысяч долларов!
Услышав это, Фил переменился в лице. Помимо выгодной дружбы, он получит еще и приличные деньги! На такой подарок судьбы Фил не рассчитывал!..
– Когда приступать?
– Прямо сейчас, – в один голос ответили друзья.
19 ноября. – Везде одни обломы! Просто кошмар! – с такими словами капитан Панфилов ворвался в кабинет Глушенковой. – С человеком, на которого указал твой Пряник, облом вышел. Он не насильник.
Валентина Андреевна, хоть виду и не подала, тоже была разочарована.
…Несколько дней назад Пряник посоветовал ей произвести экспертизу над неким гражданином Головко, более известным в криминальных кругах под кличкой Башка. Петька утверждал, что за несколько часов до гибели Вика Добровольская села именно в эту машину.
– Твой Пряник ввел тебя в заблуждение, чтобы не проходить экспертизу, – продолжал Анатолий. – Навесил ярлык насильника на первого пришедшего ему в голову уголовника!
Валентина Андреевна задумалась.
– Не похоже, – проговорила она. – Ни один ребенок не способен столь правдоподобно лгать. Уверяю тебя, Петька не может сочинить такое ради собственной выгоды.
– Тем не менее сданный им человек никакого отношения к изнасилованию Виктории Добровольской не имеет! Его вообще тогда не было в России. Он все это время пребывал со своей девушкой Мариной в Объединенных Арабских Эмиратах и прилетел оттуда только вчера.
– Это проверено?
– Проверено…
– Вот тебе на! – покачала головой хозяйка кабинета.
– Кроме того, господин Пряник не мог видеть машину гражданина Головко в тот день возле стоянки, так как за две недели до этого Сергей Головко свою машину продал по генеральной доверенности человеку, живущему в другом конце города.
– А если новый владелец только прописан в другом конце города, а живет где-то поблизости? – предположила Валентина Андреевна.
– Исключено. Я выяснил домашний телефон владельца машины и позвонил. Его самого, правда, дома не оказалось, но поднявшая трубку жена сказала, что муж постоянно проживает в этой квартире.
– А передать машину кому-нибудь на время он не мог? – высказала новую версию инспектор Глушенкова.
– Я об этом не спросил, если честно. Но у нас будет возможность поинтересоваться этим у нового владельца. Я попросил его супругу передать мужу, чтобы он сегодня к двенадцати ноль-ноль приехал в отдел на беседу по поводу аварии, в которой он якобы подозревается. Так что жду его с минуты на минуту…
Когда дверь кабинета Глушенковой отворилась и на пороге возник молодой человек в старенькой кожаной курточке, промасленных спортивных штанах и видавших виды ботинках, Валентина Андреевна и Анатолий Панфилов переглянулись. Им пришла в голову одна и та же мысль: с приходом этого человека ситуация только еще больше запутается. Уж слишком вошедший не гармонировал с образом владельца автомобиля «Фольксваген», темно-серый металлик, с номером три семерки, который был им приобретен у гражданина Головко за восемь тысяч долларов.
– Здравствуйте, – робко поздоровался вошедший. – Мне нужен капитан Панфилов.
– Это я, – представился Анатолий. – Проходите, присаживайтесь. Вы, насколько я понимаю, Сбитнев Филипп Антонович. Прошу вас, садитесь.
Сбитнев присел на край стула.
– Насчет аварии, – заговорил он, – это, наверное, какая-то ошибка… Я никакой аварии не совершал. У меня ведь еще до сих пор нет машины. Так уж получилось – права есть, а машины нет. Все денег не хватает. Сами знаете, какие сейчас зарплаты на заводах…
Милиционеры снова обменялись многозначительными взглядами. Им стало ясно, что этот молодой человек, сам того не подозревая, имел двойника по документам. Чтобы удостовериться в этом, следователь Панфилов спросил:
– Скажите, у вас, случайно, документы в последнее время не пропадали? Паспорт, скажем, или водительские права?
– Что вы! Я к документам отношусь со всей серьезностью, – убежденно промолвил Сбитнев. – За всю свою жизнь ничего никогда не терял.
– Вы уверены в этом?
– Абсолютно.
Валентина Андреевна молча забарабанила пальцами по столу, что было у нее признаком крайнего разочарования. Все приходилось начинать с ноля. Вот только с чего начинать?..
ВЫБОР
Три недели назад. – Алло, слушаю! Здравствуй, Анзор! Как твое здоровье? Замечательно! У меня тоже все нормально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
– Так почему бы вам, имея столь крутое оборудование, не делать деньги? – задал вопрос Фил.
– Все дело в себестоимости, – улыбнулся ожидавший подобного вопроса Макс. – Пятисотенные купюры подделать даже на нашем оборудовании достаточно сложно и трудоемко, настолько хорошо они защищены! А ляпать сторублевки просто-напросто глупо, так как на изготовление одной купюры уходит около семидесяти пяти рублей. Работать из-за четвертака прибыли – это верх расточительности.
– А доллары?
– С этим делом мы изначально связываться не хотели, – покачал головой Макс. – Мы наводили справку у знакомого из госбезопасности. Так вот, баксы и прочую валюту очень легко отследить, и занимаются этой отслежкой далеко не лохи. А кто, скажи мне, будет отслеживать акцизки? Налоговики? Или санэпидемстанция? К тому же, насколько я знаю, наша продукция еще ни разу не вызывала ни у кого никаких подозрений и на лабораторные исследования ее не брали.
– Работаем без палева! – подвел резюме под слова коллеги по бизнесу Байт.
Фил был поражен:
– Неужели эти маленькие штучки и вправду выгодней печатать, чем сами деньги?
– Без базара! – компетентно заявил Макс. – Вот посмотри. – Он взял со стола одну из пахнущих краской бумажек, на которой была надпись: «Крепкие алкогольные напитки от 0,5 л до 0,69 л». – Данную акцизную марку мы продаем по одному рублю за штуку, а она нам обходится по себестоимости в одиннадцать копеек. Чувствуешь разницу по сравнению с купюрами?
– Еще как чувствую! Но для чего вам я понадобился, не понимаю!
– Сбыт! – коротко ответил Макс. – Мы просто зашиваемся со сбытом. По вполне понятным причинам мы не можем приглашать свою клиентуру сюда. Приходится встречаться с ними в условленных местах, соблюдая необходимую осторожность. Это отнимает массу времени. Именно поэтому нам позарез нужен еще один человек.
– А почему выбор пал на меня?
– Если б я мог все на свете объяснить, то назывался бы Богом! – очевидно, какой-то цитатой ответил Макс. – Сам не знаю почему… Хотя ответ, наверное, лежит на поверхности. Ты сам видел наше окружение. Спроси себя – кому бы ты доверил столь деликатное дело?
Фил вспомнил друзей Макса и Байта и, не задумываясь, произнес:
– Абломкину!
– Абломкин, Абломкин, – тяжело вздохнул Макс. – Увы, наш Абломкин сам занимается аналогичным бизнесом. Он наш самый главный конкурент и страшная головная боль.
– Почему?
– Потому что умеет работать намного лучше нас. Я не имею в виду качество продукции – с этим у него дела обстоят немного похуже. Но у него просто поразительная работоспособность и огромный талант организатора. Он развел такую широкомасштабную сеть сбыта, что с каждым днем все теснее и теснее прижимает нас в угол. Не гнушается при этом иногда переманивать и наших постоянных клиентов, понизив им цену за марку до девяноста, а иногда и до восьмидесяти копеек.
– Так вы бы поговорили с ним серьезно!
– Да много раз уже говорили! Но он отвечает: «Коль сам кривой, нечего на зеркало пенять!» В переводе на язык бизнеса это означает – «Если не можешь работать как следует, то и не берись!». В этом он абсолютно прав – работать на его уровне мы не умеем.
– Значит, моя задача – научиться работать, как Абломкин? Я правильно понял? – спросил Фил.
– Да, – подтвердил Макс. – Я слышал от Кэт, что ты умеешь водить машину?
– Умею.
– Замечательно!
– Только у меня нет прав!
– Это ерунда! – усмехнулся «компьютерный гений». – Права мы тебе изготовим в лучшем виде. Будут круче натуральных.
– Значит, так, – произнес Макс. – Сейчас мы поедем на авторынок и купим тебе для работы машину. Ты какую марку предпочитаешь?
– Мне все равно…
– Нужно купить что-нибудь недорогое, но со вкусом. Какой-нибудь «фолькс» или «мерс» пятилетней давности… У тебя документы с собой?
– Нет! – соврал Фил.
– Жалко, – покачал головой Макс. – Но ничего, ладно. После рынка заедем к моему знакомому нотариусу – он оформит машину без всяких документов. А еще лучше, если она будет оформлена на абсолютно левого пассажира.
– Как это? – не понял Фил.
– Очень просто. Байт тебе сейчас слепит права на какого-нибудь гражданина Балалайкина Филиппа Ивановича… Вот на этого Балалайкина мы машину и оформим у нотариуса… Байт, хакерни-ка гибэдэдэшный компьютер, глянь, нет ли там какого-нибудь Филиппа в списке подходящего нам возраста?..
– Уже гляжу, – отозвался «компьютерный гений». – Есть сразу несколько подходящих Филиппов. Например, Барахоев Филипп Рамазанович, восемнадцать лет, проживает…
– Без национальных меньшинств, пожалуйста! – отверг предложение Макс.
– Хорошо. Тогда вот вам – Сбитнев Филипп Антонович, девятнадцать лет.
– Этот пойдет, – согласился Макс. – Так вот, Фил, оформляем тебе водительские права на Сбитнева Филиппа Антоновича, приобретаем машинку на его имя по генеральной доверенности, а когда подойдет время ее поменять и купить новую, то найдем старого хозяина и попросим оформить продажу через него…
«Предусмотрительный малый, – улыбнулся про себя Фил. – Только сколько денег будет перепадать мне? Это он забыл упомянуть».
– Кстати, мы тут с Байтом посоветовались и решили, что доля твоя составит тридцать процентов от прибыли! – словно прочитав его мысли, произнес Макс. – Прибыль с одной акцизной марки для российской продукции составляет восемьдесят девять копеек, – принялся объяснять он. – А с одной марки для импортной продукции девяносто одну копейку. Таким образом, средняя прибыль получается девяносто копеек за одну марку, а соответственно твоя прибыль приблизительно двадцать восемь копеек с одной марки. Средний ежемесячный объем продаж у нас – около пятисот тысяч экземпляров. Твоя доля в месяц – примерно сто сорок тысяч рублей или пять тысяч долларов!
Услышав это, Фил переменился в лице. Помимо выгодной дружбы, он получит еще и приличные деньги! На такой подарок судьбы Фил не рассчитывал!..
– Когда приступать?
– Прямо сейчас, – в один голос ответили друзья.
19 ноября. – Везде одни обломы! Просто кошмар! – с такими словами капитан Панфилов ворвался в кабинет Глушенковой. – С человеком, на которого указал твой Пряник, облом вышел. Он не насильник.
Валентина Андреевна, хоть виду и не подала, тоже была разочарована.
…Несколько дней назад Пряник посоветовал ей произвести экспертизу над неким гражданином Головко, более известным в криминальных кругах под кличкой Башка. Петька утверждал, что за несколько часов до гибели Вика Добровольская села именно в эту машину.
– Твой Пряник ввел тебя в заблуждение, чтобы не проходить экспертизу, – продолжал Анатолий. – Навесил ярлык насильника на первого пришедшего ему в голову уголовника!
Валентина Андреевна задумалась.
– Не похоже, – проговорила она. – Ни один ребенок не способен столь правдоподобно лгать. Уверяю тебя, Петька не может сочинить такое ради собственной выгоды.
– Тем не менее сданный им человек никакого отношения к изнасилованию Виктории Добровольской не имеет! Его вообще тогда не было в России. Он все это время пребывал со своей девушкой Мариной в Объединенных Арабских Эмиратах и прилетел оттуда только вчера.
– Это проверено?
– Проверено…
– Вот тебе на! – покачала головой хозяйка кабинета.
– Кроме того, господин Пряник не мог видеть машину гражданина Головко в тот день возле стоянки, так как за две недели до этого Сергей Головко свою машину продал по генеральной доверенности человеку, живущему в другом конце города.
– А если новый владелец только прописан в другом конце города, а живет где-то поблизости? – предположила Валентина Андреевна.
– Исключено. Я выяснил домашний телефон владельца машины и позвонил. Его самого, правда, дома не оказалось, но поднявшая трубку жена сказала, что муж постоянно проживает в этой квартире.
– А передать машину кому-нибудь на время он не мог? – высказала новую версию инспектор Глушенкова.
– Я об этом не спросил, если честно. Но у нас будет возможность поинтересоваться этим у нового владельца. Я попросил его супругу передать мужу, чтобы он сегодня к двенадцати ноль-ноль приехал в отдел на беседу по поводу аварии, в которой он якобы подозревается. Так что жду его с минуты на минуту…
Когда дверь кабинета Глушенковой отворилась и на пороге возник молодой человек в старенькой кожаной курточке, промасленных спортивных штанах и видавших виды ботинках, Валентина Андреевна и Анатолий Панфилов переглянулись. Им пришла в голову одна и та же мысль: с приходом этого человека ситуация только еще больше запутается. Уж слишком вошедший не гармонировал с образом владельца автомобиля «Фольксваген», темно-серый металлик, с номером три семерки, который был им приобретен у гражданина Головко за восемь тысяч долларов.
– Здравствуйте, – робко поздоровался вошедший. – Мне нужен капитан Панфилов.
– Это я, – представился Анатолий. – Проходите, присаживайтесь. Вы, насколько я понимаю, Сбитнев Филипп Антонович. Прошу вас, садитесь.
Сбитнев присел на край стула.
– Насчет аварии, – заговорил он, – это, наверное, какая-то ошибка… Я никакой аварии не совершал. У меня ведь еще до сих пор нет машины. Так уж получилось – права есть, а машины нет. Все денег не хватает. Сами знаете, какие сейчас зарплаты на заводах…
Милиционеры снова обменялись многозначительными взглядами. Им стало ясно, что этот молодой человек, сам того не подозревая, имел двойника по документам. Чтобы удостовериться в этом, следователь Панфилов спросил:
– Скажите, у вас, случайно, документы в последнее время не пропадали? Паспорт, скажем, или водительские права?
– Что вы! Я к документам отношусь со всей серьезностью, – убежденно промолвил Сбитнев. – За всю свою жизнь ничего никогда не терял.
– Вы уверены в этом?
– Абсолютно.
Валентина Андреевна молча забарабанила пальцами по столу, что было у нее признаком крайнего разочарования. Все приходилось начинать с ноля. Вот только с чего начинать?..
ВЫБОР
Три недели назад. – Алло, слушаю! Здравствуй, Анзор! Как твое здоровье? Замечательно! У меня тоже все нормально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45