…Неизвестно, что думали о них муравьи, но сидевшие возле костра люди по возвращении измученных налетевшей на них страстью Фила и Кэт посмотрели на них с удивлением:
– Ну вы, ребята, даете! Как после пятнадцати лет разлуки! – озвучила общее удивление Тина. Ее недавняя прогулка по лесу в обществе Копа отличалась подозрительной краткостью.
Постепенно все вернулись на круги своя: затрещал новыми сучьями костерок, новая порция мяса стала нанизываться на шампуры, и завязался разговор на отвлеченные, ни к чему не обязывающие темы.
В самый разгар общего разговора к Филу подошел Макс:
– Есть разговор, отойдем в сторону…
– Отойдем, – согласился Фил.
Когда они подошли к машине, Макс, указав пальцем на переднее сиденье, произнес:
– Присаживайся… Ты живешь сейчас у Кэт?
– Нет, – ответил Фил.
– Помирился с родителями?
– Нет. Я живу пока у одного знакомого.
– А я думал, что у Кэт, – улыбнулся Макс, усаживаясь рядом.
– Почему?..
– Она ведь тебе предлагала?..
– А откуда ты знаешь? – насторожился Фил.
– Не подумай чего плохого, – покачал головой Макс. – Просто я знаю свою сестру – у нее слишком доброе сердце!
– Сестру! – удивился Фил.
– Двоюродную, – уточнил Макс.
– Ты думал, я воспользуюсь ее предложением и сяду доброй девушке на шею?
– Да, – не стал скрывать Макс. – Но я очень рад, что ошибся. Ты оказался настоящим мужиком. Мужиками я называю всех тех, кто имеет смелость уйти от обеспеченных родителей и начать жить самостоятельно. Начать с нуля! Как я, например…
– Как ты? – удивился Фил.
– Да, как я! – подтвердил собеседник. – Не подумай, это не рисовка и не вранье. Это чистая правда. Странно, что Кэт еще не рассказала тебе об этом.
– Так ты расскажи, – попросил ошарашенный этой новостью Фил.
Все, о чем он мечтал, грозило рухнуть в одночасье. «Впрочем, вряд ли любящие родители совсем уж бросили свое чадо на произвол судьбы. Не верится, ох как в это не верится! Нет, не следует сходить с намеченного курса… Это даже хорошо, что Макс в ссоре с предками! Потом, в будущем, никто не посмеет упрекнуть меня в том, что я подмазался к сыночку больших родителей. Так что зря я так разволновался. Зря!»
– Не стану говорить о причинах моего конфликта с родителями, – начал между тем свой рассказ Макс. – Они примерно таковы, что и у тебя. Их постоянные упреки в том, что я никто и ничто без них, однажды так меня достали, что я ушел из дома и вот уже шестой год там не появляюсь. Поначалу, конечно, трудновато приходилось. Даже в институт не поступил с первого раза, пришлось идти в армию.
– Институт, армия? – вопросительно уставился на собеседника Фил.
– Что, – заулыбался Макс. – Ты думал, что я еще сопляк? Нет, брат, я уже далеко не сопляк. Мне уже двадцать два года. Просто телосложение у меня такое хрупкое. В этом мы с Кэт очень похожи.
«Это уж точно!» – не мог мысленно не согласиться Фил.
– Неужели твои родители запросто позволили тебе пойти в армию?
– Что ты! – усмехнулся Макс. – В ногах валялись, умоляя позволить им вмешаться и придумать мне либо болезнь, либо какую-то отсрочку…
– А ты? – все еще не верил собственным ушам Фил.
– А я отказался, конечно же!
– И отслужил?..
– И отслужил! Два года от приказа до приказа. Правда, уверен, что в отношении места прохождения службы мама и папа подсуетились. Не воинская часть была, а какой-то санаторий. Я там даже поправился на два килограмма.
– Ну ты даешь!
– Так вот, отслужив, – продолжал Макс, – я поступил в Политехнический университет на факультет прикладной автоматики. Туда конкурс был поменьше, да и на вечерний факультет можно было перевестись в любой момент.
– Зачем?..
– Как зачем!.. А кушать-то мне было на что? С родителями я так и не общался. И в конце концов мне все равно пришлось уйти из университета и пойти работать. Устроился я на фабрику мягкой игрушки наладчиком оборудования. Снял небольшую квартиру на первом этаже захудалой хрущобы с видом на облезлый сарай. В общем, зажил самостоятельно в полном смысле этого слова. Правда, чтобы нормально жить, мне пришлось впоследствии очень сильно крутиться! Но об этом после. Я еще слишком мало тебя знаю.
"Вот только криминала мне не хватало! – подумал Фил. – Может, он торгует наркотой. Судя по тем обрывкам разговора, которые Фил слышал некоторое время назад, мысль про наркотики казалась весьма правдоподобной.
Между тем собеседник вдруг резко сменил тему:
– Скажи честно – у тебя с Кэт серьезно или как?
– Тогда не знаю! – вздохнул Фил. – Она мне очень нравится. Вот все, что я могу сказать пока. Скажи я больше сейчас – это было бы ложью.
По лицу собеседника стало ясно, что именно такого ответа он ждал.
– Нет, ты определенно – мужик! – заулыбался Макс. – Не зря ты мне сразу понравился. Есть в тебе некая закваска, которая отличает ото всех этих маменькиных сынков и папенькиных дочурок.
«Ты даже не представляешь, как сильна во мне эта закваска!» – мысленно усмехнулся Фил.
– Кроме меня и отсутствующего сейчас Абломкина, никто из присутствующих не зарабатывает себе на жизнь самостоятельно! – сделал необходимые пояснения Макс. – Мне кажется, что и ты способен стать таким независимым, как мы. Как тебе моя мысль?
– То не мысль, а грандиозная мыслища!
– Вот и хорошо. – Макс дружески стукнул Фила по плечу. – А насчет всех этих дурацких вопросов относительно Кэт – извини! Просто я ее очень люблю. Она единственный человек, который мне дорог.
– Понимаю, – кивнул Фил.
– Знаешь что? Может, действительно переберешься пока к ней жить? Места хватит…
– Нет, – отрезал Фил. Как, интересно, он объяснит свое переселение родителям? Да и Кэт для него не была королевой грез, с которой хотелось бы проводить дни и ночи.
– В принципе, другого ответа я от тебя и не ожидал! – удовлетворенно заметил Макс. – Но хоть работать на меня ты не откажешься?..
– Нет, не откажусь. Работа мне нужна. Что нужно будет делать?
– Не беги впереди паровоза! – загадочно произнес Макс. – Приходи ко мне домой послезавтра. Там я тебе все покажу и введу в курс дела.
«Он хранит наркотики прямо у себя дома! – ужаснулся Фил. – Он сумасшедший!» Вслух же произнес совсем другое.
– Обязательно приду, – сказал он. – Во сколько?
– В два, – ответил Макс, вылезая из машины.
– Заметано.
14 ноября. Валентина Глушенкова проснулась ровно в шесть. Муж, сонно размежив веки, спросил: «Ты куда так рано?» – на что Валентина Андреевна кратко ответила: «Надо», и быстренько направилась в душ. Смыв с себя остатки сна, выпорхнула на кухню и, щелкнув выключателем электрочайника, взглянула на часы. 6.15. «Успею», – решила она. Через минуту из чайника повалил пар. Затем все происходило словно по хронометру: ровно пятнадцать минут ушло на чаепитие с любимыми с детства лимонными дольками, пять минут на выбор гардероба, две минуты на одевание, полчаса на макияж. Когда на электрических часах зажглись цифры 7.10, она вышла из дому.
Пройдя несколько сотен метров до автобусной остановки, Глушенкова отметила, что на улице было очень мало людей. Странно. Обычно в это время народ ручейками течет к остановке.
«Может, время перевели?» – подумала Валентина Андреевна.
На остановке было пусто. Обычно люди толпились, нетерпеливо поглядывая на дорогу. Сейчас к ней присоединилась лишь какая-то сильно подвыпившая пара и, кутаясь в одну на двоих женскую курточку, начала целоваться.
«Наверное, только что из ночного клуба!» – предположила Валентина Андреевна.
И тут вдруг она догадалась, почему так мало людей на улице. Сегодня суббота – выходной день… Валентина Андреевна нерешительно постояла на остановке, соображая, стоит ли ждать автобус, который по выходным ходит так, как водителю заблагорассудится.
До нужного ей места – автомобильной стоянки, было не так уж далеко, всего четыре остановки. Валентина Андреевна стронулась с места, пытаясь сообразить, просыпается ли так рано в субботнее утро клиентура «открывающего ворота» Петьки Пряника. Вчера она имела неосторожность прибыть на стоянку в одиннадцать тридцать утра, и дружелюбный охранник объяснил ей, что с одиннадцати до трех – мертвое время, Пряник на эти часы залегает в спячку, отсыпается то есть! Вся клиентура подгребает ближе к вечеру. Но самый верняк – это раннее утро, примерно с половины седьмого до десяти, когда все со стоянки разъезжаются по делам. Утром «сшибать грины» с не желающих выбираться из тепленьких машин на холод водителей – самое время.
Этот промежуток времени инспектор Глушенкова сегодня и наметила себе для встречи с Пряником. Вот только неясно было, распространялся ли принцип прибыльного промежутка на выходные дни?..
И тут вдруг она вспомнила целующуюся на остановке парочку, которая наверняка всю ночь где-то куролесила.
"А ведь таких ночных гуляк на стоянке окажется предостаточно! – обрадовалась она. – Причем после ночных похождений наверняка никому не захочется вылезать из машины и открывать ворота. А это значит, что мой клиент там. Как выразился охранник – «сшибает грины».
Возможность убедиться в этом представилась довольно быстро, так как уже на следующей остановке Валентину Андреевну нагнал автобус, который буквально за минуту домчал ее до нужного места.
Петька с широкой ухмылкой на круглой физиономии встретил ее у дверей своей вотчины. Сотрудникам милиции редко оказывают такой радушный прием. Валентина Андреевна была польщена в душе. Они поприветствовали друг друга, как давние знакомые.
– А я по твою душу, Петр.
– Да я уж догадался, – отозвался Пряник.
– А по какому поводу, тоже догадался?
– Да, конечно, – вздохнул Пряник. – Может, чайку? Разговор ведь, наверное, будет длинным!..
– Не откажусь. А где накроешь чаек-то?
– Как где? В моем «офисе», конечно. – Петька взглядом указал на небольшой сарайчик, стоявший неподалеку. Он был собран из странного набора железных, пластмассовых и деревянных конструкций. Эстетическая сторона строительства, вероятно, тоже волновала Петьку. Рядом со входом в «офис» красовались два разноцветных флюгера. Крыша была увенчана колесом, выкрашенным в ядовито-зеленый цвет, посреди которого посверкивал цветок из металлической стружки.
«Идеальное место для изнасилования! – подумала Валентина Андреевна. – Вот только добродушного Петьку Пряника невозможно представить насильником, способным оставить осколки стекла бутылки в половых органах беззащитной девочки!»
– Добро пожаловать в мой «офис»! – Петька распахнул перед нею шаткую и скрипучую дверь.
Войдя внутрь, гостья была поражена интерьером «офиса». Стены сарая оклеены дорогими виниловыми обоями. Добротно сбитые табуреточки выкрашены, под стать колесу на крыше, в продвинуто зеленый цвет. Той же самой краской покрыта и печка-буржуйка с закипавшим на ней зеленым чайником. Пол выстлан отличным линолеумом странного фиолетового оттенка. Вся гамма цветов напоминала отделку в чрезвычайно модном ныне стиле авангард.
– Кудряво живешь, – проговорила Валентина Андреевна. – Откуда дровишки?..
– У меня тут один «коммерс» на стоянке паркуется, – объяснил Петька. – Коммерсант то есть… Так вот этот самый «коммерс» строительством занимается. Ну, я к нему подхожу однажды и говорю: давай заключим с тобой сделку – я тебе полгода бесплатно дверь открываю и мою машину, а ты мне за это стройматериальчиков для ремонта моего «офиса»… Не обязательно новых, можно каких-нибудь обрезков… Он только посмеялся надо мной тогда! «Ну, – думаю, – жлобяра! Я тебе за то колеса-то на твоем тарантасе попрокалываю». Но зря я так подумал. На следующее утро он из своего «Корвета» мне столько всякой всячины выгрузил, что я аж обалдел. «На, – говорит. – Отделывай свой „офис“. А за бесплатно работать на меня не надо! Будешь получать согласно таксе». Во какой мужик оказался!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45