А мобильник у меня на пол упал и перестал работать. Я хотел позвонить, но не смог. Он не фраер, Учитель, он не фраер, мамой клянусь. Этот горло перережет любому и спасибо не скажет. Его в зоне все боялись. Морда одна чего стоит. Чистый Фантомас. А мне по гроб жизни обязан. Я бучу на работах устроил, и ему удалось бежать. И все, с концами, так и не нашли его. Ну что, позвать, что ли? А то он обидится и уйдет. Он может, он такой. Чудной человек. Ну, что своего чувака на улице томить под дождем?!
- А что, разве дождь опять пошел? - равнодушным тоном спросил Учитель и тут же махнул рукой и сказал: - Зови! Давай сюда своего Кандыбу!
Радостный Чума открыл дверь на улицу.
- Заходи! - крикнул он.
В прихожую медленной уверенной поступью вошел худощавый человек чуть выше среднего роста. Он снял с головы черную шляпу, обнаружив под ней совершенно лысый череп. Безбровое лицо его производило гнетущее впечатление. Круглые глаза бессмысленно уставились на Учителя.
- Здравствуйте, - глухим голосом произнес вошедший.
- Здравствуйте, - ответил Учитель, не протягивая незваному гостю руки.
- Яков Михайлович, - представился вошедший.
- Валерий Иванович.
- Да что вы, братаны, словно неродные, - лыбился Чума. - Это наш... пахан... Учитель наш. А это Кандыба, мы с ним в зоне королями ходили. Жили лучше, чем на воле, мамой клянусь.
- Ладно, проходите...
Когда они вошли в комнату, Гараева уже успели увести в соседнюю. Встречаться ему с Кандыбой было, по мнению Крутого, совсем не обязательно. И вообще прибытие сюда некоего чужого было встречено братками без малейшего энтузиазма. Могучие богатыри Крутой и Юрец стояли у стены, уперев руки в боки. А Прохор пошел сторожить Гараева.
- Яков Михайлович, - представился хозяевам Кандыба.
- Прохор...
- Крутой...
- Очень приятно, - пробубнил Кандыба. На его тонких губах не появилось даже намека на улыбку. Он хмурил свои надбровные дуги без малейших признаков растительности на них. Вообще его облик действительно производил тягостное и гнетущее впечатление. С голым черепом и выпуклыми глазами без бровей приятно контрастировала модная одежда - бордовый пиджак, голубая рубашка и бордовый с голубыми полосами галстук, бежевые брюки и остроносые рыжие ковбойские сапоги.
- Садитесь, - предложил Учитель. - Выпьете, Яков Михайлович?
На лице Кандыбы не было ни малейших признаков алкогольного опьянения. Хотя, надо заметить, от него действительно довольно ощутимо пахло алкоголем. Так что Чума сказал правду насчет того, что они выпили с ним за встречу. Это обнадеживало и заставляло верить в его добрые намерения.
- Можно немного, - согласился гость.
Гостю налили водки, и все присутствующие молча, не чокаясь, словно на похоронах, вмазали по рюмке. Валерий Иванович, однако, только слегка пригубил свою.
- Как вы себя чувствуете, Яков Михайлович? - спросил он гостя.
- Довольно неплохо, - немигающим взглядом глядя на хозяина, ответил Кандыба. - Хотя в последнее время стала что-то пошаливать печень. Это плохо, я так люблю жареное, особенно шашлык из свинины.
- А откуда вы родом? - поинтересовался Учитель.
- Я с Западной Украины, наша семья обитала неподалеку от Мукачева. Да и я сам там некоторое время учительствовал, - охотно рассказывал Кандыба. - Я закончил педагогическое училище. Меня зовут Яков Михайлович, как Свердлова, и поэтому многие полагают, что я еврей. А это неправда, я стопроцентный хохол. Он взял с тарелки кусочек вареной колбасы и стал медленно жевать его.
- Мне совершенно все равно, Яков Михайлович, какой вы национальности, произнес Учитель. - Свою я, например, просто забыл.
- А я помню, - улыбнулся щербатым ртом Чума. - Я наполовину белорус, наполовину мордвин.
- Это все пустое, - махнул рукой Учитель. - Лишь бы человек был хороший.
- Пустое, да не очень, - хмуря голые надбровные дуги, возразил Кандыба. Здесь, в Задонске, например, раньше хозяйничали азербайджанцы, а теперь погоду делают чеченцы. Мы уже поговорили на эту тему с Чумой. И я мог бы быть вам немного полезен в этом вопросе, так как хотел бы оказать Чуме и его друзьям услугу. Дело в том, что я неплохо знаком с одним из их паханов. А то, сами понимаете, в наше тревожное время вполне можно из-за недостатка информации или излишней самонадеянности лишиться жизни лет на тридцать-сорок раньше, чем это отмерено природой и состоянием здоровья. С Чумой мы старые кореша, а теперь я вижу, что и вы человек очень достойный и гостеприимный.
- Спасибо вам на добром слове, Яков Михайлович, - вежливо прервал его Учитель. - А позвольте спросить, кого вы знаете из чеченской... ну...
- Из чеченской диаспоры? - уточнил Кандыба. - Из чеченской диаспоры я знаю Султана Гараева. Мы хорошо знакомы, наши с ним пути пересекались лет восемь назад, году в девяностом или восемьдесят девятом. И тогда, помнится, я помог ему избежать одной крупной неприятности.
- Гараева? - повторил Учитель, пораженный стечением обстоятельств.
- Да, Гараева, - спокойно подтвердил Кандыба. - А что, вы слышали о нем? Вот Чума, например, понятия о нем не имеет. Я даже был несколько удивлен, как это - находиться в Задонске, заниматься тут какими-то делами и не слышать это имя. Я не одобряю подобной неосведомленности, она может иметь весьма плачевные последствия.
Крутой и Юрец переглянулись с Учителем, а Кандыба сделал вид, что не заметил этих взглядов.
Его круглые выпуклые глаза вообще мало что выражали.
- Мы слышали о нем, разумеется, слышали, - какой-то странной улыбкой улыбнулся Учитель.
- Если вам интересно, я могу в двух словах рассказать о том, как пересекались наши пути. Ведь полагаю, что Чума привел меня сюда не для того, чтобы мы тут распивали водку, а чтобы плодотворно сотрудничали. А от тех, с кем сотрудничаю, я секретов не имею. Таково мое жизненное правило. Так вот. В конце восьмидесятых - начале девяностых годов, как всем известно, начало зарождаться кооперативное движение, и стали появляться по-настоящему зажиточные люди. А раз стали появляться зажиточные люди, то стали появляться и те, как это сказать, кто хочет, чтобы зажиточные люди с ними поделились. Одними из пионеров рэкета в Советском Союзе были Султан Гараев и ваш покорный слуга. Мы работали вместе. Но в один прекрасный день мы наехали на такого человека, на которого наезжать было просто бессмысленно, а точнее говоря, смертельно опасно. Мы пользовались непроверенными данными и проявили нелепую поспешность. Тот человек был вовсе не кооператор, а наш коллега, только более уважаемый в определенных кругах, грузин по национальности. И жизнь Гараева, ничего не подозревающего об опасности, тогда буквально висела на волоске. За ним уже ехала группа отборных бойцов этого псевдокооператора, чтобы изрешетить его пулями. А я узнал обо всем несколько раньше и запросто мог бы дать деру, но, Рискуя жизнью, заехал за Султаном и увез его буквально на несколько минут раньше, чем туда приехали бойцы. Когда мы отъезжали от его подъезда на моем стареньком "Москвиче", в зеркале заднего вида я видел мчавшийся к его подъезду кортеж иномарок. Должен заметить, так, между прочим, что примерно двумя годами позже мне и моим людям удалось рассчитаться с теми, кто хотел нашей крови. Я лично, - при этих словах его голый череп побагровел, - лично изрешетил из автомата в Теплом Стане их машину и уничтожил сразу двоих. Это были самые отборные бойцы этой группировки. Так что с Гараевым мы давние приятели.
- И, кстати, ваши слова о дружбе с ним не так уж трудно проверить, дорогой Яков Михайлович.
- Полагаю, что не так уж и легко, - возразил Кандыба.
- Опровергнем, сейчас опровергнем ваше утверждение. Прохор! - крикнул Учитель. - Пригласи сюда нашего дорогого гостя!
Через минуту открылась дверь, и в комнату в сопровождении Прохора вошел Султан Гараев. Он сразу же, с порога, уставился своими черными глазами на вновь прибывшего гостя.
- Ба! - улыбнулся Султан, раскидывая в стороны руки. - Вот это встреча! Правду говорят мудрые люди - пути господни неисповедимы. Яков Михайлович, дорогой мой брат! Как я рад тебя видеть.
- Султан? - искренне поразился Кандыба. - Ты здесь? Почему ты здесь?
- В гости зашел, Яков, меня в гости пригласили эти добрые люди.
Кандыба бросил быстрый взгляд сначала на Чуму, а затем на Учителя, а потом снова поглядел на улыбающегося Султана Гараева.
- Так что, выпьем, что ли, за встречу? - предложил Валерий Иванович, приглашая всех присутствующих сесть за стол.
Они выпили, закусили, а затем в комнате воцарилось некое недоуменное молчание.
- Ребятишки, братаны, - произнес, наконец, Учитель, обращаясь к своим подопечным. - Еще раз покиньте нас ненадолго. Мы должны остаться втроем - я и наши дорогие гости. Образуется некий братский интернационал. Мы должны кое-что обсудить.
Когда недовольные братки покинули в очередной раз комнату, Учитель произнес:
- Вот какая образуется ситуация. Я должен принести вам, дорогой Султан, свои извинения за то, что мы, сами того не желая, вторглись на вашу территорию. Больше этого не повторится, я вам это обещаю.
- Да что ты, брат, какие между нами могут быть проблемы? - улыбнулся Султан, явно чувствуя облегчение. Какие-то небесные силы послали сюда его старого кореша Якова Кандыбу, человека, которого опасались все, кто имел с ним дело. Суровый, не расположенный к шуткам, всегда логически мыслящий, он был жесток до какого-то абсолютного беспредела. И присутствие Кандыбы в этом доме настраивало Султана на невольное уважение и к хозяину дома, и не только на временное, продиктованное чрезвычайными обстоятельствами.
- Вся наша нынешняя жизнь - сплошные проблемы, - произнес Учитель. - А наше дело их урегулировать по мере возможности. Гора с горой не сходится, а человек с человеком встречается, сегодня эта пословица еще раз доказала свою мудрость. Яков Михайлович оказался одновременно другом и нашего друга Чумы, и вас, господин Гараев. Мне кажется, что мы должны понять друг друга.
Гараев уже начал жалеть о том, что рассказал Учителю историю похищенной дочери бизнесмена Раевского, однако он отдавал себе отчет в том, что только это обстоятельство и может спасти ему жизнь, а никак не внезапное появление тут его старого знакомого Якова Кандыбы. А точнее, и то, и другое в совокупности.
- Полагаю, присутствие в этих стенах уважаемого Якова Михайловича послужит гарантией наших взаимных дружеских отношений, - продолжал свою медоточивую речь Учитель. - Не скрою от Якова Михайловича, что Султан попал сюда не по доброй воле.
Кандыба ничего не произнес, только повел своими надбровными дугами. Он об этом уже и сам догадался.
- А теперь я заявляю, что вы выйдете из этих стен, Султан, целым и невредимым. И предлагаю вам свою дружбу.
- Я принимаю ее, - улыбнулся Гараев.
- Я говорю это при Якове Михайловиче. Не нарушайте своего слова, Султан. Вы находитесь на российской территории, не забывайте об этом, и найдется немало людей, которым вы перешли или перейдете дорогу. А от нас вам может быть немалая польза.
- Я это понимаю, - кивнул бородатой головой Султан.
- Очень замечательно. А теперь вынужден и вас, драгоценный Яков Михайлович, попросить оставить нас наедине с Султаном. Извините, но этот разговор носит сугубо личный характер.
Кандыба пожал своими острыми плечами и вышел из комнаты.
- Вы не отказываетесь от своего предложения? - спросил Учитель.
- Да что вы, я же мужчина, - отвечал Гараев. - Мое слово - закон.
- Мы объединим наши усилия. Полагаю, что мы сумеем довести до конца благородное дело возвращения отцу его пропавшей много лет назад дочери. Полагаю также, что чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше для дела. Вы согласны со мной?
- Согласен.
- Сколько человек еще знают о местонахождении Ираклия?
- Один, - ответил Гараев.
- Тогда пусть знает еще один с моей стороны, вы не против?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
- А что, разве дождь опять пошел? - равнодушным тоном спросил Учитель и тут же махнул рукой и сказал: - Зови! Давай сюда своего Кандыбу!
Радостный Чума открыл дверь на улицу.
- Заходи! - крикнул он.
В прихожую медленной уверенной поступью вошел худощавый человек чуть выше среднего роста. Он снял с головы черную шляпу, обнаружив под ней совершенно лысый череп. Безбровое лицо его производило гнетущее впечатление. Круглые глаза бессмысленно уставились на Учителя.
- Здравствуйте, - глухим голосом произнес вошедший.
- Здравствуйте, - ответил Учитель, не протягивая незваному гостю руки.
- Яков Михайлович, - представился вошедший.
- Валерий Иванович.
- Да что вы, братаны, словно неродные, - лыбился Чума. - Это наш... пахан... Учитель наш. А это Кандыба, мы с ним в зоне королями ходили. Жили лучше, чем на воле, мамой клянусь.
- Ладно, проходите...
Когда они вошли в комнату, Гараева уже успели увести в соседнюю. Встречаться ему с Кандыбой было, по мнению Крутого, совсем не обязательно. И вообще прибытие сюда некоего чужого было встречено братками без малейшего энтузиазма. Могучие богатыри Крутой и Юрец стояли у стены, уперев руки в боки. А Прохор пошел сторожить Гараева.
- Яков Михайлович, - представился хозяевам Кандыба.
- Прохор...
- Крутой...
- Очень приятно, - пробубнил Кандыба. На его тонких губах не появилось даже намека на улыбку. Он хмурил свои надбровные дуги без малейших признаков растительности на них. Вообще его облик действительно производил тягостное и гнетущее впечатление. С голым черепом и выпуклыми глазами без бровей приятно контрастировала модная одежда - бордовый пиджак, голубая рубашка и бордовый с голубыми полосами галстук, бежевые брюки и остроносые рыжие ковбойские сапоги.
- Садитесь, - предложил Учитель. - Выпьете, Яков Михайлович?
На лице Кандыбы не было ни малейших признаков алкогольного опьянения. Хотя, надо заметить, от него действительно довольно ощутимо пахло алкоголем. Так что Чума сказал правду насчет того, что они выпили с ним за встречу. Это обнадеживало и заставляло верить в его добрые намерения.
- Можно немного, - согласился гость.
Гостю налили водки, и все присутствующие молча, не чокаясь, словно на похоронах, вмазали по рюмке. Валерий Иванович, однако, только слегка пригубил свою.
- Как вы себя чувствуете, Яков Михайлович? - спросил он гостя.
- Довольно неплохо, - немигающим взглядом глядя на хозяина, ответил Кандыба. - Хотя в последнее время стала что-то пошаливать печень. Это плохо, я так люблю жареное, особенно шашлык из свинины.
- А откуда вы родом? - поинтересовался Учитель.
- Я с Западной Украины, наша семья обитала неподалеку от Мукачева. Да и я сам там некоторое время учительствовал, - охотно рассказывал Кандыба. - Я закончил педагогическое училище. Меня зовут Яков Михайлович, как Свердлова, и поэтому многие полагают, что я еврей. А это неправда, я стопроцентный хохол. Он взял с тарелки кусочек вареной колбасы и стал медленно жевать его.
- Мне совершенно все равно, Яков Михайлович, какой вы национальности, произнес Учитель. - Свою я, например, просто забыл.
- А я помню, - улыбнулся щербатым ртом Чума. - Я наполовину белорус, наполовину мордвин.
- Это все пустое, - махнул рукой Учитель. - Лишь бы человек был хороший.
- Пустое, да не очень, - хмуря голые надбровные дуги, возразил Кандыба. Здесь, в Задонске, например, раньше хозяйничали азербайджанцы, а теперь погоду делают чеченцы. Мы уже поговорили на эту тему с Чумой. И я мог бы быть вам немного полезен в этом вопросе, так как хотел бы оказать Чуме и его друзьям услугу. Дело в том, что я неплохо знаком с одним из их паханов. А то, сами понимаете, в наше тревожное время вполне можно из-за недостатка информации или излишней самонадеянности лишиться жизни лет на тридцать-сорок раньше, чем это отмерено природой и состоянием здоровья. С Чумой мы старые кореша, а теперь я вижу, что и вы человек очень достойный и гостеприимный.
- Спасибо вам на добром слове, Яков Михайлович, - вежливо прервал его Учитель. - А позвольте спросить, кого вы знаете из чеченской... ну...
- Из чеченской диаспоры? - уточнил Кандыба. - Из чеченской диаспоры я знаю Султана Гараева. Мы хорошо знакомы, наши с ним пути пересекались лет восемь назад, году в девяностом или восемьдесят девятом. И тогда, помнится, я помог ему избежать одной крупной неприятности.
- Гараева? - повторил Учитель, пораженный стечением обстоятельств.
- Да, Гараева, - спокойно подтвердил Кандыба. - А что, вы слышали о нем? Вот Чума, например, понятия о нем не имеет. Я даже был несколько удивлен, как это - находиться в Задонске, заниматься тут какими-то делами и не слышать это имя. Я не одобряю подобной неосведомленности, она может иметь весьма плачевные последствия.
Крутой и Юрец переглянулись с Учителем, а Кандыба сделал вид, что не заметил этих взглядов.
Его круглые выпуклые глаза вообще мало что выражали.
- Мы слышали о нем, разумеется, слышали, - какой-то странной улыбкой улыбнулся Учитель.
- Если вам интересно, я могу в двух словах рассказать о том, как пересекались наши пути. Ведь полагаю, что Чума привел меня сюда не для того, чтобы мы тут распивали водку, а чтобы плодотворно сотрудничали. А от тех, с кем сотрудничаю, я секретов не имею. Таково мое жизненное правило. Так вот. В конце восьмидесятых - начале девяностых годов, как всем известно, начало зарождаться кооперативное движение, и стали появляться по-настоящему зажиточные люди. А раз стали появляться зажиточные люди, то стали появляться и те, как это сказать, кто хочет, чтобы зажиточные люди с ними поделились. Одними из пионеров рэкета в Советском Союзе были Султан Гараев и ваш покорный слуга. Мы работали вместе. Но в один прекрасный день мы наехали на такого человека, на которого наезжать было просто бессмысленно, а точнее говоря, смертельно опасно. Мы пользовались непроверенными данными и проявили нелепую поспешность. Тот человек был вовсе не кооператор, а наш коллега, только более уважаемый в определенных кругах, грузин по национальности. И жизнь Гараева, ничего не подозревающего об опасности, тогда буквально висела на волоске. За ним уже ехала группа отборных бойцов этого псевдокооператора, чтобы изрешетить его пулями. А я узнал обо всем несколько раньше и запросто мог бы дать деру, но, Рискуя жизнью, заехал за Султаном и увез его буквально на несколько минут раньше, чем туда приехали бойцы. Когда мы отъезжали от его подъезда на моем стареньком "Москвиче", в зеркале заднего вида я видел мчавшийся к его подъезду кортеж иномарок. Должен заметить, так, между прочим, что примерно двумя годами позже мне и моим людям удалось рассчитаться с теми, кто хотел нашей крови. Я лично, - при этих словах его голый череп побагровел, - лично изрешетил из автомата в Теплом Стане их машину и уничтожил сразу двоих. Это были самые отборные бойцы этой группировки. Так что с Гараевым мы давние приятели.
- И, кстати, ваши слова о дружбе с ним не так уж трудно проверить, дорогой Яков Михайлович.
- Полагаю, что не так уж и легко, - возразил Кандыба.
- Опровергнем, сейчас опровергнем ваше утверждение. Прохор! - крикнул Учитель. - Пригласи сюда нашего дорогого гостя!
Через минуту открылась дверь, и в комнату в сопровождении Прохора вошел Султан Гараев. Он сразу же, с порога, уставился своими черными глазами на вновь прибывшего гостя.
- Ба! - улыбнулся Султан, раскидывая в стороны руки. - Вот это встреча! Правду говорят мудрые люди - пути господни неисповедимы. Яков Михайлович, дорогой мой брат! Как я рад тебя видеть.
- Султан? - искренне поразился Кандыба. - Ты здесь? Почему ты здесь?
- В гости зашел, Яков, меня в гости пригласили эти добрые люди.
Кандыба бросил быстрый взгляд сначала на Чуму, а затем на Учителя, а потом снова поглядел на улыбающегося Султана Гараева.
- Так что, выпьем, что ли, за встречу? - предложил Валерий Иванович, приглашая всех присутствующих сесть за стол.
Они выпили, закусили, а затем в комнате воцарилось некое недоуменное молчание.
- Ребятишки, братаны, - произнес, наконец, Учитель, обращаясь к своим подопечным. - Еще раз покиньте нас ненадолго. Мы должны остаться втроем - я и наши дорогие гости. Образуется некий братский интернационал. Мы должны кое-что обсудить.
Когда недовольные братки покинули в очередной раз комнату, Учитель произнес:
- Вот какая образуется ситуация. Я должен принести вам, дорогой Султан, свои извинения за то, что мы, сами того не желая, вторглись на вашу территорию. Больше этого не повторится, я вам это обещаю.
- Да что ты, брат, какие между нами могут быть проблемы? - улыбнулся Султан, явно чувствуя облегчение. Какие-то небесные силы послали сюда его старого кореша Якова Кандыбу, человека, которого опасались все, кто имел с ним дело. Суровый, не расположенный к шуткам, всегда логически мыслящий, он был жесток до какого-то абсолютного беспредела. И присутствие Кандыбы в этом доме настраивало Султана на невольное уважение и к хозяину дома, и не только на временное, продиктованное чрезвычайными обстоятельствами.
- Вся наша нынешняя жизнь - сплошные проблемы, - произнес Учитель. - А наше дело их урегулировать по мере возможности. Гора с горой не сходится, а человек с человеком встречается, сегодня эта пословица еще раз доказала свою мудрость. Яков Михайлович оказался одновременно другом и нашего друга Чумы, и вас, господин Гараев. Мне кажется, что мы должны понять друг друга.
Гараев уже начал жалеть о том, что рассказал Учителю историю похищенной дочери бизнесмена Раевского, однако он отдавал себе отчет в том, что только это обстоятельство и может спасти ему жизнь, а никак не внезапное появление тут его старого знакомого Якова Кандыбы. А точнее, и то, и другое в совокупности.
- Полагаю, присутствие в этих стенах уважаемого Якова Михайловича послужит гарантией наших взаимных дружеских отношений, - продолжал свою медоточивую речь Учитель. - Не скрою от Якова Михайловича, что Султан попал сюда не по доброй воле.
Кандыба ничего не произнес, только повел своими надбровными дугами. Он об этом уже и сам догадался.
- А теперь я заявляю, что вы выйдете из этих стен, Султан, целым и невредимым. И предлагаю вам свою дружбу.
- Я принимаю ее, - улыбнулся Гараев.
- Я говорю это при Якове Михайловиче. Не нарушайте своего слова, Султан. Вы находитесь на российской территории, не забывайте об этом, и найдется немало людей, которым вы перешли или перейдете дорогу. А от нас вам может быть немалая польза.
- Я это понимаю, - кивнул бородатой головой Султан.
- Очень замечательно. А теперь вынужден и вас, драгоценный Яков Михайлович, попросить оставить нас наедине с Султаном. Извините, но этот разговор носит сугубо личный характер.
Кандыба пожал своими острыми плечами и вышел из комнаты.
- Вы не отказываетесь от своего предложения? - спросил Учитель.
- Да что вы, я же мужчина, - отвечал Гараев. - Мое слово - закон.
- Мы объединим наши усилия. Полагаю, что мы сумеем довести до конца благородное дело возвращения отцу его пропавшей много лет назад дочери. Полагаю также, что чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше для дела. Вы согласны со мной?
- Согласен.
- Сколько человек еще знают о местонахождении Ираклия?
- Один, - ответил Гараев.
- Тогда пусть знает еще один с моей стороны, вы не против?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46