И больше эту версию ни одна газета не разрабатывала. О другом писали, арестовали кого-то, следствие до сих пор идет… Скоро суд будет.
— Значит, я отомстил за Сергея? — покраснел от радости Алексей и налил себе и хозяину по большой рюмке виски. — Так за это! Я мстил за себя, а отомстил за друга!
— Хорошо, что я понятия не имел о вашем друге, погибшем на кладбише. Поскольку, если бы знал, то я вам эту версию сообщил бы заранее, и злость вам бы до такой степени залила глаза, что вы от этой злости провалили бы свой план… А так… спокойно и хладнокровно… И Гнедой на том свете беседует по душам с самим дьяволом. Им и впрямь есть о чем поговорить…
— Да, куда ни кинь, а все беды от этого Гнедого… И все же жаль, что Михаила Лычкина не взяли с трупом в багажнике, очень жаль…
— Тем более жаль, что он наверняка догадается о том, кто порешил его благодетеля, недавно освободившись из заключения. А человек это, полагаю, весьма коварный. И пойдет на ответный шаг. И вам надо этот шаг предотвратить…
— Надо, — согласился Алексей. — Только как это сделать?
— Надо предугадать его дальнейшие планы по вашему поводу. Как полагаете, выгодно ему оставлять вас в живых?
— Нет. Он будет бояться и меня, и правоохранительных органов, и особенно, мести братвы. Неужели он, вскрыв багажник, вместе со своим водителем будет скрывать от них смерть Гнедого? Очень рискованно. Скорее всего, он тут же в соплях побежит к бригадиру и расскажет, какой груз они везли в своей «Вольвочке». А уж как они отреагируют, трудно сказать…
— Как отреагируют? Скорее всего, поручат ему убить вас, вот и все… Чтобы от вас избавиться и замазать его покруче… Хотя, полагаю, он и так грязен до полного безобразия.
— Да, Нина Туманович рассказывала мне по телефону, как Михаил позорно лебезит перед Гнедым. Я подозреваю, не в качестве любовника ли он у него…
— Да нет, такой страсти за Гнедым никто не замечал. А в зоне такого не скроешь… Он помешал на бабах, он хочет перетрахать все мало-мальски симпатичное женского пола, что попадается ему на пути… Особенно любит групповой секс, например, секс с женой в присутствии мужа, говорят еще, что любит своих любовниц не отпускать на волю, а убивать, когда они ему надоедят… Не доказано, однако… А что касается Михаила… Ведь никто ещё не знает толком, кто именно убил эту вонючую паскуду Мойдодыра. Вполне возможно, кстати, что это именно пальчики Лычкина и задушили его…
— Да ну, — отмахнулся от его слов Кондратьев. — Вот уж, нет, так нет… Чтобы такой чистоплюй задушил человека, да ни в жизнь…
— Не скажите, Капитан, не скажите… Неужели вас жизнь не научила тому, что порой человек способен на самые непредсказуемые поступки? Кстати, ведь вы сидели именно за убийство гражданина Мойдодыра по фамилии Дырявин, а не за что-нибудь другое. Разве вам не интересно узнать, кто именно лишил его жизни?
— Организатор убийства и провокации в неприглядном виде беседует с Дьяволом, а остальное…, — начал было Алексей, но вдруг остановился и произнес: — А вообще-то, интересно.
— Меченый говорил мне про некую свидетельницу в вашу пользу, которую потом запугали и которая отказалась от своих показаний. А что? Неплохо было бы побеседовать с ней.
— Да я и фамилии-то её не помню… Сергей погиб… Хотя… Бурлак может сказать, Илья Романович Бурлак, следователь. Он же написал мне в зону и даже извинялся передо мной, что не в силах был противостоять давлению на него. Даже свиданий с близкими не мог разрешить, хотя очень этого хотел…
— Вот, вот… Обязательно завтра же поезжайте к этому Бурлаку и поговорите с ним. А потом наведайтесь к свидетельнице. Пусть она опишет вам приметы человека, душившего Мойдодыра. Сергей же писал вам, что она молодая женщина, значит, и теперь ещё не старая и все помнит. И вот ещё что — надо как-то обезопасить вашу актрису, которая мужественно пошла ради подруги в объятия Гнедого. Сейчас там шухер, братва может нагрянуть, а следствие, напротив, может быть тягучим и дохлым, если господин Мехоношин того пожелает. Вообще, многое зависит от этого человека. Знаю доподлинно, что его в настоящее время нет в Москве. Где-то по Европам мотается… Но он узнает, что Гнедой не добрался до Нью-Йорка, где завтра должно состояться крутейшее толковище и начнет наводить справки, а затем и действовать. А он порой бывает непредсказуем, этот Ферзь, никто не может предугадать, что у него на уме… И в какой-то степени, извините меня, Капитан, ваша жизнь у него в руках.
— Да всех нас, в принципе, можно раздавить, как клопов. Взять хотя бы Гнедого. Как уж он берегся, как подстраховывался. А в принципе, такой же оказался божьей, а вернее, сатанинской тварью, у которой всего одна жизнь. И он больше никому не опасен. Полагаю, что у этого легендарного Ферзя тоже одна жизнь, и состоит он тоже из мяса и костей, Кирилл Игнатьевич…
— Логично, — согласился Барон. — И приятно то, что суперменские идеи вам не чужды. И не боитесь вы ничего, и терять вам нечего…
— Вот тут вы неправы, — улыбнулся Алексей. — Терять мне есть чего, и я снова стал бояться за близкого человека…
— Так, — вдруг нахмурился Барон. — А ведь то же самое может подумать и ваш враг. Близкие люди — это наши слабые места. В этом отношении ваш покорный слуга гораздо сильнее вас. Вряд ли кому-нибудь придет в голову шантажировать меня одной из моих любимых собачек…
— Но он не знает, что мы снова сошлись с Инной. Он сделал все возможное для того, чтобы мы поссорились, а затем… — Он помрачнел. — для того, чтобы она потеряла ребенка. Моего ребенка…
— Не знает, постарается узнать. Так что вот вам мой совет — завтра же с утра постарайтесь обезопасить вашу Инну, а я должен спасти эту актрису, сделавшую так много для устранения Гнедого.
— Завтра? — призадумался Алексей. — Инна-то в безопасности, а вот Нина… Пожалуй, это надо сделать сегодня…
— Пожалуй, — согласился Барон. — И теперь пора вступать в игру мне. Как и договаривались…
— Вместе поедем, — предложил Алексей. — Я побуду в машине.
… Барон вывел из гаража свою довольно грязную «восьмерку» серого неприметного цвета и они поехали на дачу к Гнедому.
… Шел четвертый час дня. Барон остановил машину в укромном месте, и они стали наблюдать за дачей Гнедого. Они видели, как оттуда выехало несколько дорогих иномарок во главе с белым БМВ. Алексей пригнулся и стал внимательно глядеть на машину, благо стекла именно у этой машины, как ни странно, тонированными не были.
— Лычкин, — прошептал он, сжимая кулаки. — Рядом с водителем сидит Михаил Лычкин.
— А на заднем сидении уютно примостился бригадир Гнедого Живоглот.
— Понятненько… Именно про него и сообщил Паленый. Они меня заказали, именно они — Живоглот и Лычкин по кличке Мишель.
— Так… , — произнес через несколько минут Барон. — Теперь менты туда поехали… Еще обождем…
Опергруппа пробыла в особняке совсем недолго. Где-то около получаса. И вот… они выехали на трассу…
— Поехали? — спросил Барона Кондратьев.
— Поехали-то поехали… Только вижу я, там вдалеке торчит какая-то богомерзкая черная тачка, вон, в лесочке примостилась. Видать, пасут они особняк… И не дадут никому просто так отсюда выехать. Если только Нина не уехала с милицией. Но, мне кажется, навряд ли. Вообще, полагаю, следствие будет чисто формальным, а настоящее следствие будут проводить совсем другие люди. Живоглот, например, или ещё какая-нибудь сволочь из окружения Гнедого… И просто так эту Нину из этого места не выпустят… Однако, надо идти в дом… А вы сидите здесь и в случае чего звоните на мой номер… И без особой нужды не дергайтесь… Поняли меня?
Барон вышел из машины и быстрым шагом направился к воротам особняка. И тут же из черной машины, припаркованной в лесочке, выскочили трое мордоворотов и бросились к нему. Кондратьев насторожился, но вылезать из машины не стал, помнив слова Барона.
— Куда следуешь? — спросил один из мордоворотов Барона.
— Туда, — спокойно ответил он. — К Евгению Петровичу… А что, нельзя?
— А кто ты такой, чтобы туда идти?
— Я Барон. Ты что, про меня не слышал?
Тот окинул взглядом приятелей, те пожали плечами.
— Никто про тебя не слышал, — усмехнулся первый. — Проходи однако… Войти-то можно… Выйти сложнее будет…
Барон ничего не ответил и спокойным уверенным шагом пошел к воротам. Позвонил в дверь. Ему открыл телохранитель Гнедого. Трое мордоворотов стояли сзади, напряженно держа руки в карманах.
— Здравствуйте, — приветствовал Барона телохранитель, явно узнав его.
— Ну что, ждет меня Евгений Петрович? — улыбался Барон.
— Но… Разве вы не знаете?
— Что такое? Случилось что-нибудь?
— Случилось… Погиб сегодня утром Евгений Петрович…
— Погиб?!!!
— Да…, — изобразил на своем лице телохранитель вселенскую скорбь. — Взорвали его утром. Еще трое ребят погибло.
Барон приложил руку к лицу и стоял так несколько минут.
— Какой ужас! — произнес, наконец, он. — Какое ужасное время. Гибнут лучшие люди…
Лица мордоворотов несколько посветлели. Однако, ослаблять бдительность они не собирались. Живоглот поручил им строго следить за всеми, кто будет посещать особняк покойного хозяина.
— А где Лерка? — неожиданно спросил Барон.
— Здесь. Дома. А что?
— Зови её сюда. Поедет со мной.
Телохранитель вошел в дом и вскоре вышел в сопровождении бледной, но пытающейся держаться Ниной Туманович. Только что, после того, как её чуть не увезли с собой Живоглот и Лычкин, она давала показания следователю. Ее обещали вызвать на допрос в районное управление. Но из дома её не выпускали и она находилась в состоянии, близком к отчаянию. Барона она знала по описаниям Кондратьева, был такой запасной вариант, что в крайнем случае за ней приедет высокий седой бородатый человек лет пятидесяти. И, увидев его, она воспряла духом, но не подала виду и стала продолжать играть роль, на сей раз провинившейся неверной любовницы. Она виновато потупила глаза, иногда бросая виноватые взгляды на своего спасителя.
— Поехали, — Барон резко дернул её за руку. — Нечего тут тебе больше делать, раз такие дела… Это Дашка Карелова её порекомендовала Жене, сволочуга, все, чтобы мне насолить, все за моей спиной…, — доверительно сообщил он стоящим сзади мордоворотам. — Знала ведь прекрасно, чья она бикса, — добавил он. — Такие ведь на дороге не валяются, сами видите, — подмигнул он им.
Те снова нахмурились, один стал о чем-то шептаться с телохранителем.
— Барон, — едва слышно шепнул телохранитель. — Авторитет. Бывал у хозяина.
Барон действительно пару раз бывал у Гнедого на толковище, и, хотя к числу его друзей никак не мог принадлежать, но телохранители видели, что хозяин разговаривает с ним почтительно.
Он сильно взял под руку Нину и повел её к выходу. Открыл калитку и вышел с ней.
— Посоветоваться надо кое с кем, — вдруг встал перед ним мордоворот.
— Ты с кем говоришь, падаль? — побледнел Барон и сделал угрожающую стойку. Мордоворот было схватился за мобильный телефон, но Барон первым ударом ноги выбил у него аппарат, а следующим ударил противника в солнечное сплетение. Затем в его руке появился вороненый «Байярд». Барон передернул затвор и направил дуло пистолета на оторопевших от неожиданности противников.
— А ну, разойдись, грязь, — процедил он и, пропустив Нину вперед, задом попятился к своей машине, держа палец на курке. Ошалевшая от страха Нина еле передвигала ноги, такого оборота событий она все же не ожидала.
Так они и дошли до машины. Алексей, пригнувшись, вылез из машины и спрятался снизу. Когда Нина подошла, он шепнул ей: — Привет, — и пропустил её на заднее сидение «восьмерки». Тут же Барон выстрелил в воздух поверх голов приготовившихся к броску мордоворотов, сел в машину и резко тронул её с места. Она уже была заранее заведена Алексеем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
— Значит, я отомстил за Сергея? — покраснел от радости Алексей и налил себе и хозяину по большой рюмке виски. — Так за это! Я мстил за себя, а отомстил за друга!
— Хорошо, что я понятия не имел о вашем друге, погибшем на кладбише. Поскольку, если бы знал, то я вам эту версию сообщил бы заранее, и злость вам бы до такой степени залила глаза, что вы от этой злости провалили бы свой план… А так… спокойно и хладнокровно… И Гнедой на том свете беседует по душам с самим дьяволом. Им и впрямь есть о чем поговорить…
— Да, куда ни кинь, а все беды от этого Гнедого… И все же жаль, что Михаила Лычкина не взяли с трупом в багажнике, очень жаль…
— Тем более жаль, что он наверняка догадается о том, кто порешил его благодетеля, недавно освободившись из заключения. А человек это, полагаю, весьма коварный. И пойдет на ответный шаг. И вам надо этот шаг предотвратить…
— Надо, — согласился Алексей. — Только как это сделать?
— Надо предугадать его дальнейшие планы по вашему поводу. Как полагаете, выгодно ему оставлять вас в живых?
— Нет. Он будет бояться и меня, и правоохранительных органов, и особенно, мести братвы. Неужели он, вскрыв багажник, вместе со своим водителем будет скрывать от них смерть Гнедого? Очень рискованно. Скорее всего, он тут же в соплях побежит к бригадиру и расскажет, какой груз они везли в своей «Вольвочке». А уж как они отреагируют, трудно сказать…
— Как отреагируют? Скорее всего, поручат ему убить вас, вот и все… Чтобы от вас избавиться и замазать его покруче… Хотя, полагаю, он и так грязен до полного безобразия.
— Да, Нина Туманович рассказывала мне по телефону, как Михаил позорно лебезит перед Гнедым. Я подозреваю, не в качестве любовника ли он у него…
— Да нет, такой страсти за Гнедым никто не замечал. А в зоне такого не скроешь… Он помешал на бабах, он хочет перетрахать все мало-мальски симпатичное женского пола, что попадается ему на пути… Особенно любит групповой секс, например, секс с женой в присутствии мужа, говорят еще, что любит своих любовниц не отпускать на волю, а убивать, когда они ему надоедят… Не доказано, однако… А что касается Михаила… Ведь никто ещё не знает толком, кто именно убил эту вонючую паскуду Мойдодыра. Вполне возможно, кстати, что это именно пальчики Лычкина и задушили его…
— Да ну, — отмахнулся от его слов Кондратьев. — Вот уж, нет, так нет… Чтобы такой чистоплюй задушил человека, да ни в жизнь…
— Не скажите, Капитан, не скажите… Неужели вас жизнь не научила тому, что порой человек способен на самые непредсказуемые поступки? Кстати, ведь вы сидели именно за убийство гражданина Мойдодыра по фамилии Дырявин, а не за что-нибудь другое. Разве вам не интересно узнать, кто именно лишил его жизни?
— Организатор убийства и провокации в неприглядном виде беседует с Дьяволом, а остальное…, — начал было Алексей, но вдруг остановился и произнес: — А вообще-то, интересно.
— Меченый говорил мне про некую свидетельницу в вашу пользу, которую потом запугали и которая отказалась от своих показаний. А что? Неплохо было бы побеседовать с ней.
— Да я и фамилии-то её не помню… Сергей погиб… Хотя… Бурлак может сказать, Илья Романович Бурлак, следователь. Он же написал мне в зону и даже извинялся передо мной, что не в силах был противостоять давлению на него. Даже свиданий с близкими не мог разрешить, хотя очень этого хотел…
— Вот, вот… Обязательно завтра же поезжайте к этому Бурлаку и поговорите с ним. А потом наведайтесь к свидетельнице. Пусть она опишет вам приметы человека, душившего Мойдодыра. Сергей же писал вам, что она молодая женщина, значит, и теперь ещё не старая и все помнит. И вот ещё что — надо как-то обезопасить вашу актрису, которая мужественно пошла ради подруги в объятия Гнедого. Сейчас там шухер, братва может нагрянуть, а следствие, напротив, может быть тягучим и дохлым, если господин Мехоношин того пожелает. Вообще, многое зависит от этого человека. Знаю доподлинно, что его в настоящее время нет в Москве. Где-то по Европам мотается… Но он узнает, что Гнедой не добрался до Нью-Йорка, где завтра должно состояться крутейшее толковище и начнет наводить справки, а затем и действовать. А он порой бывает непредсказуем, этот Ферзь, никто не может предугадать, что у него на уме… И в какой-то степени, извините меня, Капитан, ваша жизнь у него в руках.
— Да всех нас, в принципе, можно раздавить, как клопов. Взять хотя бы Гнедого. Как уж он берегся, как подстраховывался. А в принципе, такой же оказался божьей, а вернее, сатанинской тварью, у которой всего одна жизнь. И он больше никому не опасен. Полагаю, что у этого легендарного Ферзя тоже одна жизнь, и состоит он тоже из мяса и костей, Кирилл Игнатьевич…
— Логично, — согласился Барон. — И приятно то, что суперменские идеи вам не чужды. И не боитесь вы ничего, и терять вам нечего…
— Вот тут вы неправы, — улыбнулся Алексей. — Терять мне есть чего, и я снова стал бояться за близкого человека…
— Так, — вдруг нахмурился Барон. — А ведь то же самое может подумать и ваш враг. Близкие люди — это наши слабые места. В этом отношении ваш покорный слуга гораздо сильнее вас. Вряд ли кому-нибудь придет в голову шантажировать меня одной из моих любимых собачек…
— Но он не знает, что мы снова сошлись с Инной. Он сделал все возможное для того, чтобы мы поссорились, а затем… — Он помрачнел. — для того, чтобы она потеряла ребенка. Моего ребенка…
— Не знает, постарается узнать. Так что вот вам мой совет — завтра же с утра постарайтесь обезопасить вашу Инну, а я должен спасти эту актрису, сделавшую так много для устранения Гнедого.
— Завтра? — призадумался Алексей. — Инна-то в безопасности, а вот Нина… Пожалуй, это надо сделать сегодня…
— Пожалуй, — согласился Барон. — И теперь пора вступать в игру мне. Как и договаривались…
— Вместе поедем, — предложил Алексей. — Я побуду в машине.
… Барон вывел из гаража свою довольно грязную «восьмерку» серого неприметного цвета и они поехали на дачу к Гнедому.
… Шел четвертый час дня. Барон остановил машину в укромном месте, и они стали наблюдать за дачей Гнедого. Они видели, как оттуда выехало несколько дорогих иномарок во главе с белым БМВ. Алексей пригнулся и стал внимательно глядеть на машину, благо стекла именно у этой машины, как ни странно, тонированными не были.
— Лычкин, — прошептал он, сжимая кулаки. — Рядом с водителем сидит Михаил Лычкин.
— А на заднем сидении уютно примостился бригадир Гнедого Живоглот.
— Понятненько… Именно про него и сообщил Паленый. Они меня заказали, именно они — Живоглот и Лычкин по кличке Мишель.
— Так… , — произнес через несколько минут Барон. — Теперь менты туда поехали… Еще обождем…
Опергруппа пробыла в особняке совсем недолго. Где-то около получаса. И вот… они выехали на трассу…
— Поехали? — спросил Барона Кондратьев.
— Поехали-то поехали… Только вижу я, там вдалеке торчит какая-то богомерзкая черная тачка, вон, в лесочке примостилась. Видать, пасут они особняк… И не дадут никому просто так отсюда выехать. Если только Нина не уехала с милицией. Но, мне кажется, навряд ли. Вообще, полагаю, следствие будет чисто формальным, а настоящее следствие будут проводить совсем другие люди. Живоглот, например, или ещё какая-нибудь сволочь из окружения Гнедого… И просто так эту Нину из этого места не выпустят… Однако, надо идти в дом… А вы сидите здесь и в случае чего звоните на мой номер… И без особой нужды не дергайтесь… Поняли меня?
Барон вышел из машины и быстрым шагом направился к воротам особняка. И тут же из черной машины, припаркованной в лесочке, выскочили трое мордоворотов и бросились к нему. Кондратьев насторожился, но вылезать из машины не стал, помнив слова Барона.
— Куда следуешь? — спросил один из мордоворотов Барона.
— Туда, — спокойно ответил он. — К Евгению Петровичу… А что, нельзя?
— А кто ты такой, чтобы туда идти?
— Я Барон. Ты что, про меня не слышал?
Тот окинул взглядом приятелей, те пожали плечами.
— Никто про тебя не слышал, — усмехнулся первый. — Проходи однако… Войти-то можно… Выйти сложнее будет…
Барон ничего не ответил и спокойным уверенным шагом пошел к воротам. Позвонил в дверь. Ему открыл телохранитель Гнедого. Трое мордоворотов стояли сзади, напряженно держа руки в карманах.
— Здравствуйте, — приветствовал Барона телохранитель, явно узнав его.
— Ну что, ждет меня Евгений Петрович? — улыбался Барон.
— Но… Разве вы не знаете?
— Что такое? Случилось что-нибудь?
— Случилось… Погиб сегодня утром Евгений Петрович…
— Погиб?!!!
— Да…, — изобразил на своем лице телохранитель вселенскую скорбь. — Взорвали его утром. Еще трое ребят погибло.
Барон приложил руку к лицу и стоял так несколько минут.
— Какой ужас! — произнес, наконец, он. — Какое ужасное время. Гибнут лучшие люди…
Лица мордоворотов несколько посветлели. Однако, ослаблять бдительность они не собирались. Живоглот поручил им строго следить за всеми, кто будет посещать особняк покойного хозяина.
— А где Лерка? — неожиданно спросил Барон.
— Здесь. Дома. А что?
— Зови её сюда. Поедет со мной.
Телохранитель вошел в дом и вскоре вышел в сопровождении бледной, но пытающейся держаться Ниной Туманович. Только что, после того, как её чуть не увезли с собой Живоглот и Лычкин, она давала показания следователю. Ее обещали вызвать на допрос в районное управление. Но из дома её не выпускали и она находилась в состоянии, близком к отчаянию. Барона она знала по описаниям Кондратьева, был такой запасной вариант, что в крайнем случае за ней приедет высокий седой бородатый человек лет пятидесяти. И, увидев его, она воспряла духом, но не подала виду и стала продолжать играть роль, на сей раз провинившейся неверной любовницы. Она виновато потупила глаза, иногда бросая виноватые взгляды на своего спасителя.
— Поехали, — Барон резко дернул её за руку. — Нечего тут тебе больше делать, раз такие дела… Это Дашка Карелова её порекомендовала Жене, сволочуга, все, чтобы мне насолить, все за моей спиной…, — доверительно сообщил он стоящим сзади мордоворотам. — Знала ведь прекрасно, чья она бикса, — добавил он. — Такие ведь на дороге не валяются, сами видите, — подмигнул он им.
Те снова нахмурились, один стал о чем-то шептаться с телохранителем.
— Барон, — едва слышно шепнул телохранитель. — Авторитет. Бывал у хозяина.
Барон действительно пару раз бывал у Гнедого на толковище, и, хотя к числу его друзей никак не мог принадлежать, но телохранители видели, что хозяин разговаривает с ним почтительно.
Он сильно взял под руку Нину и повел её к выходу. Открыл калитку и вышел с ней.
— Посоветоваться надо кое с кем, — вдруг встал перед ним мордоворот.
— Ты с кем говоришь, падаль? — побледнел Барон и сделал угрожающую стойку. Мордоворот было схватился за мобильный телефон, но Барон первым ударом ноги выбил у него аппарат, а следующим ударил противника в солнечное сплетение. Затем в его руке появился вороненый «Байярд». Барон передернул затвор и направил дуло пистолета на оторопевших от неожиданности противников.
— А ну, разойдись, грязь, — процедил он и, пропустив Нину вперед, задом попятился к своей машине, держа палец на курке. Ошалевшая от страха Нина еле передвигала ноги, такого оборота событий она все же не ожидала.
Так они и дошли до машины. Алексей, пригнувшись, вылез из машины и спрятался снизу. Когда Нина подошла, он шепнул ей: — Привет, — и пропустил её на заднее сидение «восьмерки». Тут же Барон выстрелил в воздух поверх голов приготовившихся к броску мордоворотов, сел в машину и резко тронул её с места. Она уже была заранее заведена Алексеем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60