Внизу стоял чайник, который фыркал, выбрасывая белые густые клубы пара, рядом с ним примостился самодельный калорифер.
— Может, чайку? — спросила девица.
Дорогин задумался.
— Просто чай? — спросил Дорогин.
— Нет, не просто, у меня есть печенье «Твикс». Употребляете?
— Хрустящие палочки?
— Да, хрустящие палочки.
Девушка взяла с полки печенье разломила пачку надвое.
— Проходите, проходите, устраивайтесь вот на этом ящике, он крепкий, не бойтесь, не развалится.
— Спасибо.
Сергей устроился на хлипком ящике и понял, он явно нравится этой рыжеволосой девушке с широким скуластым лицом и пронзительно-голубыми глазами.
— Чай неплох, как и печенье.
— Моя мама, знаете, говорила, что работа впервые доставила ей удовольствие.
О том, что мать девушки любит советские фильмы, Сергей уже знал.
— Я рад за нее.
— А скажите, зачем вам это?
— Я же говорил, хочу сделать подарок одному старому человеку.
— Так это вы все-таки не для себя? — девица недовольно поморщилась, ведь она рассчитывала, что старалась именно для него, для этого симпатичного мужчины, мало ли, что он сперва сказал! Многие врут при первой встрече. А тут вдруг возникает какой-то неизвестный ей старик. — А он кто — режиссер или критик?
— И не режиссер, и не критик. Но без него кино не снимут.
— Оператор, наверное?
— Нет, не оператор, — сказал Сергей.
— Тогда кто же он такой? — задала резонный вопрос девушка.
— Пиротехник, голубушка, классный пиротехник. Он производит всяческие взрывы, дымы, пламя, копоть, огонь — в общем, все то, без чего фильм становится скучным и пресным.
— А я не люблю, когда в кино убивают, и мама тоже не любит.
— Что ж поделаешь, рынок есть рынок. Надо убивать в кадре, — и Сергей задумался, моргнув глазами.
Он подумал, что, может, не стоит быть настолько откровенным с этой малознакомой девушкой, но назад дороги уже не было. Может, не стоит говорить с ней о профессии.
— А вы тоже в кино работаете?
— Нет, что вы, разве я похож на артиста?
— Да если бы вы были артистом, я бы сразу вас узнала. Я помню всех артистов, кого хоть раз видела на экране.
— Похвально.
— Я не специально запоминаю, у меня само собой получается.
— Ясно.
Сергей усмехнулся. Его-то она скорее всего видела много-много раз, но всегда его фигура, его лицо были замаскированы. Он походил то на одну звезду, то на другую, то представал в виде какого-нибудь гнусного убийцы, крадущегося по коньку крыши, цепляющегося за обледенелые антенны, в виде или кувыркающегося в автомобиле гонщика, или падающего на всем скаку с раненой лошади кавалериста.
— Нет, я в кино не работаю.
— А чем вы занимаетесь, если не секрет?
— Нет, не секрет. Работа у меня самая скучная, знаете ли, я бухгалтер.
— Бухгалтер? — губы девушки растянулись в недоверчивой улыбке, и она посмотрела на загрубевшие руки Дорогина.
— Да-да, бухгалтер, — пытаясь выглядеть убедительным, повторил Сергей. — Дебет, кредит, рефинансирование, бюджет — в общем, меня интересуют все эти скучные для других вещи, нахожу в них не только увлекательную прозу жизни, но и высокую поэзию.
— Вот уж никогда не подумала бы, что вы бухгалтер.
По-моему, скучнее работы не бывает.
— Случается и скучнее, — сказал Сергей.
— Какая?
— Во-первых — ассенизатор, во-вторых — наемный убийца.
— Шутите…
Девушка разлила чай, протянула Сергею палочку печенья. Он чувствовал себя внутри жарко натопленного киоска удобно, ему никуда не хотелось уходить. Уже давно он не мог вот так попросту, свободно поговорить, если, конечно, не считать разговора с Сан Санычем, но тогда они общались наспех. Теперь же Дорогин твердо знал, что течение событий он взял в свои руки и все происходящее зависит лишь от его желания, от его расторопности.
«Бывают же на свете хорошие люди», — подумал Сергей, глядя на эту девушку, на ее раскрасневшееся лицо, на ее доверчивые, широко раскрытые голубые глаза.
Она абсолютно не боялась незнакомого ей мужчину, который явно врал, называя себя бухгалтером. Чай был обжигающе горяч, и Дорогин улыбнулся, понимая, что таким образом киоскерша хочет подольше задержать его у себя.
И он уже придумывал предлог, под которым сможет быстро улизнуть. Они сидели, мирно беседуя, попивая ароматный горячий чаек, про погоду, про музыку, про гадания, про Новый год и про всякую дребедень.
— Снег в этом году хороший выпал…
— Плохого снега не бывает.
— Нет, он бывает сухой и мокрый, но я люблю сухой…
И может быть, разговор так и закончился бы ни на чем, если бы в заиндевевшее стекло не постучала рука в коричневой кожаной перчатке, не постучала нагло и вызывающе.
— К вам посетитель, — сказал Сергей.
Лицо девушки сразу же помрачнело.
— Ой, — сказала она.
— Что такое? — спросил Дорогин.
— Сволочь одна пришла, — почти шепотом выдавила девушка, — вы на него не обращайте внимание, сейчас я буду не такая, как всегда.
— Не получится у вас стать другой.
— Лучше молчите.
Она открыла форточку. В окошечко всунулась голова парня в лыжной вязаной шапке, шея вытянулась, словно он собирался весь пролезть в узкое отверстие.
— Ну что, бабки приготовила?
— Ой, еще нет! Выручки никакой за последние две недели не было!
Пришелец покосился на Дорогина так, как смотрят на кота или на собаку, он явно чувствовал свое превосходство и владел ситуацией.
— А меня это не пилит, — глядя на стакан с дымящимся чаем, сказал он. — Ты понимаешь, меня не пилит.
Время прошло, давай бабки, иначе твой киоск разбомбим или он сгорит.
— Ну нет их…
— Это ты своему хозяину скажи.
— Он уехал. Приходи после Нового года.
— Слушай, поосторожней, — сказал Сергей, глядя парню прямо в глаза.
— А тебя не трогают, ты сиди и не рыпайся. Это наши дела, она на моей территории работает.
— Вот оно что! — сказал Сергей, привставая с ящика.
— Сиди! — грозно сказал парень, убрав голову на улицу и чуть отстранившись от окошка. — Давай бабки, и на этом закончим. Жду две минуты. Не хочешь неприятностей — свои заложи.
Девушка принялась копаться в своей сумке, затем открыла кассовый аппарат, выгребая выручку.
— Но у меня не хватает, — крикнула киоскерша.
— Придется свои доложить, — сказал парень, опять всунув голову в окошко.
— Я же уже платила.
— Это ты платила не мне, ты платила ментам. А теперь заплатишь мне лично.
Сергей понял, что не сможет остаться в стороне, как-никак чай и «Твикс» надо отрабатывать, да и услугу девушка ему оказала немалую. Где бы он еще нашел такое количество советских фильмов?
Он протянул левую руку и забрал деньги, которые девушка уже подавала парню, сунул их в поддон кассового аппарата.
— Слушай, иди отсюда, видишь, мы здесь разговоры разговариваем?
— Меня не волнуют ваши разговоры. Я на работе, — сказал парень, явно мрачнея и начиная подзадоривать самого себя.
— Я тебя скоро безработным сделаю. Или ты предпочитаешь пенсию по инвалидности?
— Козел, сядь!
— Ладно, держи, — Сергей выдвинул поддон кассового аппарата и взял деньги.
— Давно бы так…
Парень был крепкий, желваки ходили на щеках, а глаза смотрели нагло и безразлично. И Сергей понял, пришло время действовать. Он схватил парня за нос, когда тот вновь сунул голову в окошко, и так крепко сжал, что тот ударился затылком о раму, рванувшись назад.
Удар был такой сильный, что киоск вздрогнул; зазвенело стекло и несколько кассет упало на пол.
Сергей сжимал пальцы крепче и крепче, пока не почувствовал, что кровь из носа парня течет уже по его руке. Затем он резко дернул и разжал пальцы. Кровь, ярко-красная, залила пластик полки. Сергей быстро выскочил из киоска, и, пока ошарашенный, страдающий от острой боли рэкетир вытирал рукавом раздавленный нос, схватил его за запястье, резким движением завернул руку за спину и прошипел так, как шипит змея, готовящаяся к смертельному укусу:
— Если ты отсюда не смоешься сию же минуту, я не то что разломаю твой нос, я переломаю тебе руки, и ты даже не сможешь пальцами ковыряться в своей заднице, да и в чужой тоже. Ты меня понял?
— Угу…
— Внятно говори!
— Понял…
— Хорошо понял, на забудешь?
Парень кивнул, понимая, что нарвался на какого-то. крутого и самое лучшее — это унести ноги.
— И чтобы возле этого киоска я тебя не видел. А если она мне скажет, что ты или твои дружки приходили, ты будешь разбираться со мной, с майором ФСБ, с замначальником отдела по борьбе с организованной преступностью. Я тебя размажу и разорву, а мои парни прикроют всю вашу банду. С ментами вы, может, договориться и сумели, но с ФСБ тягаться вам не под силу.
Ты понял?
Парень кивал, даже не пытаясь вырваться или оказать сопротивление. Да, Дорогин был силен, причем силен невероятно. Еще на зоне он прославился тем, что мог схватить бегущего рядом с ним человека за плечо или за спину — ив его руке оставался вырванный с ватой кусок телогрейки.
— Так ты все понял? И всем своим скажешь. Если что — из-под земли достану. Усек, урод? Неохота тебя сейчас тащить в отдел, настроение у меня предпраздничное, портить не хочу его себе и лишнюю работу искать.
Так ты понял?
— Понял, пусти…
— Обходи теперь этот киоск по другой стороне улицы. Ясно?
Парень кивал головой, кровь крупными хлопьями падала на снег, мгновенно впитываясь. Прохожие делали вид, что ничего не замечают. Затем Сергей оттолкнул рэкетира от себя.
— Иди отсюда и больше не приходи!
Тот, боязливо оглядываясь, зажимая нос, побежал к стоянке. Возле машины топтался его напарник, который счел за лучшее не ввязываться, понимая, что разборки серьезные.
Сергей вернулся в киоск.
— А я слышала, — сказала рыжеволосая девушка, — никакой вы не бухгалтер. Я сразу поняла, вы либо военный, либо из сыска.
— Да нет, это я ему соврал. Зря смеешься насчет бухгалтера. Разве может майор ФСБ носить такую бороду?
А, подумай!
— Наверное, может, — сказала девушка, желавшая верить, что этот мужчина, сильный и смелый, на самом деле майор ФСБ, а не бухгалтер.
— Главное, что он поверил.
Сергей допил свой чай, рассчитался с девушкой.
Та брать деньги за сделанную работу отказалась наотрез.
— Я возьму только за кассеты. Вы мне и так оказали услугу.
— Я иногда буду подъезжать к твоему киоску, в случае чего, если вернутся, скажешь. Кстати, как тебя зовут? — Сергей уже в уме прикинул, что, похоже, девушку зовут Жанна, ведь ее внешний вид чертовски подходил к этому имени.
Девушка потупила взор и тихо произнесла:
— Меня зовут Анжела.
— Значит, Жанна?
— Мама меня так называет и подруги.
— А друзья? — спросил Сергей.
— У меня нет друзей мужчин.
— А что так, ты же девушка красивая?
— А вот так, — сказала Жанна, пожимая плечами и странно улыбнулась.
Дорогин подумал:
«А может, она лесбиянка? Хотя это меня не касается, это ее личное дело».
Он взял ящик с кассетами, еще раз поблагодарил Жанну, поставил его на заднее сиденье «опеля» и отъехал, помахав девушке рукой. То, что этот парень больше к киоску не подойдет, он не сомневался. С милицией у тех явно договорено, но не с ФСБ, с ФСБ вообще договориться сложно, и если происходит договоренность, то явно Не на таком уровне и не за какой-то там киоск. Делят города, районы, банки, но никак не киоск проката видеокассет, который вряд ли приносит серьезный доход.
Следующий визит Дорогин нанес в магазин, торгующий видеотехникой. Разнообразные магнитофоны, телевизоры, плейеры, микроволновые печи, видеокамеры и прочая дребедень наполняли магазин от пола до потолка. На всех экранах телевизоров, выставленных на продажу, были разные картинки. Торговля шла на удивление бойко. Сергей присмотрел два видеомагнитофона «Sony», затем подозвал парня в сером костюме при галстуке и, показав на товар, спросил:
— Эти продаются?
— Да, продаются.
— Тогда я их и возьму. Только проверьте, чтобы они работали.
— Такого еще не случалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
— Может, чайку? — спросила девица.
Дорогин задумался.
— Просто чай? — спросил Дорогин.
— Нет, не просто, у меня есть печенье «Твикс». Употребляете?
— Хрустящие палочки?
— Да, хрустящие палочки.
Девушка взяла с полки печенье разломила пачку надвое.
— Проходите, проходите, устраивайтесь вот на этом ящике, он крепкий, не бойтесь, не развалится.
— Спасибо.
Сергей устроился на хлипком ящике и понял, он явно нравится этой рыжеволосой девушке с широким скуластым лицом и пронзительно-голубыми глазами.
— Чай неплох, как и печенье.
— Моя мама, знаете, говорила, что работа впервые доставила ей удовольствие.
О том, что мать девушки любит советские фильмы, Сергей уже знал.
— Я рад за нее.
— А скажите, зачем вам это?
— Я же говорил, хочу сделать подарок одному старому человеку.
— Так это вы все-таки не для себя? — девица недовольно поморщилась, ведь она рассчитывала, что старалась именно для него, для этого симпатичного мужчины, мало ли, что он сперва сказал! Многие врут при первой встрече. А тут вдруг возникает какой-то неизвестный ей старик. — А он кто — режиссер или критик?
— И не режиссер, и не критик. Но без него кино не снимут.
— Оператор, наверное?
— Нет, не оператор, — сказал Сергей.
— Тогда кто же он такой? — задала резонный вопрос девушка.
— Пиротехник, голубушка, классный пиротехник. Он производит всяческие взрывы, дымы, пламя, копоть, огонь — в общем, все то, без чего фильм становится скучным и пресным.
— А я не люблю, когда в кино убивают, и мама тоже не любит.
— Что ж поделаешь, рынок есть рынок. Надо убивать в кадре, — и Сергей задумался, моргнув глазами.
Он подумал, что, может, не стоит быть настолько откровенным с этой малознакомой девушкой, но назад дороги уже не было. Может, не стоит говорить с ней о профессии.
— А вы тоже в кино работаете?
— Нет, что вы, разве я похож на артиста?
— Да если бы вы были артистом, я бы сразу вас узнала. Я помню всех артистов, кого хоть раз видела на экране.
— Похвально.
— Я не специально запоминаю, у меня само собой получается.
— Ясно.
Сергей усмехнулся. Его-то она скорее всего видела много-много раз, но всегда его фигура, его лицо были замаскированы. Он походил то на одну звезду, то на другую, то представал в виде какого-нибудь гнусного убийцы, крадущегося по коньку крыши, цепляющегося за обледенелые антенны, в виде или кувыркающегося в автомобиле гонщика, или падающего на всем скаку с раненой лошади кавалериста.
— Нет, я в кино не работаю.
— А чем вы занимаетесь, если не секрет?
— Нет, не секрет. Работа у меня самая скучная, знаете ли, я бухгалтер.
— Бухгалтер? — губы девушки растянулись в недоверчивой улыбке, и она посмотрела на загрубевшие руки Дорогина.
— Да-да, бухгалтер, — пытаясь выглядеть убедительным, повторил Сергей. — Дебет, кредит, рефинансирование, бюджет — в общем, меня интересуют все эти скучные для других вещи, нахожу в них не только увлекательную прозу жизни, но и высокую поэзию.
— Вот уж никогда не подумала бы, что вы бухгалтер.
По-моему, скучнее работы не бывает.
— Случается и скучнее, — сказал Сергей.
— Какая?
— Во-первых — ассенизатор, во-вторых — наемный убийца.
— Шутите…
Девушка разлила чай, протянула Сергею палочку печенья. Он чувствовал себя внутри жарко натопленного киоска удобно, ему никуда не хотелось уходить. Уже давно он не мог вот так попросту, свободно поговорить, если, конечно, не считать разговора с Сан Санычем, но тогда они общались наспех. Теперь же Дорогин твердо знал, что течение событий он взял в свои руки и все происходящее зависит лишь от его желания, от его расторопности.
«Бывают же на свете хорошие люди», — подумал Сергей, глядя на эту девушку, на ее раскрасневшееся лицо, на ее доверчивые, широко раскрытые голубые глаза.
Она абсолютно не боялась незнакомого ей мужчину, который явно врал, называя себя бухгалтером. Чай был обжигающе горяч, и Дорогин улыбнулся, понимая, что таким образом киоскерша хочет подольше задержать его у себя.
И он уже придумывал предлог, под которым сможет быстро улизнуть. Они сидели, мирно беседуя, попивая ароматный горячий чаек, про погоду, про музыку, про гадания, про Новый год и про всякую дребедень.
— Снег в этом году хороший выпал…
— Плохого снега не бывает.
— Нет, он бывает сухой и мокрый, но я люблю сухой…
И может быть, разговор так и закончился бы ни на чем, если бы в заиндевевшее стекло не постучала рука в коричневой кожаной перчатке, не постучала нагло и вызывающе.
— К вам посетитель, — сказал Сергей.
Лицо девушки сразу же помрачнело.
— Ой, — сказала она.
— Что такое? — спросил Дорогин.
— Сволочь одна пришла, — почти шепотом выдавила девушка, — вы на него не обращайте внимание, сейчас я буду не такая, как всегда.
— Не получится у вас стать другой.
— Лучше молчите.
Она открыла форточку. В окошечко всунулась голова парня в лыжной вязаной шапке, шея вытянулась, словно он собирался весь пролезть в узкое отверстие.
— Ну что, бабки приготовила?
— Ой, еще нет! Выручки никакой за последние две недели не было!
Пришелец покосился на Дорогина так, как смотрят на кота или на собаку, он явно чувствовал свое превосходство и владел ситуацией.
— А меня это не пилит, — глядя на стакан с дымящимся чаем, сказал он. — Ты понимаешь, меня не пилит.
Время прошло, давай бабки, иначе твой киоск разбомбим или он сгорит.
— Ну нет их…
— Это ты своему хозяину скажи.
— Он уехал. Приходи после Нового года.
— Слушай, поосторожней, — сказал Сергей, глядя парню прямо в глаза.
— А тебя не трогают, ты сиди и не рыпайся. Это наши дела, она на моей территории работает.
— Вот оно что! — сказал Сергей, привставая с ящика.
— Сиди! — грозно сказал парень, убрав голову на улицу и чуть отстранившись от окошка. — Давай бабки, и на этом закончим. Жду две минуты. Не хочешь неприятностей — свои заложи.
Девушка принялась копаться в своей сумке, затем открыла кассовый аппарат, выгребая выручку.
— Но у меня не хватает, — крикнула киоскерша.
— Придется свои доложить, — сказал парень, опять всунув голову в окошко.
— Я же уже платила.
— Это ты платила не мне, ты платила ментам. А теперь заплатишь мне лично.
Сергей понял, что не сможет остаться в стороне, как-никак чай и «Твикс» надо отрабатывать, да и услугу девушка ему оказала немалую. Где бы он еще нашел такое количество советских фильмов?
Он протянул левую руку и забрал деньги, которые девушка уже подавала парню, сунул их в поддон кассового аппарата.
— Слушай, иди отсюда, видишь, мы здесь разговоры разговариваем?
— Меня не волнуют ваши разговоры. Я на работе, — сказал парень, явно мрачнея и начиная подзадоривать самого себя.
— Я тебя скоро безработным сделаю. Или ты предпочитаешь пенсию по инвалидности?
— Козел, сядь!
— Ладно, держи, — Сергей выдвинул поддон кассового аппарата и взял деньги.
— Давно бы так…
Парень был крепкий, желваки ходили на щеках, а глаза смотрели нагло и безразлично. И Сергей понял, пришло время действовать. Он схватил парня за нос, когда тот вновь сунул голову в окошко, и так крепко сжал, что тот ударился затылком о раму, рванувшись назад.
Удар был такой сильный, что киоск вздрогнул; зазвенело стекло и несколько кассет упало на пол.
Сергей сжимал пальцы крепче и крепче, пока не почувствовал, что кровь из носа парня течет уже по его руке. Затем он резко дернул и разжал пальцы. Кровь, ярко-красная, залила пластик полки. Сергей быстро выскочил из киоска, и, пока ошарашенный, страдающий от острой боли рэкетир вытирал рукавом раздавленный нос, схватил его за запястье, резким движением завернул руку за спину и прошипел так, как шипит змея, готовящаяся к смертельному укусу:
— Если ты отсюда не смоешься сию же минуту, я не то что разломаю твой нос, я переломаю тебе руки, и ты даже не сможешь пальцами ковыряться в своей заднице, да и в чужой тоже. Ты меня понял?
— Угу…
— Внятно говори!
— Понял…
— Хорошо понял, на забудешь?
Парень кивнул, понимая, что нарвался на какого-то. крутого и самое лучшее — это унести ноги.
— И чтобы возле этого киоска я тебя не видел. А если она мне скажет, что ты или твои дружки приходили, ты будешь разбираться со мной, с майором ФСБ, с замначальником отдела по борьбе с организованной преступностью. Я тебя размажу и разорву, а мои парни прикроют всю вашу банду. С ментами вы, может, договориться и сумели, но с ФСБ тягаться вам не под силу.
Ты понял?
Парень кивал, даже не пытаясь вырваться или оказать сопротивление. Да, Дорогин был силен, причем силен невероятно. Еще на зоне он прославился тем, что мог схватить бегущего рядом с ним человека за плечо или за спину — ив его руке оставался вырванный с ватой кусок телогрейки.
— Так ты все понял? И всем своим скажешь. Если что — из-под земли достану. Усек, урод? Неохота тебя сейчас тащить в отдел, настроение у меня предпраздничное, портить не хочу его себе и лишнюю работу искать.
Так ты понял?
— Понял, пусти…
— Обходи теперь этот киоск по другой стороне улицы. Ясно?
Парень кивал головой, кровь крупными хлопьями падала на снег, мгновенно впитываясь. Прохожие делали вид, что ничего не замечают. Затем Сергей оттолкнул рэкетира от себя.
— Иди отсюда и больше не приходи!
Тот, боязливо оглядываясь, зажимая нос, побежал к стоянке. Возле машины топтался его напарник, который счел за лучшее не ввязываться, понимая, что разборки серьезные.
Сергей вернулся в киоск.
— А я слышала, — сказала рыжеволосая девушка, — никакой вы не бухгалтер. Я сразу поняла, вы либо военный, либо из сыска.
— Да нет, это я ему соврал. Зря смеешься насчет бухгалтера. Разве может майор ФСБ носить такую бороду?
А, подумай!
— Наверное, может, — сказала девушка, желавшая верить, что этот мужчина, сильный и смелый, на самом деле майор ФСБ, а не бухгалтер.
— Главное, что он поверил.
Сергей допил свой чай, рассчитался с девушкой.
Та брать деньги за сделанную работу отказалась наотрез.
— Я возьму только за кассеты. Вы мне и так оказали услугу.
— Я иногда буду подъезжать к твоему киоску, в случае чего, если вернутся, скажешь. Кстати, как тебя зовут? — Сергей уже в уме прикинул, что, похоже, девушку зовут Жанна, ведь ее внешний вид чертовски подходил к этому имени.
Девушка потупила взор и тихо произнесла:
— Меня зовут Анжела.
— Значит, Жанна?
— Мама меня так называет и подруги.
— А друзья? — спросил Сергей.
— У меня нет друзей мужчин.
— А что так, ты же девушка красивая?
— А вот так, — сказала Жанна, пожимая плечами и странно улыбнулась.
Дорогин подумал:
«А может, она лесбиянка? Хотя это меня не касается, это ее личное дело».
Он взял ящик с кассетами, еще раз поблагодарил Жанну, поставил его на заднее сиденье «опеля» и отъехал, помахав девушке рукой. То, что этот парень больше к киоску не подойдет, он не сомневался. С милицией у тех явно договорено, но не с ФСБ, с ФСБ вообще договориться сложно, и если происходит договоренность, то явно Не на таком уровне и не за какой-то там киоск. Делят города, районы, банки, но никак не киоск проката видеокассет, который вряд ли приносит серьезный доход.
Следующий визит Дорогин нанес в магазин, торгующий видеотехникой. Разнообразные магнитофоны, телевизоры, плейеры, микроволновые печи, видеокамеры и прочая дребедень наполняли магазин от пола до потолка. На всех экранах телевизоров, выставленных на продажу, были разные картинки. Торговля шла на удивление бойко. Сергей присмотрел два видеомагнитофона «Sony», затем подозвал парня в сером костюме при галстуке и, показав на товар, спросил:
— Эти продаются?
— Да, продаются.
— Тогда я их и возьму. Только проверьте, чтобы они работали.
— Такого еще не случалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49