– Спасибо.
– Да не за что.
Крепко пожав Шилову руку, Паша вернулся к своим.
– Благородство – это красиво, – сказал ему Лютый. – Только надо было им еще пузырек выставить.
– Щас устроим, – Паша нащупал в кармане бумажник.
– А вот этого нельзя, – сказал Молчун. – У них сухой закон. Ихний Джексон загулял. Так Шилов его слил.
– А, так это тот хлопчик, который тогда на Торжковской с Шиловым мутузился? – Лютый посмотрел через плечо на Романа, Скрябина и Голицына, что-то оживленно обсуждающих.
– Нормальный опер. Зря его так, – заметил Топорков.
– Ты не понимаешь политику, – взялся объяснять Лютый. – Московская проверка работает. Надо же кого-то в жертву принести. А он сам подставился.
Время шло, зал понемногу пустел. Разминувшись на ступенях с уходившей компанией, ввалился Джексон: кепка сдвинута козырьком набок, куртка распахнута.
– Вот и жертва, – Молчун первым заметил его появление.
Пошатываясь, Джексон встал посреди зала и указал пальцем на Шилова:
– Люди добрые, посмотрите, начальство водку жрет! Само пьет, а нам не дает!
Шилов сделал вид, что не слышит, но Джексон подвалил к нему и вознамерился похлопать по щеке. Шилов отбил его руку, вскочил, и они бы сцепились, если бы Скрябин не встрял между ними. С опозданием присоединился Голицын, и кое-как их удалось растащить. Одергивая плащ, Роман сел на место, а Джексон направился к стойке и, врезав по ней кулаком, рявкнул на бармена:
– Человек, водки!
Бармен невозмутимо наполнил стограммовый стаканчик. Пригубив, Джексон огляделся и увидел арнаутовских. Его лицо расплылось в широкой улыбке.
– О! Здорово, коллеги! – Неверной походкой он подошел, по дороге подцепив свободный стул, и устроился, потеснив Пашу: – Не против? Что отмечаем? Потерю шефа?
– Слухи о нашей смерти несколько преувеличены, – ответил Лютый, передвигая свои ноги, которые чуть не отдавил Джексон.
– Херня! Система сдает своих, как последняя сука. – Джексон прикончил свою порцию и положил стакан в забитую окурками пепельницу. Закурил и рявкнул на весь кабак: – Мир катится в жопу!
Роман обернулся. Джексон посмотрел на него, нехорошо подмигнул и продолжил:
– Если Рома Шилов приссал какого-то генерала – все, сливайте воду. Пора сваливать, пока не посадили.
Шилов начал вставать, явно намереваясь подойти к Джексону. Джексон, прищурясь, ждал этого. Но Стас и Голицын опять смогли не допустить развития скандала. Было не слышно, что они говорят, но слова возымели на Шилова действия, и они втроем, не оглядываясь, ушли из подвала.
Джексон плюнул под ноги и отвернулся.
– Может, и пора сваливать, – негромко сказал ему Лютый, – но куда ты пойдешь?
– В гору! – Джексон наклонился и приобнял Лютого за плечи. – Сила есть, стрелять умею. Стану авторитетом и начну гонять ментов. А потом вы меня шлепнете при задержании, как Шахида, и хлопнете рюмаху за помин души.
При упоминании о Шахиде Лютый дернулся и освободился от объятия Джексона, все тем же тихим голосом заметив:
– Круговорот ментов в природе.
– Как? Круговорот ментов? – Джексон расхохотался и потянулся к бутылке. – За это надо выпить!
В бутылке оставалось чуть-чуть. Джексон встряхнул ее, будто не веря, что водка могла закончиться, и заорал бармену:
– Эй, пришли еще пузырек! Мы пообсохли!
– Ты, братишка, потише, нам скандалы сейчас не нужны, – напомнил Молчун.
– Обмельчали опера, – вздохнул Джексон, опуская голову.
И тут же, ошарашив всех, выхватил пистолет и с криком: «Мне дадут сегодня водки или нет?» – выстрелил в потолок.
Все, кто были в зале, вздрогнули и обернулись. Даже телевизор вроде бы замолчал.
Паша и Лютый схватили Джексона за руки:
– Ты чего, совсем спятил? Мы же не отпишемся потом!
Глумливо хохоча, Джексон пистолет не отдал, но какое-то время позволил себя подержать. Потом, дернув плечами, высвободился и спрятал пушку под куртку.
– Шел бы ты отсюда, – сказал ему Лютый.
– Угрожаешь?
– Просто советую.
– Ну и уйду я от вас. – Джексон встал, уронив стул.
– Куда ты такой? – спросил Паша, которого выходка Джексона достала меньше других.
Джексон сделал серьезное лицо, наклонился через стол к Паше и оглушительно заорал:
– Куда надо!!!
Шилов, Голицын и Скрябин собирались садиться в машину, когда из кабака долетел приглушенный дверьми, но очень характерный хлопок.
Голицын встрепенулся, неуверенно посмотрел на украшенный неоновой вывеской спуск в подвал:
– Рома, ты разве не слышал, что стреляли?
Шилов невозмутимо отключил сигнализацию и открыл дверь «Фольксвагена»:
– Я не Саид, чтобы все слышать.
– А если он дров наломает?
– Там арнаутовские, разберутся.
– Раньше ты к своим так не относился.
– Раньше земля была плоская и стояла на трех китах. А теперь шарик кругленький. – Роман сел за руль и закрыл дверь.
Голицын растерянно посмотрел на Стаса. Тот пожал плечами и начал обходить машину, чтобы сесть на переднее пассажирское место.
– Поеду-ка я на метро, – сказал Юра и, не прощаясь, ушел.
Роман смотрел в зеркало, как он уходит. Плохо, конечно, но с ним можно будет потом объясниться. Он поймет, почему ему сразу всего не сказали.
У Стаса прозвонил телефон.
– Алло, товарищ майор? Это Лемехов из игровых автоматов. Я узнал адрес этой девушки…
– Спасибо, Александр Павлович. Грибов не появлялся?
– Пока нет.
– Если придет – не забудьте про запчасти для «Мерседеса».
Выключив телефон, Стас посмотрел на Романа:
– Слышал?
– Слышал.
– Поехали смотреть адрес?
– Поехали. Только никакого геройства. Поводим жалом, и все. А утром закажем «наружку». Теперь он никуда от нас не денется.
– Пока только она.
– Стас, ты бы стал случайной бабе песни заказывать и квартиру снимать? Придет, падла. Вопрос времени. Меня сейчас больше Джексон волнует…
***
Проход в VIP-кабинет восточного ресторана Джексону преградили два амбала в черных костюмах. Вид у них был внушительный, но в деле они оказались слабы. Джексон ударил одного в челюсть, второго – локтем в солнечное сплетение. Схватил за воротники и сшиб головами. Как только он их отпустил, они рухнули на пол. У одного из пиджака вывалился пистолет. Джексон отпихнул пушку ногой и толкнул двойную дверь кабинета.
До его появления Кальян наслаждался танцем живота, который исполняла молоденькая девушка с пышными формами. Услышав шум короткой схватки, он взвел курок «ТТ» и, из-под стола нацелившись в двери, стал ждать. Испуганная девушка прижалась к стене. Восточная музыка продолжала играть.
Джексон вошел, поправляя сползшую с плеча куртку.
– Здорово, Кальян! Красиво живешь.
– Не жалуюсь.
– Угостишь незваного гостя?
– Любой гость – подарок всевышнего.
Кальян сделал знак, и танцовщица, отключив магнитофон, выскользнула из кабинета.
Джексон подсел к столу. Снял и положил рядом с собой кепку, одобрительным взглядом пробежался по бутылкам и богатым закускам.
Кальян чуть расслабился, но «ТТ» из руки не выпускал и был готов в любой момент выстрелить. Со своего места он не мог разглядеть коридор, в котором должны были находиться охранники, и с деланным спокойствием спросил:
– Как там мои джигиты? Живы?
– Прилегли отдохнуть.
– Устали, значит? Пора в отпуск отправить.
– Ты на них не сердись. Они просто на меня не рассчитывали.
– Ну что ты, братишка, тебя ведь до сих пор в Кандагаре боятся. – Кальян положил пистолет на диван рядом с собой.
Побитые охранники с шумом ворвались в кабинет. У одного все лицо было испачкано кровью. У второго лицо было чистым, но такого землистого цвета, что он выглядел еще хуже. Оба держали в руках пистолеты и, встав за спиной Джексона, нацелились ему в спину.
Не обращая на них внимания, Джексон взял со стола гроздь винограда и, запрокинув голову, опустил ее в рот, после чего вытащил уже без ягод.
Кальян презрительно посмотрел на осрамившихся джигитов:
– Отдохнули? Форму набрали? Свободны! Потом поговорим. Раздолбаи…
Охранники вышли и закрыли дверь.
– Эти точно «за речкой» не были…
– А давай выпьем за тех, кто там был, – предложил Джексон.
Не отводя с него взгляда, Кальян взял бутылку и наполнил две рюмки.
Выпили. Джексон закусил сочным люля-кебабом на палочке.
Дождавшись, пока он прожует, Кальян спросил:
– Ну и зачем ты пожаловал, мент?
– Был мент. Весь вышел. Слили меня начальнички, мать их…
Кальян недоверчиво прищурил глаза:
– Что, место ищешь?
– Так ведь рано помирать. Еще пожить охота.
– И что, готов честно на меня работать?
– А ты не хуже других. За речкой был. Может, и нашли бы общий язык.
Кальян подумал и кивнул:
– Может, найдем. А не легче тебе в ментах остаться? Я помогу.
– Стучать предлагаешь?
– Ну ты же хочешь работать на меня?
– Слушай, братишка, давай сразу договоримся. Меня мои продали, как последнюю тварь. Обидно! Но я их не продам, потому что я не тварь. По другой части – что хочешь, я могу многое. Нужен такой – бери. Не нужен – найду, куда приткнуться. – Джексон, бросив палочку от съеденного люля-кебаба, поднялся.
– Подожди, братишка. Мы что, куда-то спешим? Покурим, подумаем… – Кальян взял стоявшую рядом с ним на диване шкатулку, откинул украшенную восточным орнаментом крышку и продемонстрировал Джексону туго набитые папиросы.
Джексон вздохнул:
– С самого дембеля нормальной «травы» не курил. Здесь сколько раз пробовал – одна параша сплошная.
– Выбирай. Вкус узнаешь. Мне из Джелалабада их присылают.
Джексон взял папиросу.
Через три часа они валялись, пьяные и обкуренные, на диване.
Со стороны могло показаться, что это два лучших друга, которые долго не виделись, а теперь спешат поделиться воспоминаниями о пережитом. Разговор был хаотичным, но определенная система просматривалась: прыгая с пятого на десятое, они регулярно возвращались к теме Афгана.
– Молчи, пацан. Ты не знаешь, что это такое: два года в яме, в собственном дерьме. Я бы мог купить свободу, нет проблем. Бери автомат и иди мочить своих. Но ты видел, чтобы я в тебя стрелял?
Кальян пихнул Джексона локтем, и Джексон подтвердил:
– Нет.
– Понял? – Зазвенел мобильник. Кальян схватил его, гаркнул: – Тридцать седьмой на связи! Понял тебя, высылаю вертушки. Что «не понял»? Держись, говорю, щас поможем огнем. В ружье!
Бросив телефон, Кальян взял пистолет. Передернул затвор, и патрон, который уже был в стволе «ТТ», улетел на ковер.
– В р-ружье!!!
Джексон, покачиваясь, оторвался от подушек и сел.
– Вот это по-нашему!
Кальян выстрелил в потолок. В закрытом помещении выстрел прозвучал оглушительно. Звякнула, улетев на стол, гильза, шибануло пороховым дымом.
В дверь влетели те же охранники. Первый смыл с лица кровь, второй порозовел, так что выглядели они почти хорошо.
– Гвардия, вперед! – скомандовал Кальян, размахивая пистолетом. – «БТР» к подъезду.
«Лэндкрузером» управлял один из охранников. Ехали быстро, но все равно долго. Кальян и Джексон сидели сзади и дремали, склонившись головами на грудь друг другу.
Остановив машину, охранник обернулся и нерешительно позвал:
– Федор Аркадьевич! Федор Аркадьевич, мы приехали.
Кальян сразу открыл глаза, глянул в окно и растолкал Джексона:
– Десантируемся. Первый пошел… – Кальян открыл дверь и свесил ноги из высокой машины. – Второй пошел.
Джексон вылез, потянулся. Они стояли на темной улице с плохим асфальтом. Вокруг были деревянные домики дачного типа. То ли еще городская окраина, то ли уже загородный поселок. Тихо, только где-то невдалеке лает собака да постукивает колесами торопящийся поезд.
Кальян подошел к калитке в одном из протянувшихся вдоль дороги заборов. Посмотрел на дом, в котором тускло светилось одно окно. Удовлетворенно кивнул и крикнул водителю:
– Боец, бабки принеси!
Водитель притащил «дипломат».
– Свободен. – Кальян отправил парня обратно в машину и подозвал Джексона, а когда тот подошел, молча протянул ему пистолет с самодельным глушителем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42