– Достав из кармана пиджака четки, Кальян пересек номер и сел на кровать у противоположной от Саблина стены. Махнул рукой: – Да не дуйся ты, я шучу. Настроение просто хорошее.
– Умираю от смеха, – сухо заметил Антон Сергеевич. – Что нового?
– Да ничего особого. Бегемот четыре «черные» фуры через Выборг тащит. Ему «окно» на таможне обещали. Замначальника, этот, как его… Лядов! Карась с Мерином…
– По главному что?
– По главному? – Кальян прищурился. – А-а-а, по главному! Все по плану идет. Сбоев нет, только задержка маленькая образовалась. Что, запал на тему, Сергеич?
– Ты уверен, что это будет тонна?
– Нет. – Озабоченно вздохнув, Кальян покачал головой. – Не уверен. Может, девятьсот девяносто. Может, тонна сто…
– Может, хватит? Меру знай! Говоришь – говори, не хочешь – пока.
– Не надо мне приказывать. Я просто так воздух не колыхаю. – Кальян встал, и могло показаться, что он сейчас, хлопнув дверью, уйдет.
Не ушел.
Накручивая четки, продолжал говорить, так давя подполковника взглядом, что стороннему наблюдателю было бы трудно понять, кто из них перед кем отчитывается и кто кого может использовать в своих интересах.
– Если я сказал тонна – значит, тонна. Мы, мусульмане, не обманываем друг друга. И все, что я обещал вашей конторе, я сделаю.
– А твой какой интерес?
– Шкурный. Какой еще может быть? Не люблю конкурентов.
– Обманешь – смотри.
Кальян пренебрежительно скривился:
– Ты бы лучше позаботился о том, чтобы менты этот груз не нахлобучили. А то уплывет твоя «медалька за город Будапешт» какому-нибудь простому милицейскому оперку с железной дороги…
– За это можешь не волноваться. До Питера у них будет зеленая улица.
– Приятно с вами дело иметь, товарищ чекист. А может, ну их на фиг, эти награды? Наладим канал – и вперед. Колумбийцы повесятся!
Несмотря на ухмылку, которой сопровождались слова, предложение Кальяна прозвучало как-то очень серьезно.
Саблин натянуто рассмеялся:
– Я скромный. Мне достаточно ордена.
Он убрал ноутбук в специальный портфель. Встал, оправил плащ, одновременно выключая цифровой диктофон. Сказал:
– Как только будут новости, звони, – и первым вышел из номера.
Едва закрылась дверь, Кальян сплюнул и пробормотал:
– Будет тебе орден, подполковник, обязательно будет. С закруткой на спине…
Спустя час, добравшись до Управления, Саблин докладывал генералу Крюкову:
– Сегодня на внеочередной встрече Душман подтвердил полученную ранее информацию о партии героина, следующей по железной дороге из Таджикистана в морской порт Санкт-Петербурга.
В просторном, отделанном дубовыми панелями кабинете генерал и подполковник были вдвоем.
С портрета на стене, прищурясь, за ними наблюдал Феликс Дзержинский.
– Согласно прежним данным, груз транзитный. Место назначения – Роттердам. Поставка проплачена голландским представителем ультраисламистской организации «Копья Аллаха» Насером. Отправитель груза – бывший заместитель министра безопасности Таджикистана Зароб Хаджоев.
– Размер партии?
Саблин поправил выглядывающие из рукавов пиджака манжеты белоснежной рубашки и ответил, не сумев скрыть легкого торжества в голосе:
– Одна тонна.
Генерал с пониманием покачал головой и оценил:
– Вкусно. Кто принимает груз у нас в городе?
– Душману это пока неизвестно. Информация получена через его связи в Таджикистане и Афганистане. На сегодняшний день нам известны номер состава и платформы.
– Платформы?
– Да. Груз находится в бочках на насыпной платформе, загруженной бокситной рудой. Его сопровождают несколько боевиков Хаджоева. Точное число сопровождающих не установлено.
– Совсем обнаглели… Есть возможность проверить информацию через другие источники?
– Только косвенно, товарищ генерал. Я подготовил план мероприятий…
– А что за фрукт твой Душман?
– Завьялов Федор Аркадьевич, шестьдесят второго года рождения, уроженец Воронежа. Бывший офицер-десантник. В восемьдесят шестом в Афганистане попал в плен. Принял ислам. Жил в Пакистане и в Иране. В боевых действиях против нас участия не принимал, во всяком случае, такой информации не получено. В девяносто втором вернулся в Россию, сколотил группировку из бывших «афганцев». Потом от них отошел. Сейчас у него новый коллектив. Является самостоятельным криминальным авторитетом, кличка «Кальян». К уголовной ответственности не привлекался. В РУОПе были на него материалы, но до серьезной реализации не дошло. Завербован мною в прошлом году через агента «Инесса».
Генерал сухо улыбнулся:
– Помню… Жива?
– Так точно, жива.
– Угу… Да, непростой источник. Не-про-стой… Серьезная информация от него поступала?
– Трижды, товарищ генерал. Общеуголовной направленности. Вся подтвердилась и передана в милицию.
– Да-а-а, что и говорить, вкусно… Кто в курсе?
– Только вы.
– Значит, так: разработку докладывать мне лично. В центральный аппарат сообщать пока не будем. По маршруту следования груза милицию и криминальные группировки – под контроль.
– Есть!
– Душмана твоего – тоже. Когда прибытие?
– В течение двух недель. При необходимости мы можем подкорректировать дату в ту или другую сторону. Я включил это в план мероприятий.
– Очень хорошо. Ну, что-то еще? – Генерал проницательно посмотрел на Антона Сергеевича.
– Разрешите личный вопрос?
– Давай.
– Говорят, вы в Москву уходите.
– Возможно, возможно…
– А на ваше место кто?
Генерал усмехнулся, встал из-за стола, прошелся вдоль стены, на которой висел портрет основателя ВЧК:
– Тонна героина, Антон Сергеевич, это масштаб. Ты работай, работай… И все будет, как надо.
– Спасибо.
Когда Саблин ушел, генерал Крюков усмехнулся Дзержинскому:
– Понял? Это тебе не матросов в Кронштадте мочить!
***
В воинской части Василевскому и Егорову дали от ворот поворот.
Стоило два с лишним часа тащиться из города, чтобы ограничиться беседой на КПП с офицером, который вежливо, но очень твердо запретил проход на территорию, напомнив, что армейские подразделения находятся вне юрисдикции органов внутренних дел и без санкции военной прокуратуры уголовному розыску здесь делать нечего. Удалось только получить домашние адреса троих беглецов.
– Вот уроды, – сказал Василевский, когда они вышли из контрольно-пропускного пункта на улицу. – Раньше с вояками всегда удавалось договориться без всякой санкции. Мы же не обыск приехали делать, просто поговорить. Фактически мы им предложили помочь. А они морды корчат!
– Значит, им есть что скрывать. Звони Шилову. Пусть он простимулирует Громова, чтобы тот с военными через генералов договорился.
– Звоню…
Телефон Шилова был занят – он как раз говорил со Стасом, докладывавшим о встрече с Петрухой. Наконец удалось соединиться. Пока Василевский докладывал, Егоров поглядывал по сторонам и прикидывал, какую информацию можно выудить у местного населения.
Воинская часть располагалась на окраине рабочего поселка, пришедшего в полное запустение, после того как развалился местный завод. Молодежь двинула в Питер, чтобы пополнить ряды криминальных структур, оставшиеся кое-как выживали, кормясь вокруг воинской части или заканчивая растаскивать то, что еще сохранилось от некогда процветавшего предприятия. Через дорогу напротив КПП теснились несколько убогих ларьков с одинаковым ассортиментом и грязный шалман с многообещающей вывеской «Пиво. Водка. Закуска». Перед шалманом, чуть не въехав бампером в двери, стояла «девяносто девятая» модного лет пятнадцать назад цвета «мокрый асфальт» – вероятно, боевая машина местной братвы. А под козырьком автобусной остановки скучали две ярко накрашенные девицы. Лохматые выбеленные волосы, колготки сеточкой, мини-юбки… Добавить к картинке музыку группы «Мираж» – и получилась бы полная «дискотека 80-х».
Василевский убрал телефон.
– Какие поступили распоряжения? – спросил Егоров.
– Покрутиться и понюхать вокруг. Громову сейчас не до нас, у них с Ромкой через час заслушивание по «глухарям». Представляешь, даже дело Чибиса вспомнили.
– Кто заслушивает?
– Да Бажанов этот, из Москвы.
– Хорошо, что мы здесь, а не там. Чего будем делать?
Василевский посмотрел на девчонок на остановке и ухмыльнулся:
– Внедряться. Готовь тюремные байки, Петрович. Ты – бывший зэк, я – твой несиженный кореш. Провернули дельце и гуляем.
– Какое дельце мы могли здесь провернуть? Грибов, что ли, насобирали?
– Фигня, по ходу пьесы придумаем. У тебя деньги есть?
– Ну, есть кое-что.
– К вечеру не останется.
***
Шилов рассматривал фоторобот, составленный со слов водителя «скорой».
Ничего себе рожа! В фильмах ужасов можно без грима играть. Как он только умудряется по улицам незаметно ходить? Еще и бабы на него западают…
Рома посмотрел на Сапожникова:
– Водила еще здесь?
– Ждет в коридоре.
– Попытай его, не мог ли этот мужик быть одноглазым. И насчет рук пусть вспомнит внимательно: может, заметил там шрамы какие-то, или ожоги. Понял?
– Понял. А почему одноглазый? Из-за темных очков?
– Стас в Нижнем Тагиле узнал кое-что.
На выходе из кабинета Сапожников разминулся с Ольгой. Она принесла документы, которые заказывал Шилов:
– Вот, Роман Георгиевич, я распечатала справки по убийствам Черемисиной и директора «Устькутнефти» и по группе Чибисова.
– Спасибо, – жестом предложив девушке сесть, Шилов быстро проглядел бумаги. Скользя глазами по тексту, подумал: почему для заслушивания выбрали именно эти дела? Почему только три? Их нельзя назвать ни наиболее резонансными, ни наиболее перспективными, ни, наоборот, сильно запущенными. Странный подбор… генератор случайных чисел они, что ли, использовали? Ну, начальству виднее. – А про командировку Стаса чего не дополнила?
– Там дальше есть, на отдельном листе.
– А-а-а, вижу, спасибо… А в базах данных что-нибудь нашла?
– По солдатам – только адреса прописок, и родственники. У одного никого нет, круглый сирота. Двое машинами пользовались по доверенности, но это давно было.
– То есть ничего интересного?
– Я могу обобщить в одну справку.
– Не надо, я тебе и так верю. А по остальным?
– Пусто. Взрывника по кличке Румын в базах нет, официантки с именем или кличкой Мальвина – тоже. Есть две проститутки, но одна пятьдесят третьего года рождения – я думаю, старовата, а вторая уехала на ПМЖ в Швецию.
– Как уехала, так могла и вернуться.
– Я проверила.
– Ты молодец, Оля. И… тебе очень идет это платье.
– Спасибо, Роман Георгиевич. Только я его не в первый раз уже надеваю.
– Это не делает тебя хуже.
Звякнул местный телефон: Громов торопил на заслушивание.
– Да, Юрий Сергеевич. – Сложив документы в папку, Шилов встал и грустно подмигнул Ольге: – Пошел расслабляться и получать удовольствие…
Даже если бы Сергей Борисович Бажанов был одет в гражданский костюм, ошибиться насчет его звания было бы невозможно. Присутствовало в его облике и в манере держаться что-то такое, что-то по-настоящему генеральское…
В кабинете Громова он занял хозяйское место, Громов с Шиловым расположились за приставным столиком.
С директором «Устькутнефти» разобрались быстро. На убийстве Черемисиной, работавшей в администрации одного из районов, задержались подробнее. Вопреки ожиданиям, бумаги генерал не смотрел, предпочтя устную форму доклада. И довольно часто перебивал Шилова уточняющими вопросами. Вопросы были довольно толковыми, чему Роман удивился. А еще говорили, что Бажанова сослали из армии за какую-то генеральскую шалость и что он в милицейских делах ни ухом ни рылом. Конечно, большим профессионалом в ОРДnote 1
( Оперативно-розыскная деятельность. он не являлся, но делал вполне логичные выводы из услышанного и подмечал важные мелочи.)
– Значит, бытовую версию полностью отработали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
– Умираю от смеха, – сухо заметил Антон Сергеевич. – Что нового?
– Да ничего особого. Бегемот четыре «черные» фуры через Выборг тащит. Ему «окно» на таможне обещали. Замначальника, этот, как его… Лядов! Карась с Мерином…
– По главному что?
– По главному? – Кальян прищурился. – А-а-а, по главному! Все по плану идет. Сбоев нет, только задержка маленькая образовалась. Что, запал на тему, Сергеич?
– Ты уверен, что это будет тонна?
– Нет. – Озабоченно вздохнув, Кальян покачал головой. – Не уверен. Может, девятьсот девяносто. Может, тонна сто…
– Может, хватит? Меру знай! Говоришь – говори, не хочешь – пока.
– Не надо мне приказывать. Я просто так воздух не колыхаю. – Кальян встал, и могло показаться, что он сейчас, хлопнув дверью, уйдет.
Не ушел.
Накручивая четки, продолжал говорить, так давя подполковника взглядом, что стороннему наблюдателю было бы трудно понять, кто из них перед кем отчитывается и кто кого может использовать в своих интересах.
– Если я сказал тонна – значит, тонна. Мы, мусульмане, не обманываем друг друга. И все, что я обещал вашей конторе, я сделаю.
– А твой какой интерес?
– Шкурный. Какой еще может быть? Не люблю конкурентов.
– Обманешь – смотри.
Кальян пренебрежительно скривился:
– Ты бы лучше позаботился о том, чтобы менты этот груз не нахлобучили. А то уплывет твоя «медалька за город Будапешт» какому-нибудь простому милицейскому оперку с железной дороги…
– За это можешь не волноваться. До Питера у них будет зеленая улица.
– Приятно с вами дело иметь, товарищ чекист. А может, ну их на фиг, эти награды? Наладим канал – и вперед. Колумбийцы повесятся!
Несмотря на ухмылку, которой сопровождались слова, предложение Кальяна прозвучало как-то очень серьезно.
Саблин натянуто рассмеялся:
– Я скромный. Мне достаточно ордена.
Он убрал ноутбук в специальный портфель. Встал, оправил плащ, одновременно выключая цифровой диктофон. Сказал:
– Как только будут новости, звони, – и первым вышел из номера.
Едва закрылась дверь, Кальян сплюнул и пробормотал:
– Будет тебе орден, подполковник, обязательно будет. С закруткой на спине…
Спустя час, добравшись до Управления, Саблин докладывал генералу Крюкову:
– Сегодня на внеочередной встрече Душман подтвердил полученную ранее информацию о партии героина, следующей по железной дороге из Таджикистана в морской порт Санкт-Петербурга.
В просторном, отделанном дубовыми панелями кабинете генерал и подполковник были вдвоем.
С портрета на стене, прищурясь, за ними наблюдал Феликс Дзержинский.
– Согласно прежним данным, груз транзитный. Место назначения – Роттердам. Поставка проплачена голландским представителем ультраисламистской организации «Копья Аллаха» Насером. Отправитель груза – бывший заместитель министра безопасности Таджикистана Зароб Хаджоев.
– Размер партии?
Саблин поправил выглядывающие из рукавов пиджака манжеты белоснежной рубашки и ответил, не сумев скрыть легкого торжества в голосе:
– Одна тонна.
Генерал с пониманием покачал головой и оценил:
– Вкусно. Кто принимает груз у нас в городе?
– Душману это пока неизвестно. Информация получена через его связи в Таджикистане и Афганистане. На сегодняшний день нам известны номер состава и платформы.
– Платформы?
– Да. Груз находится в бочках на насыпной платформе, загруженной бокситной рудой. Его сопровождают несколько боевиков Хаджоева. Точное число сопровождающих не установлено.
– Совсем обнаглели… Есть возможность проверить информацию через другие источники?
– Только косвенно, товарищ генерал. Я подготовил план мероприятий…
– А что за фрукт твой Душман?
– Завьялов Федор Аркадьевич, шестьдесят второго года рождения, уроженец Воронежа. Бывший офицер-десантник. В восемьдесят шестом в Афганистане попал в плен. Принял ислам. Жил в Пакистане и в Иране. В боевых действиях против нас участия не принимал, во всяком случае, такой информации не получено. В девяносто втором вернулся в Россию, сколотил группировку из бывших «афганцев». Потом от них отошел. Сейчас у него новый коллектив. Является самостоятельным криминальным авторитетом, кличка «Кальян». К уголовной ответственности не привлекался. В РУОПе были на него материалы, но до серьезной реализации не дошло. Завербован мною в прошлом году через агента «Инесса».
Генерал сухо улыбнулся:
– Помню… Жива?
– Так точно, жива.
– Угу… Да, непростой источник. Не-про-стой… Серьезная информация от него поступала?
– Трижды, товарищ генерал. Общеуголовной направленности. Вся подтвердилась и передана в милицию.
– Да-а-а, что и говорить, вкусно… Кто в курсе?
– Только вы.
– Значит, так: разработку докладывать мне лично. В центральный аппарат сообщать пока не будем. По маршруту следования груза милицию и криминальные группировки – под контроль.
– Есть!
– Душмана твоего – тоже. Когда прибытие?
– В течение двух недель. При необходимости мы можем подкорректировать дату в ту или другую сторону. Я включил это в план мероприятий.
– Очень хорошо. Ну, что-то еще? – Генерал проницательно посмотрел на Антона Сергеевича.
– Разрешите личный вопрос?
– Давай.
– Говорят, вы в Москву уходите.
– Возможно, возможно…
– А на ваше место кто?
Генерал усмехнулся, встал из-за стола, прошелся вдоль стены, на которой висел портрет основателя ВЧК:
– Тонна героина, Антон Сергеевич, это масштаб. Ты работай, работай… И все будет, как надо.
– Спасибо.
Когда Саблин ушел, генерал Крюков усмехнулся Дзержинскому:
– Понял? Это тебе не матросов в Кронштадте мочить!
***
В воинской части Василевскому и Егорову дали от ворот поворот.
Стоило два с лишним часа тащиться из города, чтобы ограничиться беседой на КПП с офицером, который вежливо, но очень твердо запретил проход на территорию, напомнив, что армейские подразделения находятся вне юрисдикции органов внутренних дел и без санкции военной прокуратуры уголовному розыску здесь делать нечего. Удалось только получить домашние адреса троих беглецов.
– Вот уроды, – сказал Василевский, когда они вышли из контрольно-пропускного пункта на улицу. – Раньше с вояками всегда удавалось договориться без всякой санкции. Мы же не обыск приехали делать, просто поговорить. Фактически мы им предложили помочь. А они морды корчат!
– Значит, им есть что скрывать. Звони Шилову. Пусть он простимулирует Громова, чтобы тот с военными через генералов договорился.
– Звоню…
Телефон Шилова был занят – он как раз говорил со Стасом, докладывавшим о встрече с Петрухой. Наконец удалось соединиться. Пока Василевский докладывал, Егоров поглядывал по сторонам и прикидывал, какую информацию можно выудить у местного населения.
Воинская часть располагалась на окраине рабочего поселка, пришедшего в полное запустение, после того как развалился местный завод. Молодежь двинула в Питер, чтобы пополнить ряды криминальных структур, оставшиеся кое-как выживали, кормясь вокруг воинской части или заканчивая растаскивать то, что еще сохранилось от некогда процветавшего предприятия. Через дорогу напротив КПП теснились несколько убогих ларьков с одинаковым ассортиментом и грязный шалман с многообещающей вывеской «Пиво. Водка. Закуска». Перед шалманом, чуть не въехав бампером в двери, стояла «девяносто девятая» модного лет пятнадцать назад цвета «мокрый асфальт» – вероятно, боевая машина местной братвы. А под козырьком автобусной остановки скучали две ярко накрашенные девицы. Лохматые выбеленные волосы, колготки сеточкой, мини-юбки… Добавить к картинке музыку группы «Мираж» – и получилась бы полная «дискотека 80-х».
Василевский убрал телефон.
– Какие поступили распоряжения? – спросил Егоров.
– Покрутиться и понюхать вокруг. Громову сейчас не до нас, у них с Ромкой через час заслушивание по «глухарям». Представляешь, даже дело Чибиса вспомнили.
– Кто заслушивает?
– Да Бажанов этот, из Москвы.
– Хорошо, что мы здесь, а не там. Чего будем делать?
Василевский посмотрел на девчонок на остановке и ухмыльнулся:
– Внедряться. Готовь тюремные байки, Петрович. Ты – бывший зэк, я – твой несиженный кореш. Провернули дельце и гуляем.
– Какое дельце мы могли здесь провернуть? Грибов, что ли, насобирали?
– Фигня, по ходу пьесы придумаем. У тебя деньги есть?
– Ну, есть кое-что.
– К вечеру не останется.
***
Шилов рассматривал фоторобот, составленный со слов водителя «скорой».
Ничего себе рожа! В фильмах ужасов можно без грима играть. Как он только умудряется по улицам незаметно ходить? Еще и бабы на него западают…
Рома посмотрел на Сапожникова:
– Водила еще здесь?
– Ждет в коридоре.
– Попытай его, не мог ли этот мужик быть одноглазым. И насчет рук пусть вспомнит внимательно: может, заметил там шрамы какие-то, или ожоги. Понял?
– Понял. А почему одноглазый? Из-за темных очков?
– Стас в Нижнем Тагиле узнал кое-что.
На выходе из кабинета Сапожников разминулся с Ольгой. Она принесла документы, которые заказывал Шилов:
– Вот, Роман Георгиевич, я распечатала справки по убийствам Черемисиной и директора «Устькутнефти» и по группе Чибисова.
– Спасибо, – жестом предложив девушке сесть, Шилов быстро проглядел бумаги. Скользя глазами по тексту, подумал: почему для заслушивания выбрали именно эти дела? Почему только три? Их нельзя назвать ни наиболее резонансными, ни наиболее перспективными, ни, наоборот, сильно запущенными. Странный подбор… генератор случайных чисел они, что ли, использовали? Ну, начальству виднее. – А про командировку Стаса чего не дополнила?
– Там дальше есть, на отдельном листе.
– А-а-а, вижу, спасибо… А в базах данных что-нибудь нашла?
– По солдатам – только адреса прописок, и родственники. У одного никого нет, круглый сирота. Двое машинами пользовались по доверенности, но это давно было.
– То есть ничего интересного?
– Я могу обобщить в одну справку.
– Не надо, я тебе и так верю. А по остальным?
– Пусто. Взрывника по кличке Румын в базах нет, официантки с именем или кличкой Мальвина – тоже. Есть две проститутки, но одна пятьдесят третьего года рождения – я думаю, старовата, а вторая уехала на ПМЖ в Швецию.
– Как уехала, так могла и вернуться.
– Я проверила.
– Ты молодец, Оля. И… тебе очень идет это платье.
– Спасибо, Роман Георгиевич. Только я его не в первый раз уже надеваю.
– Это не делает тебя хуже.
Звякнул местный телефон: Громов торопил на заслушивание.
– Да, Юрий Сергеевич. – Сложив документы в папку, Шилов встал и грустно подмигнул Ольге: – Пошел расслабляться и получать удовольствие…
Даже если бы Сергей Борисович Бажанов был одет в гражданский костюм, ошибиться насчет его звания было бы невозможно. Присутствовало в его облике и в манере держаться что-то такое, что-то по-настоящему генеральское…
В кабинете Громова он занял хозяйское место, Громов с Шиловым расположились за приставным столиком.
С директором «Устькутнефти» разобрались быстро. На убийстве Черемисиной, работавшей в администрации одного из районов, задержались подробнее. Вопреки ожиданиям, бумаги генерал не смотрел, предпочтя устную форму доклада. И довольно часто перебивал Шилова уточняющими вопросами. Вопросы были довольно толковыми, чему Роман удивился. А еще говорили, что Бажанова сослали из армии за какую-то генеральскую шалость и что он в милицейских делах ни ухом ни рылом. Конечно, большим профессионалом в ОРДnote 1
( Оперативно-розыскная деятельность. он не являлся, но делал вполне логичные выводы из услышанного и подмечал важные мелочи.)
– Значит, бытовую версию полностью отработали?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42