— Даже и не думай.
— Образумься, Чейз. Куда ты отправишься? Если бы ты жил с этим клоуном и он уехал в Канаду, куда бы отправился ты?
— Есть масса других людей из родео, у которых я мог бы остаться.
— Которые смогли или не смогли бы как следует за тобой ухаживать. — Она подошла поближе и положила руку на его голое плечо. — Чейз, позволь мне отвезти тебя в Милтон-Пойнт.
Упрямо выставив вперед подбородок, он сказал:
— Я не хочу возвращаться домой.
Чего он не знал, так это того, что Марси может быть такой же упрямой, как и он. В ее характере была несгибаемость, которую мало кто видел, потому что она прибегала к ней только тогда, когда другого выхода не было.
— Тогда я позвоню Лаки и посоветуюсь с ним, что мне с тобой делать.
— Черта с два! — взорвался он. Он поднялся с постели, качаясь от слабости. — Не впутывай в это мою родню. Я прекрасно обойдусь своими силами.
— О, конечно. Ты ведь еле стоишь!
Скрипя зубами от беспомощности и боли, он сказал:
— Пожалуйста, уйди и оставь меня в покое.
Марси выпрямилась в полный рост.
— Я не хотела касаться этого щекотливого вопроса, Чейз, но ты не оставляешь мне выбора. Встает вопрос о деньгах.
Это его озадачило. Несколько мгновений он только недоуменно смотрел на нее, потом, нахмурившись, проворчал:
— О деньгах? Каких деньгах?
— О деньгах, которые понадобились, чтобы тебя сюда приняли и лечили. Я решила, что тебе не хотелось бы, чтобы тебя приняли по линии благотворительности, поэтому я заплатила за все.
— Ты… что?
— У тебя в бумажнике не оказалось карточки страховки. Мы не нашли там и сколько-нибудь заметной наличности, поэтому я заплатила за все.
Он прикусил губу. Видно было, что он растерян.
— Плата за право стать участником родео — несколько сот долларов. Если бы я их не наскреб, то не смог бы выступать. Наличных у меня действительно было мало.
— Тогда тебе повезло, что я оказалась рядом, правда?
— Ты получишь свои деньги обратно.
— Верно, получу. Как только мы приедем в Мил-тон-Пойнт, ты сможешь снять их со своего счета в банке или взять взаймы у брата.
— Марси, — начал он, намереваясь спорить.
— Я не оставлю тебя перебиваться, как ты можешь, Чейз. По сведениям из хорошо информированных источников, ты слишком много пьешь. Как может выздороветь твое тело, если ты не станешь заботиться о нем как следует?
— Мне абсолютно наплевать, выздоровеет оно или нет.
— А мне — нет.
— Почему?
— Потому что я хочу получить обратно свои пятьсот семьдесят три доллара шестьдесят два цента. — Произнеся эти слова, она решительно направилась к двери и распахнула ее. — Я пришлю медсестру, чтобы она помогла тебе одеться. — И она нарочито потупилась, напоминая ему, что он действительно совершенно голый, если не считать белой полосы бинтов на грудной клетке.
— Как насчет моего грузовичка?
Марси не отрывала глаз от дороги. Дождь чередовался с ледяной крупой.
— Я о нем позаботилась.
— Мы его отбуксируем или как?
Он отказался лечь на заднее сиденье ее машины, как она ему предложила. Но с того момента, как они выехали за ворота больницы, голова его лежала на подголовнике. Машина была просторной и шикарной, потому что она пользовалась ею для того, чтобы возить клиентов. Из стереоприемника лилась негромкая музыка, обогреватель работал с термостатом. Чейза окружала роскошь на пределе возможного. Глаза его оставались закрытыми, хотя он не спал.
Прошло только полчаса поездки, весь путь занимал два с половиной часа. Утренний час пик уже миновал, но погода, ухудшающаяся с каждой минутой, усложняла обстановку на дорогах, делая вождение опасным.
Осадки все усиливались — коварная смесь дождя и мокрого снега, которые нередко досаждают северному Техасу в январе и феврале. Такую погоду всегда предвещало начало сельскохозяйственной выставки и родео в Форт-Уорте.
Марси неотрывно смотрела на тротуар, начинавшийся как раз у ее капота, и мертвой хваткой сжимала руль, на минимальной скорости ведя машину по лабиринту проспектов, окружавших деловую часть Далласа. К несчастью, он лежал прямо на их пути к месту назначения.
— Я наняла человека, который отведет твой пикап в Милтон-Пойнт на этой неделе, — сказала она, отвечая на вопрос Чейза. — К тому времени, как ты сможешь сесть за руль, он будет уже там.
— ТЫ наняла человека вести МОЙ грузовичок?
— Угу, — ответила она, концентрируя внимание на шестнадцатиколесном грузовике, промчавшемся мимо со скоростью, от которой она вся сжалась.
— Все такая же деловая, а?
— То, как ты это сказал, заставляет меня думать, что это не комплимент.
— О, я хвалю твои деловые качества! Просто большинство мужчин побаиваются самоуверенных деловых женщин. — Он повернул голову так, чтобы ему было ее видно. — Поэтому ты так и не вышла замуж? Не нашла себе ровню в том, что касается мозгов?
Она не испытывала желания обсуждать с ним свою жизнь, особенно потому, что заметила в его якобы невинном вопросе некоторую презрительность.
— Ты бы попытался заснуть, Чейз. Так ты подавляешь действие болеутоляющего средства, которое они тебе ввели.
— Как это называется?
— Демерол.
— Нет, я имею в виду, когда женщина хочет быть мужчиной. Какая-то зависть? А, ага: зависть к пенису…
Несмотря на интенсивное движение и гололедицу, она бросила на него взгляд. Его самодовольное лицо было невыносимо. Ей хотелось бы ответить ему быстро и уверенно.
Марси снова устремила все внимание на дорогу. Она с трудом сглотнула.
— По правде говоря, Чейз, я была один раз помолвлена.
Его издевательская улыбка померкла.
— Правда? Когда?
— Несколько лет тому назад, когда жила в Хьюстоне. Он тоже был агентом по продаже недвижимости. Мы работали в одной конторе, хотя он занимался коммерческими помещениями, а я жилыми.
— Что случилось? Кто же разорвал — ты или он?
Марси не стала отвечать прямо.
— Мы встречались несколько месяцев, прежде чем заключили помолвку. Он был очень славный, умный, обладал прекрасным чувством юмора.
— Но в постели вы оказались несовместимыми.
— Наоборот, мы были очень совместимыми.
Он склонил голову набок.
— Трудно представить тебя в постели.
— Какие приятные слова, — заметила она, и тон ее говорил об обратном.
— Наверное, потому, что в старших классах ты ни с кем не встречалась.
— Не потому, что я этого не хотела. Меня никто не приглашал.
— Но ведь тебя интересовали тогда только круглые пятерки.
— Едва ли.
— Такое было впечатление.
— Впечатления бывают обманчивыми. Я очень хотела быть красивой и пользоваться популярностью, стать девочкой какого-нибудь суперпарня, как и любая старшеклассница.
— Хм!.. Но вернемся к этому типу из Хьюстона. Почему ты за него не вышла?
Она печально улыбнулась.
— Я его не любила. За неделю до свадьбы я примеряла в последний раз мое подвенечное платье. Моя мама и портниха, которая его подгоняла, хлопотали вокруг меня. Комната была полна свадебных подарков. Я посмотрела в зеркало и попыталась осознать, что невеста — это я. Платье было великолепное! Мои родители расщедрились, но это была не Я… Я попыталась представить себе, как пойду по проходу между церковными скамьями и поклянусь в неумирающей любви и преданности человеку, с которым я помолвлена. И в эту секунду меня озарило — я поняла, что не могу этого сделать. Я не могла поступить так нечестно. Я была к нему привязана, он мне очень нравился, но я его не любила… И вот я спокойно сняла белый атласный наряд и сообщила маме и пораженной портнихе, что свадьба не состоится. Как ты можешь себе представить, мое объявление вызвало настоящий переполох. Несколько следующих дней были сплошным кошмаром. Надо было отменить все — обряд, цветы, продукты. Подарки надо было с извинениями вернуть отправителям.
— А что он? Как он это принял?
— Очень хорошо. О, сначала он спорил и пытался отговорить меня, приписывая мои возражения к предсвадебным волнениям. Но после того, как мы подольше и обстоятельнее поговорили обо всем, он согласился, что поступить так будет правильно. Я думаю, что он все время чувствовал, что… ну, что я не люблю его так, как надо было бы.
— Это был чертовски смелый поступок, Марси.
— Знаю, — огорченно сказала она. — Но я не испытываю никакой гордости по этому поводу.
— Нет, я хочу сказать, это ДЕЙСТВИТЕЛЬНО был чертовски смелый поступок. Надо иметь немало храбрости, чтобы все порвать в самый последний момент.
Она покачала головой.
— Нет, Чейз. Если бы я действительно была смелая, то прежде чем втянуть в это дело приличного человека, я бы призналась себе, что мне просто не суждено выйти замуж.
Некоторое время они не разговаривали, что вполне устраивало Марси: дорога была уже не просто обледенелая, а превратилась в настоящий каток.
Довольно скоро, однако, Чейз застонал и положил руку на ребра.
— Больно, ну просто хоть волком вой.
— Прими еще одну таблетку. Врач сказал, что тебе можно их принимать каждые два часа.
— Это же просто аспирин под красивым названием. Останови машину, я куплю бутылку виски.
— Категорически нет. Я не остановлю машину, пока не окажусь у твоего дома в Милтон-Пойнте.
— Если я запью таблетку виски, она подействует быстрее.
— Торговаться со мной бесполезно. Кроме того, глупо мешать спиртное с лекарствами.
— Ради бога, не начинай читать мне мораль. Остановись на следующем углу, там есть винный магазин. Я всего на секунду…
— Я не позволю тебе покупать спиртное, пока ты со мной.
— Ну, так я не рвался быть с тобой! — крикнул он. — Ты сама влезла в мои дела. А теперь я хочу выпить, и хочу это сделать именно сейчас.
Марси сняла ногу с акселератора и направила машину к обочине; плавно нажимая на тормоз, она остановила ее. Оторвав затекшие, онемевшие пальцы от обтянутого мягкой кожей руля, она повернулась к нему лицом.
Он не ожидал пощечины. Ее холодная ладонь резко хлопнула по щетинистой щеке.
— Будь ты проклят! — Она дрожала всем телом. В глазах стояли невыплаканные слезы. — Будь ты проклят, Чейз Тайлер, за то, что ты самый бесчувственный, эгоистичный паразит, каких только знал свет! Посмотри на мои руки.
Она поднесла их к самому его носу, повернув ладонями вверх.
— Они мокрые, хоть выжимай. Я боюсь до смерти! Неужели ты не понимаешь, что мне вообще нелегко водить машину в любых обстоятельствах, но особенно в таких условиях, как сегодня?
Она резко махнула рукой, указывая на отвратительную погоду за ветровым стеклом.
— Я боюсь, что каждая встречная машина врежется в нас. Я живу в постоянном страхе, что со мной снова случится это. А особенно тогда, когда пассажир сидит в моей машине там, где сидела Таня… Я тоже была в той машине, Чейз, когда тот парнишка вылетел на красный свет. Меня и сегодня преследуют кошмары, в которых я слышу звук визжащих тормозов, чувствую удар и заново ощущаю страх смерти. Мне пришлось несколько недель лечиться у психолога, прежде чем я смогла снова сесть за руль… Если бы тебя не надо было срочно отвезти домой, я бы забилась в свой гостиничный номер в Форт-Уорте до следующего солнечного и сухого дня. Мне и в голову не пришло бы рисковать своей жизнью и жизнью других людей, ведя машину в этот ледяной шторм.
Судорожно вздохнув, она замолчала. Потом тихо сказала:
— Ты говоришь правду: ты не просил меня помогать тебе. Но я считала, что обязана сделать для тебя хотя бы это: благополучно доставить тебя домой, к твоим родным, где ты можешь как следует прийти в себя.
Она потрясла перед его лицом сжатым кулаком.
— Но, Господь свидетель, ты мог бы, по крайней мере, заткнуться и прекратить свое чертово хныканье!
3
Марси остановилась у двери в квартиру Чейза, обхватив руками пакеты из супермаркета. Сквозь дверь до нее доносились голоса:
— Все же я считаю, что мы не должны его будить. Раз он не проснулся, когда мы вломились сюда и подняли тут такой шум, значит, сон ему еще нужен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33