А пока тебя не было, этот, который звонит, становился все настойчивей и все больше угрожал. — Она рассмеялась, но в смехе звучало отчаяние. — Не удивительно, что Пэт думает, будто я его разыгрываю. Это ведь классический случай. До жалости классический.
— Из всех людей, которых я встречал, ты меньше всех вызываешь к себе жалость.
— Я просто распадаюсь на части. Посмотри на меня. Я вся дрожу, — она протянула ему свою — и действительно! — дрожащую руку. — Не похожа на местный столп силы и стабильности.
— То, что происходит, самого крепкого из нас превратило бы в комок нервов. В любом случае, я не собираюсь сегодня ночью спорить с тобой об этом. Тебе надо выспаться. Я думаю, ты не спала с моего отъезда.
— Почти, — согласилась она.
— Вот, возьми. — Он протянул ей капсулку и стакан воды, чтобы запить.
— Что это такое?
— Успокоительное, которое они давали мне, когда у меня была трещина ребер. Чтобы заснуть, мне надо было принимать по две штуки. Одна тебе наверняка не повредит.
— Нет, спасибо. Я лучше не буду.
— Она поможет тебе заснуть.
Марси отрицательно покачала головой.
— Я и так засну.
— Уверена?
— Уверена.
Он пожал плечами, соглашаясь, и поставил стакан и таблетки на ночной столик.
— Спокойной ночи!
Он был почти в дверях, когда она выпалила:
— Я купила его для тебя.
Чейз остановился и обернулся.
— Что?
— Этот дом.
— Марси, сейчас не время все это обсуждать. Ты измотана.
— Но я не могу успокоиться, пока не заставлю тебя понять, почему я это сделала.
— Я прекрасно понимаю. Ты хитростью заставила меня жить с тобой в Танином доме.
— Это мой дом.
— Только потому, что ты за него заплатила. А по сути, он принадлежит Тане.
— Я нашла этот дом. Я увидела его раньше, чем Таня. — Она села в постели. Одеяло сползло ей на колени. — Таня даже не знала бы о нем, если бы я не привезла ее посмотреть на него.
— Что приводит нас к уместному вопросу… Если ты сама так хотела его, почему показала его Тане? Почему же не купить его тогда же для себя?
— Потому что я хотела, чтобы здесь жил ты.
Он недоверчиво уставился на нее и развел руками.
— Почему?
Потому что она очень любила этот дом, потому что Чейзу тогда было нужно какое-то жилье и ей хотелось дать его ему. А в то время она могла это сделать единственным способом — через его жену.
После того рокового случая ей еще сильнее захотелось, чтобы дом принадлежал ему, как бы компенсируя его потерю. Когда стало ясно, что он не собирается занять дом, который купил почти одновременно со смертью Тани, в голове Марси зародилась идея.
Она сознательно позволила Лаки поверить, что дом покупает кто-то другой, а не она. Со дня покупки все ее действия были направлены к одной цели: подготовить этот дом для Чейза и жить там вместе с ним. Она хотела сделать ему этот подарок, но так, чтобы он об этом никогда не узнал.
Она выбирала мебель и всю обстановку в расчете на его вкус. Она спланировала все — за исключением родео в Форт-Уорте. Это было совпадением, которое она восприняла как божье благословение.
Судьба одобрила ее намерения. Боги улыбнулись ей и ее планам. Годы неразделенной любви наконец должны были вознаградиться. Она получила разрешение на это. Ей было позволено утешить его после несчастного случая, лишившего его жены.
Но он это так не воспринимал.
И теперь, когда он вглядывался в ее лицо, стараясь найти разумное объяснение всему, она надумала было рассказать ему просто правду о том, что все, что она делала, она делала потому, что любила его. Всегда любила и всегда будет любить. Но это было трудно. Нет, просто невозможно объявить о неразделенной и не требующей разделения любви человеку, стоявшему с таким рассерженным видом.
— Наверное, Чейз, я старалась утешить тебя в твоей потере, — произнесла она дрогнувшим голосом. — Я хотела вернуть тебе хоть часть прошлого, но, видимо, все испортила.
Было видно, как напряжение оставило его. Он наклонил голову и потер шею сзади.
— Я не считаю, что ты сделала это со зла.
— Спасибо тебе за это.
Она теребила край простыни, не решаясь поднять на него глаза, потому что не могла скрыть светившуюся в них любовь к нему. Если было что-то, чего она категорически не хотела от него, так это жалость. Собрав все свое мужество, она спросила:
— И что же будет у нас с тобой дальше?
— Будь я проклят, Марси, если знаю. Единственное, в чем я сейчас уверен, это то, что мы оба слишком устали и изнервничались, чтобы думать о будущем.
Он подошел к двери и открыл ее.
— Если я тебе буду нужен, то я в соседней комнате. «Ты мне нужен», — кричало ее сердце.
— Ты мне не помешаешь, если захочешь спать здесь.
Он поглядел на пустую подушку рядом с ней и покачал головой:
— Думаю, что сначала нам надо разобраться в себе. А ты как считаешь?
— Пожалуй, — она мужественно старалась не показать своего разочарования. — Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
После того, как он оставил ее, Марси перекатилась на бок и подтянула колени к груди. Слезы полились из ее глаз, заструились по щекам на подушку. Он больше никогда не будет ей доверять. Он чувствует, что она обвела его вокруг пальца, и, если быть абсолютно честной с собой, она именно это и сделала. Но только потому, что любила его так сильно.
Он отрицал, что поверил рассуждениям Пэта Буша о том, что непристойные звонки были просто ее выдумкой, последней отчаянной попыткой старой девы привлечь внимание и удержать своего мужчину. Но могла ли она винить Чейза в его сомнениях?
Эти звонки были на самом деле. Угрозы были реальными. Она это чувствовала. И как только этот человек позвонит и Чейз услышит его голос, когда его снова прокрутят, он поймет, что она говорит правду. На этот раз она не попытается его перехитрить.
— Алло?
— Алло, Марси?
Наконец-то! Это был он! Ее сердце застучало сильнее.
— Вам надо перестать звонить мне, — сказала она, стараясь не показать радости в голосе от того, что он наконец позвонил. Теперь Чейз поверит ей.
— Я не перестану звонить, пока не получу, чего хочу. Ты знаешь, чего я хочу, — сказал он скрипучим голосом, от которого у нее побежали мурашки по спине. — Я хочу почувствовать тебя под собой. Как ты шевелишься, мокренькая?
— Это мерзко.
— Как твои соски? Стали твердыми? Потрогай их за меня, Марси. Хмм, это хорошо, Марси. Это очень хорошо, — он застонал с наслаждением.
— Вас надо запереть и ключ выбросить. Вы больны. Вы угроза обществу.
Он рассмеялся снисходительно и высокомерно.
— Я знаю, что твой телефон записывается. Шериф сделал это, но я знаю, как это обойти.
Он блефовал. Но откуда он узнал, что ее звонки регистрируются в конторе шерифа? Он не мог этого знать. Просто догадался?
— Я знаю, сколько могу говорить, не вешая трубку, чтобы они не смогли проследить звонок.
— Я не знаю, о чем вы говорите.
— Они не верят тебе, Марси? Ни шериф, ни твой муж. Они считают, что ты меня выдумала, что я — игра твоего воображения, — Нет.
Ее рот пересох. Она крепче сжала трубку, так что ее пальцы побелели от напряжения. Ей хотелось сглотнуть, но во рту не было слюны.
— Чейз верит мне.
Снова мерзкий смешок.
— Я приду к тебе, Марси. Скоро.
— Оставьте меня в покое. Я вас предупреждаю.
— Я понравлюсь тебе, Марси. Как мужчина я лучше, чем твой муж, — он закудахтал от смеха. — А он даже не верит тебе. Он не спасет тебя, его не будет на месте, когда я положу тебя под себя, голую, распластанную…
— Прекратите!.. — Она задыхалась.
— До свидания, Марси. Увидимся.
— Нет, — она внезапно запаниковала, — подождите! Не вешайте трубку. Пожалуйста, еще немного.
— До свидания.
Последние слова его голос почти пропел. Он с ней играл. Она знала, что нельзя плакать. Разум говорил ей, что он именно этого и добивается, но она не могла сдержать отчаянные рыдания.
— Мой муж убьет тебя, когда тебя поймают.
Он рассмеялся еще злораднее, чем раньше.
— Он тебя не любит.
— Любит. Будет любить.
— Никогда, Марси. Ты его надула, — упрекнул голос. — До свидания. Скоро увидимся. Скоро, Марси. Марси… Марси… Марси…
Голос изменился, он стал голосом Чейза. Ее глаза открылись, она села в постели. Чейз был рядом. Он сидел на краю постели, ласково гладил ее по плечам и повторял ее имя, вытягивая из этого кошмарного сна.
С хриплым криком она приникла к его обнаженной груди, презирая свою женскую слабость, заставившую ее вцепиться в него. Она всегда презирала женщин, которые цеплялись за мужчин, пользовались слезами, чтобы привлечь к себе внимание. Но когда руки Чейза, сильные и теплые, обняли ее, она забыла о своей слабости и только тыкалась носом в волоски на его груди.
— У тебя был кошмар, — шептал он. — Я в другой комнате услышал, как ты кричишь. А сейчас ты проснулась, и я здесь.
— Обними меня, Чейз. Пожалуйста.
Он лег рядом с ней, прижав ее к себе еще крепче и укрывая ее и себя одеялом. Он гладил ее спину, нежно обхватив ладонью ее затылок, пригнул ее голову к себе под подбородок.
— Он звонил.
— Ш-ш-ш-ш… Его сейчас здесь нет.
— Но я хочу, чтобы он был! — отчаянно закричала она. — Уже прошло две недели с того дня, как мы были у шерифа. Я хочу, чтобы ты услышал его. Хочу, чтобы ты узнал. Тогда ты мне поверишь.
— Я верю тебе.
— Чейз, он читает мои мысли. Как будто он знает, что я хочу, чтобы он позвонил. Он нарочно не звонит.
— Ш-ш-ш. Расслабься. Засыпай.
— Когда он позвонит, ты поймешь, что я говорю правду. — Она не могла остановиться. Ей отчаянно хотелось вернуть его доверие. — Когда он позвонит, ты снова поверишь мне, Чейз.
— Я верю тебе.
— Он должен позвонить.
Но прошла еще одна неделя, а он не звонил.
Лаки зашел в контору и затопал, сбивая грязь с сапог. Осмотрев их подошвы и решив, что они достаточно чистые, он поднял глаза на брата, полулежавшего в кресле за столом, положив ноги на его край. Глаза Чейза смотрели в пространство.
— Я думал, что ты в этот час уже на пути к дому.
Чейз очнулся и опустил ноги на пол.
— Пока нет.
— Там все еще льет как из ведра.
— Хм.
«Чейз опять стал сильным, молчаливым типом», — подумал Лаки. Какое-то время он был похож на обычное человеческое существо, но последние несколько недель он был мрачен, неразговорчив, иногда просто груб.
— Когда ты выходил на ленч, снова звонил этот парень из Хьюстона, — объяснил Лаки. — Харлан Бойд. Тебе передали?
— Да.
— Ты позвонил ему?
— Нет.
На языке у Лаки вертелся вопрос, почему не позвонил, но это наверняка вызовет ссору, которая ни к чему не приведет. А может, приведет? Может, она разрядит атмосферу? Хотя он знал, что проблемы его брата связаны не с ним. И даже не с компанией «Тайлер Дриллинг».
— Я так понимаю, что этот подонок не звонил Марси?
Чейз дернул головой и быстро повернулся с мрачным и подозрительным видом.
Лаки беспомощно пожал плечами.
— Пэт рассказал матери об этом.
— Как это мило с его стороны!.. — Чейз сорвался с кресла. — Проклятье! Теперь я уверен, вы все считаете ее психопаткой.
— Нет. Мы с облегчением узнали наконец, в чем проблема. Мы думали, что она больна и умирает или что-то еще, настолько страшное, что вы даже не хотите нам говорить.
Лаки снова получил удар яростного взгляда, требовавшего объяснений.
— Ты что, Чейз, думаешь, мы слепые? Она похудела. Бледная, как привидение. Вздрагивает при каждом шуме, как индюк перед Днем Благодарения. Это так не похоже на Марси, которую мы узнали и полюбили. Она обычно такая уравновешенная, невозмутимая, владеющая собой. Думаешь, мы не обратили внимания на такую смену характера?
— Почему вы пошли к Пэту? Почему не спросили у меня?
— Мать не ходила к Пэту специально. Просто они разговаривали, и мать высказала свою тревогу по поводу Марси, и, чтобы ее успокоить насчет того, что у Марси нет рака или чего-нибудь в этом роде, Пэт рассказал ей о том хмыре болотном, который звонит Марси.
— Передавая вам эти конфиденциальные сведения, упомянул ли он заодно о том, что считает эти звонки продуктом ее воображения?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33