Удовлетворенный своим отражением в зеркале, он повернулся к жене.
— И что дальше?
— Сегодня она будет на приеме. Далтон пообещал дать ей ответ.
Далтон Нили был пресс-секретарем Белого дома. Выбрал его кандидатуру и подготовил главный советник Меррита Спенсер Мартин.
— Из канцелярии Далтона пришел официальный запрос. — Ванесса достала из сумочки пузырек с таблетками. — Барри Трэвис в течение нескольких дней звонила мне в офис. Я не отвечала на ее звонки, но она такая настойчивая!
— Репортеры по природе своей должны быть настойчивыми.
— Это ее упорство поставило меня в затруднительное положение. Я должна ей незамедлительно ответить. Далтон уже подходил ко мне сегодня с этим вопросом. Оба сейчас ждут от меня ответа.
Резко приблизившись к супруге, президент схватил ее за руку и выхватил у нее маленькую желтую таблетку. Затем извлек из ее сумочки пузырек и, опустив туда таблетку, закрыл крышку.
— Я не могу без них, Дэвид!
— Нет, ты не будешь больше их принимать! И это тоже. — Он отнял у нее бокал с вином и отставил его в сторону. — Так не лечатся.
— Но это всего лишь второй бокал!
— Третий. Ты говоришь мне не правду, Ванесса.
— Ну хорошо, я сбилась со счета. Велика важность. Я…
— Не будем о вине. Поговорим об этой репортерше. Ты сама себя поставила в затруднительное положение. Она ведь не звонила тебе, пока ты не встретилась с ней пару недель назад. Все ведь из-за этого?
Его в тот же день проинформировали о встрече жены с Барри Трэвис, и потому он не удивился желанию репортерши взять интервью у супруги. Единственное, что его беспокоило, это то, что без согласования с ним жена инициировала встречу с представителем прессы. Ванесса плюс какой-нибудь репортер с ненадежной репутацией — такая горючая смесь не сулила ничего хорошего.
— Ты следил за мной? — выпалила она.
— Почему ты пошла на это, Ванесса?
— Мне надо было с кем-нибудь поговорить. Это что — преступление?
— И ты выбрала журналистку? — Он скептически поморщился.
— Она написала мне трогательное письмо. Я подумала, что это как раз тот человек, с кем было бы приятно побеседовать.
— В следующий раз, когда у тебя появится такое же желание, пригласи священника.
— Ты делаешь из мухи слона, Дэвид.
— Если проблема ерундовая, то почему ты не сказала об этом мне?
— Проблема и впрямь была чепуховой, пока Барри не попросила меня об интервью перед телекамерой. До этого о нашей с ней встрече никто не знал. Она обещала мне, что все останется между нами. Я искала хоть кого-нибудь — женщину, — чтобы можно было выговориться.
— О чем?
— А как ты думаешь? — закричала она. Ванесса подошла к столу, взяла бутылку с вином и демонстративно отхлебнула.
Он пытался держать себя в рамках.
— Ты сама на себя не похожа. Ванесса.
— Ты чертовски прав — я не в себе. Поэтому будет лучше, если сегодня вечером ты пойдешь без меня.
Этот прием, устроенный в честь делегаций из скандинавских стран, должен был стать первым ее официальным выходом после трагической смерти Роберта Растона. Казалось, этот небольшой прием вполне подходил для выхода первой леди после долгого перерыва. До этого она избегала всяческих приемов, но три месяца — срок достаточный. Избиратели вновь желали видеть ее такой же активной и деятельной, какой она была до трагической смерти сына.
— Мы обязательно пойдем вместе, — отрезал супруг. — Ты станешь королевой бала. Навсегда.
— Но…
— Никаких «но». Я уже устал извиняться в связи с твоим отсутствием. Надо продолжать жить, Ванесса. Прошло уже двенадцать недель.
— А есть ли предел горю? — язвительно спросила она.
Он проигнорировал ее саркастическое замечание.
— Сегодня вечером ты предстанешь перед всеми такой же элегантной, как и прежде. Будь просто обаятельной, улыбайся, и все будет хорошо.
— Я ненавижу всех этих людишек, взирающих на меня с жалостью и не знающих, что сказать. А когда кто-нибудь все же решится, то это так банально, что прямо кричать хочется.
— Просто поблагодари их за участие, и все.
— Боже! — выкрикнула она сдавленным голосом. — Как ты можешь!..
— Потому что должен, черт подери! И ты должна. В его взгляде сквозила такая уверенность, что Ванесса, попятившись, села на диван. Пораженная, она пристально посмотрела на него.
Он отвернулся и когда снова заговорил, то в голосе его уже не чувствовалось раздражения.
— Мне нравится твое вечернее платье. Новое? Она опустила плечи, поникла. Наблюдая за ней в зеркало, Дэвид понял, что ее первоначальные намерения изменились.
— Я похудела, — пробормотала она. — Ни одно платье из моего гардероба больше мне не подходит.
В комнату постучали. Президент сделал несколько шагов вперед и распахнул дверь.
— А, Спенсер. Ну что, гости собрались? Спенсер Мартин быстро, через плечо Дэвида оглядел комнату. Увидев Ванессу и пустой бокал вина на столе, он ответил вопросом на вопрос:
— А вы готовы для встречи с ними? Президент сознательно оставил озабоченность советника без внимания.
— Ванесса волнуется, словно перед выходом на сцену, но, как ты уже убедился ранее, она сможет совладать с собой.
— Может, поторопим ее, если, конечно, она не передумала.
— Вздор! Она пойдет, как и обещала. — Он повернулся к жене и протянул руку. — Как ты, дорогая?
Она поднялась и медленно, не поднимая глаз, двинулась к двери.
Одной из основных черт характера Дэвида была способность игнорировать то, что он не желал замечать, например, взаимную неприязнь его жены и главного советника. Чтобы прервать затянувшееся молчание, он спросил:
— Не правда ли, Спенс, сегодня она выглядит просто великолепно?
— Согласен, мистер президент.
— Спасибо, — холодно поблагодарила Ванесса. Выйдя в коридор, она взяла мужа под руку и спросила:
— Так Далтон ответит Барри Трэвис?
— Барри Трэвис, репортер? — вклинился в разговор Спенсер. — Какие проблемы? — Он вопросительно посмотрел на президента.
— Она просила Далтона об интервью с Ванессой.
— О чем-то конкретном или в общем?
— СВДС, — ответил президент.
Барри пребывала в приподнятом настроении. Она трещала без умолку, несмотря на то что рядом крутился только Кронкрайт.
— Я была там с мужчиной. Да не волнуйся ты так!
Это веселый парень, и у нас с ним обычное деловое соглашение. Его пригласили на прием, и ему нужна была спутница, в результате я получила возможность напрямую переговорить с президентом и первой леди. Так или иначе, но я попала на прием, и, когда президент с супругой обходили приглашенных, он пожал мне руку и, клянусь Богом, произнес: «Мисс Трэвис, благодарю вас за то, что смогли прийти. Мне доставляет удовольствие видеть вас в Белом доме. Сегодня вы так и сияете».
В самом деле, я не помню дословно все, что он наговорил, достаточно только сказать, что президент обращался со мной не как с незнакомкой и уж совсем не как с обычным репортером! Думаю, даже Барбара Волтерс не смогла бы встретить более теплого приема.
Кронкрайт широко зевнул и еще удобнее развалился посреди кровати.
— Я что, тебе наскучила? — спросила Барри. — Похоже, ты не понял всей важности предстоящего интервью с первой леди. Это будет первое эксклюзивное интервью, которое она даст, с тех пор как потеряла ребенка.
В действительности президент уже был в курсе моего проекта сериала о СВДС. Сказал, что его информировала миссис Меррит. Он считает, что это прекрасная идея, и он якобы уже посоветовал первой леди принять участие. Он рекомендовал как можно скорее привлечь общественное внимание к этой вызывающей сердечную боль проблеме, затем пообещал вместе с миссис Меррит оказывать мне посильное содействие. Я была… Ну хорошо, давай только закину ногу. Если бы я занялась в такой позе сексом, то наверняка испытала бы несколько оргазмов.
Она уселась на уголок кровати, две трети которой занимал Кронкрайт, и, посмотрев на него, добавила:
— Единственное, о чем я мечтала, чтобы на том приеме присутствовал Хови и увидел все сам.
Глава 4
Телевизор был включен, однако он не прислушивался до тех пор, пока не расслышал знакомый голос. Это вынудило его выйти из ванной с мокрой головой и пройти в гостиную. Он остановился перед телевизором и, вытираясь полотенцем, уставился на экран.
"…Которую, к сожалению, вы и президент Меррит разделили с тысячами других семей».
Журналистка была ему незнакома. На вид лет тридцать, может, больше, каштановые волосы рассыпались по плечам. Она говорила о серьезных вещах, но тем не менее большие глаза и чувственный рот не могли не вызывать сладострастных фантазий. У нее был характерный сиплый голос, обычный для тележурналистов. Слушая их, создавалось впечатление, что все они закончили одну и ту же школу дикции. Внизу экрана высветилось: Барри Трэвис. Это имя ему ни о чем не говорило.
"Мы с президентом были поражены, узнав, как много на свете семей, переживших подобную трагедию, — говорила Ванесса Меррит. — В одной только нашей стране эта болезнь ежегодно уносит пять тысяч жизней».
Грэй Бондюрант узнал это лицо и этот голос. Сразу же бросилось в глаза, что Ванесса Меррит готовилась к интервью. Сложив руки на коленях, она не позволяла себе жестикулировать и старалась контролировать выражение лица.
А ведущая уже дала слово доктору Джорджу Аллану — семейному врачу четы Меррит, которому пришлось исполнить эту ужасную миссию — объявить, что в детской комнате Белого дома умер Роберт Растон Меррит. Доктор Аллан объяснил журналистке и всей телеаудитории, что медицина до сих пор ищет пути устранения причин, вызывающих синдром внезапной детской смерти.
Затем ведущая перешла к частностям. «Миссис Меррит, все мы были свидетелями ваших с президентом горьких переживаний во время похорон. — Отдельные фрагменты в этот момент воспроизвели на экране. — Прошло уже три месяца со дня того печального события. Без сомнения, боль, вызванная этой утратой, все еще сильна, но я знаю, с каким нетерпением наши телезрители ждут вашего выступления. Итак, чем вы хотели бы поделиться с ними?"
Ванесса задумалась. «Мой отец говорит, что обрушившееся несчастье проявляет в людях новые качества. — Она едва заметно улыбнулась. — Мы с Дэвидом чувствуем, что стали сильнее. И оба вместе, и каждый по отдельности. Мы с ним прошли испытание на прочность и выжили».
— Ерунда! — Мужчина швырнул полотенце в угол и схватился за пульт с одним-единственным желанием переключить телевизор на другой канал, лишь бы ее не слышать.
И тем не менее что-то его удерживало. Ванесса продолжала: «Мы с президентом надеемся, что те, кто испытал такую же трагедию, смогут найти в себе силы преодолеть боль и помочь другим. Жизнь продолжается». Ругаясь, Бондюрант выключил телевизор.
Текст интервью, подписанный, запечатанный и доставленный Ванессе, надо было прочитать и запомнить наизусть. Видимо, составитель Далтон Нили. А может быть, и ее отец — Клет Армбрюстер. А возможно, и сам президент. В конечном счете все сделано с одобрения Спенсера Мартина.
Как бы они ни репетировали и ни старались перед началом интервью, было видно, что Ванесса говорила не свои слова. Она, конечно, исправно все заучила, но речь ее шла не от сердца. Интересно, понимает ли сама ведущая с таким сексуальным голосом, что ее обманывают? Ванесса смотрела как запрограммированная говорящая кукла, в голове которой спрятана микросхема. А докопаться до истины, понять, что творится у нее внутри, было бы неприлично и неблагоразумно.
Он вдруг ощутил, что ему стало тесно в четырех стенах, и прошел в столовую. Взял из холодильника пиво, вышел на веранду. Огромная веранда, метра три в длину, с навесом. Откинувшись в кресле-качалке, он открыл пиво и одним махом выдул полбанки.
Сейчас он здорово смахивал на человека, рекламирующего пиво. Фотографии с его изображением на этом простом фоне способствовали бы бойкой продаже не одного миллиона банок пива, но он не думал об этом, а может быть, не хотел думать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62