У него в груди была аккуратная дырочка. Пуля попала прямо в сердце.
Меня будто обухом по голове стукнули, и я снова опустился на стул.
– Навряд ли ты как-то связан с этим. По крайней мере, мы ничего не можем доказать. Но что-то знаешь, и мы вытряхнем из тебя все.
Мейсон широко осклабился, обнажив кроваво-красные десны.
– Не знаю, что вы от меня хотите. Может, я знал этого Говарда Грина в лицо. Если он бывал у Джона, я, наверное, вспомнил бы, как он выглядит. Ну и что из этого?
– А я думаю, вы его знаете, Изекиель. А если знаете, но не признаетесь, для вас это плохо обернется. Ох как плохо.
– Я ничего не знаю. Убитые не имеют ко мне никакого отношения. Вы знаете, за мной ничего не числится. Мне случалось выпивать с Дюпре и Кореттой, но за это вы не можете меня повесить.
– Могу, если докажу, что вы были в доме Ричарда Мак-Ги.
Под правым глазом у Миллера змеился серповидный шрам. Мне почудилось, что я уже видел этот шрам. Но раньше я его не замечал, это точно.
– Меня там не было, – упрямо твердил я.
– Где? – встрепенулся Миллер.
– Я не был в доме убитого.
– На рукоятке ножа нашли большой четкий отпечаток пальца. Если это ваш, вы спеклись.
Мейсон снял мой пиджак со спинки стула и держал его за моей спиной, как гардеробщик. Он мог позволить себе быть вежливым, потому что не сомневался, что я влип.
* * *
Меня отвезли в участок и сняли отпечатки пальцев, затем отослали их в центр для сравнения с отпечатком, найденным на рукоятке ножа. Миллер и Мейсон начали новый раунд допроса в маленькой комнатушке. Спрашивали все о том же: знал ли я Говарда Грина, знал ли я Ричарда Мак-Ги? Миллер продолжал угрожать, что он отправится в заведение Джона и найдет свидетелей, которые видели меня с Грином, но мы оба прекрасно понимали, что это блеф. В те времена едва ли один из ста негров осмелился бы вести разговоры с полицией. А если бы кого и заставили говорить – ничего, кроме вранья, не услышали бы. Посетители заведения Джона составляли особенно сплоченную компанию, так что я был в полной безопасности. По крайней мере, от показаний своих друзей.
Меня беспокоил отпечаток пальца. Я был уверен, что не прикасался к ножу, но от полиции не знаешь, чего ждать. Если они действительно хотели найти убийцу, то должны были вести себя честно и, сравнив мои отпечатки с отпечатком на ноже, отпустить меня на волю. А вдруг им просто нужен козел отпущения? Или они хотят закрыть дело, чтобы не испортить отчетность за этот год? Трудно что-нибудь сказать определенно, когда дело касается фараонов и цветных. Преступления в негритянских кварталах полицию не занимают. Конечно, какому-нибудь мягкосердечному полицейскому, возможно, станет не по себе, если негр убьет свою жену или изувечит ребенка. Но проделки Фрэнка Грина, чисто деловые разборки фараонов не беспокоили. Газеты обычно даже не сообщали об убийствах среди цветных. А если и сообщали, то на последней странице, в самом низу.
Они вполне могли сфабриковать дело и «навесить» на меня убийство Говарда Грина и Коретты, чтобы избавить себя от лишних хлопот. Я в этом был уверен. Но убийства двоих белых – это уже серьезно. Убийство белого человека – настоящее преступление, и я надеялся только на то, что полиция заинтересована найти истинного преступника.
* * *
Меня все еще допрашивали, когда в комнату вошел молодой человек в коричневом костюме. Он вручил Миллеру коричневый конверт и что-то шепнул на ухо. Миллер кивнул так, словно услышал нечто очень важное. Молодой человек удалился. Миллер повернулся ко мне, и я в первый раз увидел его улыбку.
– В этом конверте ответ на вопрос об отпечатках, – ухмыльнулся он.
– Значит, я могу идти?
– Угу.
– А что там? – спросил Мейсон. Он метался по комнате, как собака, встречающая у дверей хозяина.
– Похоже, мы нашли убийцу.
Мое сердце было готово вырваться из груди.
– Меня там не было.
Я смотрел Миллеру в лицо, не испытывая ни малейшего страха. Смотрел и вспоминал всех немцев, которых убил. Меня уже никто не смог бы ни запугать, ни сломить. Миллер достал белый листок из конверта и посмотрел на него. Потом взглянул на меня и снова на листок.
– Можете идти, мистер Роулинз, – сказал он после минутной паузы. – Но мы еще увидимся. Очень скоро вы на чем-нибудь попадетесь. Можете в этом не сомневаться.
– Изи, Изи, я здесь, – прошипел Крыса из моей машины, припаркованной на другой стороне улицы.
– Где ты взял мои ключи? – спросил я, садясь рядом с ним.
– Ключи? Какие пустяки, парень. Чтобы эта штука завелась, надо просто соединить пару проводков.
Из замка зажигания свисали скрученные провода. В другое время я, наверное, вышел бы из себя, но тогда мне оставалось только расхохотаться.
– Я решил, что должен последовать за тобой, – сказал Крыса и погладил пистолет, лежавший на переднем сиденье между нами.
– У них пока нет улик для моего ареста. Но если в ближайшее время они не поймают кого-нибудь подходящего, то серьезно возьмутся за меня.
– Ну ладно, – сказал Крыса. – Я узнал, где прячется Дюпре. Можем заглянуть к нему и прикинем, что делать дальше.
Я был не прочь поговорить с Дюпре, но сначала хотелось побывать еще кое-где.
– Мы заглянем к нему чуть позже, сначала отвези меня в одно место.
– Куда это?
– Налево за углом, – показал я.
Глава 23
Недалеко от бара Джоппи, рядом со Сто седьмой и Центральной улицами, подковой расположились домики. Шестнадцать крылечек и подъездов полуокружали дворик, где в кирпичных горшках росли чахлые магнолии. Вечер еще не наступил, и обитатели, в основном старики, сидели в прихожих, защищенных сетками от москитов, и обедали за переносными алюминиевыми столиками. Из каждого дома доносились звуки радио. По дороге к номеру 8 мы раскланивались с населением. Дверь была заперта. Я постучал, немного подождал и постучал снова. За дверью что-то загремело, послышались тяжелые шаги.
– Кто там? – испуганно спросил голос, в котором слышался страх.
– Это Изи, – закричал я.
Дверь приоткрылась, на пороге стоял Джуниор Форни в синих боксерских шортах и белой рубашке с короткими рукавами.
– Чего тебе?
– Хочу порасспросить тебя о ночном звонке, Джуниор. Долго я тебя не задержу.
Только я хотел шагнуть к двери, как Джуниор захлопнул ее и щелкнул задвижкой.
– Тогда нужно было говорить. А сейчас я ложусь спать.
– Почему ты не хочешь открыть дверь, Джуниор? – спросил Крыса. – А что, если мне придется ее прострелить?
Он стоял в сторонке, где Джуниор не мог его видеть. А тут подошел ко мне.
– Крыса! – удивился Джуниор. Вряд ли он был в восторге от нежданной встречи с моим приятелем.
– Открывай, Джуниор. Мы с Изи не можем торчать здесь всю ночь.
Мы вошли, и Джуниор выдавил из себя угодливую улыбку:
– Хотите пива, ребята? У меня в холодильнике есть пара литров.
Мы выпили пива, закурили сигареты, предложенные Джуниором, и уселись на складных стульях вокруг карточного стола.
– Чего вы хотите? – спросил он немного погодя.
Я достал из кармана носовой платок. Тот самый, в который завернул маленькую улику, найденную на полу в доме Ричарда Мак-Ги.
– Узнаешь? – спросил я Джуниора.
– Что это?
– Это твой окурок, Джуниор. Из всех, кого я знаю, только ты куришь такое дерьмо. И швырять окурки на пол – твоя привычка.
– Ну и что? Что из того, что это мой окурок?
– Я нашел его на полу дома, где лежал мертвец. Его звали Ричард Мак-Ги. Кто-то сообщил ему имя Коретты Джеймс. Этот человек знал, что Коретта встречалась с белой девушкой.
– Ну и что? – На лбу Джуниора, словно по волшебству, выступил пот.
– Почему ты убил Ричарда Мак-Ги?
– Что?!
– Не притворяйся! Я знаю, что его убил ты!
– Что такое с Изи, Крыса? Может, кто-то долбанул его по башке?
– Не изображай святую невинность, Джуниор. Ты убил его, и мне нужно знать почему.
– Ты спятил, Изи. Ты псих!
Джуниор вскочил со стула.
– Сядь, Джуниор, – приказал Крыса.
Джуниор сел.
– Расскажи, что произошло, Джуниор.
– Я не знаю, о чем ты говоришь. Я даже не знаю, кого ты имеешь в виду.
– Хорошо, – сказал я. – Но если я сообщу в полицию, они докажут, что на рукоятке ножа твой отпечаток.
– Какого ножа? – Глаза Джуниора вылезли из орбит.
– Выслушай меня внимательно. Сейчас у меня самого хватает забот и мне некогда заниматься твоими. Когда я был у Джона, этот белый тоже ошивался там. Хэтти попросила тебя отвезти его домой, и вот тогда-то, наверное, он выведал у тебя за деньги имя. А потом ты его убил.
– Я никого не убивал.
– Отпечаток пальца докажет, что ты врешь.
– Дерьмо! Чушь!
Я был уверен, что сказал чистую правду про Джуниора, но не так-то просто было вырвать у него признание. Дело в том, что Джуниор меня не боялся. Он не боялся тех, кого мог одолеть в драке. Мои доказательства его не беспокоили, коль скоро я уступал ему в силе.
– Убей его, Реймонд, – сказал я.
Крыса ухмыльнулся и встал. Пистолет был у него под рукой.
– Погоди минуту. Что за ерунду ты затеял? – заюлил Джуниор.
– Ты убил Ричарда Мак-Ги, Джуниор, и на следующую ночь позвонил мне. Ты знал, что я разыскиваю одну девушку, и хотел выведать, что мне известно, но, когда я тебе ничего не сказал, повесил трубку. Ты убил его и объяснишь мне почему, иначе Крыса продырявит тебе шкуру.
Джуниор облизал губы и откинулся на спинку стула, как ребенок, разыгрывающий припадок.
– Зачем ты впутываешь меня в это дело? Что я тебе сделал?
– Расскажи мне, как все было, Джуниор. Расскажи, и я, может быть, забуду все, что знаю.
Джуниор подергался еще немного. Наконец он признался:
– Он был у бара в тот вечер, когда ты заходил к Джону.
– Так.
– Хэтти не впустила его и велела убираться. Но он здорово поддал и отключился уже на улице. Хэтти послала меня посмотреть, что с ним. Она не хотела неприятностей. Я пошел, чтобы усадить его в машину.
Джуниор прервался, чтобы глотнуть пива, потом уставился в окно.
– Давай, давай, Джуниор, – вмешался Крыса. Ему не терпелось.
– Он обещал мне двадцать долларов, если я расскажу о девушке, которую ты искал, Изи. И обещал еще сотню, если я отвезу его домой и объясню, где ее найти.
– И ты согласился.
Крыса ковырял зубочисткой во рту.
– Большие деньги, – улыбнулся Джуниор.
Ему показалось, что Крыса смягчился, и это вселило в него надежду.
– Да, я отвез его домой. И рассказал, что видел эту девушку с Кореттой Джеймс. Почему я должен был беспокоиться из-за какой-то белой девушки?
– Тогда зачем ты прикончил его? – спросил я.
– Он хотел, чтобы я кое-что передал Фрэнку Грину. И обещал за это деньги.
– Ну и?..
– Я послал его куда подальше. Он еще не заплатил мне ни цента, а уже давал новые поручения. – Глаза Джуниора дико блеснули. – Он мне заявил, что я могу отваливать домой со своей двадцаткой. Облаял меня и вышел в соседнюю комнату. Тьфу! Я был уверен, что у него там пистолет. Я достал нож из раковины и пошел за ним. Ведь у него там мог быть пистолет. Разве не так, Реймонд?
Крыса потягивал свое пиво, не сводя глаз с Джуниора.
– Что он хотел передать Фрэнку? – спросил я.
– Он хотел, чтобы я передал ему, что он и его приятели кое-что знают о Дафне и не собираются молчать.
– О Дафне?
– Да. О ней.
– Что еще?
– Ничего.
– Значит, ты убил его только потому, что у него мог быть пистолет?
– Ты не заложишь меня полиции? – мямлил Джуниор.
Он съежился на стуле, как старик, и не мог не вызывать отвращения. Он был достаточно смел, чтобы расправиться с человеком слабее себя, он был достаточно смел, чтобы зарезать безоружного пьяницу, но сейчас трясся от страха и готов был на любые унижения.
«Он недостоин оставаться в живых», – прошептал мне Голос.
– Пошли отсюда, – сказал я Крысе.
Глава 24
Дюпре жил у своей сестры в Комптоне. Була работала в ночную смену младшей медсестрой в «Темпл хоспитал». Дверь открыл сам Дюпре.
– Изи, – тихо сказал он. – Крыса.
– Пит. – Крыса сиял. – Я чую запах поросячьих хвостиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
Меня будто обухом по голове стукнули, и я снова опустился на стул.
– Навряд ли ты как-то связан с этим. По крайней мере, мы ничего не можем доказать. Но что-то знаешь, и мы вытряхнем из тебя все.
Мейсон широко осклабился, обнажив кроваво-красные десны.
– Не знаю, что вы от меня хотите. Может, я знал этого Говарда Грина в лицо. Если он бывал у Джона, я, наверное, вспомнил бы, как он выглядит. Ну и что из этого?
– А я думаю, вы его знаете, Изекиель. А если знаете, но не признаетесь, для вас это плохо обернется. Ох как плохо.
– Я ничего не знаю. Убитые не имеют ко мне никакого отношения. Вы знаете, за мной ничего не числится. Мне случалось выпивать с Дюпре и Кореттой, но за это вы не можете меня повесить.
– Могу, если докажу, что вы были в доме Ричарда Мак-Ги.
Под правым глазом у Миллера змеился серповидный шрам. Мне почудилось, что я уже видел этот шрам. Но раньше я его не замечал, это точно.
– Меня там не было, – упрямо твердил я.
– Где? – встрепенулся Миллер.
– Я не был в доме убитого.
– На рукоятке ножа нашли большой четкий отпечаток пальца. Если это ваш, вы спеклись.
Мейсон снял мой пиджак со спинки стула и держал его за моей спиной, как гардеробщик. Он мог позволить себе быть вежливым, потому что не сомневался, что я влип.
* * *
Меня отвезли в участок и сняли отпечатки пальцев, затем отослали их в центр для сравнения с отпечатком, найденным на рукоятке ножа. Миллер и Мейсон начали новый раунд допроса в маленькой комнатушке. Спрашивали все о том же: знал ли я Говарда Грина, знал ли я Ричарда Мак-Ги? Миллер продолжал угрожать, что он отправится в заведение Джона и найдет свидетелей, которые видели меня с Грином, но мы оба прекрасно понимали, что это блеф. В те времена едва ли один из ста негров осмелился бы вести разговоры с полицией. А если бы кого и заставили говорить – ничего, кроме вранья, не услышали бы. Посетители заведения Джона составляли особенно сплоченную компанию, так что я был в полной безопасности. По крайней мере, от показаний своих друзей.
Меня беспокоил отпечаток пальца. Я был уверен, что не прикасался к ножу, но от полиции не знаешь, чего ждать. Если они действительно хотели найти убийцу, то должны были вести себя честно и, сравнив мои отпечатки с отпечатком на ноже, отпустить меня на волю. А вдруг им просто нужен козел отпущения? Или они хотят закрыть дело, чтобы не испортить отчетность за этот год? Трудно что-нибудь сказать определенно, когда дело касается фараонов и цветных. Преступления в негритянских кварталах полицию не занимают. Конечно, какому-нибудь мягкосердечному полицейскому, возможно, станет не по себе, если негр убьет свою жену или изувечит ребенка. Но проделки Фрэнка Грина, чисто деловые разборки фараонов не беспокоили. Газеты обычно даже не сообщали об убийствах среди цветных. А если и сообщали, то на последней странице, в самом низу.
Они вполне могли сфабриковать дело и «навесить» на меня убийство Говарда Грина и Коретты, чтобы избавить себя от лишних хлопот. Я в этом был уверен. Но убийства двоих белых – это уже серьезно. Убийство белого человека – настоящее преступление, и я надеялся только на то, что полиция заинтересована найти истинного преступника.
* * *
Меня все еще допрашивали, когда в комнату вошел молодой человек в коричневом костюме. Он вручил Миллеру коричневый конверт и что-то шепнул на ухо. Миллер кивнул так, словно услышал нечто очень важное. Молодой человек удалился. Миллер повернулся ко мне, и я в первый раз увидел его улыбку.
– В этом конверте ответ на вопрос об отпечатках, – ухмыльнулся он.
– Значит, я могу идти?
– Угу.
– А что там? – спросил Мейсон. Он метался по комнате, как собака, встречающая у дверей хозяина.
– Похоже, мы нашли убийцу.
Мое сердце было готово вырваться из груди.
– Меня там не было.
Я смотрел Миллеру в лицо, не испытывая ни малейшего страха. Смотрел и вспоминал всех немцев, которых убил. Меня уже никто не смог бы ни запугать, ни сломить. Миллер достал белый листок из конверта и посмотрел на него. Потом взглянул на меня и снова на листок.
– Можете идти, мистер Роулинз, – сказал он после минутной паузы. – Но мы еще увидимся. Очень скоро вы на чем-нибудь попадетесь. Можете в этом не сомневаться.
– Изи, Изи, я здесь, – прошипел Крыса из моей машины, припаркованной на другой стороне улицы.
– Где ты взял мои ключи? – спросил я, садясь рядом с ним.
– Ключи? Какие пустяки, парень. Чтобы эта штука завелась, надо просто соединить пару проводков.
Из замка зажигания свисали скрученные провода. В другое время я, наверное, вышел бы из себя, но тогда мне оставалось только расхохотаться.
– Я решил, что должен последовать за тобой, – сказал Крыса и погладил пистолет, лежавший на переднем сиденье между нами.
– У них пока нет улик для моего ареста. Но если в ближайшее время они не поймают кого-нибудь подходящего, то серьезно возьмутся за меня.
– Ну ладно, – сказал Крыса. – Я узнал, где прячется Дюпре. Можем заглянуть к нему и прикинем, что делать дальше.
Я был не прочь поговорить с Дюпре, но сначала хотелось побывать еще кое-где.
– Мы заглянем к нему чуть позже, сначала отвези меня в одно место.
– Куда это?
– Налево за углом, – показал я.
Глава 23
Недалеко от бара Джоппи, рядом со Сто седьмой и Центральной улицами, подковой расположились домики. Шестнадцать крылечек и подъездов полуокружали дворик, где в кирпичных горшках росли чахлые магнолии. Вечер еще не наступил, и обитатели, в основном старики, сидели в прихожих, защищенных сетками от москитов, и обедали за переносными алюминиевыми столиками. Из каждого дома доносились звуки радио. По дороге к номеру 8 мы раскланивались с населением. Дверь была заперта. Я постучал, немного подождал и постучал снова. За дверью что-то загремело, послышались тяжелые шаги.
– Кто там? – испуганно спросил голос, в котором слышался страх.
– Это Изи, – закричал я.
Дверь приоткрылась, на пороге стоял Джуниор Форни в синих боксерских шортах и белой рубашке с короткими рукавами.
– Чего тебе?
– Хочу порасспросить тебя о ночном звонке, Джуниор. Долго я тебя не задержу.
Только я хотел шагнуть к двери, как Джуниор захлопнул ее и щелкнул задвижкой.
– Тогда нужно было говорить. А сейчас я ложусь спать.
– Почему ты не хочешь открыть дверь, Джуниор? – спросил Крыса. – А что, если мне придется ее прострелить?
Он стоял в сторонке, где Джуниор не мог его видеть. А тут подошел ко мне.
– Крыса! – удивился Джуниор. Вряд ли он был в восторге от нежданной встречи с моим приятелем.
– Открывай, Джуниор. Мы с Изи не можем торчать здесь всю ночь.
Мы вошли, и Джуниор выдавил из себя угодливую улыбку:
– Хотите пива, ребята? У меня в холодильнике есть пара литров.
Мы выпили пива, закурили сигареты, предложенные Джуниором, и уселись на складных стульях вокруг карточного стола.
– Чего вы хотите? – спросил он немного погодя.
Я достал из кармана носовой платок. Тот самый, в который завернул маленькую улику, найденную на полу в доме Ричарда Мак-Ги.
– Узнаешь? – спросил я Джуниора.
– Что это?
– Это твой окурок, Джуниор. Из всех, кого я знаю, только ты куришь такое дерьмо. И швырять окурки на пол – твоя привычка.
– Ну и что? Что из того, что это мой окурок?
– Я нашел его на полу дома, где лежал мертвец. Его звали Ричард Мак-Ги. Кто-то сообщил ему имя Коретты Джеймс. Этот человек знал, что Коретта встречалась с белой девушкой.
– Ну и что? – На лбу Джуниора, словно по волшебству, выступил пот.
– Почему ты убил Ричарда Мак-Ги?
– Что?!
– Не притворяйся! Я знаю, что его убил ты!
– Что такое с Изи, Крыса? Может, кто-то долбанул его по башке?
– Не изображай святую невинность, Джуниор. Ты убил его, и мне нужно знать почему.
– Ты спятил, Изи. Ты псих!
Джуниор вскочил со стула.
– Сядь, Джуниор, – приказал Крыса.
Джуниор сел.
– Расскажи, что произошло, Джуниор.
– Я не знаю, о чем ты говоришь. Я даже не знаю, кого ты имеешь в виду.
– Хорошо, – сказал я. – Но если я сообщу в полицию, они докажут, что на рукоятке ножа твой отпечаток.
– Какого ножа? – Глаза Джуниора вылезли из орбит.
– Выслушай меня внимательно. Сейчас у меня самого хватает забот и мне некогда заниматься твоими. Когда я был у Джона, этот белый тоже ошивался там. Хэтти попросила тебя отвезти его домой, и вот тогда-то, наверное, он выведал у тебя за деньги имя. А потом ты его убил.
– Я никого не убивал.
– Отпечаток пальца докажет, что ты врешь.
– Дерьмо! Чушь!
Я был уверен, что сказал чистую правду про Джуниора, но не так-то просто было вырвать у него признание. Дело в том, что Джуниор меня не боялся. Он не боялся тех, кого мог одолеть в драке. Мои доказательства его не беспокоили, коль скоро я уступал ему в силе.
– Убей его, Реймонд, – сказал я.
Крыса ухмыльнулся и встал. Пистолет был у него под рукой.
– Погоди минуту. Что за ерунду ты затеял? – заюлил Джуниор.
– Ты убил Ричарда Мак-Ги, Джуниор, и на следующую ночь позвонил мне. Ты знал, что я разыскиваю одну девушку, и хотел выведать, что мне известно, но, когда я тебе ничего не сказал, повесил трубку. Ты убил его и объяснишь мне почему, иначе Крыса продырявит тебе шкуру.
Джуниор облизал губы и откинулся на спинку стула, как ребенок, разыгрывающий припадок.
– Зачем ты впутываешь меня в это дело? Что я тебе сделал?
– Расскажи мне, как все было, Джуниор. Расскажи, и я, может быть, забуду все, что знаю.
Джуниор подергался еще немного. Наконец он признался:
– Он был у бара в тот вечер, когда ты заходил к Джону.
– Так.
– Хэтти не впустила его и велела убираться. Но он здорово поддал и отключился уже на улице. Хэтти послала меня посмотреть, что с ним. Она не хотела неприятностей. Я пошел, чтобы усадить его в машину.
Джуниор прервался, чтобы глотнуть пива, потом уставился в окно.
– Давай, давай, Джуниор, – вмешался Крыса. Ему не терпелось.
– Он обещал мне двадцать долларов, если я расскажу о девушке, которую ты искал, Изи. И обещал еще сотню, если я отвезу его домой и объясню, где ее найти.
– И ты согласился.
Крыса ковырял зубочисткой во рту.
– Большие деньги, – улыбнулся Джуниор.
Ему показалось, что Крыса смягчился, и это вселило в него надежду.
– Да, я отвез его домой. И рассказал, что видел эту девушку с Кореттой Джеймс. Почему я должен был беспокоиться из-за какой-то белой девушки?
– Тогда зачем ты прикончил его? – спросил я.
– Он хотел, чтобы я кое-что передал Фрэнку Грину. И обещал за это деньги.
– Ну и?..
– Я послал его куда подальше. Он еще не заплатил мне ни цента, а уже давал новые поручения. – Глаза Джуниора дико блеснули. – Он мне заявил, что я могу отваливать домой со своей двадцаткой. Облаял меня и вышел в соседнюю комнату. Тьфу! Я был уверен, что у него там пистолет. Я достал нож из раковины и пошел за ним. Ведь у него там мог быть пистолет. Разве не так, Реймонд?
Крыса потягивал свое пиво, не сводя глаз с Джуниора.
– Что он хотел передать Фрэнку? – спросил я.
– Он хотел, чтобы я передал ему, что он и его приятели кое-что знают о Дафне и не собираются молчать.
– О Дафне?
– Да. О ней.
– Что еще?
– Ничего.
– Значит, ты убил его только потому, что у него мог быть пистолет?
– Ты не заложишь меня полиции? – мямлил Джуниор.
Он съежился на стуле, как старик, и не мог не вызывать отвращения. Он был достаточно смел, чтобы расправиться с человеком слабее себя, он был достаточно смел, чтобы зарезать безоружного пьяницу, но сейчас трясся от страха и готов был на любые унижения.
«Он недостоин оставаться в живых», – прошептал мне Голос.
– Пошли отсюда, – сказал я Крысе.
Глава 24
Дюпре жил у своей сестры в Комптоне. Була работала в ночную смену младшей медсестрой в «Темпл хоспитал». Дверь открыл сам Дюпре.
– Изи, – тихо сказал он. – Крыса.
– Пит. – Крыса сиял. – Я чую запах поросячьих хвостиков.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25