», потому что Этта-Мэй терпеть не могла телефонных разговоров. Она часто повторяла: «Я предпочитаю, чтобы дурные новости смело приходили ко мне, а не прокрадывались по проводам».
– Алло, – сказала она.
– Этта?
– Кто говорит?
– Это я, Изи.
– Изи Роулинз? – И она громко рассмеялась. Это был заразительный смех, вызывающий желание к нему присоединиться. – Изи, где ты, милый? Ты вернулся домой?
– Я в Лос-Анджелесе, Этта. – Мой голос дрожал, а грудь вздымалась от волнения.
– Что-нибудь не так, милый? У тебя странный голос.
– Да нет, ничего особенного, Этта. Как приятно тебя слышать.
– Что случилось, Изи?
– Ты не знаешь, как мне связаться с Крысой?
Наступило молчание. Когда-то в школе нам объяснили, что в космосе царят пустота, тьма и холод. В тот раз я ощутил этот космос, и мне стало не по себе.
– Ты знаешь, мы с Реймондом разошлись. Он больше здесь не живет.
Мысль, что я огорчил Этту, была для меня почти невыносима.
– Извини меня, детка, – сказал я. – Я просто подумал, что ты можешь знать, как его найти.
– Что произошло, Изи?
– Наверное, Софи была права.
– Софи Андерсон?
– Да. Помнишь, она всегда говорила: «Лос-Анджелес – это уж слишком» и «с меня хватит»?
Этта от души рассмеялась:
– Конечно помню.
Я тоже засмеялся:
– Наверно, она была права.
– Изи...
– Передай Крысе, что я звонил, Этта. Скажи ему, Софи, наверно, сказала правду о Калифорнии. Возможно, для него это самое подходящее место.
Она начала что-то говорить, но я притворился, что плохо слышу, попрощался и положил трубку.
* * *
Я поставил стул перед окном, откуда мог видеть свой дворик. Долго сидел со стиснутыми кулаками, время от времени делая глубокий вдох. В конце концов страх отпустил, и я уснул. Последнее, что я запомнил, прежде чем заснуть перед рассветом, была моя яблоня.
Глава 17
Я положил карточку, которую мне дал Де-Витт Олбрайт, на стол. На ней было напечатано: "Максим Бакстер. Директор по кадрам. «Лайон инвестментс». В нижнем правом углу адрес: «Бульвар Ла-Сьенега».
Я надел свой выходной костюм и в десять часов утра был готов отправиться в путь. Пора приступить к делу, сказал я себе, и для начала получить кое-какую информацию. Эта карточка поможет мне ее получить. Я снова пересек город и добрался до небольшого здания, которое целиком занимала компания «Лайон инвестментс».
Секретарша, пожилая дама с синими волосами, сосредоточенно изучала гроссбух. Когда моя тень упала на ее книгу, она, не поднимая головы, сказала моей тени:
– Да?
– Я хотел бы видеть мистера Бакстера.
– Вы записаны на прием?
– Нет. Но мистер Олбрайт дал мне его карточку и сказал, чтобы я заглянул к нему при первом же удобном случае.
– Я не знаю, кто такой мистер Олбрайт, – ответила она, по-прежнему обращаясь к тени на своем столе. – Мистер Бакстер очень занят.
– Может быть, он знает мистера Олбрайта. Он дал мне эту карточку. – Я положил ее на страницу, которую синеволосая дама изучала, и она подняла голову. То, что она увидела, поразило ее.
– О! – воскликнула она.
Я ответил улыбкой:
– Если он занят, я могу подождать. У меня на службе сейчас перерыв.
– Я, я... Я узнаю, сможет ли он уделить вам время, мистер...
– Роулинз.
– Посидите на кушетке, я тотчас вернусь.
Она скрылась за дверью кабинета. Спустя несколько минут появилась еще одна пожилая дама, принявшая, по-видимому, эстафету у своей сослуживицы, и подозрительно взглянула на меня.
Приемная выглядела довольно приятно. Возле окна стояла длинная кожаная кушетка. Из окна открывался вид на бульвар Ла-Сьенега и один из шикарных ресторанов – «Ангус Стик Хаус». У входа дежурил человек в мундире английской лейб-гвардии, готовый открыть двери всем приятным людям, не задумывающимся пустить на ветер за сорок пять минут дневное жалованье. У гвардейца был счастливый вид. Интересно, сколько ему перепадает чаевых? Перед кушеткой на длинном кофейном столике лежала стопка коммерческих газет и журналов. И ничего для женщин. И ничего для мужчин, которые могли бы почитать что-нибудь о спорте или о развлечениях. Когда мне надоело смотреть на лейб-гвардейца, открывающего дверь, я принялся разглядывать комнату.
На одной стене рядом с кушеткой висел бронзовый щит. В верхней части щита на тисненом овале распростер крылья коршун, держащий в когтях три стрелы. В нижней части щита были начертаны имена всех важных партнеров компании «Лайон инвестментс». Некоторые имена показались мне знакомыми, они встречались в журнале «Тайм». Адвокаты, банкиры и просто богатые старики. Имя президента завершало длинный список, как бы подчеркивая скромность и непритязательность этого человека.
Я сообразил, что мистер Тодд Картер не из тех, кто жаждет известности. Интересно, как бы он отреагировал на то, что неизвестная француженка, скрывшаяся ночью на машине убитого, упоминала его имя? Я засмеялся достаточно громко, чтобы старуха за столом покосилась в мою сторону, скорчив при этом гримасу.
* * *
– Мистер Роулинз, – сообщила первая дама, подойдя ко мне. – Знаете, мистер Бакстер очень занят. У него совершенно нет времени.
– Чем раньше он примет меня, тем быстрее сможет вернуться к своим делам.
Ей это явно не понравилось.
– Могу я узнать, в чем заключается ваша просьба?
– Конечно можете. Но понравится ли вашему боссу, что обслуживающий персонал в курсе всех его частных дел?
– Уверяю вас, сэр, – сказала она, едва сдерживая ярость, – о том, что вы хотели бы сообщить мистеру Бакстеру, не узнает никто, кроме меня. Он вас не примет, и вы можете говорить только со мной.
– Нет.
– Боюсь, мы теряем время. Если у вас есть что ему передать, изложите мне, чтобы я могла вернуться к своим обязанностям.
– Ну хорошо, мисс...
Я почему-то решил, что было бы неплохо, если бы мы представились друг другу.
– Что бы вы хотели передать, сэр?
– Я хотел бы передать следующее. У меня есть новости для мистера Тодда Картера, насколько я понимаю, президента вашей компании. Мне дали карточку мистера Бакстера для того, чтобы сообщить мистеру Картеру о деле, порученном мне мистером Де-Виттом Олбрайтом.
– Да? А в чем состоит дело?
– Вы уверены, что хотите узнать это? – спросил я.
– Какое дело, сэр? – Если она и нервничала, я этого не заметил.
– Мистер Олбрайт нанял меня, чтобы я нашел приятельницу мистера Картера, которая его оставила.
Она перестала писать и уставилась на меня поверх оправы своих бифокальных очков:
– Это что, своего рода шутка?
– Насколько я знаю, нет, мэм. Уж если говорить правду, мне было не до смеха с тех пор, как я начал работать на вашего босса. Ни разу.
– Извините меня, – сказала она.
Пожилая дама так резко захлопнула блокнот, что ее помощница вздрогнула. На этот раз она отсутствовала более пяти минут. Наконец в комнате появился высокий тощий мужчина с густой черной шевелюрой и такими же густыми черными бровями в темно-сером костюме. Его глаза прятались глубоко под сенью этих мощных бровей.
– Мистер Роулинз? – Его белозубая улыбка отлично подошла бы мистеру Де-Витту Олбрайту.
– Мистер Бакстер? – Я встал и пожал протянутую им руку.
– Почему бы вам не зайти ко мне, сэр?
Мы прошли мимо двух разъяренных женщин. Я был уверен, что им будет о чем поговорить, как только мы с мистером Бакстером покинем комнату.
Мы вошли в узкий коридор, оклеенный бархатными обоями и устланный ковром. На красивой дубовой двери было выгравировано: «Максим Т. Бакстер. Вице-президент».
Его кабинет оказался маленьким и скромным: хороший, но без претензий ясеневый стол, сосновый пол и окно, выходящее в парк.
– Не очень разумно говорить о делах мистера Картера в приемной, – с легким укором начал Бакстер, как только мы сели.
– Это меня мало беспокоит.
– Вот как? – Это был вопрос, но в тоне прозвучало сознание своего превосходства.
– Я не заслужил ваших упреков, мистер Бакстер. Я и так слишком многим рискую, чтобы заботиться еще и об этикете. Эта женщина в приемной ни за что не пропустила бы меня к вам, если бы...
– Вы могли бы прислать с ней записку, мистер Роулинз. Если вы ищете работу, я мог бы назначить вам встречу по почте...
– Я пришел поговорить с мистером Картером.
– Это невозможно, – сказал он и встал, как будто это могло меня напугать.
Я взглянул на него снизу вверх:
– Почему бы вам не сесть и не позвонить боссу?
– Это уж слишком, Роулинз. Даже очень важные персоны не вмешиваются в дела мистера Картера. Вам повезло, что я нашел время побеседовать с вами.
– Хотите сказать, что бедный ниггер должен был счастлив, когда десятник находит время, чтобы осыпать его проклятиями?
Вместо ответа, мистер Бакстер взглянул на часы:
– У меня деловое свидание, мистер Роулинз. Если расскажете мне, что вы хотели сообщить мистеру Картеру, он позовет вас, если сочтет нужным.
– То же самое сказала мне дама в приемной, а вы упрекаете меня в том, что я распускаю язык.
– Я осведомлен о делах мистера Картера, а дама в приемной – нет.
– Может быть, он и рассказывает вам обо всех своих делах, но то, что я хочу сообщить, пока что неизвестно самому мистеру Картеру.
– И что бы это могло быть? – спросил он, снова опускаясь на стул.
– Вот все, что я могу вам сказать: если он не захочет меня принять, ему, возможно, придется руководить компанией из тюремной камеры.
Я и сам хорошенько не знал, что хотел этим сказать, но Бакстера это потрясло настолько, что он тотчас же поднял телефонную трубку.
– Мистер Картер, – сказал он. – У нас здесь агент мистера Олбрайта, и он хочет встретиться с вами... Уверяет, это срочно. Может быть, вы примете его...
Они еще немного поговорили, а потом Бакстер повел меня вниз по коридору. Мы повернули налево и подошли к темной деревянной двери. Бакстер открыл ее своим ключом, и я увидел за ней маленький, обитый тканью лифт.
– Входите, – пригласил Бакстер.
* * *
Движения не ощущалось, слышно было только мягкое гудение мотора где-то под полом. В лифте были скамейка и пепельница, стены и потолок выложены квадратиками из красной бархатистой ткани. В каждом квадратике вальсировала пара – мужчина и женщина, одетые в костюмы французских придворных. При виде подобной роскоши мое сердце учащенно забилось.
У дверей лифта нас встретил маленький рыжий человечек в желтовато-коричневом костюме и простой белой рубашке с расстегнутым воротом. Сначала я решил, что это слуга мистера Картера, но вскоре убедился, что, кроме нас, в комнате никого нет.
– Мистер Роулинз? – Он тронул пальцами редеющие волосы и пожал мне руку. Рукопожатие было мягким, как бумага. И сам он, маленький и тихий, походил больше на ребенка, чем на мужчину.
– Мистер Картер, я пришел рассказать вам...
Он поднял руку и покачал головой. Затем повел меня через большую комнату к двум розовым кушеткам перед его столом, по цвету и форме походившим на рояль. Парчовые занавески были раздвинуты, из окна открывался вид на горы за бульваром Сансет. Мне подумалось, что от вице-президента до президента долгий путь. Мы сели на одну из кушеток.
– Хотите выпить? – Он показал на хрустальный графин с коричневой жидкостью на краю стола.
– А что это? – Мой голос странно прозвучал в большой комнате.
– Это коньяк.
Я впервые пил по-настоящему хороший коньяк, и он мне страшно понравился.
– Мистер Бакстер сказал, у вас есть новости от этого Олбрайта.
– Не совсем так, сэр.
Он поморщился. Эта детская гримаса вызвала у меня чувство симпатии к нему.
– Видите ли, мне не совсем нравится, как у меня идут дела с мистером Олбрайтом. С тех пор как я встретил этого человека, меня преследуют беды и неприятности.
– Что случилось?
– Женщину, мою приятельницу, убили, когда она стала расспрашивать о мисс Моне, и полиция решила, что к этому причастен я. Разыскивая вашу приятельницу, я сталкивался со всеми городскими бандитами и грабителями.
– С Дафной все в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Алло, – сказала она.
– Этта?
– Кто говорит?
– Это я, Изи.
– Изи Роулинз? – И она громко рассмеялась. Это был заразительный смех, вызывающий желание к нему присоединиться. – Изи, где ты, милый? Ты вернулся домой?
– Я в Лос-Анджелесе, Этта. – Мой голос дрожал, а грудь вздымалась от волнения.
– Что-нибудь не так, милый? У тебя странный голос.
– Да нет, ничего особенного, Этта. Как приятно тебя слышать.
– Что случилось, Изи?
– Ты не знаешь, как мне связаться с Крысой?
Наступило молчание. Когда-то в школе нам объяснили, что в космосе царят пустота, тьма и холод. В тот раз я ощутил этот космос, и мне стало не по себе.
– Ты знаешь, мы с Реймондом разошлись. Он больше здесь не живет.
Мысль, что я огорчил Этту, была для меня почти невыносима.
– Извини меня, детка, – сказал я. – Я просто подумал, что ты можешь знать, как его найти.
– Что произошло, Изи?
– Наверное, Софи была права.
– Софи Андерсон?
– Да. Помнишь, она всегда говорила: «Лос-Анджелес – это уж слишком» и «с меня хватит»?
Этта от души рассмеялась:
– Конечно помню.
Я тоже засмеялся:
– Наверно, она была права.
– Изи...
– Передай Крысе, что я звонил, Этта. Скажи ему, Софи, наверно, сказала правду о Калифорнии. Возможно, для него это самое подходящее место.
Она начала что-то говорить, но я притворился, что плохо слышу, попрощался и положил трубку.
* * *
Я поставил стул перед окном, откуда мог видеть свой дворик. Долго сидел со стиснутыми кулаками, время от времени делая глубокий вдох. В конце концов страх отпустил, и я уснул. Последнее, что я запомнил, прежде чем заснуть перед рассветом, была моя яблоня.
Глава 17
Я положил карточку, которую мне дал Де-Витт Олбрайт, на стол. На ней было напечатано: "Максим Бакстер. Директор по кадрам. «Лайон инвестментс». В нижнем правом углу адрес: «Бульвар Ла-Сьенега».
Я надел свой выходной костюм и в десять часов утра был готов отправиться в путь. Пора приступить к делу, сказал я себе, и для начала получить кое-какую информацию. Эта карточка поможет мне ее получить. Я снова пересек город и добрался до небольшого здания, которое целиком занимала компания «Лайон инвестментс».
Секретарша, пожилая дама с синими волосами, сосредоточенно изучала гроссбух. Когда моя тень упала на ее книгу, она, не поднимая головы, сказала моей тени:
– Да?
– Я хотел бы видеть мистера Бакстера.
– Вы записаны на прием?
– Нет. Но мистер Олбрайт дал мне его карточку и сказал, чтобы я заглянул к нему при первом же удобном случае.
– Я не знаю, кто такой мистер Олбрайт, – ответила она, по-прежнему обращаясь к тени на своем столе. – Мистер Бакстер очень занят.
– Может быть, он знает мистера Олбрайта. Он дал мне эту карточку. – Я положил ее на страницу, которую синеволосая дама изучала, и она подняла голову. То, что она увидела, поразило ее.
– О! – воскликнула она.
Я ответил улыбкой:
– Если он занят, я могу подождать. У меня на службе сейчас перерыв.
– Я, я... Я узнаю, сможет ли он уделить вам время, мистер...
– Роулинз.
– Посидите на кушетке, я тотчас вернусь.
Она скрылась за дверью кабинета. Спустя несколько минут появилась еще одна пожилая дама, принявшая, по-видимому, эстафету у своей сослуживицы, и подозрительно взглянула на меня.
Приемная выглядела довольно приятно. Возле окна стояла длинная кожаная кушетка. Из окна открывался вид на бульвар Ла-Сьенега и один из шикарных ресторанов – «Ангус Стик Хаус». У входа дежурил человек в мундире английской лейб-гвардии, готовый открыть двери всем приятным людям, не задумывающимся пустить на ветер за сорок пять минут дневное жалованье. У гвардейца был счастливый вид. Интересно, сколько ему перепадает чаевых? Перед кушеткой на длинном кофейном столике лежала стопка коммерческих газет и журналов. И ничего для женщин. И ничего для мужчин, которые могли бы почитать что-нибудь о спорте или о развлечениях. Когда мне надоело смотреть на лейб-гвардейца, открывающего дверь, я принялся разглядывать комнату.
На одной стене рядом с кушеткой висел бронзовый щит. В верхней части щита на тисненом овале распростер крылья коршун, держащий в когтях три стрелы. В нижней части щита были начертаны имена всех важных партнеров компании «Лайон инвестментс». Некоторые имена показались мне знакомыми, они встречались в журнале «Тайм». Адвокаты, банкиры и просто богатые старики. Имя президента завершало длинный список, как бы подчеркивая скромность и непритязательность этого человека.
Я сообразил, что мистер Тодд Картер не из тех, кто жаждет известности. Интересно, как бы он отреагировал на то, что неизвестная француженка, скрывшаяся ночью на машине убитого, упоминала его имя? Я засмеялся достаточно громко, чтобы старуха за столом покосилась в мою сторону, скорчив при этом гримасу.
* * *
– Мистер Роулинз, – сообщила первая дама, подойдя ко мне. – Знаете, мистер Бакстер очень занят. У него совершенно нет времени.
– Чем раньше он примет меня, тем быстрее сможет вернуться к своим делам.
Ей это явно не понравилось.
– Могу я узнать, в чем заключается ваша просьба?
– Конечно можете. Но понравится ли вашему боссу, что обслуживающий персонал в курсе всех его частных дел?
– Уверяю вас, сэр, – сказала она, едва сдерживая ярость, – о том, что вы хотели бы сообщить мистеру Бакстеру, не узнает никто, кроме меня. Он вас не примет, и вы можете говорить только со мной.
– Нет.
– Боюсь, мы теряем время. Если у вас есть что ему передать, изложите мне, чтобы я могла вернуться к своим обязанностям.
– Ну хорошо, мисс...
Я почему-то решил, что было бы неплохо, если бы мы представились друг другу.
– Что бы вы хотели передать, сэр?
– Я хотел бы передать следующее. У меня есть новости для мистера Тодда Картера, насколько я понимаю, президента вашей компании. Мне дали карточку мистера Бакстера для того, чтобы сообщить мистеру Картеру о деле, порученном мне мистером Де-Виттом Олбрайтом.
– Да? А в чем состоит дело?
– Вы уверены, что хотите узнать это? – спросил я.
– Какое дело, сэр? – Если она и нервничала, я этого не заметил.
– Мистер Олбрайт нанял меня, чтобы я нашел приятельницу мистера Картера, которая его оставила.
Она перестала писать и уставилась на меня поверх оправы своих бифокальных очков:
– Это что, своего рода шутка?
– Насколько я знаю, нет, мэм. Уж если говорить правду, мне было не до смеха с тех пор, как я начал работать на вашего босса. Ни разу.
– Извините меня, – сказала она.
Пожилая дама так резко захлопнула блокнот, что ее помощница вздрогнула. На этот раз она отсутствовала более пяти минут. Наконец в комнате появился высокий тощий мужчина с густой черной шевелюрой и такими же густыми черными бровями в темно-сером костюме. Его глаза прятались глубоко под сенью этих мощных бровей.
– Мистер Роулинз? – Его белозубая улыбка отлично подошла бы мистеру Де-Витту Олбрайту.
– Мистер Бакстер? – Я встал и пожал протянутую им руку.
– Почему бы вам не зайти ко мне, сэр?
Мы прошли мимо двух разъяренных женщин. Я был уверен, что им будет о чем поговорить, как только мы с мистером Бакстером покинем комнату.
Мы вошли в узкий коридор, оклеенный бархатными обоями и устланный ковром. На красивой дубовой двери было выгравировано: «Максим Т. Бакстер. Вице-президент».
Его кабинет оказался маленьким и скромным: хороший, но без претензий ясеневый стол, сосновый пол и окно, выходящее в парк.
– Не очень разумно говорить о делах мистера Картера в приемной, – с легким укором начал Бакстер, как только мы сели.
– Это меня мало беспокоит.
– Вот как? – Это был вопрос, но в тоне прозвучало сознание своего превосходства.
– Я не заслужил ваших упреков, мистер Бакстер. Я и так слишком многим рискую, чтобы заботиться еще и об этикете. Эта женщина в приемной ни за что не пропустила бы меня к вам, если бы...
– Вы могли бы прислать с ней записку, мистер Роулинз. Если вы ищете работу, я мог бы назначить вам встречу по почте...
– Я пришел поговорить с мистером Картером.
– Это невозможно, – сказал он и встал, как будто это могло меня напугать.
Я взглянул на него снизу вверх:
– Почему бы вам не сесть и не позвонить боссу?
– Это уж слишком, Роулинз. Даже очень важные персоны не вмешиваются в дела мистера Картера. Вам повезло, что я нашел время побеседовать с вами.
– Хотите сказать, что бедный ниггер должен был счастлив, когда десятник находит время, чтобы осыпать его проклятиями?
Вместо ответа, мистер Бакстер взглянул на часы:
– У меня деловое свидание, мистер Роулинз. Если расскажете мне, что вы хотели сообщить мистеру Картеру, он позовет вас, если сочтет нужным.
– То же самое сказала мне дама в приемной, а вы упрекаете меня в том, что я распускаю язык.
– Я осведомлен о делах мистера Картера, а дама в приемной – нет.
– Может быть, он и рассказывает вам обо всех своих делах, но то, что я хочу сообщить, пока что неизвестно самому мистеру Картеру.
– И что бы это могло быть? – спросил он, снова опускаясь на стул.
– Вот все, что я могу вам сказать: если он не захочет меня принять, ему, возможно, придется руководить компанией из тюремной камеры.
Я и сам хорошенько не знал, что хотел этим сказать, но Бакстера это потрясло настолько, что он тотчас же поднял телефонную трубку.
– Мистер Картер, – сказал он. – У нас здесь агент мистера Олбрайта, и он хочет встретиться с вами... Уверяет, это срочно. Может быть, вы примете его...
Они еще немного поговорили, а потом Бакстер повел меня вниз по коридору. Мы повернули налево и подошли к темной деревянной двери. Бакстер открыл ее своим ключом, и я увидел за ней маленький, обитый тканью лифт.
– Входите, – пригласил Бакстер.
* * *
Движения не ощущалось, слышно было только мягкое гудение мотора где-то под полом. В лифте были скамейка и пепельница, стены и потолок выложены квадратиками из красной бархатистой ткани. В каждом квадратике вальсировала пара – мужчина и женщина, одетые в костюмы французских придворных. При виде подобной роскоши мое сердце учащенно забилось.
У дверей лифта нас встретил маленький рыжий человечек в желтовато-коричневом костюме и простой белой рубашке с расстегнутым воротом. Сначала я решил, что это слуга мистера Картера, но вскоре убедился, что, кроме нас, в комнате никого нет.
– Мистер Роулинз? – Он тронул пальцами редеющие волосы и пожал мне руку. Рукопожатие было мягким, как бумага. И сам он, маленький и тихий, походил больше на ребенка, чем на мужчину.
– Мистер Картер, я пришел рассказать вам...
Он поднял руку и покачал головой. Затем повел меня через большую комнату к двум розовым кушеткам перед его столом, по цвету и форме походившим на рояль. Парчовые занавески были раздвинуты, из окна открывался вид на горы за бульваром Сансет. Мне подумалось, что от вице-президента до президента долгий путь. Мы сели на одну из кушеток.
– Хотите выпить? – Он показал на хрустальный графин с коричневой жидкостью на краю стола.
– А что это? – Мой голос странно прозвучал в большой комнате.
– Это коньяк.
Я впервые пил по-настоящему хороший коньяк, и он мне страшно понравился.
– Мистер Бакстер сказал, у вас есть новости от этого Олбрайта.
– Не совсем так, сэр.
Он поморщился. Эта детская гримаса вызвала у меня чувство симпатии к нему.
– Видите ли, мне не совсем нравится, как у меня идут дела с мистером Олбрайтом. С тех пор как я встретил этого человека, меня преследуют беды и неприятности.
– Что случилось?
– Женщину, мою приятельницу, убили, когда она стала расспрашивать о мисс Моне, и полиция решила, что к этому причастен я. Разыскивая вашу приятельницу, я сталкивался со всеми городскими бандитами и грабителями.
– С Дафной все в порядке?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25