Собственно, ничего другого им и не оставалось. Наглецы.
— Я никогда не верил твоим рассказам об Албании, Элеанор. Извини, но это правда. Журналистский скептицизм. Я — хороший журналист. По крайней мере, нравлюсь телезрителям. Еще шампанского? Ну что ты такая мрачная?
— Мне нечего тебе сказать.
— То есть все, что могла, ты уже сказала.
— Ты пришел сюда что-то разнюхать. Так, Ролли? Ты пришел за нужной тебе информацией. Ролли Уишэм, с любовью и бутылкой шампанского. Ничего ты от меня не узнаешь, Ролли.
— Я понимаю тебя, Элеанор. Ты постоянно твердила, по поводу и без оного, что Уолтер Марч помог тебе только из благих побуждений. И в итоге заставила всех забыть одну. простую истину: Уолтера Марча невозможно причислить к хорошим людям. Он — подонок.
— Даже подонок способен на одно или два добрых дела, Ролли.
— Элеанор, это уже прогресс. Ты признала, что Уолтер Марч был подонком.
— Убирайся отсюда, Ролли.
— Уолтер Марч вызволил тебя из Албании не без причины. Он послал туда своего человека. Шефа римского корпункта. Можно представить, в какую сумму обошлась ему та эпопея. И, тем не менее, он отказался от заслуженных лавров спасителя. Лишь вскользь упомянул о происшедшем в своих газетах. И все дивиденды достались твоей телекомпании. Почему, Элеанор?
— Ролли, больше я повторять не буду. Если ты не уберешься отсюда, я вызову полицию.
— Полицию? В Хендриксе?
— Службу безопасности отеля.
— Перестань, Элеанор. Откройся доброму Ролли.
— О Господи, как я жалею, что Уолтер мертв. Он бы размазал тебя по стенке.
— Да, — согласился Ролли Уишэм, — размазал бы. Но теперь это ему не под силу. Понимаешь, Элеанор? Как и многое другое. Не так ли, Элеанор?
Зазвонил телефон. Лежа на кровати, в полусне, Флетч не сразу понял, звонит ли он у него в номере или в «люксе» Элеанор Иглз.
— Уберешься ты или…
— Шампанское оставить?
— Ты знаешь, что следует с ним сделать.
— Спокойной ночи, Элеанор.
Телефон звонил в номере Флетча.
Глава 27
— Почтовое отделение на связи, — пробурчал Флетч в трубку.
Перед тем, как снять ее, Флетч сел на край кровати и убрал звук на магнитофоне.
— Черт, я весь вечер пытаюсь дозвониться до тебя.
— Тебе это удалось. Ты звонишь из Бостона?
Бессчетное число раз слышал Флетч в телефонной трубке этот мужской голос.
— Чтобы коммутатор был наглухо занят! Да легче дозвониться в Белый Дом в час национального кризиса.
— Здесь проходит конгресс, знаешь ли. А бедным телефонисткам приходится обходиться одним экземпляром списка его участников. Ты все еще в «Стар»?
Более года Джек был редактором Флетча, когда тот работал в чикагской газете.
Совсем недавно они виделись в Бостоне, куда Джек переехал из Чикаго, получив место в «Стар». Флетч даже оказал Джеку небольшую услугу, поработав в газете в ночь, когда ловил поджигателя.
— Естественно. Надо же мне кормить мою ужасную жену.
— Понятно, — улыбнулся Флетч. — Вечный роман Джека и Дафни Сандерс. Как поживает старушка?
— Стала толще и злее, жуткая уродина.
— Жир — скорее достоинство, чем недостаток. Более она не защемляла ресницы дверцей холодильника?
— Нет, но на днях не смогла разминуться с дверью. Ручка залезла ей в пупок. Пришлось вызывать хирурга, — иногда Флетчу казалось, что Джек живет с Дафни лишь для того, чтобы рассказывать о ней всякие гадости. — О твоем участии в конгрессе я узнал из вашингтонской газеты. На кого-то работаешь?
— Только на ЦРУ.
— Ага. Могу себе представить. Но, раз ты на конгрессе, значит, ищешь работу. Почему? Проел весь накопленный мед?
— Нет, но все к этому идет.
— Полагаю, ты можешь что-нибудь рассказать об убийстве Уолтера Марча.
— Неужели «Стар» никого не послала на конгресс?
— Послала двоих. Будь от них хоть какой-то толк, они бы сейчас работали в редакции.
— Ясно, члены знаменитых шестнадцати и семи десятых процентов.
— Что?
— Вспомнил одно высказывание.
— Так как насчет этого?
— Чего?
— Просвети меня.
— С какой стати?
— Хотя бы в память о совместной работе. Этого недостаточно?
— Чтобы мне присудили еще одну премию, а ты, не сказав мне ни слова, скромно принял бы ее, произнеся речь о пользе коллективизма?
Такое как раз и приключилось в Чикаго.
— Кто старое помянет, тому глаз вон, — попытался отшутиться Сандерс.
— Если я дам тебе хорошую статью, ты предложишь мне работу?
— Я возьму тебя и без этой статьи.
— Ответь, пожалуйста, на конкретный вопрос. Если я дам тебе хорошую статью, ты возьмешь меня на работу?
— Будь уверен.
— Идет. Что тебя интересует, факты или слухи?
— И то, и другое.
— Уолтера Марча убили.
— Довольно шуток.
— Ножницами в спину.
— Теперь ты собираешься сказать, что он упал на пол мертвым.
— Ты всегда забегал вперед, Джек.
— Извини.
— Лучше пойдем шаг за шагом.
— Я уже записал: «Уолтера Марча убили».
— Убили на конгрессе, где все его знали и многие ненавидели.
— Его же избрали президентом.
— Тебе известно, что Уолтер Марч имел под рукой целую свору частных детективов?
— Конечно.
— Не просто имел под рукой, но и использовал в своих целях, к неудовольствию многих, и, похоже, у любого из них был мотив для убийства. Если поверить тому, что здесь говорят, старина Марч шантажировал всех живущих по эту сторону Тибета.
— Ты знаешь, кого конкретно он шантажировал и почему?
— Кой-кого знаю. К примеру, его ищейки уже много лет неотступно следовали за Перлманом.
— Оскаром Перлманом? Сатириком?
— Когда-то он работал у Марча. Но продал свою колонку синдикату, и с той поры она публикуется в газетах, конкурирующих с «Марч ньюспейперз».
— Да это же было до нашей эры.
— Тем не менее он до сих пор держал Перлмана под колпаком.
— Так с чего Перлману пырять Марча на этом конгрессе, если он не сделал этого раньше?
— Не знаю. Может, его детективы что-то да раскопали?
— Оскар Перлман, — мечтательно протянул Сандерс. — Интересный будет суд. Соберет большую прессу.
— Лидия Марч видела Оскара Перлмана в коридоре около их номера сразу же после убийства. Уходящим от двери.
— Хорошо. Пометим Перлмана. Чего не сделаешь ради смеха читателей.
— Все это не для печати, Джек.
— Знаю. Я же редактор, не забывай об этом. Дафни и трое моих уродливых детей постоянно просят есть.
— Ролли Уишэм яро ненавидел Уолтера Марча, имея на то веские основания, но его ненависть могла выйти из-под контроля.
— Ролли Уишэм, с любовью?
— Он самый. Говорит, так разволновался, случайно столкнувшись с Марчем в лифте воскресным вечером, что не смог заснуть всю ночь.
— А чем досадил ему Марч?
— Уишэм утверждает, что Марч, опять же с помощью частных детективов, прибрал к рукам газету его отца, который затем покончил с собой.
— Это правда?
— Откуда мне знать? Если да, то произошло это в критическом для Ролли возрасте, пятнадцать или шестнадцать лет. Для подростков чувства любви и ненависти особенно сильны.
— Тут ты не прав. Мог Уишэм убить Марча? Ты говоришь, он приехал в воскресенье.
— Да, и у него нет алиби на утро понедельника. Он говорит, что ездил по Виргинии, в солнцезащитных очках, на взятой напрокат машине. Не останавливался даже на бензоколонке.
— Забавно. Ролли Уишэм, с любовью, и ножницы в спине Уолтера Марча.
— Ты знаешь, Марч планировал национальную кампанию, от Восточного до Западного побережья с целью вышвырнуть Уишэма из эфира.
— О, да. Я читал одну передовицу. В этом я бы его поддержал. Уишэм — идиот. Негоже журналисту изображать страждущего Христа.
— Оставьте свои консервативные высказывания при себе, Сандерс. Просто вы давно не появлялись на улице.
— Двое достойных кандидатов в убийцы. Мы незамедлительно начнем подбирать материал. Кто еще?
— Помнишь Кристал Фаони?
— Кристал? Крошка Кристал? Желанная гостья всех кафе-мороженых? Она работала с нами в Чикаго.
— Она говорит, что Марч выгнал ее с работы за аморальное поведение, когда она забеременела, не пожелав предварительно выйти замуж. И Кристал пришлось делать аборт.
— Мерзавец. Ханжа. И знаешь, что я скажу тебе, Флетч. Кристал хватит ума и воображения убить человека и выйти сухой из воды.
— Полностью с тобой согласен.
— Я не хотел бы иметь такого врага.
— Я тоже.
— От одной мысли об этом меня начинает бить дрожь. Да лучше лечь в одну кровать с удавом. А что ты думаешь о капитане Эндрю Ниле, который ведет расследование?
— Думаю, капитал Нил держится молодцом. Работа у него — не позавидуешь. Вокруг столько журналистов. Не так-то легко добиться ответов на вопросы у тех, чья профессия — задавать те самые вопросы. И он сможет продержать нас здесь еще двадцать четыре часа.
— У кого еще, Флетч, мог быть мотив для убийства?
— Да тут таких десятки. Хотя бы Роберт Макконнелл.
— Макконнелл. Ах, да. Он был чьим-то пресс-секретарем. Хотел вместе с ним взойти в Белый Дом.
— Точно. А папашка Марч всеми своими газетами поддержал другого кандидата, что, возможно, склонило чашу весов в его пользу. Боба взяли на прежнее место и задвинули в угол, где он и пребывает по сию пору.
— Боб мог это сделать.
— Убить?
— Злопамятный тип. Убежденный, что с ним поступают не по справедливости. Всегда готовый ударить в ответ, даже если на него и не замахивались.
— Я это заметил.
— Мы займемся и им. А что это за парень, которого помянул в утренней колонке Стюарт Пойнтон?
— Пойнтон кого-то помянул? Портье?
— Я только что получил телекс. Какой-то Джозеф Молинаро.
— Никогда о нем не слышал. Уж не вымышленное ли это имя?
— Сейчас прочту тебе, что пишет Пойнтон: «Расследуя убийство Уолтера Марч, местная полиция объявила, что хотела бы допросить Джозефа Молинаро, двадцати восьми лет, белого. Не известно, находился ли этот Молинаро на месте преступления в понедельник утром. Эндрю Нил, руководитель расследования, не пояснил, чем руководствуется полиция, разыскивая Молинаро». Тебе это что-то говорит, Флетч?
— Конечно. Пойнтон уговорил какого-то бедолагу заняться частным сыском, а добычу приносить хозяину, то есть ему.
— Флетч, сидя здесь, в башне из слоновой кости, которая зовется «Бостон стар»…
— Если это башня из слоновой кости, то я — леденец на палочке.
— Значит, при случае я смогу тебя полизать.
— Хо-хо.
— Мысли мои все время возвращаются к Младшему.
— Ты полагаешь, убийца — он?
— Уолтер Марч младший.
— Я сомневаюсь.
— Всю жизнь под пятой отца…
— Я говорил с ним.
— Под тяжелой пятой.
— У меня не сложилось впечатления, что Младший жаждет встать у руля. По-моему, он боится.
— Боится, что его поймают?
— Пьет по-черному.
— Он давно уже пьет втихую.
— Я сомневаюсь, чтобы он мог решиться.
— Решиться ткнуть отца в спину ножницами?
Флетчу вспомнились резкий выпад рукой в баре, безумный взгляд Младшего в тот самый миг.
— Возможно, ты прав. Но теперь ты, наверное, хочешь услышать имя убийцы? Джек Савдерс хохотнул.
— Нет, благодарю.
— Не хочешь?
— В ту ночь, когда горел Чарльзтаун, ты пришел к выводу, что поджигатель — молодой парень, работавший на бензоколонке на углу Брид — и Экорн-стрит, который закончил смену в шесть вечера.
— И что? Хорошая версия. Подкрепленная логикой.
— Только поджигателем оказался сорокатрехлетний пекарь, которого подвигнул на подвиги Христос.
— Мы все можем ошибаться.
— Давай пока ограничимся списком подозреваемых.
— Мне, во всяком случае, Христос ничего не говорил.
— Если у тебя появится что-то интересное, ты мне позвонишь?
— Обязательно, Джек, обязательно. «Память о совместной работе», она дорогого стоит.
Глава 28
С магнитофонной ленты.
Приемный блок 5
«Люкс З» (Дональд Джиббс и Роберт Энглехардт)
— Снег, чудесный снег, — по голосу Дона Флетч понял, что тот крепко набрался. — Кто бы ожидал найти в Виргинии снег в такое время года?
Ответа Энглехардта Флетч не разобрал.
— Кто бы мог подумать, что мой дорогой начальник отдела будет путешествовать по Югу со снегом в «дипломате».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
— Я никогда не верил твоим рассказам об Албании, Элеанор. Извини, но это правда. Журналистский скептицизм. Я — хороший журналист. По крайней мере, нравлюсь телезрителям. Еще шампанского? Ну что ты такая мрачная?
— Мне нечего тебе сказать.
— То есть все, что могла, ты уже сказала.
— Ты пришел сюда что-то разнюхать. Так, Ролли? Ты пришел за нужной тебе информацией. Ролли Уишэм, с любовью и бутылкой шампанского. Ничего ты от меня не узнаешь, Ролли.
— Я понимаю тебя, Элеанор. Ты постоянно твердила, по поводу и без оного, что Уолтер Марч помог тебе только из благих побуждений. И в итоге заставила всех забыть одну. простую истину: Уолтера Марча невозможно причислить к хорошим людям. Он — подонок.
— Даже подонок способен на одно или два добрых дела, Ролли.
— Элеанор, это уже прогресс. Ты признала, что Уолтер Марч был подонком.
— Убирайся отсюда, Ролли.
— Уолтер Марч вызволил тебя из Албании не без причины. Он послал туда своего человека. Шефа римского корпункта. Можно представить, в какую сумму обошлась ему та эпопея. И, тем не менее, он отказался от заслуженных лавров спасителя. Лишь вскользь упомянул о происшедшем в своих газетах. И все дивиденды достались твоей телекомпании. Почему, Элеанор?
— Ролли, больше я повторять не буду. Если ты не уберешься отсюда, я вызову полицию.
— Полицию? В Хендриксе?
— Службу безопасности отеля.
— Перестань, Элеанор. Откройся доброму Ролли.
— О Господи, как я жалею, что Уолтер мертв. Он бы размазал тебя по стенке.
— Да, — согласился Ролли Уишэм, — размазал бы. Но теперь это ему не под силу. Понимаешь, Элеанор? Как и многое другое. Не так ли, Элеанор?
Зазвонил телефон. Лежа на кровати, в полусне, Флетч не сразу понял, звонит ли он у него в номере или в «люксе» Элеанор Иглз.
— Уберешься ты или…
— Шампанское оставить?
— Ты знаешь, что следует с ним сделать.
— Спокойной ночи, Элеанор.
Телефон звонил в номере Флетча.
Глава 27
— Почтовое отделение на связи, — пробурчал Флетч в трубку.
Перед тем, как снять ее, Флетч сел на край кровати и убрал звук на магнитофоне.
— Черт, я весь вечер пытаюсь дозвониться до тебя.
— Тебе это удалось. Ты звонишь из Бостона?
Бессчетное число раз слышал Флетч в телефонной трубке этот мужской голос.
— Чтобы коммутатор был наглухо занят! Да легче дозвониться в Белый Дом в час национального кризиса.
— Здесь проходит конгресс, знаешь ли. А бедным телефонисткам приходится обходиться одним экземпляром списка его участников. Ты все еще в «Стар»?
Более года Джек был редактором Флетча, когда тот работал в чикагской газете.
Совсем недавно они виделись в Бостоне, куда Джек переехал из Чикаго, получив место в «Стар». Флетч даже оказал Джеку небольшую услугу, поработав в газете в ночь, когда ловил поджигателя.
— Естественно. Надо же мне кормить мою ужасную жену.
— Понятно, — улыбнулся Флетч. — Вечный роман Джека и Дафни Сандерс. Как поживает старушка?
— Стала толще и злее, жуткая уродина.
— Жир — скорее достоинство, чем недостаток. Более она не защемляла ресницы дверцей холодильника?
— Нет, но на днях не смогла разминуться с дверью. Ручка залезла ей в пупок. Пришлось вызывать хирурга, — иногда Флетчу казалось, что Джек живет с Дафни лишь для того, чтобы рассказывать о ней всякие гадости. — О твоем участии в конгрессе я узнал из вашингтонской газеты. На кого-то работаешь?
— Только на ЦРУ.
— Ага. Могу себе представить. Но, раз ты на конгрессе, значит, ищешь работу. Почему? Проел весь накопленный мед?
— Нет, но все к этому идет.
— Полагаю, ты можешь что-нибудь рассказать об убийстве Уолтера Марча.
— Неужели «Стар» никого не послала на конгресс?
— Послала двоих. Будь от них хоть какой-то толк, они бы сейчас работали в редакции.
— Ясно, члены знаменитых шестнадцати и семи десятых процентов.
— Что?
— Вспомнил одно высказывание.
— Так как насчет этого?
— Чего?
— Просвети меня.
— С какой стати?
— Хотя бы в память о совместной работе. Этого недостаточно?
— Чтобы мне присудили еще одну премию, а ты, не сказав мне ни слова, скромно принял бы ее, произнеся речь о пользе коллективизма?
Такое как раз и приключилось в Чикаго.
— Кто старое помянет, тому глаз вон, — попытался отшутиться Сандерс.
— Если я дам тебе хорошую статью, ты предложишь мне работу?
— Я возьму тебя и без этой статьи.
— Ответь, пожалуйста, на конкретный вопрос. Если я дам тебе хорошую статью, ты возьмешь меня на работу?
— Будь уверен.
— Идет. Что тебя интересует, факты или слухи?
— И то, и другое.
— Уолтера Марча убили.
— Довольно шуток.
— Ножницами в спину.
— Теперь ты собираешься сказать, что он упал на пол мертвым.
— Ты всегда забегал вперед, Джек.
— Извини.
— Лучше пойдем шаг за шагом.
— Я уже записал: «Уолтера Марча убили».
— Убили на конгрессе, где все его знали и многие ненавидели.
— Его же избрали президентом.
— Тебе известно, что Уолтер Марч имел под рукой целую свору частных детективов?
— Конечно.
— Не просто имел под рукой, но и использовал в своих целях, к неудовольствию многих, и, похоже, у любого из них был мотив для убийства. Если поверить тому, что здесь говорят, старина Марч шантажировал всех живущих по эту сторону Тибета.
— Ты знаешь, кого конкретно он шантажировал и почему?
— Кой-кого знаю. К примеру, его ищейки уже много лет неотступно следовали за Перлманом.
— Оскаром Перлманом? Сатириком?
— Когда-то он работал у Марча. Но продал свою колонку синдикату, и с той поры она публикуется в газетах, конкурирующих с «Марч ньюспейперз».
— Да это же было до нашей эры.
— Тем не менее он до сих пор держал Перлмана под колпаком.
— Так с чего Перлману пырять Марча на этом конгрессе, если он не сделал этого раньше?
— Не знаю. Может, его детективы что-то да раскопали?
— Оскар Перлман, — мечтательно протянул Сандерс. — Интересный будет суд. Соберет большую прессу.
— Лидия Марч видела Оскара Перлмана в коридоре около их номера сразу же после убийства. Уходящим от двери.
— Хорошо. Пометим Перлмана. Чего не сделаешь ради смеха читателей.
— Все это не для печати, Джек.
— Знаю. Я же редактор, не забывай об этом. Дафни и трое моих уродливых детей постоянно просят есть.
— Ролли Уишэм яро ненавидел Уолтера Марча, имея на то веские основания, но его ненависть могла выйти из-под контроля.
— Ролли Уишэм, с любовью?
— Он самый. Говорит, так разволновался, случайно столкнувшись с Марчем в лифте воскресным вечером, что не смог заснуть всю ночь.
— А чем досадил ему Марч?
— Уишэм утверждает, что Марч, опять же с помощью частных детективов, прибрал к рукам газету его отца, который затем покончил с собой.
— Это правда?
— Откуда мне знать? Если да, то произошло это в критическом для Ролли возрасте, пятнадцать или шестнадцать лет. Для подростков чувства любви и ненависти особенно сильны.
— Тут ты не прав. Мог Уишэм убить Марча? Ты говоришь, он приехал в воскресенье.
— Да, и у него нет алиби на утро понедельника. Он говорит, что ездил по Виргинии, в солнцезащитных очках, на взятой напрокат машине. Не останавливался даже на бензоколонке.
— Забавно. Ролли Уишэм, с любовью, и ножницы в спине Уолтера Марча.
— Ты знаешь, Марч планировал национальную кампанию, от Восточного до Западного побережья с целью вышвырнуть Уишэма из эфира.
— О, да. Я читал одну передовицу. В этом я бы его поддержал. Уишэм — идиот. Негоже журналисту изображать страждущего Христа.
— Оставьте свои консервативные высказывания при себе, Сандерс. Просто вы давно не появлялись на улице.
— Двое достойных кандидатов в убийцы. Мы незамедлительно начнем подбирать материал. Кто еще?
— Помнишь Кристал Фаони?
— Кристал? Крошка Кристал? Желанная гостья всех кафе-мороженых? Она работала с нами в Чикаго.
— Она говорит, что Марч выгнал ее с работы за аморальное поведение, когда она забеременела, не пожелав предварительно выйти замуж. И Кристал пришлось делать аборт.
— Мерзавец. Ханжа. И знаешь, что я скажу тебе, Флетч. Кристал хватит ума и воображения убить человека и выйти сухой из воды.
— Полностью с тобой согласен.
— Я не хотел бы иметь такого врага.
— Я тоже.
— От одной мысли об этом меня начинает бить дрожь. Да лучше лечь в одну кровать с удавом. А что ты думаешь о капитане Эндрю Ниле, который ведет расследование?
— Думаю, капитал Нил держится молодцом. Работа у него — не позавидуешь. Вокруг столько журналистов. Не так-то легко добиться ответов на вопросы у тех, чья профессия — задавать те самые вопросы. И он сможет продержать нас здесь еще двадцать четыре часа.
— У кого еще, Флетч, мог быть мотив для убийства?
— Да тут таких десятки. Хотя бы Роберт Макконнелл.
— Макконнелл. Ах, да. Он был чьим-то пресс-секретарем. Хотел вместе с ним взойти в Белый Дом.
— Точно. А папашка Марч всеми своими газетами поддержал другого кандидата, что, возможно, склонило чашу весов в его пользу. Боба взяли на прежнее место и задвинули в угол, где он и пребывает по сию пору.
— Боб мог это сделать.
— Убить?
— Злопамятный тип. Убежденный, что с ним поступают не по справедливости. Всегда готовый ударить в ответ, даже если на него и не замахивались.
— Я это заметил.
— Мы займемся и им. А что это за парень, которого помянул в утренней колонке Стюарт Пойнтон?
— Пойнтон кого-то помянул? Портье?
— Я только что получил телекс. Какой-то Джозеф Молинаро.
— Никогда о нем не слышал. Уж не вымышленное ли это имя?
— Сейчас прочту тебе, что пишет Пойнтон: «Расследуя убийство Уолтера Марч, местная полиция объявила, что хотела бы допросить Джозефа Молинаро, двадцати восьми лет, белого. Не известно, находился ли этот Молинаро на месте преступления в понедельник утром. Эндрю Нил, руководитель расследования, не пояснил, чем руководствуется полиция, разыскивая Молинаро». Тебе это что-то говорит, Флетч?
— Конечно. Пойнтон уговорил какого-то бедолагу заняться частным сыском, а добычу приносить хозяину, то есть ему.
— Флетч, сидя здесь, в башне из слоновой кости, которая зовется «Бостон стар»…
— Если это башня из слоновой кости, то я — леденец на палочке.
— Значит, при случае я смогу тебя полизать.
— Хо-хо.
— Мысли мои все время возвращаются к Младшему.
— Ты полагаешь, убийца — он?
— Уолтер Марч младший.
— Я сомневаюсь.
— Всю жизнь под пятой отца…
— Я говорил с ним.
— Под тяжелой пятой.
— У меня не сложилось впечатления, что Младший жаждет встать у руля. По-моему, он боится.
— Боится, что его поймают?
— Пьет по-черному.
— Он давно уже пьет втихую.
— Я сомневаюсь, чтобы он мог решиться.
— Решиться ткнуть отца в спину ножницами?
Флетчу вспомнились резкий выпад рукой в баре, безумный взгляд Младшего в тот самый миг.
— Возможно, ты прав. Но теперь ты, наверное, хочешь услышать имя убийцы? Джек Савдерс хохотнул.
— Нет, благодарю.
— Не хочешь?
— В ту ночь, когда горел Чарльзтаун, ты пришел к выводу, что поджигатель — молодой парень, работавший на бензоколонке на углу Брид — и Экорн-стрит, который закончил смену в шесть вечера.
— И что? Хорошая версия. Подкрепленная логикой.
— Только поджигателем оказался сорокатрехлетний пекарь, которого подвигнул на подвиги Христос.
— Мы все можем ошибаться.
— Давай пока ограничимся списком подозреваемых.
— Мне, во всяком случае, Христос ничего не говорил.
— Если у тебя появится что-то интересное, ты мне позвонишь?
— Обязательно, Джек, обязательно. «Память о совместной работе», она дорогого стоит.
Глава 28
С магнитофонной ленты.
Приемный блок 5
«Люкс З» (Дональд Джиббс и Роберт Энглехардт)
— Снег, чудесный снег, — по голосу Дона Флетч понял, что тот крепко набрался. — Кто бы ожидал найти в Виргинии снег в такое время года?
Ответа Энглехардта Флетч не разобрал.
— Кто бы мог подумать, что мой дорогой начальник отдела будет путешествовать по Югу со снегом в «дипломате».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26