Так?
— Так.
Пока майор и генерал видели одно и то же.
— Затем побежал вон к тем кустам. Забежал и почти сразу же стал стрелять. Положив четырьмя выстрелами четырех человек. Все?
— Я видел высунувшийся из листвы ствол. И видел выстрелы.
— Ничего не понимаю! Иванов стрелял из кустов четыре раза и четыре раза попал! Иванов, который промахивался в стену тира! Я ничего не понимаю.
— Может, это случайность?
— Когда шестью пулями попадают в шесть целей?!
— Может, кто-нибудь за него?.. Как мы...
— Кто?
— Не знаю.
— То-то и оно, что некому! Мы знаем все, задействованные в операции, силы. Еще одной быть не может, хотя бы потому, что о счетах партии больше никто не знает.
— Но вдруг кто-нибудь...
— Хорошо, пусть кто-нибудь. Но этот «кто-нибудь», знавший о счетах, не мог знать об Иванове! Он не мог знать сразу о двух тайнах! И уж тем более не мог знать, что за Иванова надо стрелять, потому что он не попадает в мишень с двух шагов! Об этом знаем только мы с тобой. Хотя...
— Что хотя?
— Хотя в первых двух он стрелял на наших глазах.
— Вы хотите сказать?..
— Я ничего не хочу сказать. И знаешь почему?
— Почему?
— Потому, что боюсь даже подумать...
* * *
— Он убил четырех человек и ранил двоих! — доложил Четвертый Третьему.
— Сколько?!
— Четверых и двух.
— Один?!
— Один! Они хотели его убить, но он вырвался и вырвал пистолет. И убил их из их же пистолета.
— Как он мог вырваться?
— Он провел боевой прием... Третий вызвал на связь Второго.
— Он убил четырех человек, ранил двух и скрылся?
— Как такое могло случиться? Ведь генерал утверждал, что у него не будет при себе оружия?!
— Он отобрал оружие у нападавшей стороны.
— Он что, пулемет отобрал?
— Нет, пистолет.
— И убил четверых и ранил двух?
— Да, шестью выстрелами. Второй вышел на доклад Первому.
— Четвертый передает, что Иванов убил четырех и ранил двух нападавших и скрылся. Я не вполне уверен, что Это не ошибка. Потому что один человек — шестерых...
— Этот может, — сказал Первый, вспомнив послужной список Иванова. — Это не самый впечатляющий его результат. Однажды он убил четырнадцать человек. И тоже из их оружия.
— Четырнадцать?!
— Да, четырнадцать... Немедленно предпримите все необходимые меры для его поиска и задержания... Впрочем, нет, задержания не надо. Задержать его вы не сможете...
* * *
— Он действительно спец! Он попал в четырех человек четырьмя выстрелами. Хотя до этого бежал и должен был сбить дыхалку, — сказал телохранитель Юрия Антоновича. — Это очень трудно, попасть после физической нагрузки, после драки и бега, даже в неподвижную мишень. Он попал в бегущих людей. Он очень серьезный стрелок. И очень серьезный профессионал.
— Чем отличается стрелок от профессионала?
— Стрелок только стреляет. Профессионал умеет держать себя сообразно обстоятельствам. Он играл простачка. Он играл его так убедительно, что в это поверили все. Именно поэтому он смог завладеть чужим оружием. Можете мне поверить — он профессионал самой высшей пробы...
* * *
— Папа! Он дьявол. Он зашмалял шесть человек! Он убил Меченого! Папа, он достанет нас всех. Здесь. Надо валить домой и ложиться на дно, Папа. Надо сегодня валить. Прямо теперь...
— Ладно. Бери билеты. Едем...
* * *
Подполковник милиции Громов Александр Владимирович не думал, не гадал, кто и почему стрелял. Потому что лежал, уткнувшись простреленной головой в подстриженную траву газона в парке столицы Швейцарии Берне. Подполковника милиции Громова, равно как еще трех, лежащих неподалеку человек, убил Иванов Иван Иванович. По крайней мере, так утверждали, потому что видели собственными глазами, оставшиеся в живых свидетели.
Глава 67
— Ну я честно не знаю! Ничего не знаю! Мне сказали приехать в Швейцарию, я приехал в Швейцарию. Я бы сам никогда не приехал в Швейцарию, если бы мне не сказали. На фига она мне сдалась, эта ваша Швейцария... — канючил Иванов, привязанный ремнями к стулу.
Уже второй час канючил. Потому что допрос длился второй час.
— Кто тебе приказал приехать в Швейцарию? — в третий раз задавали вопрос спасшие его в парке незнакомцы.
— Я же вам уже два раза говорил — майор Проскурин. А до того еще американцы.
— Какие американцы?
— Американские американцы. Из посольства. Их несколько было. Я всех не запомнил.
— О чем они тебя просили?
— Поехать в Швейцарию и убить одного человека. И за это обещали мне предоставить их гражданство.
— Почему они просили убить человека именно тебя? Ты киллер?
— Ну какой я киллер! Никакой я не киллер! То есть, конечно, мне говорили, что я как бы киллер. Но на самом деле я вовсе не киллер...
— А кто ты?
— Инженер. По котлоагрегатам.
— Что?!
— По котлоагрегатам. Инженер...
— Ты сделал то, что тебя просили американцы? Инженер.
— Да. То есть нет...
— Он остался жив?
— Кто?
— Тот человек, которого вам заказали американцы?
— Нет, конечно, он умер.
— Как же ты говоришь, что не выполнил задание, если он умер?
— Дело в том, что я, конечно, выполнил задание, но стрелял не я. То есть я тоже стрелял, но попал не я.
— А кто попал?
— Я не знаю.
— То есть ты хочешь сказать, что не убивал этого человека?
— Нет!
— И вообще не убивал людей?
— Я? Нет! Никогда!
— Как же ты говоришь никогда, если мы видели, как там, в парке, ты стрелял в двух человек. При этом одного убил, а другого ранил.
— Я? В парке? Ах, ну да. Убил. Но это совершенная случайность.
— Случайно провел, боевой прием, случайно выхватил чужое оружие и случайно положил из него двух противников? Ты нас принимаешь за идиотов?
— Нет, дело в том, что именно этот прием я как раз хорошо выучил.
— Где?
— На тренировках. Со спарринг-партнером. В тире.
— То есть ты тренировался?
— Ну да. Конечно.
— Тренировался профессионально, а убил случайно?
— Случайно!
— И того, которого заказывали американцы, тоже случайно?
— Нет, того не случайно. Просто там стрелял не я.
— Тогда кто?
— Я не знаю, кто...
— Мне кажется, мы теряем время. Он нам не скажет правды, — безнадежно махнул рукой один из незнакомцев. — Он будет продолжать изображать идиота и будет продолжать валить вину на других. На кого угодно, только не на себя!
— Я не изображаю идиота! — попытался объяснить Иванов.
— Хочешь сказать, ты идиот?
— Я не идиот. И это не я. Меня попросили...
— Ты прав. Он ничего не скажет. Его надо кончать.
— Зачем... кончать? — испугался Иванов.
— Затем, что ты ничего не хочешь сказать!
— Я все сказал! Все, что знал. Меня попросили...
Один из незнакомцев достал пистолет.
— Погоди, я сообщу начальству, — придержал его другой.
— Начальство скажет то же самое.
— Может, и скажет. Только наше дело доложить. Да. Мы допросили. Нет, не молчит. Наоборот, разговаривает. Болтает какую-то чушь. Мы предполагаем завершить это дело... Как не завершать? Есть не завершать!
— Что они сказали?
— Сказали не завершать. Сказали везти к шефу.
— Как же повезем? Тут теперь на каждом углу их полиция!
— Не знаю, как повезем. Например, в фургоне повезем. Чтобы его никто не видел.
— В каком фургоне?
— В мебельном. Вызывай мебельный фургон, для перевозки ну, например... этого шкафа.
— Зачем шкафа?
— Затем, что в ящик письменного стола он не влезет! Иванова вместе со стулом усадили в шкаф, обложили со всех сторон матрасами и одеждой, чтобы стул не сдвигался, залепили рот кляпом и понесли на улицу.
— Вы, что ли, машину вызывали? — спросил водитель мебельного фургона.
— Мы.
— Тогда погодите. Сейчас грузчики подъедут.
— Нам не нужны грузчики. Мы сами.
Незнакомцы подняли шкаф и поставили его в фургон.
— Какой адрес? — спросил водитель.
— Мы вам покажем...
Через час шкаф выгрузили и занесли в дом. Который Иван Иванович, по причине обложенности матрасами, не увидел.
— Ставь!
Шкаф поставили.
— Открывай.
Дверцу открыли. И стянули с лица Ивана Ивановича тряпки.
— Это Иванов! — уверенно заявил пожилой мужчина, ткнув пальцем в шкаф.
— Мы знаем, что Иванов...
— Это очень известный Иванов. Который в одной только России убил более трех десятков людей.
— Сколько?!
— Более тридцати человек!
— Ну я же говорил! Я же говорил, что он не простой. Он же там тридцать и уже здесь...
Иван Иванович отчаянно замычал и замотал головой.
— Он что-то хочет сказать, — заметил пожилой мужчина. Кляп вытащили.
— Я не убивал тридцать человек! — сразу же сказал Иванов.
— Ты и теперь будешь продолжать отпираться! — с угрозой в голосе сказал один из незнакомцев. И потянул из кармана пистолет. — Да я тебя, сейчас!..
— Это уже совершенно не важно, сколько он убил в России и сколько убил здесь. Важно, что его не убили вы.
— Почему?
— Потому что теперь он нам нужен живым. И процветающим. Именно поэтому вы теперь не тронете его даже пальцем.
— Кто вы? — спросил своего очередного спасителя Иван Иванович.
— Не важно, кто я. Важно то, кем теперь будете вы.
— Кем?
— Владельцем партийных миллиардов. Которые вы сегодня сняли со спецсчетов швейцарских банков.
— Я снял?!
— Вы сняли! И перевели на другой счет. А с того счета разбросали на еще несколько счетов. А с этих счетов через несколько дней снимете наличными деньгами. Дальнейший путь которых установить будет невозможно. Вы сняли деньги с известных всем счетов. Вы один! Согласно вот этим документам.
Пожилой мужчина показал пачку банковских распечаток.
— Конечно, вы получили не все партийные деньги. Но вы получили почти все швейцарские деньги.
— Сколько?
— Четыре с половиной миллиарда.
— Долларов?!
— Долларов. Сегодня вы стали очень богатым человеком! Единственно, что теперь от вас требуется, подписать кое-какие бумаги. Которые мы отнесем в банк. И подошьем к делу. Заплатив за эту услугу миллион долларов. Видите, как дорого стоит ваша подпись. Освободите ему правую руку.
Руку развязали. И высунули из шкафа наружу.
— Здесь, здесь и здесь, — показал пожилой человек.
— А если я не подпишу?
— Тогда вы не получите денег. И лишитесь жизни. Иван Иванович подписал. Здесь. Здесь. И здесь.
— Ну вот и все. Будем считать, что вы помогли нам из идейных соображений.
— Кто вы? — еще раз спросил Иван Иванович, вкладывая в вопрос уже совсем другой смысл.
— Вообще-то я не должен был вам говорить, кто мы. Но я скажу. Мы те, кому принадлежит это золото. По праву принадлежит. По праву преемственности.
— Так вы?!.
— Мы те, кто это золото положил в банки. И теперь забираем обратно. Для их целевого использования. В интересах строя, их накопившего. Ведь согласитесь, использовать их в иных целях было бы несправедливо.
— А как же все эти? Все остальные?
— Остальные искали пустоту. Фата-Моргану. Но этим поиском раскрыли себя. Потому что привлекали к себе наше внимание. И всеобщее внимание. Отвлекая его от нас.
— Так они...
— Они бы ничего не получили. Потому что снять эти деньги со счетов могли только мы. Или вы, с нашей помощью. Неужели вы думаете, что такие суммы можно получить, лишь назвав номер счета?
— Я думал...
— Все думали. И очень хорошо, что думали. И пусть думают так и дальше.
— А что, что будет со мной?
— С вами? С вами ничего страшного. Вы будете путешествовать. Из города в город. Из страны в страну.
— Путешествовать? Зачем путешествовать?
— Чтобы подписывать бумаги. На перевод денег. На получение денег. На передачу денег третьим лицам. Ведь вы теперь полноправный хозяин миллиардов. И должны ими распоряжаться. По нашему усмотрению.
— А как же я буду путешествовать, если...
— Так и будете. В шкафу.
— Но...
— Вас что-то не устраивает?
— Шкаф!
— Мы приобретем для вас другой. Более просторный.
— Я не в этом смысле.
— В каком?
— Ну... Просто я не люблю шкафы.
— Почему?
— У меня с ними связаны неприятные воспоминания.
— Вы предпочитаете просторному шкафу тесный гроб? — искренне удивился пожилой мужчина.
— Кто, я?
— Ну да.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65