..
— Менты тянут шпалеры! Менты будут нас мочить! — вскричал Паленый.
Подполковник метнулся в сторону дома и прилип спиной к стене за какой-то лепниной, держа в поле зрения обе четверки. И тоже сунул в карман руку. Вернее, в два кармана две руки.
— Все! Амба! Сейчас будет мочиловка...
С двух сторон улицы послышались полицейские сирены. Мочиловка грозила перерасти в международный конфликт, в котором одна сторона проиграла бы неизбежно.
Нужно было что-то предпринимать...
Подполковник вытащил руки из карманов, поднял их и решительно двинулся к четверке урок.
Гуляющие швейцарцы с большим удивлением взглянули на него. И на удивленно замерших урок.
— Предлагаю открыть карты, — сказал подполковник. — Пока нас не повязала полиция.
— Ты мент, и твои карты крапленые! — процедил сквозь зубы Паленый.
— Но сегодня мы играем за одним столом. Против одного игрока.
— Против кого?
— Против Иванова! Я предлагаю мир вместо драки.
— С ментами может быть только драка!
— Тогда с их ментами! Которые покрошат вас в лапшу! — кивнул подполковник на вышедших из машин швейцарских полицейских, сложивших руки на рукоятках пистолетов и лениво поглядывающих на болтающих о чем-то иностранцев. Пока спокойно болтающих. — Я говорю дело! Я предлагаю стрелку!..
— Они договариваются! — сказал охранник Юрия Антоновича. — Они договариваются против Иванова!
— Они договариваются против полиции! И лучше бы они договорились!..
— Думайте! — предложил подполковник.
И направился к четверке, преследовавшей его и урок сзади.
— Предлагаю мир! — напрямую сказал он.
— Мы вас не понимаем, — ответил на ломаном английском один из охранников и вежливо улыбнулся.
— Кончайте дурака валять, — поморщился подполковник. — Вы можете говорить хоть по-китайски, я все равно знаю, кто вы. Потому что вы два часа висите на «хвосте» Иванова. Я предлагаю стрелку!
— Мы не знаем вашего языка... — продолжил было охранник.
Но его оборвал Юрий Антонович.
— Ладно. Согласен! — сказал он.
— Тогда пошли.
Юрий Антонович, его люди и подполковник направились к Папе. Туда же двинулся полицейский наряд.
— Улыбайтесь! Вы рады нас видеть! — крикнул издалека подполковник.
Братва ощерилась.
— Ваши документы! — потребовали полицейские.
— Все нормально! — сказал на хорошем французском Юрий Антонович, обращаясь к полицейскому наряду. — Мы русские туристы. Мы встретили наших друзей. Мы очень рады! Не так ли, друзья?
«Друзья» принялись обниматься и целоваться. Не вытаскивая рук из карманов.
— Зачем они держат руки в карманах? — поинтересовались полицейские. — Там оружие?
— Нет!
— А что же там?!
— Там? Там деньги! Они русские туристы и боятся кражи. У них на родине очень много воров. Поэтому они привыкли держать деньги руками.
— А-а! — всё поняли и засмеялись полицейские. — Это русские туристы, они держат в карманах свои деньги! Ха-ха-ха.
— Кто за стрелку? — спросил подполковник.
— Согласен, — сказал Юрий Антонович.
— Ладно, мы тоже! — кивнул Папа.
— А тот? — кивнул Паленый на стоящего возле входа в банк Иванова.
— Тот будет голосовать против. Против всех. И через пару минут останется в большинстве.
— Нет, не решится. За нас их полиция. Только надо договариваться, пока они здесь.
Люди Папы, Юрия Антоновича и подполковник гурьбой двинулись в сторону Ивана Ивановича и, прежде чем он что-нибудь понял, окружили его со всех сторон.
— Только не надо глупостей, — предупредил подполковник. — За нами смотрит их полиция. И если что...
Иван Иванович взглянул на бравых полицейских. Полицейские, перехватив призывный взгляд и заподозрив неладное, придвинулись к толпе русских туристов.
— Это тоже русский. Наш приятель, — крикнул Юрий Антонович и радостно хлопнул Иванова по плечу.
И все остальные хлопнули. Но очень аккуратно, чтобы случайно не обидеть приятеля.
— Мы предлагаем стрелку, — тихо сказал подполковник. — Вы согласны?
— Да... — судорожно кивнул напуганный до полусмерти Иванов.
— Тогда сейчас, в парке. Тут недалеко есть парк, где нам никто не помешает. Вы согласны в парке?
— Да...
Толпа русских туристов, обнимаясь и на всякий случай по-приятельски держа друг друга за руки, двинулась к парку...
— Гривенник и сопровождающие движутся в сторону парка, — доложил Рубль Червонцу.
— Они направляются в парк, — доложил Червонец Четвертному.
— Зачем?
— По всей видимости, выяснять отношения. Что нам делать?
— Сопровождать и наблюдать. И ничего не предпринимать. До моего прибытия не предпринимать!..
Четвертый сообщил Третьему о перемещении людей генерала Трофимова в сторону парка.
Третий доложил Второму.
Второй — Высокому Начальнику в Москву.
— Пошлите за ними людей. Пусть выяснят, в чем там дело. Но только пусть раньше времени не высовываются! — приказал Высокий Начальник...
Толпа русских туристов ввалилась в парк. И прошла за дальние, где никого не было, деревья.
— Предлагаю потолковать миром. Для чего считаю целесообразным, для общего спокойствия, сдать оружие, — сказал подполковник Громов.
— Как сдать?
— Например, сложить вот сюда, на поляну, и прикрыть чьим-нибудь пиджаком. А после разговора разобрать.
— Нет! Без оружия мы не согласны! — не согласились люди Юрия Антоновича.
— Но тогда с оружием останутся все! — с упором на последнее слово сказал подполковник и посмотрел на Иванова.
— Может, просто разрядим оружие?
— Лучше так...
Все, участвующие в переговорах стороны, потянули из карманов оружие. На землю полетели снаряженные патронами обоймы и патроны россыпью, высыпаемые из барабанов револьверов. Сверху упали патроны и «перья» людей Папы.
— А вы? — спросил подполковник у стоящего неподвижно Иванова.
— У меня ничего нет!
— Можно проверить?
Иван Иванович приподнял руки.
Подполковник споро ощупал его и замотал головой.
— Ничего нет.
— Как нет?!
— Ну нет! Совсем ничего нет.
Присутствующие с сожалением посмотрели на брошенные на землю боеприпасы.
— Предлагаю всем поровну, — без предисловий начал подполковник.
— По присутствующим людям?
— Нет. По заинтересованным сторонам.
— То есть ты хочешь получить равную со всеми долю? — усмехнулся Папа. — За что?
— За то, что я здесь.
— Этого мало.
— У меня есть дополнительный аргумент.
— Какой?
— Координаты того, что мы ищем.
— Но у меня тоже есть координаты, — возразил Папа.
— И у нас, — подал голос Юрий Антонович.
— Получается, у нас у всех есть координаты. Получается, мы все равны. И все имеем право на равную долю, — вернулся к своему предложению подполковник. — Мне кажется, не имеет смысла затевать драку из-за таких пустяков. Там очень много тою, что мы ищем. Там хватит на всех!
«В конце концов, переделить доли никогда не поздно, — подумал Папа. — Было бы что делить».
— Ладно, я согласен, — сказал он. — Если будет... три доли!
Прежде чем все поняли, о чем идет речь, подручные Папы подскочили к Иванову и схватили его за руки.
— Зачем?.. Зачем вы его? — не понял подполковник.
— Затем, что, если он будет жив, сделка не состоится. Потому что он перемочит всех нас. По одиночке перемочит. И заберет все себе.
— Верно! — поддержал Папу Юрий Антонович. — Если он будет жив, мы ничего не получим! О чем бы здесь сейчас ни договорились.
— Вы хотите сказать, что... — начал подполковник.
— Его надо мочить, — жестко продолжил Папа. — Здесь и сейчас! Пользуясь тем, что у него нет оружия.
Иван Иванович испуганно забился в руках уголовников.
— Согласен! — сказал Юрий Антонович.
— Согласен! — сказал подполковник.
Охранники наклонились и потянули из кучи свои обоймы.
— Стойте! — остановил их Юрий Антонович.
— Почему?
— Пусть лучше они, — кивнул он на людей Папы. — Им все равно. Им терять нечего.
— Руки пачкать не хотите? — недобро ухмыльнулся Папа.
— Папа, дай мне! — закричал Крапленый. — Дай за братанов отыграться!
— Валяй! — разрешил Папа.
Крапленый отпустил Иванова, бросился в кучу и стал лихорадочно, перебирая и отбрасывая боеприпасы, искать свою обойму.
— Все, курва! Конец тебе пришел! Сейчас за всех... — приговаривал он. — Сейчас, сейчас...
Нашел, вогнал обойму в пистолет, передернул затвор, подбежал вплотную к Иванову.
— Готовься! Жмуриться готовься! Задергал, запрыгал перед его глазами пистолетом, норовя ткнуть дулом в лицо.
— Ты что?! — испуганно закричали Меченый и Паленый, опасливо косясь на мотающееся во все стороны дуло пистолета. — Перестань шпалером играться! Ты в нас попадешь!
И на всякий случай отпрянули, шарахнулись в стороны, на мгновенье отпустив Иванова.
Иван Иванович увидел направленный на него пистолет. За ним наполненные злобой глаза. Лицо. Плечи. Фигуру. Стоявшую в позе, которая что-то такое напоминала. Или кого-то напоминала. Точно так же стоявшего с пистолетом, направленным в лицо... Ну точно же! Фигура с пистолетом напоминала спарринг-партнера при отработке упражнения номер двадцать два.
При выполнении упражнения двадцать два спарринг-партнер стоял именно так, а Иванов так, как стоял теперь. И спарринг-партнер тыкал ему в лицо...
Далее Иван Иванович действовал на подсознательном, закрепленном тысячекратным повторением упражнения двадцать два уровне. Он метнулся в сторону и вниз под направленный на него пистолет. Схватился рукой за дуло и, резко выкручивая и вырывая пистолет, ударил противника носком ботинка в голень. Тот взвыл и нажал курок.
Раздался выстрел.
Все инстинктивно отпрыгнули назад.
Паленый схватился за руку и заорал.
Быстро пришедший в себя Меченый рванулся к Иванову, чтобы сбить его с ног, но не успел. Тот вывернул пистолет и выстрелил навстречу прыгнувшей фигуре. В упор выстрелил.
Меченый упал на бок, зажимая руками живот. Из-под пальцев у него просочилась алым кровь.
— Сука! — крикнул Папа и бросился к горе боеприпасов.
И все прочие бросились.
Иван Иванович, забыв про пистолет, что есть ног побежал к близкому лесу.
Сзади ударило несколько выстрелов. И послышался вначале неуверенный, а потом все убыстряющийся топот ног. Но Ивана Ивановича уже скрыли ветви деревьев.
Еще немного, и можно было считать себя спасенным!
Можно было...
Из-за ближних стволов выдвинулись три, вооруженные короткоствольными автоматами фигуры.
— Пистолет! — коротко сказал один из них, недвусмысленно поведя дулом автомата.
Иван Иванович послушно отдал пистолет.
Мужчина вырвал пистолет, сделал три быстрых шага от Иванова в сторону опушки, встал за куст и, вскинув пистолет так, что он высунулся из листвы в том месте, куда забежал Иванов, произвел четыре подряд выстрела.
Три подбегавших к лесу преследователя ткнулись лицами в землю. Один, дико крича, схватился за разбитую коленную чашечку.
Остальные преследователи упали в траву и, быстро передвигая локтями и коленками, поползли от опушки.
— Уходим! — сказал неизвестный. Двое других, бросив автоматы в спортивные сумки, подхватили Иванова под руки и потащили прочь.
— Куда? — попытался спросить Иванов.
Но вместо ответа получил болезненный удар под ребра.
— Пикнешь — убьем! — пообещал один из похитителей. Иван Иванович обмяк и больше не сопротивлялся.
Глава 66
— Это ты? — удивленно спросил генерал Трофимов.
— Что я? — не понял майор Проскурин.
— Ты — снайперов?
— Каких снайперов?
— Которые вон тех троих, — показал генерал в сторону трех замерших на земле фигур. — И четвертого, который орет.
— Снайперов?! Я не посылал никаких снайперов!
— Ну а кто их тогда?
— Откуда я знаю. Вообще-то стрелял Иванов... Майор и генерал снова восстановили в памяти картину недавнего боя. Вернее сказать, недавнего расстрела.
— Иванов стоял там.
— Да.
— Потом он приемом двадцать два вырвал пистолет и выстрелил в руку одному и потом в живот другому. Который вон он лежит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
— Менты тянут шпалеры! Менты будут нас мочить! — вскричал Паленый.
Подполковник метнулся в сторону дома и прилип спиной к стене за какой-то лепниной, держа в поле зрения обе четверки. И тоже сунул в карман руку. Вернее, в два кармана две руки.
— Все! Амба! Сейчас будет мочиловка...
С двух сторон улицы послышались полицейские сирены. Мочиловка грозила перерасти в международный конфликт, в котором одна сторона проиграла бы неизбежно.
Нужно было что-то предпринимать...
Подполковник вытащил руки из карманов, поднял их и решительно двинулся к четверке урок.
Гуляющие швейцарцы с большим удивлением взглянули на него. И на удивленно замерших урок.
— Предлагаю открыть карты, — сказал подполковник. — Пока нас не повязала полиция.
— Ты мент, и твои карты крапленые! — процедил сквозь зубы Паленый.
— Но сегодня мы играем за одним столом. Против одного игрока.
— Против кого?
— Против Иванова! Я предлагаю мир вместо драки.
— С ментами может быть только драка!
— Тогда с их ментами! Которые покрошат вас в лапшу! — кивнул подполковник на вышедших из машин швейцарских полицейских, сложивших руки на рукоятках пистолетов и лениво поглядывающих на болтающих о чем-то иностранцев. Пока спокойно болтающих. — Я говорю дело! Я предлагаю стрелку!..
— Они договариваются! — сказал охранник Юрия Антоновича. — Они договариваются против Иванова!
— Они договариваются против полиции! И лучше бы они договорились!..
— Думайте! — предложил подполковник.
И направился к четверке, преследовавшей его и урок сзади.
— Предлагаю мир! — напрямую сказал он.
— Мы вас не понимаем, — ответил на ломаном английском один из охранников и вежливо улыбнулся.
— Кончайте дурака валять, — поморщился подполковник. — Вы можете говорить хоть по-китайски, я все равно знаю, кто вы. Потому что вы два часа висите на «хвосте» Иванова. Я предлагаю стрелку!
— Мы не знаем вашего языка... — продолжил было охранник.
Но его оборвал Юрий Антонович.
— Ладно. Согласен! — сказал он.
— Тогда пошли.
Юрий Антонович, его люди и подполковник направились к Папе. Туда же двинулся полицейский наряд.
— Улыбайтесь! Вы рады нас видеть! — крикнул издалека подполковник.
Братва ощерилась.
— Ваши документы! — потребовали полицейские.
— Все нормально! — сказал на хорошем французском Юрий Антонович, обращаясь к полицейскому наряду. — Мы русские туристы. Мы встретили наших друзей. Мы очень рады! Не так ли, друзья?
«Друзья» принялись обниматься и целоваться. Не вытаскивая рук из карманов.
— Зачем они держат руки в карманах? — поинтересовались полицейские. — Там оружие?
— Нет!
— А что же там?!
— Там? Там деньги! Они русские туристы и боятся кражи. У них на родине очень много воров. Поэтому они привыкли держать деньги руками.
— А-а! — всё поняли и засмеялись полицейские. — Это русские туристы, они держат в карманах свои деньги! Ха-ха-ха.
— Кто за стрелку? — спросил подполковник.
— Согласен, — сказал Юрий Антонович.
— Ладно, мы тоже! — кивнул Папа.
— А тот? — кивнул Паленый на стоящего возле входа в банк Иванова.
— Тот будет голосовать против. Против всех. И через пару минут останется в большинстве.
— Нет, не решится. За нас их полиция. Только надо договариваться, пока они здесь.
Люди Папы, Юрия Антоновича и подполковник гурьбой двинулись в сторону Ивана Ивановича и, прежде чем он что-нибудь понял, окружили его со всех сторон.
— Только не надо глупостей, — предупредил подполковник. — За нами смотрит их полиция. И если что...
Иван Иванович взглянул на бравых полицейских. Полицейские, перехватив призывный взгляд и заподозрив неладное, придвинулись к толпе русских туристов.
— Это тоже русский. Наш приятель, — крикнул Юрий Антонович и радостно хлопнул Иванова по плечу.
И все остальные хлопнули. Но очень аккуратно, чтобы случайно не обидеть приятеля.
— Мы предлагаем стрелку, — тихо сказал подполковник. — Вы согласны?
— Да... — судорожно кивнул напуганный до полусмерти Иванов.
— Тогда сейчас, в парке. Тут недалеко есть парк, где нам никто не помешает. Вы согласны в парке?
— Да...
Толпа русских туристов, обнимаясь и на всякий случай по-приятельски держа друг друга за руки, двинулась к парку...
— Гривенник и сопровождающие движутся в сторону парка, — доложил Рубль Червонцу.
— Они направляются в парк, — доложил Червонец Четвертному.
— Зачем?
— По всей видимости, выяснять отношения. Что нам делать?
— Сопровождать и наблюдать. И ничего не предпринимать. До моего прибытия не предпринимать!..
Четвертый сообщил Третьему о перемещении людей генерала Трофимова в сторону парка.
Третий доложил Второму.
Второй — Высокому Начальнику в Москву.
— Пошлите за ними людей. Пусть выяснят, в чем там дело. Но только пусть раньше времени не высовываются! — приказал Высокий Начальник...
Толпа русских туристов ввалилась в парк. И прошла за дальние, где никого не было, деревья.
— Предлагаю потолковать миром. Для чего считаю целесообразным, для общего спокойствия, сдать оружие, — сказал подполковник Громов.
— Как сдать?
— Например, сложить вот сюда, на поляну, и прикрыть чьим-нибудь пиджаком. А после разговора разобрать.
— Нет! Без оружия мы не согласны! — не согласились люди Юрия Антоновича.
— Но тогда с оружием останутся все! — с упором на последнее слово сказал подполковник и посмотрел на Иванова.
— Может, просто разрядим оружие?
— Лучше так...
Все, участвующие в переговорах стороны, потянули из карманов оружие. На землю полетели снаряженные патронами обоймы и патроны россыпью, высыпаемые из барабанов револьверов. Сверху упали патроны и «перья» людей Папы.
— А вы? — спросил подполковник у стоящего неподвижно Иванова.
— У меня ничего нет!
— Можно проверить?
Иван Иванович приподнял руки.
Подполковник споро ощупал его и замотал головой.
— Ничего нет.
— Как нет?!
— Ну нет! Совсем ничего нет.
Присутствующие с сожалением посмотрели на брошенные на землю боеприпасы.
— Предлагаю всем поровну, — без предисловий начал подполковник.
— По присутствующим людям?
— Нет. По заинтересованным сторонам.
— То есть ты хочешь получить равную со всеми долю? — усмехнулся Папа. — За что?
— За то, что я здесь.
— Этого мало.
— У меня есть дополнительный аргумент.
— Какой?
— Координаты того, что мы ищем.
— Но у меня тоже есть координаты, — возразил Папа.
— И у нас, — подал голос Юрий Антонович.
— Получается, у нас у всех есть координаты. Получается, мы все равны. И все имеем право на равную долю, — вернулся к своему предложению подполковник. — Мне кажется, не имеет смысла затевать драку из-за таких пустяков. Там очень много тою, что мы ищем. Там хватит на всех!
«В конце концов, переделить доли никогда не поздно, — подумал Папа. — Было бы что делить».
— Ладно, я согласен, — сказал он. — Если будет... три доли!
Прежде чем все поняли, о чем идет речь, подручные Папы подскочили к Иванову и схватили его за руки.
— Зачем?.. Зачем вы его? — не понял подполковник.
— Затем, что, если он будет жив, сделка не состоится. Потому что он перемочит всех нас. По одиночке перемочит. И заберет все себе.
— Верно! — поддержал Папу Юрий Антонович. — Если он будет жив, мы ничего не получим! О чем бы здесь сейчас ни договорились.
— Вы хотите сказать, что... — начал подполковник.
— Его надо мочить, — жестко продолжил Папа. — Здесь и сейчас! Пользуясь тем, что у него нет оружия.
Иван Иванович испуганно забился в руках уголовников.
— Согласен! — сказал Юрий Антонович.
— Согласен! — сказал подполковник.
Охранники наклонились и потянули из кучи свои обоймы.
— Стойте! — остановил их Юрий Антонович.
— Почему?
— Пусть лучше они, — кивнул он на людей Папы. — Им все равно. Им терять нечего.
— Руки пачкать не хотите? — недобро ухмыльнулся Папа.
— Папа, дай мне! — закричал Крапленый. — Дай за братанов отыграться!
— Валяй! — разрешил Папа.
Крапленый отпустил Иванова, бросился в кучу и стал лихорадочно, перебирая и отбрасывая боеприпасы, искать свою обойму.
— Все, курва! Конец тебе пришел! Сейчас за всех... — приговаривал он. — Сейчас, сейчас...
Нашел, вогнал обойму в пистолет, передернул затвор, подбежал вплотную к Иванову.
— Готовься! Жмуриться готовься! Задергал, запрыгал перед его глазами пистолетом, норовя ткнуть дулом в лицо.
— Ты что?! — испуганно закричали Меченый и Паленый, опасливо косясь на мотающееся во все стороны дуло пистолета. — Перестань шпалером играться! Ты в нас попадешь!
И на всякий случай отпрянули, шарахнулись в стороны, на мгновенье отпустив Иванова.
Иван Иванович увидел направленный на него пистолет. За ним наполненные злобой глаза. Лицо. Плечи. Фигуру. Стоявшую в позе, которая что-то такое напоминала. Или кого-то напоминала. Точно так же стоявшего с пистолетом, направленным в лицо... Ну точно же! Фигура с пистолетом напоминала спарринг-партнера при отработке упражнения номер двадцать два.
При выполнении упражнения двадцать два спарринг-партнер стоял именно так, а Иванов так, как стоял теперь. И спарринг-партнер тыкал ему в лицо...
Далее Иван Иванович действовал на подсознательном, закрепленном тысячекратным повторением упражнения двадцать два уровне. Он метнулся в сторону и вниз под направленный на него пистолет. Схватился рукой за дуло и, резко выкручивая и вырывая пистолет, ударил противника носком ботинка в голень. Тот взвыл и нажал курок.
Раздался выстрел.
Все инстинктивно отпрыгнули назад.
Паленый схватился за руку и заорал.
Быстро пришедший в себя Меченый рванулся к Иванову, чтобы сбить его с ног, но не успел. Тот вывернул пистолет и выстрелил навстречу прыгнувшей фигуре. В упор выстрелил.
Меченый упал на бок, зажимая руками живот. Из-под пальцев у него просочилась алым кровь.
— Сука! — крикнул Папа и бросился к горе боеприпасов.
И все прочие бросились.
Иван Иванович, забыв про пистолет, что есть ног побежал к близкому лесу.
Сзади ударило несколько выстрелов. И послышался вначале неуверенный, а потом все убыстряющийся топот ног. Но Ивана Ивановича уже скрыли ветви деревьев.
Еще немного, и можно было считать себя спасенным!
Можно было...
Из-за ближних стволов выдвинулись три, вооруженные короткоствольными автоматами фигуры.
— Пистолет! — коротко сказал один из них, недвусмысленно поведя дулом автомата.
Иван Иванович послушно отдал пистолет.
Мужчина вырвал пистолет, сделал три быстрых шага от Иванова в сторону опушки, встал за куст и, вскинув пистолет так, что он высунулся из листвы в том месте, куда забежал Иванов, произвел четыре подряд выстрела.
Три подбегавших к лесу преследователя ткнулись лицами в землю. Один, дико крича, схватился за разбитую коленную чашечку.
Остальные преследователи упали в траву и, быстро передвигая локтями и коленками, поползли от опушки.
— Уходим! — сказал неизвестный. Двое других, бросив автоматы в спортивные сумки, подхватили Иванова под руки и потащили прочь.
— Куда? — попытался спросить Иванов.
Но вместо ответа получил болезненный удар под ребра.
— Пикнешь — убьем! — пообещал один из похитителей. Иван Иванович обмяк и больше не сопротивлялся.
Глава 66
— Это ты? — удивленно спросил генерал Трофимов.
— Что я? — не понял майор Проскурин.
— Ты — снайперов?
— Каких снайперов?
— Которые вон тех троих, — показал генерал в сторону трех замерших на земле фигур. — И четвертого, который орет.
— Снайперов?! Я не посылал никаких снайперов!
— Ну а кто их тогда?
— Откуда я знаю. Вообще-то стрелял Иванов... Майор и генерал снова восстановили в памяти картину недавнего боя. Вернее сказать, недавнего расстрела.
— Иванов стоял там.
— Да.
— Потом он приемом двадцать два вырвал пистолет и выстрелил в руку одному и потом в живот другому. Который вон он лежит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65