На первый взгляд это было глупостью и пустым транжирством. На самом деле — предусмотрительностью. Оплативший съемку заказчик под страховался, учитывая трудно поддающийся прогнозированию “человеческий фактор”. “Оператор” мог уснуть, мог напиться, притащив с собой водки, или отвлечься, вместо водки приведя подружку. Он мог потерять сознание в результате сердечного приступа. Или мог предать... При фрагментарной записи это могло стать катастрофой. При постоянно ведущейся — не более чем мелкой неприятностью.
Но вряд ли бы “операторы” стали пить, спать и приводить подружек. Потому что “операторы” тоже были под колпаком. Под колпаком видеозаписи, которая контролировала их надежней, чем если бы приставить к ним двух охранников. Полуминутная задержка в “наезде” на очередную машину могла быть лучшим и самым объективным доказательством “нарушения режима”. Она бы непременно была замечена человеком, отсматривающим снятый материал, и была бы доложена наверх...
Через сутки к полуразрушенной церкви вновь подъезжал “уазик” или подъезжала другая машина, и “оператор” сменялся, уступая свое место перед экранами ноутбуков свежему наблюдателю.
Начиналась новая суточная вахта.
Легковая машина. Марка... Цвет... Номерной знак.
Пассажир на переднем сиденье...
На заднем...
Водитель...
Глава двадцать третья
Иванов шел по длинному, как улица, коридору бункера. Впереди него, сзади него и с боков шли молчаливые охранники. Хотя меньше всего они напоминали охранников, потому что не хватали его за руки, не кричали, не подгоняли, а, напротив, предупредительно распахивали двери, предупреждали о порогах и ступеньках и вежливо придерживали за локоток.
Иванов не понимал, куда его ведут, но был готов к худшему. Потому что всегда готовился к самому худшему. Потому что боялся...
Вот сейчас они заведут куда-нибудь в пустую комнату и...
Но его не заводили ни в какие комнаты, его вели прямо к выходу.
Вот сейчас его выведут на улицу и...
Ну вот уже и лестница.
Потея, вздыхая и еле волоча ноги, он поднимался по лестнице, готовясь к неизбежному, ужасному и скорому “и...”.
Выйдя на улицу, он остановился. Потому что не увидел машины. А раз не было машины, то, значит, его никуда не повезут! А если не повезут, то!..
Но никакого “и...” так и не случилось.
Машины не было лишь только потому, что машина была не нужна. Туда, куда надлежало доставить одетого с иголочки Иванова, ехать было не надо, потому что нетрудно было дойти пешком. Буквально два шага дойти...
Иванова, все так же обступая со всех сторон и указывая ему дорогу, повели по территории в сторону ближайшего финского коттеджа. На их пути никто не встретился, все, кто мог встретиться, были предупреждены о нежелательности вечерних прогулок. Лишним людям видеть Иванова было ни к чему.
Возле коттеджа один из охранников забежал вперед, чтобы открыть дверь.
Иванов зашел внутрь. Но зашел уже один, потому что охрана осталась на улице. Охране ход сюда был закрыт.
По ту сторону двери Иванова уже ждали.
— Добрый вечер, вам сюда...
Подвели к лестнице, ведущей на верхние этажи. И снова показали, придержали, помогли...
Только на втором этаже Иванов чуть успокоился, потому что понял, что никаких “и...” с ним здесь делать не будут. В таких интерьерах никакие “и...” просто нереальны — можно ковры и мебель попортить. А его жизнь столько, сколько заплатили за такие ковры и такую мебель, не стоила...
Перед высокой, под потолок дверью свита Иванова остановилась. И Иванов остановился. Но его легонько подтолкнули к двери.
— Вас ждут.
После чего дверь сама, без всякого его участия раскрылась.
Впереди был огромный, как магазин, кабинет. В кабинете за гигантским столом сидел человек.
Дверь сзади бесшумно затворилась.
Человек оторвал взгляд от каких-то бумаг и поднял глаза.
Он смотрел на Иванова, может быть, секунду, может быть, две, а потом сказал:
— Вот, значит, вы какой...
А подумал... Подумал то, что думали все, кто впервые видел Иванова. Такой... ну совершенно никакой. Как говорится — ни кожи, ни рожи. Типичный, задолбанный жизнью ИТР. Не подумаешь, что у него руки по локоть в крови... Да какой по локоть — по уши!..
И хозяин кабинета, встав из-за стола, что делал редко и лишь при визитах более значимых, чем он, лиц, и пройдя навстречу гостю, что было уж совсем из ряда вон, протянул ему для рукопожатия руку.
И сказал:
— Очень рад!
И действительно был рад — Большой Начальник был рад доставленному к нему маленькому человеку.
А Иванов так даже и не знал, рад или нет. Иванов все еще не понимал, что с ним происходит и что его ждет. Несколько минут назад его допрашивал майор и угрожал снять голову. А теперь майор там, а он здесь... Но что лучше, сказать еще трудно...
— Прошу, — показал хозяин кабинета на кресло. И сел в соседнее кресло, а не за стол, что было не просто так, а было демонстрацией отношения к гостю.
Но гость жеста не оценил. Гость был погружен в себя, в свои страхи. Он не верил в везение, он ждал, когда из той двери или вон из той выбегут люди и... Нет, здесь никто “и...” делать, конечно, не будет, а — “и” отволокут его обратно в подвал, где вполне может быть, что и — “и...”. Но из двери никто не выскакивал. Из-за двери вышла невероятно красивая и невозможно длинноногая секретарша, которая толкала впереди себя столик с кофе.
— Хочу принести вам свои извинения за... причиненные неудобства, — извинился Большой Начальник, предлагая кофе.
На чем неофициальная часть была закончена.
И началась деловая.
— У меня есть к вам одно дело. Вернее, предложение. Как мне кажется, довольно интересное для вас предложение. По вашей основной специальности.
У Иванова отлегло от души.
— Так у вас котел полетел? — обрадовался он, потому что боялся сидящего перед ним человека и хотел ему услужить.
— Какой котел? — переспросил Большой Начальник, ища в словах Иванова скрытый смысл.
— У меня ведь основная специальность — котлоагрегаты, — пояснил Иванов. — Я ведь по котлам работаю...
“Что это он? — насторожился Большой Начальник. — Уходит от разговора? Или...”
— Я больше всего по прорывам и утечкам работаю... Если там что-нибудь почистить надо или устранить, то сразу меня вызывают... — как обычно, начал объяснять Иванов специфику своей работы.
Нет, это не самоотвод, сообразил Большой Начальник. Он просто не хочет называть все своими именами, он опасается прослушки... Или записи, с помощью которой его можно будет шантажировать. Он страхуется от ушей извне и от него тоже. Он никому не доверяет, предпочитая сохранять свое инкогнито... Хотя все прекрасно понимает. И дает знать, что понимает, озвучивая ключевые для дальнейшего разговора слова — “утечка”, “чистка” и “устранение”. “Утечка” информации и “зачистка” виновных. Тут только дурак не догадается, что он имел в виду...
Ай да Иванов, он, оказывается, еще и в словесности виртуоз — так все перевернул, что ни один прокурор не подкопается!
Ну хорошо, раз ему так удобней, будем разговаривать на его языке.
— Так что вы говорите насчет котлов? — спросил, заговорщически улыбаясь, Большой Начальник.
— Я говорю, что всю жизнь по котлам, — радостно повторил Иванов, севший на своего любимого конька. — Раньше-то, когда в “почтовом ящике” работал, я в штате был, ну а потом, когда на вольные хлеба ушел, все больше по хоздоговорам...
Ты смотри — почти открытым текстом шпарит: и про “почтовый ящик”, и про “вольные хлеба”. А все равно к делу не пришьешь...
Но что он тогда имеет в виду под “хоздоговором”? Форму оплаты?.. Да, наверное... Но куда ему еще денег, он и так мультимиллионер?! — подивился Большой Начальник. Но, с другой стороны, не бесплатно же работать. Он сам тоже не бедный, но за просто так ничего делать не будет. Любая работа должна быть оплачена, и оплачена по достоинству. Это дело не жадности, а принципа!
— Ну что ж, можно и по хоздоговору, — согласился Большой Начальник. — Налом или безналом, это кому как удобней.
— Я всегда предпочитал наличными, — доверительно сообщил Иванов. — Наличные деньги удобней...
Это верно, наличные суммы в отличие от безнала проследить сложнее.
— Ну а сколько, если так, чисто теоретически, может стоить чистка одного “котла”? — намекнул на возможность заказа Большой Начальник.
— Это смотря какой котел, — авторитетно заявил Иванов. — Есть котлы, с которыми вообще никакой возни — сегодня приехал, по-быстрому отстрелялся, а завтра уже свободен...
Услышав слово “отстрелялся”, Большой Начальник слегка вздрогнул.
— А есть котлы, с которыми приходится долго возиться, вреднючие такие котлы, — продолжал объяснять специфику своей работы Иванов. — Котел на котел не приходится. Вот, допустим, ваш какой?
— Наш-то?.. Наш серьезный котел. Был бы легкий, мы бы сами с ним давно справились, — ответил в тон Большой Начальник.
— А что там с ним, с этим вашим котлом, не в порядке? — спросил Иванов.
Это было против правил — ликвидаторы о клиентах обычно не спрашивают. Вернее, спрашивают о чисто утилитарных вещах — где живет, на чем ездит, где, с кем и когда бывает, какая охрана?.. За какие грехи клиента чистят — это не его ума дело. Это тайна, которую первому встречному не выкладывают. Но Иванов был не первым встречным... И тон беседы предложил очень правильный...
— Спрашиваете, что с “котлом”? — переспросил Большой Начальник, хитро прищурившись. — Беда с нашим “котлом”. Если говорить вашим языком, то прохудился наш “котел”. Потек “котел”... Причем так потек, что не остановить. Мы уж как только ни пытались этот фонтан заткнуть, чего только ни делали, но ничего не получается. Все равно подтекает.
— Это вы зря за это дело сами взялись, — пожурил Иванов хозяина кабинета. — Такими вещами профессионал должен заниматься. По-настоящему утечку только специалист ликвидировать может. Да и вам спокойней будет, чем если самим копаться...
Золотые слова!
— Если вы сами, то только еще сильнее потечь может, да и людей своих лишней опасности подвергнете.
И опять верно!
— Тут не числом, тут умением брать нужно, — многозначительно заметил Иванов. — Я один котел помню, не здесь, в Приморском крае, так с ним там до меня человек десять возились, которые тоже в этом деле специалистами считались. Хотя какие они, к черту, специалисты — без году неделя! И так они к нему подступались и эдак, а устранить утечку не могут!..
Большой Начальник с уважением и интересом слушал воспоминания заслуженного “чистильщика” “котлов”.
— Они, понимаешь, сэкономить хотели, своими силами обойтись. Думали, это так легко. Но потом все равно меня вызвали. Я приехал, глянул и сразу диагноз поставил — тут, говорю, полумерами не обойтись, такую течь вашими затычками не перекрыть, такой котел сразу и без всяких раздумий чистить надо...
— Ну и что? — живо поинтересовался Большой Начальник.
— Ну и все — почистил... — рубанул в воздухе рукой Иванов. — И никакой утечки. Сухо, как в Сахаре.
Большой Начальник почти с восхищением посмотрел на Иванова, Он всегда уважал решительных людей, которые могут вот так, разом, без безнадежного штопанья тришкиного кафтана, собственными руками... Наверное, еще и потому уважал, что лично сам так не мог. Лично сам он от вида крови в обморок падал...
— Да... Непростой был котел... — мечтательно сказал Иванов. — И сколько таких было!..
— А сколько? — осторожно поинтересовался Большой Начальник.
— Много, — признался Иванов. — Пожалуй, больше сотни.
— Мне говорили, что шестьдесят, — удивился Большой Начальник тому, что его ввели в заблуждение.
— Это кто вам такое сказал?! — возмутился Иванов. — Если по всей стране, то минимум сто! Это не считая тех, что были, когда я работал на “почтовом ящике”.
Большой Начальник насторожился.
— На “почтовом ящике”, честно говоря, работы было меньше, — вздохнул, вспоминая былое, Иванов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Но вряд ли бы “операторы” стали пить, спать и приводить подружек. Потому что “операторы” тоже были под колпаком. Под колпаком видеозаписи, которая контролировала их надежней, чем если бы приставить к ним двух охранников. Полуминутная задержка в “наезде” на очередную машину могла быть лучшим и самым объективным доказательством “нарушения режима”. Она бы непременно была замечена человеком, отсматривающим снятый материал, и была бы доложена наверх...
Через сутки к полуразрушенной церкви вновь подъезжал “уазик” или подъезжала другая машина, и “оператор” сменялся, уступая свое место перед экранами ноутбуков свежему наблюдателю.
Начиналась новая суточная вахта.
Легковая машина. Марка... Цвет... Номерной знак.
Пассажир на переднем сиденье...
На заднем...
Водитель...
Глава двадцать третья
Иванов шел по длинному, как улица, коридору бункера. Впереди него, сзади него и с боков шли молчаливые охранники. Хотя меньше всего они напоминали охранников, потому что не хватали его за руки, не кричали, не подгоняли, а, напротив, предупредительно распахивали двери, предупреждали о порогах и ступеньках и вежливо придерживали за локоток.
Иванов не понимал, куда его ведут, но был готов к худшему. Потому что всегда готовился к самому худшему. Потому что боялся...
Вот сейчас они заведут куда-нибудь в пустую комнату и...
Но его не заводили ни в какие комнаты, его вели прямо к выходу.
Вот сейчас его выведут на улицу и...
Ну вот уже и лестница.
Потея, вздыхая и еле волоча ноги, он поднимался по лестнице, готовясь к неизбежному, ужасному и скорому “и...”.
Выйдя на улицу, он остановился. Потому что не увидел машины. А раз не было машины, то, значит, его никуда не повезут! А если не повезут, то!..
Но никакого “и...” так и не случилось.
Машины не было лишь только потому, что машина была не нужна. Туда, куда надлежало доставить одетого с иголочки Иванова, ехать было не надо, потому что нетрудно было дойти пешком. Буквально два шага дойти...
Иванова, все так же обступая со всех сторон и указывая ему дорогу, повели по территории в сторону ближайшего финского коттеджа. На их пути никто не встретился, все, кто мог встретиться, были предупреждены о нежелательности вечерних прогулок. Лишним людям видеть Иванова было ни к чему.
Возле коттеджа один из охранников забежал вперед, чтобы открыть дверь.
Иванов зашел внутрь. Но зашел уже один, потому что охрана осталась на улице. Охране ход сюда был закрыт.
По ту сторону двери Иванова уже ждали.
— Добрый вечер, вам сюда...
Подвели к лестнице, ведущей на верхние этажи. И снова показали, придержали, помогли...
Только на втором этаже Иванов чуть успокоился, потому что понял, что никаких “и...” с ним здесь делать не будут. В таких интерьерах никакие “и...” просто нереальны — можно ковры и мебель попортить. А его жизнь столько, сколько заплатили за такие ковры и такую мебель, не стоила...
Перед высокой, под потолок дверью свита Иванова остановилась. И Иванов остановился. Но его легонько подтолкнули к двери.
— Вас ждут.
После чего дверь сама, без всякого его участия раскрылась.
Впереди был огромный, как магазин, кабинет. В кабинете за гигантским столом сидел человек.
Дверь сзади бесшумно затворилась.
Человек оторвал взгляд от каких-то бумаг и поднял глаза.
Он смотрел на Иванова, может быть, секунду, может быть, две, а потом сказал:
— Вот, значит, вы какой...
А подумал... Подумал то, что думали все, кто впервые видел Иванова. Такой... ну совершенно никакой. Как говорится — ни кожи, ни рожи. Типичный, задолбанный жизнью ИТР. Не подумаешь, что у него руки по локоть в крови... Да какой по локоть — по уши!..
И хозяин кабинета, встав из-за стола, что делал редко и лишь при визитах более значимых, чем он, лиц, и пройдя навстречу гостю, что было уж совсем из ряда вон, протянул ему для рукопожатия руку.
И сказал:
— Очень рад!
И действительно был рад — Большой Начальник был рад доставленному к нему маленькому человеку.
А Иванов так даже и не знал, рад или нет. Иванов все еще не понимал, что с ним происходит и что его ждет. Несколько минут назад его допрашивал майор и угрожал снять голову. А теперь майор там, а он здесь... Но что лучше, сказать еще трудно...
— Прошу, — показал хозяин кабинета на кресло. И сел в соседнее кресло, а не за стол, что было не просто так, а было демонстрацией отношения к гостю.
Но гость жеста не оценил. Гость был погружен в себя, в свои страхи. Он не верил в везение, он ждал, когда из той двери или вон из той выбегут люди и... Нет, здесь никто “и...” делать, конечно, не будет, а — “и” отволокут его обратно в подвал, где вполне может быть, что и — “и...”. Но из двери никто не выскакивал. Из-за двери вышла невероятно красивая и невозможно длинноногая секретарша, которая толкала впереди себя столик с кофе.
— Хочу принести вам свои извинения за... причиненные неудобства, — извинился Большой Начальник, предлагая кофе.
На чем неофициальная часть была закончена.
И началась деловая.
— У меня есть к вам одно дело. Вернее, предложение. Как мне кажется, довольно интересное для вас предложение. По вашей основной специальности.
У Иванова отлегло от души.
— Так у вас котел полетел? — обрадовался он, потому что боялся сидящего перед ним человека и хотел ему услужить.
— Какой котел? — переспросил Большой Начальник, ища в словах Иванова скрытый смысл.
— У меня ведь основная специальность — котлоагрегаты, — пояснил Иванов. — Я ведь по котлам работаю...
“Что это он? — насторожился Большой Начальник. — Уходит от разговора? Или...”
— Я больше всего по прорывам и утечкам работаю... Если там что-нибудь почистить надо или устранить, то сразу меня вызывают... — как обычно, начал объяснять Иванов специфику своей работы.
Нет, это не самоотвод, сообразил Большой Начальник. Он просто не хочет называть все своими именами, он опасается прослушки... Или записи, с помощью которой его можно будет шантажировать. Он страхуется от ушей извне и от него тоже. Он никому не доверяет, предпочитая сохранять свое инкогнито... Хотя все прекрасно понимает. И дает знать, что понимает, озвучивая ключевые для дальнейшего разговора слова — “утечка”, “чистка” и “устранение”. “Утечка” информации и “зачистка” виновных. Тут только дурак не догадается, что он имел в виду...
Ай да Иванов, он, оказывается, еще и в словесности виртуоз — так все перевернул, что ни один прокурор не подкопается!
Ну хорошо, раз ему так удобней, будем разговаривать на его языке.
— Так что вы говорите насчет котлов? — спросил, заговорщически улыбаясь, Большой Начальник.
— Я говорю, что всю жизнь по котлам, — радостно повторил Иванов, севший на своего любимого конька. — Раньше-то, когда в “почтовом ящике” работал, я в штате был, ну а потом, когда на вольные хлеба ушел, все больше по хоздоговорам...
Ты смотри — почти открытым текстом шпарит: и про “почтовый ящик”, и про “вольные хлеба”. А все равно к делу не пришьешь...
Но что он тогда имеет в виду под “хоздоговором”? Форму оплаты?.. Да, наверное... Но куда ему еще денег, он и так мультимиллионер?! — подивился Большой Начальник. Но, с другой стороны, не бесплатно же работать. Он сам тоже не бедный, но за просто так ничего делать не будет. Любая работа должна быть оплачена, и оплачена по достоинству. Это дело не жадности, а принципа!
— Ну что ж, можно и по хоздоговору, — согласился Большой Начальник. — Налом или безналом, это кому как удобней.
— Я всегда предпочитал наличными, — доверительно сообщил Иванов. — Наличные деньги удобней...
Это верно, наличные суммы в отличие от безнала проследить сложнее.
— Ну а сколько, если так, чисто теоретически, может стоить чистка одного “котла”? — намекнул на возможность заказа Большой Начальник.
— Это смотря какой котел, — авторитетно заявил Иванов. — Есть котлы, с которыми вообще никакой возни — сегодня приехал, по-быстрому отстрелялся, а завтра уже свободен...
Услышав слово “отстрелялся”, Большой Начальник слегка вздрогнул.
— А есть котлы, с которыми приходится долго возиться, вреднючие такие котлы, — продолжал объяснять специфику своей работы Иванов. — Котел на котел не приходится. Вот, допустим, ваш какой?
— Наш-то?.. Наш серьезный котел. Был бы легкий, мы бы сами с ним давно справились, — ответил в тон Большой Начальник.
— А что там с ним, с этим вашим котлом, не в порядке? — спросил Иванов.
Это было против правил — ликвидаторы о клиентах обычно не спрашивают. Вернее, спрашивают о чисто утилитарных вещах — где живет, на чем ездит, где, с кем и когда бывает, какая охрана?.. За какие грехи клиента чистят — это не его ума дело. Это тайна, которую первому встречному не выкладывают. Но Иванов был не первым встречным... И тон беседы предложил очень правильный...
— Спрашиваете, что с “котлом”? — переспросил Большой Начальник, хитро прищурившись. — Беда с нашим “котлом”. Если говорить вашим языком, то прохудился наш “котел”. Потек “котел”... Причем так потек, что не остановить. Мы уж как только ни пытались этот фонтан заткнуть, чего только ни делали, но ничего не получается. Все равно подтекает.
— Это вы зря за это дело сами взялись, — пожурил Иванов хозяина кабинета. — Такими вещами профессионал должен заниматься. По-настоящему утечку только специалист ликвидировать может. Да и вам спокойней будет, чем если самим копаться...
Золотые слова!
— Если вы сами, то только еще сильнее потечь может, да и людей своих лишней опасности подвергнете.
И опять верно!
— Тут не числом, тут умением брать нужно, — многозначительно заметил Иванов. — Я один котел помню, не здесь, в Приморском крае, так с ним там до меня человек десять возились, которые тоже в этом деле специалистами считались. Хотя какие они, к черту, специалисты — без году неделя! И так они к нему подступались и эдак, а устранить утечку не могут!..
Большой Начальник с уважением и интересом слушал воспоминания заслуженного “чистильщика” “котлов”.
— Они, понимаешь, сэкономить хотели, своими силами обойтись. Думали, это так легко. Но потом все равно меня вызвали. Я приехал, глянул и сразу диагноз поставил — тут, говорю, полумерами не обойтись, такую течь вашими затычками не перекрыть, такой котел сразу и без всяких раздумий чистить надо...
— Ну и что? — живо поинтересовался Большой Начальник.
— Ну и все — почистил... — рубанул в воздухе рукой Иванов. — И никакой утечки. Сухо, как в Сахаре.
Большой Начальник почти с восхищением посмотрел на Иванова, Он всегда уважал решительных людей, которые могут вот так, разом, без безнадежного штопанья тришкиного кафтана, собственными руками... Наверное, еще и потому уважал, что лично сам так не мог. Лично сам он от вида крови в обморок падал...
— Да... Непростой был котел... — мечтательно сказал Иванов. — И сколько таких было!..
— А сколько? — осторожно поинтересовался Большой Начальник.
— Много, — признался Иванов. — Пожалуй, больше сотни.
— Мне говорили, что шестьдесят, — удивился Большой Начальник тому, что его ввели в заблуждение.
— Это кто вам такое сказал?! — возмутился Иванов. — Если по всей стране, то минимум сто! Это не считая тех, что были, когда я работал на “почтовом ящике”.
Большой Начальник насторожился.
— На “почтовом ящике”, честно говоря, работы было меньше, — вздохнул, вспоминая былое, Иванов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49