кров, пища, вино...
– И любовь? – добавила я. – Вы к этому клоните? У него кто-то был? Кто-то вроде вашей Ли?
Де Бек приподнял брови, словно хотел уточнить, все ли присутствующие – взрослые люди.
– Да, у него была женщина, – наконец ответил он.
– Они познакомились еще до того, как его ранили?
– Задолго.
Я прерывисто вздохнула и заставила себя задать самый важный вопрос:
– У них были дети?
В глазах де Бека я прочитала сочувствие и понимание.
– Нет, Джордан, детей у них не было.
Я едва успела облегченно вздохнуть, как меня вновь пронзило страхом.
– А после ранения он помнил о нас? О маме, обо мне и Джейн?
Старик француз сложил ладони домиком и покачал из стороны в сторону.
– Иногда помнил, иногда нет. Но я понимаю, что вы хотели спросить. Вы боитесь услышать, что Джонатан вас бросил и добровольно отказался вернуться в Америку. Это не так. Он был совершенно не способен это сделать. На моей плантации в Таиланде у него были простые занятия и простые радости жизни.
Джон вновь сжал мою руку, и я благодарно ему кивнула. Как хорошо, что он здесь, рядом... Эмоции хлестали через край, я не справилась бы с ними одна. Значит, мои давние потаенные надежды были не напрасны... Увы, после ранения с отцом случилось нечто непоправимое... Он помнил, что у него остались две дочери, но, возможно, забыл многое из своей прошлой жизни... Но сильнее всего было чувство, которое даже слезы не могли выразить в полной мере. Отец не бросил нас. Он не предпочел нам других людей. Другую семью. Не разлюбил. Во мне родился торжествующий детский крик: «Папа не забыл о нас!»
Я беззвучно плакала. Покрасневший Джон рылся у себя в карманах в поисках стерильных салфеток, а француз де Бек предложил мне шелковый носовой платок.
– Не сдерживайте себя, ma cherie, – мягко проговорил он. – Я понимаю вас... Поверьте, понимаю...
– Спасибо. – Я по-детски утерла кулаками глаза и высморкалась в предложенный платок. – Продолжайте, пожалуйста...
– Предвижу ваш следующий вопрос. Ваш отец прожил еще семь лет и умер в семьдесят девятом. Семь лишних лет, которых у него могло и не быть. Ему еще повезло.
Семь лет... Он умер, когда Джейн училась на втором курсе колледжа, а я стала штатным фотографом «Таймс». Прежде чем я успела задать де Беку новый вопрос, вмешался Джон:
– Месье де Бек, вы начали свой рассказ с Кристофера Вингейта... Не желаете ли вернуться к этой теме?
Де Бек по-прежнему смотрел только на меня.
– Вам лучше, Джордан?
– Да, да...
– Сложившуюся ситуацию я обрисовал. Вингейт обидел меня. Я преподал ему урок.
– Мы это уже поняли, – буркнул Джон.
– Но и он, в свою очередь, обиделся и пожелал отомстить. И отомстить побольнее. Сделать это не так-то просто. Особенно если речь идет обо мне. У меня нет семьи. Нет детей, которых можно было бы похитить и требовать выкуп. Я бизнесмен, гражданин мира. Для многих я почти неуязвим. Поэтому Вингейту пришлось проявить всю свою изобретательность.
– Кажется, я понимаю, к чему вы клоните... – проговорил Джон.
– Мне продолжать?
– Да, пожалуйста! – ответила я и смерила Джона суровым взглядом.
– Вингейт разбирался не только в живописи. Он разбирался еще и в фотографии. Когда он был здесь, то очень заинтересовался этими вьетнамскими снимками. Я рассказывал ему о каждом. По его просьбе. Признаюсь, я люблю поболтать. Особенно после бутылки хорошего вина. Из меня трудно вытянуть лишнее слово, все-таки я деловой человек. Но в то время мне казалось, что я не открываю ему никаких тайн.
Он нахмурился и тяжело вздохнул.
– Я всегда держал в своем доме ваши с Джейн фотографии и из года в год обновлял их. Вингейт знал об этом, видел их. Я рассказывал ему о вашем отце и о том, какую привязанность испытываю к его дочерям...
– Привязанность?
– Однажды Джонатан попросил меня позаботиться о вас. Это было перед самой его смертью. Вы в ту пору были уже вполне самостоятельной девушкой и не испытывали финансовых трудностей. В отличие от Джейн, у которой не было денег на университет. Я дал ей эти деньги.
На лице моем отразилось изумление.
– В какой-то момент Джейн действительно перестала зависеть от меня, но я тогда не интересовалась, откуда она принимала помощь.
– Она принимала ее от «дяди Марселя», – улыбнулся Де Бек.
– Вы хотите сказать, что Вингейт выбрал Джейн Лакур очередной жертвой исключительно для того, чтобы отомстить вам? – вновь встрял Джон. – Я вас правильно понял?
– Уверен, что так и было. Вингейт, к слову, тоже не знал Роджера Уитона, но в какой-то момент, очевидно, догадался, что все жертвы похищены из одного города. Кроме того, он поддерживал тесные отношения с сообщником Уитона.
– С Конрадом Хофманом, – уточнил Джон.
– Его так звали? Значит, с ним. Со временем я тоже понял, что все «спящие женщины» из Нового Орлеана...
– Вы же говорили, что и понятия не имели...
– Это была моя гипотеза, которую я не мог подтвердить серьезными доказательствами, – возразил де Бек. – Я начал читать местные газеты и общаться со знакомыми, проживавшими в этом славном городе. И в какой-то момент понял – если пресса сообщает об очередном похищении в Новом Орлеане, значит, вскоре на рынке появится еще одна «спящая женщина».
– Джейн была пятой жертвой, – холодно произнес Джон. – Ко времени ее похищения вы уже наслаждались своей гипотезой? Или она появилась позже?
Де Бек посуровел.
– В прошлый раз мы с вами много спорили, агент Кайсер. Вы настроены продолжить дискуссию? Имейте в виду, что французы любят поспорить, и в этом им нет равных.
– Нет, – вмешалась я. – Продолжайте. Не обращайте внимания.
– Итак... Вингейт искал способ отомстить мне. Однажды он, видимо, припомнил, как я рассказывал ему о своем близком друге Джонатане Глассе и его дочерях-близняшках, одна из которых стала знаменитым фотографом, а другая осталась просто южной красавицей с Сен-Шарль-авеню.
Казалось, мое сердце остановилось.
– И тогда он понял, что нашел способ сделать мне больно. Дальше все было просто. Он послал этому вашему Хофману...
– Он не наш! – рявкнул Джон.
– Хорошо. Он послал Хофману фотографию Джейн с ее домашним адресом. Возможно, пообещал крупное вознаграждение, если тот похитит Джейн для Уитона. И Хофман сделал свое дело.
Мы с Джоном потрясенно переглянулись.
– Таким образом, – продолжал де Бек, – Джейн Лакур, урожденная Гласс, была единственной из «спящих женщин», которую изначально выбрал не Уитон и не Хофман, а Вингейт. Такова моя версия событий.
– Версия неплохая, – язвительно усмехнулся Джон. – Джейн Лакур погибла только потому, что вы были к ней «привязаны». Ну и как вы себя после этого чувствуете? Нормально, надо полагать?
Де Бек поджал губы.
– Вы очень близки к тому, чтобы оскорбить меня, молодой человек. Настоятельно рекомендую вам воздержаться от этого. Как только я провел параллель между похищениями и серией «Спящие», то быстро выяснил, что Джейн Лакур значится в списке похищенных. Тогда я не думал, что это месть Вингейта. Воспринимал это лишь как оскорбление памяти друга. И как личное оскорбление. Я не мог все оставить безнаказанным.
– И что вы сделали? – жадно спросила я.
– Отправил к Вингейту человека, который должен был с ними полюбовно договориться.
– Кого вы послали?
– Отставного военного, ветерана Вьетнама. Вы понимаете, о чем я говорю, агент Кайсер.
– Вы послали человека, который «умеет убеждать»?
– Вот именно, – усмехнулся Де Бек. – И тот четко дал понять Вингейту, что гибель Джейн Лакур уничтожит не только его самого, но и всю его родню вплоть до третьего колена – его женщин, родителей, его детей.
– Пожалуйста, не надо... – взмолилась я. – Я не могу это слышать!
Де Бек развел руками.
– Я просто хочу, чтобы вы знали – известие о похищении вашей сестры я принял близко к сердцу.
– Но что толку от ваших переживаний... теперь, – сказал Джон.
Де Бек пропустил это замечание мимо ушей.
– Раз запущенный маховик остановить очень трудно. Но можно. Вингейт понял, чем пахнет дело, и употребил все свое влияние на Хофмана, чтобы тот оставил Джейн в живых. И более того – вернул ей свободу. Хофман согласился.
– Уитон говорил мне, что Джейн пыталась бежать и Хофман поймал ее в саду. И покончил с ней там, а Уитон заканчивал свою картину по фотографии...
– Я понимаю, как тяжело вам было узнать все это.
Джон испепелял де Бека взглядом, но француз будто не замечал этого.
– Приготовьтесь к тому, что я вам сейчас скажу, ma cherie. У меня хорошие новости, – коснулся он моей руки. – Ваша сестра жива.
Я выдернула свою ладонь.
– Что?!
– Джейн Гласс жива.
– Что за шутки! – воскликнул Джон. – Вы утверждаете, что Хофман тогда не убил ее?!
– Не убил. Он выпустил ее из того дома, а Уитону солгал.
– Если Джейн Лакур жива, где ее носило все это время?!
– Она была в Таиланде, – кротко ответил де Бек. – У меня на плантации.
– Вы лжете! Даже если вы...
– Успокойтесь, агент Кайсер. Не надо так нервничать. Попробуйте трезво взглянуть на ситуацию. Похитили женщину. Несколько женщин. А потом одна из них вернулась домой. От меня. Вы бы мне жизни спокойной не дали! Честно признаться, я ни за что не стал бы вмешиваться в это дело, если бы речь не шла о спасении Джейн Лакур.
– Если вы все знали, значит, могли спасти и других!
– Мне плевать! – крикнула я. – Плевать на все, кроме того, что Джейн жива!
– Спасибо, Джордан, – кивнул мне де Бек.
– Тот ночной звонок из Таиланда...
– Это была ваша сестра. В то время она злоупотребляла спиртным и была немного не в себе. Ей тогда открылась вся правда о вашем отце, и она пребывала в расстроенных чувствах.
– Я хочу лететь в Таиланд! – сказала я. – Прямо сейчас!
Француз поднялся и дважды хлопнул в ладоши. Дверь в зал тут же открылась, и на пороге застыла Ли. Де Бек коротко кивнул ей, и та вновь исчезла.
– Вы возьмете меня? – спросила я. – Не поверю, что она жива, пока не увижу своими глазами.
– Я еще не все рассказал.
– О Боже... – Я прикрыла ладонью рот, вспомнив Талию Лаво и отца. – Только не говорите, что...
– Нет-нет, не бойтесь. Но она какое-то время была во власти Хофмана и пережила сильнейший шок. Хофман обращался с ней, как бы сказать помягче... сурово. Он был извращенцем.
Только теперь я поняла, что означал шок, пережитый мной в Сараево. Тогда я решила, что это свидетельство гибели Джейн, а на самом деле почувствовала, что ей довелось пережить в руках Хофмана. Изнасилование – это всегда маленькая смерть.
– Сейчас она уже оправилась от пережитого, – сказал де Бек. – Почти. А тогда... Поначалу ей требовался серьезный медицинский уход. Едва она пошла на поправку, как, разумеется, сразу начала рваться домой. Но я не мог рисковать. И не только потому, что мне потом пришлось бы скрываться от ФБР по всему свету. Я не хотел, чтобы неизвестный художник прервал свою работу. Да, я этого не хотел! И еще, Джордан, я не привык извиняться, но у вас прошу прощения. За все.
– Пожалуйста, дайте мне увидеть Джейн!
– Вы ее увидите скорее, чем думаете, ma cherie.
– Джордан... – услышала я тихий голос Джона. – Не верь этому человеку, не верь, иначе разочарование будет настолько болезненным...
Джон вдруг запнулся и, открыв рот, поднялся с дивана. Я проследила за его взглядом, и сердце мое остановилось. На пороге зала стояла моя точная копия. На Джейн было белое платье, как и на Ли, которая держалась чуть позади нее.
У меня мелко задрожал подбородок, ладони мгновенно вспотели. Я тоже поднялась, но не могла сделать ни шагу. Никогда в жизни я не переживала столь сильного потрясения... Да и немудрено: для этого мне пришлось бы умереть и потом воскреснуть.
– Вот сукин сын... – пораженно прошептал Джон, глядя на де Бека. – Сколько времени вы ее тут держали?
Джейн медленно приближалась ко мне. Щеки ее пылали, глаза блестели от слез. Ли неотступно следовала за ней, словно боялась, что она в любой момент может лишиться чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– И любовь? – добавила я. – Вы к этому клоните? У него кто-то был? Кто-то вроде вашей Ли?
Де Бек приподнял брови, словно хотел уточнить, все ли присутствующие – взрослые люди.
– Да, у него была женщина, – наконец ответил он.
– Они познакомились еще до того, как его ранили?
– Задолго.
Я прерывисто вздохнула и заставила себя задать самый важный вопрос:
– У них были дети?
В глазах де Бека я прочитала сочувствие и понимание.
– Нет, Джордан, детей у них не было.
Я едва успела облегченно вздохнуть, как меня вновь пронзило страхом.
– А после ранения он помнил о нас? О маме, обо мне и Джейн?
Старик француз сложил ладони домиком и покачал из стороны в сторону.
– Иногда помнил, иногда нет. Но я понимаю, что вы хотели спросить. Вы боитесь услышать, что Джонатан вас бросил и добровольно отказался вернуться в Америку. Это не так. Он был совершенно не способен это сделать. На моей плантации в Таиланде у него были простые занятия и простые радости жизни.
Джон вновь сжал мою руку, и я благодарно ему кивнула. Как хорошо, что он здесь, рядом... Эмоции хлестали через край, я не справилась бы с ними одна. Значит, мои давние потаенные надежды были не напрасны... Увы, после ранения с отцом случилось нечто непоправимое... Он помнил, что у него остались две дочери, но, возможно, забыл многое из своей прошлой жизни... Но сильнее всего было чувство, которое даже слезы не могли выразить в полной мере. Отец не бросил нас. Он не предпочел нам других людей. Другую семью. Не разлюбил. Во мне родился торжествующий детский крик: «Папа не забыл о нас!»
Я беззвучно плакала. Покрасневший Джон рылся у себя в карманах в поисках стерильных салфеток, а француз де Бек предложил мне шелковый носовой платок.
– Не сдерживайте себя, ma cherie, – мягко проговорил он. – Я понимаю вас... Поверьте, понимаю...
– Спасибо. – Я по-детски утерла кулаками глаза и высморкалась в предложенный платок. – Продолжайте, пожалуйста...
– Предвижу ваш следующий вопрос. Ваш отец прожил еще семь лет и умер в семьдесят девятом. Семь лишних лет, которых у него могло и не быть. Ему еще повезло.
Семь лет... Он умер, когда Джейн училась на втором курсе колледжа, а я стала штатным фотографом «Таймс». Прежде чем я успела задать де Беку новый вопрос, вмешался Джон:
– Месье де Бек, вы начали свой рассказ с Кристофера Вингейта... Не желаете ли вернуться к этой теме?
Де Бек по-прежнему смотрел только на меня.
– Вам лучше, Джордан?
– Да, да...
– Сложившуюся ситуацию я обрисовал. Вингейт обидел меня. Я преподал ему урок.
– Мы это уже поняли, – буркнул Джон.
– Но и он, в свою очередь, обиделся и пожелал отомстить. И отомстить побольнее. Сделать это не так-то просто. Особенно если речь идет обо мне. У меня нет семьи. Нет детей, которых можно было бы похитить и требовать выкуп. Я бизнесмен, гражданин мира. Для многих я почти неуязвим. Поэтому Вингейту пришлось проявить всю свою изобретательность.
– Кажется, я понимаю, к чему вы клоните... – проговорил Джон.
– Мне продолжать?
– Да, пожалуйста! – ответила я и смерила Джона суровым взглядом.
– Вингейт разбирался не только в живописи. Он разбирался еще и в фотографии. Когда он был здесь, то очень заинтересовался этими вьетнамскими снимками. Я рассказывал ему о каждом. По его просьбе. Признаюсь, я люблю поболтать. Особенно после бутылки хорошего вина. Из меня трудно вытянуть лишнее слово, все-таки я деловой человек. Но в то время мне казалось, что я не открываю ему никаких тайн.
Он нахмурился и тяжело вздохнул.
– Я всегда держал в своем доме ваши с Джейн фотографии и из года в год обновлял их. Вингейт знал об этом, видел их. Я рассказывал ему о вашем отце и о том, какую привязанность испытываю к его дочерям...
– Привязанность?
– Однажды Джонатан попросил меня позаботиться о вас. Это было перед самой его смертью. Вы в ту пору были уже вполне самостоятельной девушкой и не испытывали финансовых трудностей. В отличие от Джейн, у которой не было денег на университет. Я дал ей эти деньги.
На лице моем отразилось изумление.
– В какой-то момент Джейн действительно перестала зависеть от меня, но я тогда не интересовалась, откуда она принимала помощь.
– Она принимала ее от «дяди Марселя», – улыбнулся Де Бек.
– Вы хотите сказать, что Вингейт выбрал Джейн Лакур очередной жертвой исключительно для того, чтобы отомстить вам? – вновь встрял Джон. – Я вас правильно понял?
– Уверен, что так и было. Вингейт, к слову, тоже не знал Роджера Уитона, но в какой-то момент, очевидно, догадался, что все жертвы похищены из одного города. Кроме того, он поддерживал тесные отношения с сообщником Уитона.
– С Конрадом Хофманом, – уточнил Джон.
– Его так звали? Значит, с ним. Со временем я тоже понял, что все «спящие женщины» из Нового Орлеана...
– Вы же говорили, что и понятия не имели...
– Это была моя гипотеза, которую я не мог подтвердить серьезными доказательствами, – возразил де Бек. – Я начал читать местные газеты и общаться со знакомыми, проживавшими в этом славном городе. И в какой-то момент понял – если пресса сообщает об очередном похищении в Новом Орлеане, значит, вскоре на рынке появится еще одна «спящая женщина».
– Джейн была пятой жертвой, – холодно произнес Джон. – Ко времени ее похищения вы уже наслаждались своей гипотезой? Или она появилась позже?
Де Бек посуровел.
– В прошлый раз мы с вами много спорили, агент Кайсер. Вы настроены продолжить дискуссию? Имейте в виду, что французы любят поспорить, и в этом им нет равных.
– Нет, – вмешалась я. – Продолжайте. Не обращайте внимания.
– Итак... Вингейт искал способ отомстить мне. Однажды он, видимо, припомнил, как я рассказывал ему о своем близком друге Джонатане Глассе и его дочерях-близняшках, одна из которых стала знаменитым фотографом, а другая осталась просто южной красавицей с Сен-Шарль-авеню.
Казалось, мое сердце остановилось.
– И тогда он понял, что нашел способ сделать мне больно. Дальше все было просто. Он послал этому вашему Хофману...
– Он не наш! – рявкнул Джон.
– Хорошо. Он послал Хофману фотографию Джейн с ее домашним адресом. Возможно, пообещал крупное вознаграждение, если тот похитит Джейн для Уитона. И Хофман сделал свое дело.
Мы с Джоном потрясенно переглянулись.
– Таким образом, – продолжал де Бек, – Джейн Лакур, урожденная Гласс, была единственной из «спящих женщин», которую изначально выбрал не Уитон и не Хофман, а Вингейт. Такова моя версия событий.
– Версия неплохая, – язвительно усмехнулся Джон. – Джейн Лакур погибла только потому, что вы были к ней «привязаны». Ну и как вы себя после этого чувствуете? Нормально, надо полагать?
Де Бек поджал губы.
– Вы очень близки к тому, чтобы оскорбить меня, молодой человек. Настоятельно рекомендую вам воздержаться от этого. Как только я провел параллель между похищениями и серией «Спящие», то быстро выяснил, что Джейн Лакур значится в списке похищенных. Тогда я не думал, что это месть Вингейта. Воспринимал это лишь как оскорбление памяти друга. И как личное оскорбление. Я не мог все оставить безнаказанным.
– И что вы сделали? – жадно спросила я.
– Отправил к Вингейту человека, который должен был с ними полюбовно договориться.
– Кого вы послали?
– Отставного военного, ветерана Вьетнама. Вы понимаете, о чем я говорю, агент Кайсер.
– Вы послали человека, который «умеет убеждать»?
– Вот именно, – усмехнулся Де Бек. – И тот четко дал понять Вингейту, что гибель Джейн Лакур уничтожит не только его самого, но и всю его родню вплоть до третьего колена – его женщин, родителей, его детей.
– Пожалуйста, не надо... – взмолилась я. – Я не могу это слышать!
Де Бек развел руками.
– Я просто хочу, чтобы вы знали – известие о похищении вашей сестры я принял близко к сердцу.
– Но что толку от ваших переживаний... теперь, – сказал Джон.
Де Бек пропустил это замечание мимо ушей.
– Раз запущенный маховик остановить очень трудно. Но можно. Вингейт понял, чем пахнет дело, и употребил все свое влияние на Хофмана, чтобы тот оставил Джейн в живых. И более того – вернул ей свободу. Хофман согласился.
– Уитон говорил мне, что Джейн пыталась бежать и Хофман поймал ее в саду. И покончил с ней там, а Уитон заканчивал свою картину по фотографии...
– Я понимаю, как тяжело вам было узнать все это.
Джон испепелял де Бека взглядом, но француз будто не замечал этого.
– Приготовьтесь к тому, что я вам сейчас скажу, ma cherie. У меня хорошие новости, – коснулся он моей руки. – Ваша сестра жива.
Я выдернула свою ладонь.
– Что?!
– Джейн Гласс жива.
– Что за шутки! – воскликнул Джон. – Вы утверждаете, что Хофман тогда не убил ее?!
– Не убил. Он выпустил ее из того дома, а Уитону солгал.
– Если Джейн Лакур жива, где ее носило все это время?!
– Она была в Таиланде, – кротко ответил де Бек. – У меня на плантации.
– Вы лжете! Даже если вы...
– Успокойтесь, агент Кайсер. Не надо так нервничать. Попробуйте трезво взглянуть на ситуацию. Похитили женщину. Несколько женщин. А потом одна из них вернулась домой. От меня. Вы бы мне жизни спокойной не дали! Честно признаться, я ни за что не стал бы вмешиваться в это дело, если бы речь не шла о спасении Джейн Лакур.
– Если вы все знали, значит, могли спасти и других!
– Мне плевать! – крикнула я. – Плевать на все, кроме того, что Джейн жива!
– Спасибо, Джордан, – кивнул мне де Бек.
– Тот ночной звонок из Таиланда...
– Это была ваша сестра. В то время она злоупотребляла спиртным и была немного не в себе. Ей тогда открылась вся правда о вашем отце, и она пребывала в расстроенных чувствах.
– Я хочу лететь в Таиланд! – сказала я. – Прямо сейчас!
Француз поднялся и дважды хлопнул в ладоши. Дверь в зал тут же открылась, и на пороге застыла Ли. Де Бек коротко кивнул ей, и та вновь исчезла.
– Вы возьмете меня? – спросила я. – Не поверю, что она жива, пока не увижу своими глазами.
– Я еще не все рассказал.
– О Боже... – Я прикрыла ладонью рот, вспомнив Талию Лаво и отца. – Только не говорите, что...
– Нет-нет, не бойтесь. Но она какое-то время была во власти Хофмана и пережила сильнейший шок. Хофман обращался с ней, как бы сказать помягче... сурово. Он был извращенцем.
Только теперь я поняла, что означал шок, пережитый мной в Сараево. Тогда я решила, что это свидетельство гибели Джейн, а на самом деле почувствовала, что ей довелось пережить в руках Хофмана. Изнасилование – это всегда маленькая смерть.
– Сейчас она уже оправилась от пережитого, – сказал де Бек. – Почти. А тогда... Поначалу ей требовался серьезный медицинский уход. Едва она пошла на поправку, как, разумеется, сразу начала рваться домой. Но я не мог рисковать. И не только потому, что мне потом пришлось бы скрываться от ФБР по всему свету. Я не хотел, чтобы неизвестный художник прервал свою работу. Да, я этого не хотел! И еще, Джордан, я не привык извиняться, но у вас прошу прощения. За все.
– Пожалуйста, дайте мне увидеть Джейн!
– Вы ее увидите скорее, чем думаете, ma cherie.
– Джордан... – услышала я тихий голос Джона. – Не верь этому человеку, не верь, иначе разочарование будет настолько болезненным...
Джон вдруг запнулся и, открыв рот, поднялся с дивана. Я проследила за его взглядом, и сердце мое остановилось. На пороге зала стояла моя точная копия. На Джейн было белое платье, как и на Ли, которая держалась чуть позади нее.
У меня мелко задрожал подбородок, ладони мгновенно вспотели. Я тоже поднялась, но не могла сделать ни шагу. Никогда в жизни я не переживала столь сильного потрясения... Да и немудрено: для этого мне пришлось бы умереть и потом воскреснуть.
– Вот сукин сын... – пораженно прошептал Джон, глядя на де Бека. – Сколько времени вы ее тут держали?
Джейн медленно приближалась ко мне. Щеки ее пылали, глаза блестели от слез. Ли неотступно следовала за ней, словно боялась, что она в любой момент может лишиться чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76