И, вернувшись, водитель почти тотчас же теряет сознание, даже не успев прикоснуться к рулю.
— И как часто совершаются эти рейсы? — спросил я.
— Обычно два раза в неделю.
— И цистерна всегда одна и та же?
— Нет, не совсем. Четыре цистерны Чартер использует исключительно под питьевые жидкости. Это одна из них. Остальные три тоже выезжают в рейсы, но их почему-то не трогают. Возможно, случайность, возможно, нет.
— И как давно была последняя кража? — спросил я.
— Три недели назад, в среду.
— А до этого?
— Первая в апреле, вторая в июне.
— Три за полгода? — удивился я.
— Да, именно.
— Тогда не удивительно, что страховое агентство подняло шум.
— Гм… — какое-то время он молча вел машину, потом заметил: — И всякий раз виски отправлялось в одно и то же место, на разливочную фабрику в Уэт-форде, к северу от Лондона. Но поступало оно туда из разных источников. С разных складов и заводов. Все три украденные партии поступили из трех разных мест. Последняя — со склада возле Эленсбурга в Данбартоншире. Но отправили его оттуда обычным образом, и мы считаем, что источник неприятностей находится не там.
— Тогда где же? На разливочной фабрике?
— Точно не скажу, но похоже, что нет. Наводка на «Серебряный танец луны» выглядела столь убедительно, что мы решили сперва проверить там.
— Какая наводка? — спросил я.
Он помолчал секунду, затем ответил:
— Пусть лучше Кеннет Чартер сам вам объяснит.
— О'кей.
— Я же со своей стороны могу сказать следующее, — продолжил он. — Очень часто фирмы обращаются к нам, когда не хотят, чтоб об этом знала полиция. Вообще фирмы предпочитают решать свои проблемы приватно, особенно когда речь идет о мошенничестве. Меньше всего они заинтересованы в поимке и наказании злоумышленников. Им нужно только одно: чтоб кражи и обман прекратились. Публичная огласка может повредить их репутации, а следовательно — и бизнесу.
— Понимаю, — кивнул я.
— Кеннет Чартер поделился со мной весьма конфиденциальными соображениями, которые утаил от полиции и акцизной и таможенной служб. Он заинтересован в том, чтоб его фирма выжила, но только не любой ценой. Не ценой подмоченной репутации. Он разрешил мне пригласить вас в качестве консультанта, но ему решать, как много вам следует знать об этом деле.
— Хорошо, — покорно ответил я.
Мы съехали с автотрассы, и теперь Джерард вел машину по пригородному району к северу от Лондона, где один маленький городок плавно переходит в другой и отличить их невозможно.
— Вы, я смотрю, человек не слишком требовательный, — заметил он после паузы.
— А чего мне требовать?
— Ну, платы за консультации, к примеру. Определенных условий. Гарантий.
— Жизнь переменчива, как погода, — кисло заметил я. — Чему быть, того не миновать. Можно промокнуть, даже если синоптики обещают солнце.
— Да вы фаталист!
— Разве в силах человек остановить дождь?.. Тут, кажется, впервые за все время поездки он взглянул мне в лицо, хотя сомневаюсь, что мог многое прочитать по его выражению. Я говорил все это не с горечью, скорее — устало. Усталость была вызвана постоянным внутренним раздором с самим собой. Нет, нельзя сказать, чтоб меня не интересовали украденное виски и цистерны, напротив, даже очень. Но интерес этот был сосредоточен на поверхностном и малозначащем для меня внешнем уровне и совсем не затрагивал глубин.
Словно почувствовав это, он спросил:
— Так вы для меня постараетесь?
— Ну конечно, — ответил я. — По мере сил.
Он кивнул, похоже, сомнения его были на время разрешены, и, свернув с дороги, въехал в промышленную зону, где за бетонными оградами, словно грибы после дождя, расплодились бесчисленные небольшие фабрики и мастерские. Четвертую справа украшала вывеска «Чартер Кэрриз» — большие красные буквы на белом фоне; сбоку, словно поросята к свиноматке, притулились к забору серебристые пузатые цистерны. Они стояли рядом, бок о бок, рыльцами внутрь, хвостиками наружу.
Глава 9
Кеннет Чартер оказался совсем не таким, каким я его себе представлял — эдаким здоровяком с грубым голосом и резкими манерами, типичными для обитателей северных окраин Лондона. Нет, мужчина, вышедший навстречу нам в холл за стеклянными дверями, был высок, тонок, с ярко-рыжими волосами и улыбчивым лицом. И шотландский акцент в его речи был куда более выраженным, чем у Джерарда.
— Так это и есть ваш консультант? — живо и весело заметил он. Похоже, моя молодость его ничуть не обескуражила, а была лишь поводом лишний раз улыбнуться. — Надо же, и никакой седой бороды! — Он крепко пожал мне руку. — Проходите, прошу! Как жизнь, мистер Макгрегор?
Он провел нас в квадратный строго обставленный кабинет со стенами, выкрашенными в кремовый Цвет, и взмахом руки указал на два стула с высокими спинками, придвинутые к большому современного образца письменному столу. Пол устлан стандартным коричневым покрытием, ряд серых ящиков картотеки у стены, а над ними, в рамке — большая карта Британских островов. А еще я почувствовал, что в кабинете довольно холодно. Может, потому, что сегодня воскресенье. Похоже, Кеннет Чартер этого не замечал и никак не комментировал. Наверное, подумал я, он по натуре своей истинный шотландец, считает комфорт греховным, а экономию во всем — подлинной добродетелью, и верит, что высокие моральные качества можно воспитать только в холодном климате.
Мы с Джерардом уселись на указанные стулья. Кеннет Чартер расположился за столом, во вращающемся кресле, и небрежно откинулся на спинку.
— Ну, что вы успели рассказать этому симпатичному эксперту? — осведомился он и спокойно выслушал пересказ Джерарда. — Что ж, — весело обратился он ко мне, когда тот закончил. — Вы, верно, желаете знать, какой именно напиток мы будем искать? А ну, ребятишки, кто первый, кто догадается? — Ярко-синие глаза сощурились и смотрели вызывающе. Я судорожно принялся перебирать в уме напитки, которыми время от времени угощался в домах клиентов, а потом вдруг вспомнил бар в «Серебряном танце луны» и, сам не зная почему, выпалил:
— «Рэннох»!
Похоже, Чартер был разочарован и даже обижен. И укоризненно заметил Джерарду:
— Так вы ему сказали?
Джерард отрицательно покачал головой.
— Нет, не говорил, — Джерарда так и распирало самодовольство. Еще бы, ведь его консультант с первой же попытки угодил, что называется, в десятку.
— Просто догадался, — скромно заметил я. — Продаю этот сорт. Пробовал сам несколько раз. Вообще-то на свете существует не так уж много сортов виски, которое можно перевозить в цистернах, а уж затем, в Англии, разливать по бутылкам. Просто этот «Рэннох»… он больше всего подходил.
— Что ж, прекрасно. — Чартер выдвинул ящик стола и достал оттуда полную бутылку виски «Рэннох». Знакомую этикетку украшала фигурка мужчины, горделиво красующегося в килте <Юбка шотландского горца в складку из клетчатой шерстяной ткани> в красно-желтую клетку. Сургучная печать, как я успел заметить, была не тронута. И Чартер, похоже, не собирался ее трогать.
— Рождественский подарок от компании по розливу, — объяснил он.
— На последнее Рождество? — спросил я.
— Ну конечно, на последнее. Вряд ли я могу рассчитывать на такой же презент в этом году, вы как считаете?
— Наверное, нет, — робко заметил я. — Просто я… э-э… подумал, долго же она простояла полной.
Он усмехнулся.
— Я, ребятишки, спиртного не употребляю. Старит мозги, разрушает кишки. Мало того, я этого вкуса просто не переношу! Вот отчего нам и понадобился такой человек, как вы, потому как я неспособен отличить простой воды от огненной, пусть даже пруд у меня в саду зальют ею до краев!
Зато золотые рыбки отличат, подумал я. Перемрут все до единой.
— У вас имеются профили пользователя на этот сорт? — спросил я.
— Про… что?
— Ну… э-э… это, состав. Такой специальный список, где указаны компоненты. Думаю, можно получить у изготовителя. Список представляет собой результаты химического анализа в виде графика, он похож на очертания нью-йоркских небоскребов на фоне горизонта. У каждого сорта свои очертания. Вообще профили пользователя — очень важная для многих штука. Японцы, так те вообще импортируют виски, исключительно руководствуясь показателями этих графиков. Хотя, знаете ли, очень часто виски с идеальным «профилем» совершенно отвратительно на вкус. Но в целом они дают довольно точное представление о продукте. Ну, как срез ткани из любого органа куда более прогрессивная штука, чем анализ крови.
— Одно могу сказать, содержание спирта в нем составляет пятьдесят восемь процентов от объема, — вставил Чартер. — «Рэннох» должен быть именно такой крепости. Да чего гам говорить, вот тут, в декларации, сказано, — он достал из ящика копию таможенной и акцизной декларации и протянул мне через стол. — Я же не спрашиваю, чего там понапихано в этой штуке, просто перевожу ее, и все
— Сейчас доберемся и до профиля, — пробормотал Джерард.
— Таможенные службы уже, наверное, добрались, — сказал я. — У них есть специальное оборудование, газовый хроматограф.
У меня вдруг возникло ощущение неловкости. Наверняка Джерард считает, что я должен был рассказать ему об этих профилях по пути. Но мне и в голову не пришло.
— Я хочу сказать, — пояснил я, — что, если таможенные службы возьмут пробу у производителя, а потом сравнят ее с пробами, взятыми полицией в ресторане, тут же все станет ясно.
В кабинете настала мертвая тишина. Наконец Джерард откашлялся и заметил:
— Может, стоит рассказать Тони, как мы вышли на «Серебряный танец луны»? Потому как в данный момент, — он посмотрел мне прямо в глаза, — у таможни нет оснований связывать ресторан с похищенной цистерной или сравнивать пробы. Им эта связь пока что неведома.
Я рассеянно протянул: «О-о…», Кеннет Чартер изучал потолок, еще больше откинувшись на спинку кресла, едва не опрокидываясь вместе с ним. Затем он со стуком нагнулся вперед, занял нормальное положение и вперил в меня взгляд пронзительно-синих глаз.
— Только обещай, что будешь молчать, парень, — сказал он.
Я покосился на Джерарда. Тот ободряюще кивнул — с таким видом, точно сталкивался с подобного рода требованием чуть ли не ежедневно. Впрочем, возможно, так оно и было на самом деле.
— Обещаю, что буду молчать, — сказал я. Кеннет Чартер с готовностью кивнул, словно принимая на веру обещание, затем вынул из кармана связку ключей и отпер центральный ящик стола. Времени на поиски тратить не пришлось. Он вынул небольшую тоненькую записную книжку в черном переплете и положил на стол перед собой. Лицо утратило насмешливое выражение, стало серьезным, даже мрачным.
— Этому парню можно доверять? — спросил он у Джерарда.
— Думаю, да.
Чартер вздохнул и открыл книжку сразу же на нужной странице. Видно, он неоднократно открывал ее здесь.
— Вот, прочтите, — сказал он и развернул книжку ко мне, продолжая придерживать страницу кончиком пальца. — Вот тут…
Я увидел телефонный номер из длинного ряда Цифр, начинавшийся с 0735, — код Ридинга. Под ним были выведены от руки две строчки текста: «Сказать 3. UNP786Y забирает „Б“ джин пон. ок. 10утр.».
— Спасибо, я прочел, — сказал я, не совсем понимая, что от меня ждут.
— Это вам что-нибудь говорит?
— Ну, наверное, это номер «Серебряного танца луны». А «3» — это Зарак, да?
— Верно. A «UNP786Y» — регистрационный номер моей цистерны, — голос его звучал сухо, отстра-ненно.
— Понимаю, — сказал я.
— Завтра исполнится ровно месяц с тех пор, как мы в 10.15 утра отправили отсюда джин «Бергере». В Шотландии джин выгрузили. Затем цистерну промыли в Глазго и загрузили разливным виски на складе Фэарли, что у Хеленсбурга, в Данбартоншире. Машина выехала оттуда в среду утром. В четверг утром мы узнали, что она припаркована возле кафе для водителей-дальнобойщиков на окраине Эдинбурга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— И как часто совершаются эти рейсы? — спросил я.
— Обычно два раза в неделю.
— И цистерна всегда одна и та же?
— Нет, не совсем. Четыре цистерны Чартер использует исключительно под питьевые жидкости. Это одна из них. Остальные три тоже выезжают в рейсы, но их почему-то не трогают. Возможно, случайность, возможно, нет.
— И как давно была последняя кража? — спросил я.
— Три недели назад, в среду.
— А до этого?
— Первая в апреле, вторая в июне.
— Три за полгода? — удивился я.
— Да, именно.
— Тогда не удивительно, что страховое агентство подняло шум.
— Гм… — какое-то время он молча вел машину, потом заметил: — И всякий раз виски отправлялось в одно и то же место, на разливочную фабрику в Уэт-форде, к северу от Лондона. Но поступало оно туда из разных источников. С разных складов и заводов. Все три украденные партии поступили из трех разных мест. Последняя — со склада возле Эленсбурга в Данбартоншире. Но отправили его оттуда обычным образом, и мы считаем, что источник неприятностей находится не там.
— Тогда где же? На разливочной фабрике?
— Точно не скажу, но похоже, что нет. Наводка на «Серебряный танец луны» выглядела столь убедительно, что мы решили сперва проверить там.
— Какая наводка? — спросил я.
Он помолчал секунду, затем ответил:
— Пусть лучше Кеннет Чартер сам вам объяснит.
— О'кей.
— Я же со своей стороны могу сказать следующее, — продолжил он. — Очень часто фирмы обращаются к нам, когда не хотят, чтоб об этом знала полиция. Вообще фирмы предпочитают решать свои проблемы приватно, особенно когда речь идет о мошенничестве. Меньше всего они заинтересованы в поимке и наказании злоумышленников. Им нужно только одно: чтоб кражи и обман прекратились. Публичная огласка может повредить их репутации, а следовательно — и бизнесу.
— Понимаю, — кивнул я.
— Кеннет Чартер поделился со мной весьма конфиденциальными соображениями, которые утаил от полиции и акцизной и таможенной служб. Он заинтересован в том, чтоб его фирма выжила, но только не любой ценой. Не ценой подмоченной репутации. Он разрешил мне пригласить вас в качестве консультанта, но ему решать, как много вам следует знать об этом деле.
— Хорошо, — покорно ответил я.
Мы съехали с автотрассы, и теперь Джерард вел машину по пригородному району к северу от Лондона, где один маленький городок плавно переходит в другой и отличить их невозможно.
— Вы, я смотрю, человек не слишком требовательный, — заметил он после паузы.
— А чего мне требовать?
— Ну, платы за консультации, к примеру. Определенных условий. Гарантий.
— Жизнь переменчива, как погода, — кисло заметил я. — Чему быть, того не миновать. Можно промокнуть, даже если синоптики обещают солнце.
— Да вы фаталист!
— Разве в силах человек остановить дождь?.. Тут, кажется, впервые за все время поездки он взглянул мне в лицо, хотя сомневаюсь, что мог многое прочитать по его выражению. Я говорил все это не с горечью, скорее — устало. Усталость была вызвана постоянным внутренним раздором с самим собой. Нет, нельзя сказать, чтоб меня не интересовали украденное виски и цистерны, напротив, даже очень. Но интерес этот был сосредоточен на поверхностном и малозначащем для меня внешнем уровне и совсем не затрагивал глубин.
Словно почувствовав это, он спросил:
— Так вы для меня постараетесь?
— Ну конечно, — ответил я. — По мере сил.
Он кивнул, похоже, сомнения его были на время разрешены, и, свернув с дороги, въехал в промышленную зону, где за бетонными оградами, словно грибы после дождя, расплодились бесчисленные небольшие фабрики и мастерские. Четвертую справа украшала вывеска «Чартер Кэрриз» — большие красные буквы на белом фоне; сбоку, словно поросята к свиноматке, притулились к забору серебристые пузатые цистерны. Они стояли рядом, бок о бок, рыльцами внутрь, хвостиками наружу.
Глава 9
Кеннет Чартер оказался совсем не таким, каким я его себе представлял — эдаким здоровяком с грубым голосом и резкими манерами, типичными для обитателей северных окраин Лондона. Нет, мужчина, вышедший навстречу нам в холл за стеклянными дверями, был высок, тонок, с ярко-рыжими волосами и улыбчивым лицом. И шотландский акцент в его речи был куда более выраженным, чем у Джерарда.
— Так это и есть ваш консультант? — живо и весело заметил он. Похоже, моя молодость его ничуть не обескуражила, а была лишь поводом лишний раз улыбнуться. — Надо же, и никакой седой бороды! — Он крепко пожал мне руку. — Проходите, прошу! Как жизнь, мистер Макгрегор?
Он провел нас в квадратный строго обставленный кабинет со стенами, выкрашенными в кремовый Цвет, и взмахом руки указал на два стула с высокими спинками, придвинутые к большому современного образца письменному столу. Пол устлан стандартным коричневым покрытием, ряд серых ящиков картотеки у стены, а над ними, в рамке — большая карта Британских островов. А еще я почувствовал, что в кабинете довольно холодно. Может, потому, что сегодня воскресенье. Похоже, Кеннет Чартер этого не замечал и никак не комментировал. Наверное, подумал я, он по натуре своей истинный шотландец, считает комфорт греховным, а экономию во всем — подлинной добродетелью, и верит, что высокие моральные качества можно воспитать только в холодном климате.
Мы с Джерардом уселись на указанные стулья. Кеннет Чартер расположился за столом, во вращающемся кресле, и небрежно откинулся на спинку.
— Ну, что вы успели рассказать этому симпатичному эксперту? — осведомился он и спокойно выслушал пересказ Джерарда. — Что ж, — весело обратился он ко мне, когда тот закончил. — Вы, верно, желаете знать, какой именно напиток мы будем искать? А ну, ребятишки, кто первый, кто догадается? — Ярко-синие глаза сощурились и смотрели вызывающе. Я судорожно принялся перебирать в уме напитки, которыми время от времени угощался в домах клиентов, а потом вдруг вспомнил бар в «Серебряном танце луны» и, сам не зная почему, выпалил:
— «Рэннох»!
Похоже, Чартер был разочарован и даже обижен. И укоризненно заметил Джерарду:
— Так вы ему сказали?
Джерард отрицательно покачал головой.
— Нет, не говорил, — Джерарда так и распирало самодовольство. Еще бы, ведь его консультант с первой же попытки угодил, что называется, в десятку.
— Просто догадался, — скромно заметил я. — Продаю этот сорт. Пробовал сам несколько раз. Вообще-то на свете существует не так уж много сортов виски, которое можно перевозить в цистернах, а уж затем, в Англии, разливать по бутылкам. Просто этот «Рэннох»… он больше всего подходил.
— Что ж, прекрасно. — Чартер выдвинул ящик стола и достал оттуда полную бутылку виски «Рэннох». Знакомую этикетку украшала фигурка мужчины, горделиво красующегося в килте <Юбка шотландского горца в складку из клетчатой шерстяной ткани> в красно-желтую клетку. Сургучная печать, как я успел заметить, была не тронута. И Чартер, похоже, не собирался ее трогать.
— Рождественский подарок от компании по розливу, — объяснил он.
— На последнее Рождество? — спросил я.
— Ну конечно, на последнее. Вряд ли я могу рассчитывать на такой же презент в этом году, вы как считаете?
— Наверное, нет, — робко заметил я. — Просто я… э-э… подумал, долго же она простояла полной.
Он усмехнулся.
— Я, ребятишки, спиртного не употребляю. Старит мозги, разрушает кишки. Мало того, я этого вкуса просто не переношу! Вот отчего нам и понадобился такой человек, как вы, потому как я неспособен отличить простой воды от огненной, пусть даже пруд у меня в саду зальют ею до краев!
Зато золотые рыбки отличат, подумал я. Перемрут все до единой.
— У вас имеются профили пользователя на этот сорт? — спросил я.
— Про… что?
— Ну… э-э… это, состав. Такой специальный список, где указаны компоненты. Думаю, можно получить у изготовителя. Список представляет собой результаты химического анализа в виде графика, он похож на очертания нью-йоркских небоскребов на фоне горизонта. У каждого сорта свои очертания. Вообще профили пользователя — очень важная для многих штука. Японцы, так те вообще импортируют виски, исключительно руководствуясь показателями этих графиков. Хотя, знаете ли, очень часто виски с идеальным «профилем» совершенно отвратительно на вкус. Но в целом они дают довольно точное представление о продукте. Ну, как срез ткани из любого органа куда более прогрессивная штука, чем анализ крови.
— Одно могу сказать, содержание спирта в нем составляет пятьдесят восемь процентов от объема, — вставил Чартер. — «Рэннох» должен быть именно такой крепости. Да чего гам говорить, вот тут, в декларации, сказано, — он достал из ящика копию таможенной и акцизной декларации и протянул мне через стол. — Я же не спрашиваю, чего там понапихано в этой штуке, просто перевожу ее, и все
— Сейчас доберемся и до профиля, — пробормотал Джерард.
— Таможенные службы уже, наверное, добрались, — сказал я. — У них есть специальное оборудование, газовый хроматограф.
У меня вдруг возникло ощущение неловкости. Наверняка Джерард считает, что я должен был рассказать ему об этих профилях по пути. Но мне и в голову не пришло.
— Я хочу сказать, — пояснил я, — что, если таможенные службы возьмут пробу у производителя, а потом сравнят ее с пробами, взятыми полицией в ресторане, тут же все станет ясно.
В кабинете настала мертвая тишина. Наконец Джерард откашлялся и заметил:
— Может, стоит рассказать Тони, как мы вышли на «Серебряный танец луны»? Потому как в данный момент, — он посмотрел мне прямо в глаза, — у таможни нет оснований связывать ресторан с похищенной цистерной или сравнивать пробы. Им эта связь пока что неведома.
Я рассеянно протянул: «О-о…», Кеннет Чартер изучал потолок, еще больше откинувшись на спинку кресла, едва не опрокидываясь вместе с ним. Затем он со стуком нагнулся вперед, занял нормальное положение и вперил в меня взгляд пронзительно-синих глаз.
— Только обещай, что будешь молчать, парень, — сказал он.
Я покосился на Джерарда. Тот ободряюще кивнул — с таким видом, точно сталкивался с подобного рода требованием чуть ли не ежедневно. Впрочем, возможно, так оно и было на самом деле.
— Обещаю, что буду молчать, — сказал я. Кеннет Чартер с готовностью кивнул, словно принимая на веру обещание, затем вынул из кармана связку ключей и отпер центральный ящик стола. Времени на поиски тратить не пришлось. Он вынул небольшую тоненькую записную книжку в черном переплете и положил на стол перед собой. Лицо утратило насмешливое выражение, стало серьезным, даже мрачным.
— Этому парню можно доверять? — спросил он у Джерарда.
— Думаю, да.
Чартер вздохнул и открыл книжку сразу же на нужной странице. Видно, он неоднократно открывал ее здесь.
— Вот, прочтите, — сказал он и развернул книжку ко мне, продолжая придерживать страницу кончиком пальца. — Вот тут…
Я увидел телефонный номер из длинного ряда Цифр, начинавшийся с 0735, — код Ридинга. Под ним были выведены от руки две строчки текста: «Сказать 3. UNP786Y забирает „Б“ джин пон. ок. 10утр.».
— Спасибо, я прочел, — сказал я, не совсем понимая, что от меня ждут.
— Это вам что-нибудь говорит?
— Ну, наверное, это номер «Серебряного танца луны». А «3» — это Зарак, да?
— Верно. A «UNP786Y» — регистрационный номер моей цистерны, — голос его звучал сухо, отстра-ненно.
— Понимаю, — сказал я.
— Завтра исполнится ровно месяц с тех пор, как мы в 10.15 утра отправили отсюда джин «Бергере». В Шотландии джин выгрузили. Затем цистерну промыли в Глазго и загрузили разливным виски на складе Фэарли, что у Хеленсбурга, в Данбартоншире. Машина выехала оттуда в среду утром. В четверг утром мы узнали, что она припаркована возле кафе для водителей-дальнобойщиков на окраине Эдинбурга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50