Я только что начал работать в «Эдьюкейшн энциклопедия компани» после окончания двухлетнего срока службы в армии и выпуска (ха!) из Сити-колледжа, после того как сменил несколько совершенно не связанных между собой мест работы. С Ирэн я познакомился в апреле на танцах, которые устраивали «Сыновья Ирландии» на Фордхемроуд, и с того вечера два или три раза приглашал ее на танцы, потом провожал в аэропорт, который тогда назывался Айдлуайлд, когда она улетала, нанося свой ежегодный визит к тетушке Бренвуд, как мы ее называли, не подозревая, что там она познакомится с этими очень милыми преподавателями философии из университета Лос-Анджелеса. Тем более не предполагая, что в июле они прилетят в Нью-Йорк и, естественно, вспомнят о веселой рыжеволосой девушке, которую они учили виндсерфингу на пляже в Санта-Монике однажды в субботу, когда тетушка Брентвуд вышла за покупками в своих золотистых слаксах и в туфлях на высоком каблуке.
Нью-Йорк в июле — настоящий летний праздник даже без внезапного визита двух преподавателей. В семь утра в тот июльский день было плюс семьдесят девять градусов и ожидалось, что к концу дня температура повысится до плюс девяноста пяти. В соединении с влажностью жара стояла непереносимая (не столько жара, сколько влажность), даже если бы Бюро погоды не придумало свой «индекс дискомфорта», ужасный эвфемизм! Малони проснулся в половине одиннадцатого во влажной постели со сбившимися простынями и сразу же позвонил Ирэн, чтобы спросить, не хочет ли она пойти на пляж, усмехнулся, когда она сказала: «О Господи, конечно!» — и отправился на кухню, где не торопясь позавтракал апельсиновым соком, яичницей-болтуньей и кофе с тостами.
Затем он надел плавки, свои старые армейские брюки, спустился вниз к старенькому «шевроле», успев выехать до того, как улицу плотно забили паркующиеся на день машины, и подкатил к Уэст-Энд-авеню как раз в тот момент, когда Ирэн выходила из дома в сопровождении двух загорелых красавцев, которые, как он позже узнал и сначала не мог этому поверить, преподавали философию в университете Лос-Анджелеса.
Он не мог понять, почему она вышла из дома, не дождавшись его, хотя он и опоздал на целый час (он постоянно опаздывал на свидания, она уже это знала). Двое стройных, широкоплечих мужчин шли по бокам, сопровождая Ирэн как военный конвой (уж не похитили ли ее, в панике подумал он) и вели ее к поставленному в запрещенном месте у пожарного крана синему «крайслеру» с откидным верхом, который в данный момент был опущен. Затормозив у тротуара, пораженный до глубины души Малони растерянно окликнул ее, но она только обернулась, помахала ему рукой и улыбнулась, затем забралась в «крайслер», который, оказывается, имел калифорнийские номера и лисий хвост, привязанный к торчащей из машины антенне. Радио извергало оглушительную мелодию в стиле кантри-вестерн, предтечи сегодняшнего рок-н-ролла, бесцеремонно взрывая тишину улицы, придавленной июльским зноем. Мягко заурчав, «крайслер» отъехал, рассыпая в стороны, словно брызги калифорнийского прибоя, дикие ритмы рок-н-ролла, увозя самоуверенных загорелых богов, наглых похитителей ирландской девушки, демонстрируя мощь и элегантность своей колесницы. У Малони вырвалось только растерянное и жалкое восклицание.
Он вылез из своей видавшей виды машины и остановился посередине улицы, глядя вслед удаляющемуся авто. «Они увозят мою девушку!» — подумал он, и с этого мгновения охота началась.
В рыке моторов охота неслась по Уэст-Энд-авеню до Девяносто шестой улицы, старенький «шевроле» отчаянно состязался с легким на ходу, овеянным музыкой «крайслером», что ему удавалось только потому, что калифорнийские преподаватели (только через три недели он смирился с тем фактом, что они действительно были преподавателями философии) не успели ознакомиться с работой светофоров в Нью-Йорке и почти на каждом перекрестке останавливались перед красным светом, в то время как Малони чуть придерживал скорость, дожидаясь зеленого, и неуклонно нагонял их — вот где таился зародыш «Системы Малони!» Он не упускал из виду развевающиеся на ветру золотисто-рыжие волосы Ирэн, которая время от времени оборачивалась, уверенная, что он едет позади, и требовала от своих ученых друзей нажать на газ, от души наслаждаясь этой гонкой, тогда как он втихомолку проклинал все на свете и только молился, чтобы не перегрелся мотор.
«Крайслер» свернул на Девяносто шестую и понесся под уклон прямо к Генри-Гудзон-Парквэй, оставляя за собой шлейф пыли, от которой Малони расчихался, но тут же взвизгнул тормозами и остановился, когда с правой стороны дороги из гаража неожиданно выкатил бензовоз. Это произошло перед самым виадуком, и Малони снова нагнал их, хотя его очень тревожило, что на Парквэе они смогут развить полную скорость, на которую способен их роскошный лимузин. Он с силой нажал на педаль акселератора — охота становилась все более захватывающей и волнующей. Ирэн начала представляться ему прекрасной лесной феей, похищенной грубыми варварами, которую он должен спасти, у него были стихи, посвященные девушкам с лукавой улыбкой и огненно-рыжими волосами — и услышал, как его храбрый «шевроле» взревел всеми шестью цилиндрами, и подумал: «Ну, давай, Бесси! (он впервые обратится к своей машине по имени), давай, мы должны догнать эту чертову субмарину!» Субмарина летела впереди, разбрасывая вокруг удалые звуки кантри-мьюзик». которая наверняка ловилась на коротких волнах откуда-то издалека, вероятно, из Калифорнии, распустив по ветру лисий хвост, предоставив «шевроле» Малони беспомощно рычать и извергать дым у знака «Полный стоп».
Они были очень умными, эти жалкие преподавателишки из Калифорнии, и забыли только одно, но очень существенное положение, когда на всем скаку вылетели на Парквэй, где слева сверкал под солнцем Гудзон, а впереди висел мост Джорджа Вашингтона, стрелой пронзающий Нью-Йорк и Нью-Джерси, они забыли простой закон Форда, который гласит, что движение автомобиля находится в прямой зависимости от количества бензина в его баке.
Они использовали весь запас бензина, не дотянув ярдов пятьсот до заправочной станции, и оба парня выскочили, как сумасшедшие, из автомобиля и помчались по обочине дороги, рискуя попасть под колеса машин, несущихся стремительным потоком, оглядываясь назад и крича что-то ободряющее Ирэн, которая весело хохотала, встав на переднее сиденье «крайслера», когда на запыхавшемся «шевроле» появился Малони. Взглядом опытного охотника он сразу оценил ситуацию: загорелые боги оказались без горючего и теперь трусили к заправочной станции, чтобы наполнить канистры, Ирэн осталась в автомобиле одна, он только сейчас разглядел, что на ней было ярко-желтое платье, во встрепанных ветром рыжих волосах вилась желтая ленточка, а на лукавой мордашке порхала дерзкая и веселая улыбка — она поддразнивала его, эта прелестная ирландская ведьма, она подзадоривала его на то, чтобы выкрасть ее у похитителей.
Что он и сделал!
Он остановил свою старенькую скромную машину рядом с блестящей калифорнийской субмариной, рывком распахнул дверцу, ворвался внутрь и схватил в охапку свою смеющуюся добычу, взлетела юбка, мелькнули белые трусики, она взвизгнула от восторга (о, он готов был заняться с ней любовью прямо здесь, у обочины оживленного Парквэя!), раз — он обежал нос «крайслера», два — он швырнул Ирэн на переднее сиденье своей машины, три — машина сразу же рванулась с моста, и четыре — ф-р-р — они умчались, оставив за собой густое облако выхлопных газов — ищи ветра в поле!
— Эй! — жалобно взвыли стройные красавцы, как недавно сам Малони у дома — Ирэн.
— Хо-хо! — крикнул Малони, когда «шевроле» вихрем промчался мимо них с Ирэн, задыхающейся от смеха, со сверкающими зелеными глазами и длинными прядями огненных волос, которые ветер озорно швырял ей в лицо.
— Я люблю тебя! — крикнул Малони, и она вдруг перестала смеяться.
— Прости? — сказала она.
— Ты, прелестная колдунья и ведьма, я люблю тебя! — сказал он. — Я схожу с ума от тебя!
— Ну и ну, — сказала она и притихла, пока он бешено мчался по шоссе, поглядывая в зеркальце заднего обзора и заметив отъезжающую от тротуара длинную синюю субмарину. «Но они не знают Нью-Йорка, справедливо заключил он, эти отважные калифорнийские пловцы на сэрфборде, они не подозревают о существовании укромной бухточки под названием Клойстерс, ага! — подумал он, — я собью их со следа!»
— Я умчу тебя от твоих калифорнийских сэрфбордистов! — сказал он Ирэн.
— Да они преподаватели, — ответила она, — Ха, как же, поверил я!
Клойстерс изнемогал под жаркий июльским солнцем, накалившем древние скалы, над яркими цветами, пестреющими на зеленой лужайке, в звенящей тишине лениво жужжали насекомые. Они с Ирэн занимались любовью на холме в тени стен старинного храма, обращенного провалами окон к Гудзону, что выглядело отчасти кощунственно, но вместе с тем безумно смело и рискованно.
— Я обожаю тебя, м-м-м, я схожу с ума от твоих губ, твоих глаз, твоих ног, твоих маленьких дерзких грудей…
— Маленьких?! — возопила она.
— О, ты вся — персик и сливки, мягкая, округлая и совершенная, о, я хочу на тебе жениться! — сказал он.
— Когда? — спросила она.
— Сейчас, — сказал он.
— Сейчас лучше просто люби меня, — сказала она. — И думай только об этом. Ты сможешь жениться на мне потом, если хочешь.
Вот какая это была великолепная гонка, вот как он ее закончил — жарко обнимая Ирэн в желтом шелковом платье, задравшемся до талии, в то время как их могли видеть с автодороги, расположенной внизу, но тогда это их не волновало, хотя позже, намного позже Ирэн не решилась заняться любовью на колесе обозрения. Тот день был самым захватывающим в его жизни, в тот день он впервые познал головокружительное возбуждение, исходящее от Ирэн, тот день до сих пор так и остался самым восхитительным и волнующим, даже сегодня, когда его преследовали два бандита в сверкающем черным лаком «кадиллаке», пытаясь помешать ему стать обладателем пиджака стоимостью в полмиллиона долларов.
— Они все еще сзади? — спросил водитель.
— Нет, кажется, они нас потеряли, — сказал Малони, не вполне в этом уверенный.
Глава 13
МЕЛИССА
Малони попросил водителя подождать и направился в подъезд жилого дома, раздумывая, откуда лучше начать поиски пакета — с первого или с верхнего этажа. Часы в вестибюле показывали двадцать пять минут шестого, а значит, каждая уважающая себя домохозяйка уже готовила обед для своего семейства. Не очень-то подходящее время звонить в квартиры и отрывать их от дела, но его подстегивало преследование бандитов. Он начал жалеть о данном водителю обещании поделиться с ним богатством. В конце концов, ведь это именно он подвергался всем опасностям, связанным с поиском пиджака, он сам догадался, почему пиджак представляет такую ценность, он поставил на пиджак со вчерашнего утра, какого же черта он должен подарить водителю целый процент от громадной суммы только за то, что тот отвез его из Бруклина в Куинс и обратно? Ладно, решил он, мы еще пересмотрим нашу договоренность после того, как я обнаружу пиджак, сейчас главное — это найти его.
«И все-таки, с какого же этажа мне лучше начать, — гадал он. — Пожалуй, всегда целесообразнее начинать снизу, а затем двигаться наверх, так что начну-ка я с самого низа, то есть с подвала.
Я могу застать там какую-нибудь женщину, которая не успела управиться со стиркой белья, и, поговорив с ней, таким образом избегну повтора, что может произойти, если я спущусь в подвал в конце обхода дома, — я могу наткнуться там на того, кого уже спрашивал. Да, самое лучшее — начать с подвала, что я и сделаю.
Какая-то смутная, тревожная мысль мелькнула у него в мозгу, но он не успел осознать, какая именно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Нью-Йорк в июле — настоящий летний праздник даже без внезапного визита двух преподавателей. В семь утра в тот июльский день было плюс семьдесят девять градусов и ожидалось, что к концу дня температура повысится до плюс девяноста пяти. В соединении с влажностью жара стояла непереносимая (не столько жара, сколько влажность), даже если бы Бюро погоды не придумало свой «индекс дискомфорта», ужасный эвфемизм! Малони проснулся в половине одиннадцатого во влажной постели со сбившимися простынями и сразу же позвонил Ирэн, чтобы спросить, не хочет ли она пойти на пляж, усмехнулся, когда она сказала: «О Господи, конечно!» — и отправился на кухню, где не торопясь позавтракал апельсиновым соком, яичницей-болтуньей и кофе с тостами.
Затем он надел плавки, свои старые армейские брюки, спустился вниз к старенькому «шевроле», успев выехать до того, как улицу плотно забили паркующиеся на день машины, и подкатил к Уэст-Энд-авеню как раз в тот момент, когда Ирэн выходила из дома в сопровождении двух загорелых красавцев, которые, как он позже узнал и сначала не мог этому поверить, преподавали философию в университете Лос-Анджелеса.
Он не мог понять, почему она вышла из дома, не дождавшись его, хотя он и опоздал на целый час (он постоянно опаздывал на свидания, она уже это знала). Двое стройных, широкоплечих мужчин шли по бокам, сопровождая Ирэн как военный конвой (уж не похитили ли ее, в панике подумал он) и вели ее к поставленному в запрещенном месте у пожарного крана синему «крайслеру» с откидным верхом, который в данный момент был опущен. Затормозив у тротуара, пораженный до глубины души Малони растерянно окликнул ее, но она только обернулась, помахала ему рукой и улыбнулась, затем забралась в «крайслер», который, оказывается, имел калифорнийские номера и лисий хвост, привязанный к торчащей из машины антенне. Радио извергало оглушительную мелодию в стиле кантри-вестерн, предтечи сегодняшнего рок-н-ролла, бесцеремонно взрывая тишину улицы, придавленной июльским зноем. Мягко заурчав, «крайслер» отъехал, рассыпая в стороны, словно брызги калифорнийского прибоя, дикие ритмы рок-н-ролла, увозя самоуверенных загорелых богов, наглых похитителей ирландской девушки, демонстрируя мощь и элегантность своей колесницы. У Малони вырвалось только растерянное и жалкое восклицание.
Он вылез из своей видавшей виды машины и остановился посередине улицы, глядя вслед удаляющемуся авто. «Они увозят мою девушку!» — подумал он, и с этого мгновения охота началась.
В рыке моторов охота неслась по Уэст-Энд-авеню до Девяносто шестой улицы, старенький «шевроле» отчаянно состязался с легким на ходу, овеянным музыкой «крайслером», что ему удавалось только потому, что калифорнийские преподаватели (только через три недели он смирился с тем фактом, что они действительно были преподавателями философии) не успели ознакомиться с работой светофоров в Нью-Йорке и почти на каждом перекрестке останавливались перед красным светом, в то время как Малони чуть придерживал скорость, дожидаясь зеленого, и неуклонно нагонял их — вот где таился зародыш «Системы Малони!» Он не упускал из виду развевающиеся на ветру золотисто-рыжие волосы Ирэн, которая время от времени оборачивалась, уверенная, что он едет позади, и требовала от своих ученых друзей нажать на газ, от души наслаждаясь этой гонкой, тогда как он втихомолку проклинал все на свете и только молился, чтобы не перегрелся мотор.
«Крайслер» свернул на Девяносто шестую и понесся под уклон прямо к Генри-Гудзон-Парквэй, оставляя за собой шлейф пыли, от которой Малони расчихался, но тут же взвизгнул тормозами и остановился, когда с правой стороны дороги из гаража неожиданно выкатил бензовоз. Это произошло перед самым виадуком, и Малони снова нагнал их, хотя его очень тревожило, что на Парквэе они смогут развить полную скорость, на которую способен их роскошный лимузин. Он с силой нажал на педаль акселератора — охота становилась все более захватывающей и волнующей. Ирэн начала представляться ему прекрасной лесной феей, похищенной грубыми варварами, которую он должен спасти, у него были стихи, посвященные девушкам с лукавой улыбкой и огненно-рыжими волосами — и услышал, как его храбрый «шевроле» взревел всеми шестью цилиндрами, и подумал: «Ну, давай, Бесси! (он впервые обратится к своей машине по имени), давай, мы должны догнать эту чертову субмарину!» Субмарина летела впереди, разбрасывая вокруг удалые звуки кантри-мьюзик». которая наверняка ловилась на коротких волнах откуда-то издалека, вероятно, из Калифорнии, распустив по ветру лисий хвост, предоставив «шевроле» Малони беспомощно рычать и извергать дым у знака «Полный стоп».
Они были очень умными, эти жалкие преподавателишки из Калифорнии, и забыли только одно, но очень существенное положение, когда на всем скаку вылетели на Парквэй, где слева сверкал под солнцем Гудзон, а впереди висел мост Джорджа Вашингтона, стрелой пронзающий Нью-Йорк и Нью-Джерси, они забыли простой закон Форда, который гласит, что движение автомобиля находится в прямой зависимости от количества бензина в его баке.
Они использовали весь запас бензина, не дотянув ярдов пятьсот до заправочной станции, и оба парня выскочили, как сумасшедшие, из автомобиля и помчались по обочине дороги, рискуя попасть под колеса машин, несущихся стремительным потоком, оглядываясь назад и крича что-то ободряющее Ирэн, которая весело хохотала, встав на переднее сиденье «крайслера», когда на запыхавшемся «шевроле» появился Малони. Взглядом опытного охотника он сразу оценил ситуацию: загорелые боги оказались без горючего и теперь трусили к заправочной станции, чтобы наполнить канистры, Ирэн осталась в автомобиле одна, он только сейчас разглядел, что на ней было ярко-желтое платье, во встрепанных ветром рыжих волосах вилась желтая ленточка, а на лукавой мордашке порхала дерзкая и веселая улыбка — она поддразнивала его, эта прелестная ирландская ведьма, она подзадоривала его на то, чтобы выкрасть ее у похитителей.
Что он и сделал!
Он остановил свою старенькую скромную машину рядом с блестящей калифорнийской субмариной, рывком распахнул дверцу, ворвался внутрь и схватил в охапку свою смеющуюся добычу, взлетела юбка, мелькнули белые трусики, она взвизгнула от восторга (о, он готов был заняться с ней любовью прямо здесь, у обочины оживленного Парквэя!), раз — он обежал нос «крайслера», два — он швырнул Ирэн на переднее сиденье своей машины, три — машина сразу же рванулась с моста, и четыре — ф-р-р — они умчались, оставив за собой густое облако выхлопных газов — ищи ветра в поле!
— Эй! — жалобно взвыли стройные красавцы, как недавно сам Малони у дома — Ирэн.
— Хо-хо! — крикнул Малони, когда «шевроле» вихрем промчался мимо них с Ирэн, задыхающейся от смеха, со сверкающими зелеными глазами и длинными прядями огненных волос, которые ветер озорно швырял ей в лицо.
— Я люблю тебя! — крикнул Малони, и она вдруг перестала смеяться.
— Прости? — сказала она.
— Ты, прелестная колдунья и ведьма, я люблю тебя! — сказал он. — Я схожу с ума от тебя!
— Ну и ну, — сказала она и притихла, пока он бешено мчался по шоссе, поглядывая в зеркальце заднего обзора и заметив отъезжающую от тротуара длинную синюю субмарину. «Но они не знают Нью-Йорка, справедливо заключил он, эти отважные калифорнийские пловцы на сэрфборде, они не подозревают о существовании укромной бухточки под названием Клойстерс, ага! — подумал он, — я собью их со следа!»
— Я умчу тебя от твоих калифорнийских сэрфбордистов! — сказал он Ирэн.
— Да они преподаватели, — ответила она, — Ха, как же, поверил я!
Клойстерс изнемогал под жаркий июльским солнцем, накалившем древние скалы, над яркими цветами, пестреющими на зеленой лужайке, в звенящей тишине лениво жужжали насекомые. Они с Ирэн занимались любовью на холме в тени стен старинного храма, обращенного провалами окон к Гудзону, что выглядело отчасти кощунственно, но вместе с тем безумно смело и рискованно.
— Я обожаю тебя, м-м-м, я схожу с ума от твоих губ, твоих глаз, твоих ног, твоих маленьких дерзких грудей…
— Маленьких?! — возопила она.
— О, ты вся — персик и сливки, мягкая, округлая и совершенная, о, я хочу на тебе жениться! — сказал он.
— Когда? — спросила она.
— Сейчас, — сказал он.
— Сейчас лучше просто люби меня, — сказала она. — И думай только об этом. Ты сможешь жениться на мне потом, если хочешь.
Вот какая это была великолепная гонка, вот как он ее закончил — жарко обнимая Ирэн в желтом шелковом платье, задравшемся до талии, в то время как их могли видеть с автодороги, расположенной внизу, но тогда это их не волновало, хотя позже, намного позже Ирэн не решилась заняться любовью на колесе обозрения. Тот день был самым захватывающим в его жизни, в тот день он впервые познал головокружительное возбуждение, исходящее от Ирэн, тот день до сих пор так и остался самым восхитительным и волнующим, даже сегодня, когда его преследовали два бандита в сверкающем черным лаком «кадиллаке», пытаясь помешать ему стать обладателем пиджака стоимостью в полмиллиона долларов.
— Они все еще сзади? — спросил водитель.
— Нет, кажется, они нас потеряли, — сказал Малони, не вполне в этом уверенный.
Глава 13
МЕЛИССА
Малони попросил водителя подождать и направился в подъезд жилого дома, раздумывая, откуда лучше начать поиски пакета — с первого или с верхнего этажа. Часы в вестибюле показывали двадцать пять минут шестого, а значит, каждая уважающая себя домохозяйка уже готовила обед для своего семейства. Не очень-то подходящее время звонить в квартиры и отрывать их от дела, но его подстегивало преследование бандитов. Он начал жалеть о данном водителю обещании поделиться с ним богатством. В конце концов, ведь это именно он подвергался всем опасностям, связанным с поиском пиджака, он сам догадался, почему пиджак представляет такую ценность, он поставил на пиджак со вчерашнего утра, какого же черта он должен подарить водителю целый процент от громадной суммы только за то, что тот отвез его из Бруклина в Куинс и обратно? Ладно, решил он, мы еще пересмотрим нашу договоренность после того, как я обнаружу пиджак, сейчас главное — это найти его.
«И все-таки, с какого же этажа мне лучше начать, — гадал он. — Пожалуй, всегда целесообразнее начинать снизу, а затем двигаться наверх, так что начну-ка я с самого низа, то есть с подвала.
Я могу застать там какую-нибудь женщину, которая не успела управиться со стиркой белья, и, поговорив с ней, таким образом избегну повтора, что может произойти, если я спущусь в подвал в конце обхода дома, — я могу наткнуться там на того, кого уже спрашивал. Да, самое лучшее — начать с подвала, что я и сделаю.
Какая-то смутная, тревожная мысль мелькнула у него в мозгу, но он не успел осознать, какая именно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34