Сейчас он лежал совершенно раздетый прямо на полу и дожидался ее появления, постоянно убеждая себя, что он не нуждается в ней, и сознавая одновременно, что ждет ее с огромным нетерпением. В комнате было очень тепло, однако его била дрожь. Кожа его зудела, но почесаться он не мог из-за скованных за спиной рук. Он уже трое суток не умывался и не брился, и все-таки единственное, что беспокоило его – это почему она до сих пор не появляется, что могло задержать ее.
Он лежал в темноте, стараясь изо всех сил не отсчитывать секунды.
Наконец девушка вошла в комнату. На этот раз она была совершенно голой. Свет она включать не стала. В руках у нее был знакомый ему уже поднос, но сейчас на нем не было никакой пищи. Слева на подносе лежал пистолет, а рядом с ним – маленькая картонная коробочка, коробок спичек, странно выгнутая ложка и прозрачный полиэтиленовый пакетик.
– Привет, детка, – сказала она. – Ты уже соскучился по мне?
Карелла не ответил.
– Ты уже заждался меня, правда? – спросила она. – Что это с нами сегодня, неужели ты со мной и разговаривать не желаешь? – она усмехнулась своей неприятной усмешкой. – Не бойся, детка, – сказала она, – сейчас ты у меня поправишься, как только получишь свою дозу.
Она опустила поднос на стоящий у двери стул и направилась к нему.
– Сначала мы с тобой немножко побалуемся, – сказала она, – Ты хочешь, чтобы я с тобой побаловалась немножко?
Карелла не отвечал.
– Да ты со мной и разговаривать не желаешь, значит, мне, наверное, лучше просто уйти. В конце концов, почему я должна…
– Нет, не уходи, – сказал Карелла.
– Значит, ты все-таки хочешь, чтобы я осталась?
– Да.
– Но ты сам должен сказать мне об этом.
– Я хочу, чтобы ты осталась здесь.
– Ну, так-то лучше. А чего тебе хочется, детка? Хочешь, чтобы я с тобой побаловалась тут немножко?
– Нет.
– А чего же тебе хочется, детка? – Он не ответил. – Ну, знаешь ли, ты сам должен сказать мне об этом, – проговорила она, – иначе я не смогу этого сделать.
– Я и сам не знаю, – сказал он.
– Ты что – не знаешь, чего тебе хочется?
– Не знаю.
– Тебе приятно смотреть на меня, когда на мне ничего не надето?
– Да, выглядишь ты хорошо.
– Но тебя это совсем не интересует, правда?
– Правда.
– А что же тебя интересует? – И снова он не ответил. – Ну, должен же ты знать, что интересует тебя. Неужели ты не знаешь этого?
– Нет, не знаю.
– Ай-яй-яй, – укоризненно сказала она и, поднявшись, направилась к двери.
– Ты куда идешь? – быстро спросил он.
– Просто набрать в ложку немного воды, детка, – успокоила она его. – Не бойся, я сейчас вернусь.
Она взяла с подноса ложку и вышла из комнаты, не закрыв за собой дверь. Он услышал, как на кухне из крана пошла вода. "Скорее, ради бога, – подумал он. – Поторопись. Нет, не нужна ты мне, оставь, наконец, меня в покое, черт побери, оставьте меня в покое!"
– А вот и я, – сказала она.
Она сняла со стула поднос, взяла с него полиэтиленовый пакетик и уселась на стул. Содержимое пакетика она высыпала в ложку, а потом чиркнула спичкой и поднесла ее под ложку. – Сейчас мы сварим это, – пояснила она.
– Сейчас мы нашему детке сделаем наку. Ты сейчас весь зудишь, небось, от нетерпения, правда, детка? Не бойся, я тебя не брошу в беде. Так как же зовут твою жену?
– Тедди, – сказал он.
– Погляди-ка, – сказала она, – значит, ты все еще помнишь ее имя! Ну, как тебе не стыдно. – Она задула спичку, открыла картонную коробочку и достала оттуда шприц и иглу к нему. Из той же коробочки она достала кусочек ваты и, используя ее в качестве фильтра, залила мутную беловатую жидкость из ложки в шприц. Покончив с этим, она улыбнулась. – Ну вот, теперь для нашего детки все готово.
– Я не хочу этого, – неожиданно сказал Карелла.
– Послушай, детка, не ври мне, пожалуйста, – спокойно возразила она. – Уж я-то знаю, как тебе хочется. Так как, ты говоришь, зовут твою жену?
– Тедди.
– Значит, Тедди. Ай-яй-яй, ну что ж, – сказала она.
Из той же коробочки она вынула небольшой резиновый жгут и подошла к Карелле. Положив шприц на пол, она обернула жгут вокруг его руки чуть повыше локтевого сустава.
– Как зовут твою жену? – спросила она.
– Тедди.
– Ты хочешь этого, детка? – Нет.
– Ах, так? Ну и прекрасно, – сказала она. – А мы как раз сегодня получили новую партию. Товар – что надо! Да ты просто горишь от нетерпения… Как зовут твою жену?
– Тедди.
– И у нее такая же красивая грудь, как у меня? Карелла промолчал.
– Ах, да, – тебя это совсем не интересует, правда ведь? Тебя теперь интересует только то, что сейчас в этом шприце, разве не так?
– Нет, не так.
– Товар достался нам самого высокого класса, детка. Не какая-то там мура, куда намешано что угодно, за это я ручаюсь. Высший класс. Хотя я просто ума не приложу, как мы теперь будем добывать товар, после того, как эту сучку отправили на тот свет. Честное слово, ему не стоило убивать ее. Зря он это сделал.
– А почему он это сделал?
– А вот вопросы, детка, здесь задаю я. Так ты все еще помнишь, как зовут твою жену?
– Помню.
– И как же?
– Тедди.
– В таком случае мне, наверное, лучше уйти. А этот шприц мне и самой пригодится. – Она подняла шприц с пола. – Так уходить мне или нет?
– Поступай как хочешь.
– Послушай, если я сейчас выйду из этой комнаты, – сказала она, – это будет означать, что до утра я сюда не вернусь. Для тебя эта ночь будет очень долгой, детка. Ты думаешь, что выдержишь целую ночь без иглы? – Она помолчала. – Ну, так хочешь ты или нет?
– Оставь меня в покое, – сказал он.
– Нет, и не надейся – мы тебя в покое не оставим. Очень скоро, детка, ты выложишь нам все, что тебе известно. Ты во всех деталях расскажешь нам, как тебе удалось выйти на нас. А расскажешь ты нам все потому, что если ты этого не сделаешь, мы оставим тебя тут в этой комнате, пока ты не захлебнешься в собственной блевотине. А теперь, скажи-ка, как зовут твою жену?
– Тедди.
– Не может быть.
– Да. Ее зовут Тедди.
– Так как же я тебе сделаю укол, если память у тебя такая хорошая?
– Вот и не делай мне его.
– Прекрасно, – сказала девушка и направилась к двери. – Спокойной ночи, детка. Утром увидимся.
– Подожди.
– Да? – Она снова повернулась к нему. Лицо ее ровным счетом ничего не выражало.
– Ты забыла снять жгут, – сказал Карелла.
– Гляди-ка, и самом деле забыла, – сказала девушка. Она снова подошла к нему и освободила руку от стягивающей ее резины. – Ладно, можешь тут демонстрировать силу воли, сколько тебе угодно. Поглядим, насколько тебе это поможет. Утром, когда я вернусь, ты тут будешь по полу кататься. – Она быстро нагнулась и поцеловала его в губы. – Ах, – тяжело вздохнув, сказала она, – и зачем ты только заставляешь меня так тебя мучать?
Она вернулась к двери и теперь укладывала в картонную коробочку жгут и кусочки ваты, потом она положила на поднос спички, ложку, шприц и прочее.
– Ну что ж, желаю тебе спокойной ночи, – сказала она и вышла из комнаты, заперев за собой дверь.
Ответный звонок детектива Тони Крислера из полицейского управления Лос-Анджелеса раздался только в девять часов вечера. Телефон весело трезвонил на столе Мейера, как бы напоминая, что там у них, на западном побережье сейчас всего шесть часов вечера.
– Ну и задали вы мне работы на целый день, – сказал Крислер. – Это всегда бывает трудно – копаться в давно закрытых делах.
– Но удалось вам найти хоть что-нибудь? – спросил Мейер.
– Знаете, честно скажу вам, если бы не убийство, расследованием которого вы сейчас занимаетесь, я бы просто плюнул на все и прекратил поиски.
– Значит, вы что-то нашли? – терпеливо спросил Мейер.
– Истории этой уже лет двенадцать. Неужели вы считаете, что тут могут обнаружиться какие-то следы?
– А что делать, если у нас вообще ничего нет? – сказал Мейер. – Вот мы и решили попробовать.
– А кроме того эти междугородные разговоры ведутся не за ваш счет, а за счет города, так ведь? – сказал Крислер и расхохотался.
– И это верно, – сказал Мейер после приличной паузы, в глубине души рассчитывая на то, что за этот разговор как раз заплатят власти Лос-Анджелеса.
– Ну, в общем, дело обстоит так, – сказал Крислер, когда оба они насмеялись вволю, – с этим арестом вы были совершенно правы. Мы действительно взяли их за нарушение, предусмотренное статьей 11500 нашего штата. Фамилия у девчонки была тогда, правда, не Закс, она у нас числится как Тина Карин Грейди. Как вы полагаете, это вам подходит?
– Скорее всего, она у вас проходит под своей девичьей фамилией, – сказал Мейер.
– Я тоже так решил. Их прихватили на квартире в северной части Голливуда с двадцатью пятью пакетиками героина, что по весу составляет более одной восьмой унции, хотя в нашем штате это не играет никакой роли. Здесь у нас нет нижнего предела, ниже которого наступала бы административная ответственность. У нас, если тебя прихватили с любым количеством порошка, который при анализе окажется наркотиком, ты автоматически предстаешь перед судом. У вас там немного иначе все, я знаю.
– Совершенно верно, – подтвердил Мейер.
– Во всяком случае, парень этот уже прочно сидел на игле, у него рубцы были на обеих руках. А эта девчонка – Грейди – выглядела совсем свеженькой и такой хорошенькой, что просто трудно было понять, что у нее могло быть общего с таким типом. Она заявила, что и не подозревала, что имеет дело с наркоманом, заявила, что он пригласил ее к себе на квартиру, а затем насильно сделал ей укол. У нее и в самом деле не нашли следов от уколов, за исключением одного-единственного на руке в районе…
– Погодите-ка минутку, – сказал Мейер.
– Да? В чем дело?
– Значит, вы говорите, что эта девушка утверждала, что он силой заставил ее сделать укол?
– Да. Она говорила, что он сначала напоил ее допьяна.
– А это не он потом подтвердил ее алиби?
– А как вы себе это представляете?
– Ну, не заявил ли этот мужчина, сам, добровольно, что он является толкачем и что это он насильно сделал ей укол?
Крислер опять заразительно расхохотался.
– А видели ли вы когда-нибудь наркомана, который объявил бы себя толкачом, а потом был бы готов мотать срок за распространение наркотиков? Да вы шутите!
– Эта девушка говорила своему врачу, что этот человек спас ее от тюрьмы.
– Вранье чистейшей воды, – сказал Крислер. – На суде она одна и говорила. Ей удалось убедить судью в своей невиновности, поэтому ей и дали условный срок.
– А что произошло с этим мужчиной?
– Ему вынесли обвинительный приговор и отправили в тюрьму Соледад, где ему предстояло отсидеть от двух до десяти лет в зависимости от дальнейшего поведения.
– Значит, вот почему она постоянно посылала ему деньги. Вовсе не потому, что была благодарна ему за благородный поступок, а потому что чувствовала себя виноватой перед ним.
– Ну, не так уж она была и виновата, – сказал Крислер. – Черт побери, ведь девчонке было всего девятнадцать лет. А потом, что тут можно сказать с полной уверенностью? Может, он и в самом деле заставил ее сделать укол.
– Весьма сомневаюсь. Она нюхала кокаин и курила марихуану с семнадцати лет.
– Да? Ну, мы об этом ничего не знали.
– А как звали этого мужчину? – спросил Мейер.
– Фритц Шмидт.
– Фритц? Это что – кличка?
– Нет, это его настоящее имя. Фритц Шмидт.
– У вас есть какие-нибудь свежие данные о нем?
– Его выпустили после четырех лет отсидки. Характеристика тюремной администрации отличная, да и после выхода из тюрьмы он не доставлял нам никаких хлопот.
– А не могли бы вы сказать, он по-прежнему все еще проживает в Калифорнии?
– Этого я не знаю.
– Ну хорошо, огромное спасибо, – сказал Мейер.
– Не за что, – сказал Крислер и повесил трубку.
Фритца Шмидта не было ни в одном из телефонных справочников города. Однако, судя по записям, сделанным доктором Леви, Тинкин друг из Калифорнии прибыл сюда только в сентябре. Вовсе не рассчитывая на положительный результат, Мейер позвонил в справочную городской телефонной станции и, отрекомендовавшись снявшей трубку девушке детективом, занятым важным делом, попросил у нее справиться, нет ли некоего мистера Фритца Шмидта среди еще не внесенных в справочник абонентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Он лежал в темноте, стараясь изо всех сил не отсчитывать секунды.
Наконец девушка вошла в комнату. На этот раз она была совершенно голой. Свет она включать не стала. В руках у нее был знакомый ему уже поднос, но сейчас на нем не было никакой пищи. Слева на подносе лежал пистолет, а рядом с ним – маленькая картонная коробочка, коробок спичек, странно выгнутая ложка и прозрачный полиэтиленовый пакетик.
– Привет, детка, – сказала она. – Ты уже соскучился по мне?
Карелла не ответил.
– Ты уже заждался меня, правда? – спросила она. – Что это с нами сегодня, неужели ты со мной и разговаривать не желаешь? – она усмехнулась своей неприятной усмешкой. – Не бойся, детка, – сказала она, – сейчас ты у меня поправишься, как только получишь свою дозу.
Она опустила поднос на стоящий у двери стул и направилась к нему.
– Сначала мы с тобой немножко побалуемся, – сказала она, – Ты хочешь, чтобы я с тобой побаловалась немножко?
Карелла не отвечал.
– Да ты со мной и разговаривать не желаешь, значит, мне, наверное, лучше просто уйти. В конце концов, почему я должна…
– Нет, не уходи, – сказал Карелла.
– Значит, ты все-таки хочешь, чтобы я осталась?
– Да.
– Но ты сам должен сказать мне об этом.
– Я хочу, чтобы ты осталась здесь.
– Ну, так-то лучше. А чего тебе хочется, детка? Хочешь, чтобы я с тобой побаловалась тут немножко?
– Нет.
– А чего же тебе хочется, детка? – Он не ответил. – Ну, знаешь ли, ты сам должен сказать мне об этом, – проговорила она, – иначе я не смогу этого сделать.
– Я и сам не знаю, – сказал он.
– Ты что – не знаешь, чего тебе хочется?
– Не знаю.
– Тебе приятно смотреть на меня, когда на мне ничего не надето?
– Да, выглядишь ты хорошо.
– Но тебя это совсем не интересует, правда?
– Правда.
– А что же тебя интересует? – И снова он не ответил. – Ну, должен же ты знать, что интересует тебя. Неужели ты не знаешь этого?
– Нет, не знаю.
– Ай-яй-яй, – укоризненно сказала она и, поднявшись, направилась к двери.
– Ты куда идешь? – быстро спросил он.
– Просто набрать в ложку немного воды, детка, – успокоила она его. – Не бойся, я сейчас вернусь.
Она взяла с подноса ложку и вышла из комнаты, не закрыв за собой дверь. Он услышал, как на кухне из крана пошла вода. "Скорее, ради бога, – подумал он. – Поторопись. Нет, не нужна ты мне, оставь, наконец, меня в покое, черт побери, оставьте меня в покое!"
– А вот и я, – сказала она.
Она сняла со стула поднос, взяла с него полиэтиленовый пакетик и уселась на стул. Содержимое пакетика она высыпала в ложку, а потом чиркнула спичкой и поднесла ее под ложку. – Сейчас мы сварим это, – пояснила она.
– Сейчас мы нашему детке сделаем наку. Ты сейчас весь зудишь, небось, от нетерпения, правда, детка? Не бойся, я тебя не брошу в беде. Так как же зовут твою жену?
– Тедди, – сказал он.
– Погляди-ка, – сказала она, – значит, ты все еще помнишь ее имя! Ну, как тебе не стыдно. – Она задула спичку, открыла картонную коробочку и достала оттуда шприц и иглу к нему. Из той же коробочки она достала кусочек ваты и, используя ее в качестве фильтра, залила мутную беловатую жидкость из ложки в шприц. Покончив с этим, она улыбнулась. – Ну вот, теперь для нашего детки все готово.
– Я не хочу этого, – неожиданно сказал Карелла.
– Послушай, детка, не ври мне, пожалуйста, – спокойно возразила она. – Уж я-то знаю, как тебе хочется. Так как, ты говоришь, зовут твою жену?
– Тедди.
– Значит, Тедди. Ай-яй-яй, ну что ж, – сказала она.
Из той же коробочки она вынула небольшой резиновый жгут и подошла к Карелле. Положив шприц на пол, она обернула жгут вокруг его руки чуть повыше локтевого сустава.
– Как зовут твою жену? – спросила она.
– Тедди.
– Ты хочешь этого, детка? – Нет.
– Ах, так? Ну и прекрасно, – сказала она. – А мы как раз сегодня получили новую партию. Товар – что надо! Да ты просто горишь от нетерпения… Как зовут твою жену?
– Тедди.
– И у нее такая же красивая грудь, как у меня? Карелла промолчал.
– Ах, да, – тебя это совсем не интересует, правда ведь? Тебя теперь интересует только то, что сейчас в этом шприце, разве не так?
– Нет, не так.
– Товар достался нам самого высокого класса, детка. Не какая-то там мура, куда намешано что угодно, за это я ручаюсь. Высший класс. Хотя я просто ума не приложу, как мы теперь будем добывать товар, после того, как эту сучку отправили на тот свет. Честное слово, ему не стоило убивать ее. Зря он это сделал.
– А почему он это сделал?
– А вот вопросы, детка, здесь задаю я. Так ты все еще помнишь, как зовут твою жену?
– Помню.
– И как же?
– Тедди.
– В таком случае мне, наверное, лучше уйти. А этот шприц мне и самой пригодится. – Она подняла шприц с пола. – Так уходить мне или нет?
– Поступай как хочешь.
– Послушай, если я сейчас выйду из этой комнаты, – сказала она, – это будет означать, что до утра я сюда не вернусь. Для тебя эта ночь будет очень долгой, детка. Ты думаешь, что выдержишь целую ночь без иглы? – Она помолчала. – Ну, так хочешь ты или нет?
– Оставь меня в покое, – сказал он.
– Нет, и не надейся – мы тебя в покое не оставим. Очень скоро, детка, ты выложишь нам все, что тебе известно. Ты во всех деталях расскажешь нам, как тебе удалось выйти на нас. А расскажешь ты нам все потому, что если ты этого не сделаешь, мы оставим тебя тут в этой комнате, пока ты не захлебнешься в собственной блевотине. А теперь, скажи-ка, как зовут твою жену?
– Тедди.
– Не может быть.
– Да. Ее зовут Тедди.
– Так как же я тебе сделаю укол, если память у тебя такая хорошая?
– Вот и не делай мне его.
– Прекрасно, – сказала девушка и направилась к двери. – Спокойной ночи, детка. Утром увидимся.
– Подожди.
– Да? – Она снова повернулась к нему. Лицо ее ровным счетом ничего не выражало.
– Ты забыла снять жгут, – сказал Карелла.
– Гляди-ка, и самом деле забыла, – сказала девушка. Она снова подошла к нему и освободила руку от стягивающей ее резины. – Ладно, можешь тут демонстрировать силу воли, сколько тебе угодно. Поглядим, насколько тебе это поможет. Утром, когда я вернусь, ты тут будешь по полу кататься. – Она быстро нагнулась и поцеловала его в губы. – Ах, – тяжело вздохнув, сказала она, – и зачем ты только заставляешь меня так тебя мучать?
Она вернулась к двери и теперь укладывала в картонную коробочку жгут и кусочки ваты, потом она положила на поднос спички, ложку, шприц и прочее.
– Ну что ж, желаю тебе спокойной ночи, – сказала она и вышла из комнаты, заперев за собой дверь.
Ответный звонок детектива Тони Крислера из полицейского управления Лос-Анджелеса раздался только в девять часов вечера. Телефон весело трезвонил на столе Мейера, как бы напоминая, что там у них, на западном побережье сейчас всего шесть часов вечера.
– Ну и задали вы мне работы на целый день, – сказал Крислер. – Это всегда бывает трудно – копаться в давно закрытых делах.
– Но удалось вам найти хоть что-нибудь? – спросил Мейер.
– Знаете, честно скажу вам, если бы не убийство, расследованием которого вы сейчас занимаетесь, я бы просто плюнул на все и прекратил поиски.
– Значит, вы что-то нашли? – терпеливо спросил Мейер.
– Истории этой уже лет двенадцать. Неужели вы считаете, что тут могут обнаружиться какие-то следы?
– А что делать, если у нас вообще ничего нет? – сказал Мейер. – Вот мы и решили попробовать.
– А кроме того эти междугородные разговоры ведутся не за ваш счет, а за счет города, так ведь? – сказал Крислер и расхохотался.
– И это верно, – сказал Мейер после приличной паузы, в глубине души рассчитывая на то, что за этот разговор как раз заплатят власти Лос-Анджелеса.
– Ну, в общем, дело обстоит так, – сказал Крислер, когда оба они насмеялись вволю, – с этим арестом вы были совершенно правы. Мы действительно взяли их за нарушение, предусмотренное статьей 11500 нашего штата. Фамилия у девчонки была тогда, правда, не Закс, она у нас числится как Тина Карин Грейди. Как вы полагаете, это вам подходит?
– Скорее всего, она у вас проходит под своей девичьей фамилией, – сказал Мейер.
– Я тоже так решил. Их прихватили на квартире в северной части Голливуда с двадцатью пятью пакетиками героина, что по весу составляет более одной восьмой унции, хотя в нашем штате это не играет никакой роли. Здесь у нас нет нижнего предела, ниже которого наступала бы административная ответственность. У нас, если тебя прихватили с любым количеством порошка, который при анализе окажется наркотиком, ты автоматически предстаешь перед судом. У вас там немного иначе все, я знаю.
– Совершенно верно, – подтвердил Мейер.
– Во всяком случае, парень этот уже прочно сидел на игле, у него рубцы были на обеих руках. А эта девчонка – Грейди – выглядела совсем свеженькой и такой хорошенькой, что просто трудно было понять, что у нее могло быть общего с таким типом. Она заявила, что и не подозревала, что имеет дело с наркоманом, заявила, что он пригласил ее к себе на квартиру, а затем насильно сделал ей укол. У нее и в самом деле не нашли следов от уколов, за исключением одного-единственного на руке в районе…
– Погодите-ка минутку, – сказал Мейер.
– Да? В чем дело?
– Значит, вы говорите, что эта девушка утверждала, что он силой заставил ее сделать укол?
– Да. Она говорила, что он сначала напоил ее допьяна.
– А это не он потом подтвердил ее алиби?
– А как вы себе это представляете?
– Ну, не заявил ли этот мужчина, сам, добровольно, что он является толкачем и что это он насильно сделал ей укол?
Крислер опять заразительно расхохотался.
– А видели ли вы когда-нибудь наркомана, который объявил бы себя толкачом, а потом был бы готов мотать срок за распространение наркотиков? Да вы шутите!
– Эта девушка говорила своему врачу, что этот человек спас ее от тюрьмы.
– Вранье чистейшей воды, – сказал Крислер. – На суде она одна и говорила. Ей удалось убедить судью в своей невиновности, поэтому ей и дали условный срок.
– А что произошло с этим мужчиной?
– Ему вынесли обвинительный приговор и отправили в тюрьму Соледад, где ему предстояло отсидеть от двух до десяти лет в зависимости от дальнейшего поведения.
– Значит, вот почему она постоянно посылала ему деньги. Вовсе не потому, что была благодарна ему за благородный поступок, а потому что чувствовала себя виноватой перед ним.
– Ну, не так уж она была и виновата, – сказал Крислер. – Черт побери, ведь девчонке было всего девятнадцать лет. А потом, что тут можно сказать с полной уверенностью? Может, он и в самом деле заставил ее сделать укол.
– Весьма сомневаюсь. Она нюхала кокаин и курила марихуану с семнадцати лет.
– Да? Ну, мы об этом ничего не знали.
– А как звали этого мужчину? – спросил Мейер.
– Фритц Шмидт.
– Фритц? Это что – кличка?
– Нет, это его настоящее имя. Фритц Шмидт.
– У вас есть какие-нибудь свежие данные о нем?
– Его выпустили после четырех лет отсидки. Характеристика тюремной администрации отличная, да и после выхода из тюрьмы он не доставлял нам никаких хлопот.
– А не могли бы вы сказать, он по-прежнему все еще проживает в Калифорнии?
– Этого я не знаю.
– Ну хорошо, огромное спасибо, – сказал Мейер.
– Не за что, – сказал Крислер и повесил трубку.
Фритца Шмидта не было ни в одном из телефонных справочников города. Однако, судя по записям, сделанным доктором Леви, Тинкин друг из Калифорнии прибыл сюда только в сентябре. Вовсе не рассчитывая на положительный результат, Мейер позвонил в справочную городской телефонной станции и, отрекомендовавшись снявшей трубку девушке детективом, занятым важным делом, попросил у нее справиться, нет ли некоего мистера Фритца Шмидта среди еще не внесенных в справочник абонентов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26