Поэтому я сказал:
— Что ж, это все очень любопытно... но...
Он схватил манускрипт за края и поднял его перед собой в воздух. Я вдруг понял, что он собирается делать, и похолодел.
— Нет!.. — завопил я, пытаясь схватить его за руки, но было поздно.
Легким движением Сильверман переломил манускрипт о колено. Звук ломающихся деревянных пластин и рвущихся листов показался мне громким, как выстрел. Кусочки краски — красные, голубые, зеленые, золотые посыпались на ковер и усеяли его черные брюки, когда он опустил ногу на пол.
Я буквально потерял дар речи. Я пытался что-то сказать, но не мог, физически не в состоянии был произнести ни единого слова.
Сильверман ухватился за разорванные пальмовые листья книги и вырвал их из деревянного переплета, отбросив на ковер его обломки. Затем он обернулся ко мне с приятной улыбкой на лице:
— Я точно не знаю, сколько лет этому манускрипту... э... было. Я знаю только, что он пролежал несколько столетий в одном из индийских монастырей, прежде чем попал ко мне.
Говоря это, он медленно разорвал листы на части, сложил их все вместе и сжал в обеих руках, сминая ровные строчки санскритских букв и разноцветные фигурки рисунков.
Затем он растер все это между ладонями и усыпал ковер тонкой сухой пылью и мелкими обрывками листьев.
Я стоял, безмолвно уставившись на него. Наконец мне удалось с трудом выдавить из себя:
— Это... это безумие! — медленно проговорил я. — Это же бесчеловечно!
— Вовсе нет. Мир весьма человечен, мистер Скотт! Надеюсь, мне нет нужды разъяснять вам мою точку зрения?
Я повернулся и пошел к выходу. На полдороге я остановился, обернулся и посмотрел в лицо Сильверману.
— Вы очень старались, приятель! — сказал я ему. — Даже более того. По-моему, вы самую малость перестарались...
Я помолчал, наблюдая, как его лицо приняло недоумевающее выражение, затем продолжил:
— Вы слишком усердно пытались напугать меня, Сильверман. Сдается мне, что я искал убийц Велдена не там, где следовало. Вероятно, мне надо было начать в первую очередь с вас.
Ни один мускул не дрогнул на его лице, но, тем не менее, выражение его изменилось. Черты его не исказились, но тоненькие морщинки у глаз и губ, которых я прежде не замечал, внезапно вырисовались резко и отчетливо.
Наши глаза встретились, и мы некоторое время в упор глядели друг на друга. Затем губы его сжались, и он мягко произнес:
— Вы идиот!.. Вон отсюда!
Я не пожелал ему спокойной ночи, просто повернулся и вышел. Сильверман не провожал меня до дверей. Я открыл их сам.
Глава 15
Было около половины третьего, когда я встал, вышел в гостиную и удобно устроился на диване, пока Эллен возилась на маленькой кухоньке, что-то напевая себе под нос. Через час я заставил себя проглотить четыре ложки овсяной каши, запил все это черным кофе и был готов идти.
Но прежде чем покинуть гостеприимный «Стьювезент», я позвонил в Центральное бюро убийств. Когда я представился сержанту, ответившему на мой звонок, телефонная трубка рявкнула густым полицейским басом:
— Где вы пропадаете? Капитан все утро разыскивает вас!
— Я... вне пределов досягаемости. А что случилось с Сэмом?
Через минуту голос Сэмсона произнес:
— Шелл?
— Ага! В чем дело?
— Где тебя черти носят? Я обзвонил твою контору, квартиру и сотню-другую разных мест, где ты любишь околачиваться. Я уже подумал, что ты наконец позволил себя пристукнуть!
— Я был на новом месте, о котором ты еще не знаешь. А к чему эта паника?
— Никакой паники! Но, видишь ли, у меня имеется кое-что любопытное для тебя. Неожиданно усилился нажим сверху, и, кажется, все это вертится вокруг твоей персоны. В основном-то это, конечно, простые сплетни, но некоторая доля является вполне официальной. Убийство Велдена вызвало значительно больший интерес, чем следовало ожидать, и некоторые личности очень не любят тебя сегодня.
— Многие личности не любили меня еще вчера.
— Это другое дело. Недавно мне позвонил один комиссар полиции — он сам позвонил мне, чувствуешь? — и принялся задавать всякие вопросы о тебе, словно на викторине...
— А что за вопросы?
— В основном о неприятностях, в которые тебя угораздило попадать, о твоем характере, репутации, о том, не слишком ли часто ты пускаешь в ход свой кольт. Мне пришлось сообщить ему о бандите, которого ты пристрелил вчера.
— А ты сообщил ему о том, что этот бандит был нанят, чтобы стрелять в меня? И что мне таким образом пришлось расторгнуть его ангажемент?
— Конечно, сообщил! Но под тобой скоро начнет гореть земля, Шелл!
Да, вот таким был он, старина Сэм! О том, что ему самому становится слишком жарко, он даже не обмолвился ни единым словом.
— Некоторые весьма влиятельные люди поговаривают о том, что тебя давно нужно лишить лицензии, — продолжал Сэм. — Следующим на очереди будет, наверное, звонок из Центрального бюро. Я уже вижу тебя разгуливающим налегке без лицензии и без револьвера!
— Я тоже вижу. Но не надолго. Знаешь, кто стоит за этим внезапным интересом?
— Нет, но догадываюсь. Когда ты съездил по физиономии Росса, он наверняка не расплылся от удовольствия. А у него довольно значительные связи и влияние...
— Возможно, Сэм. Но ставлю восемь против пяти, что это Сильверман.
— Не начинай снова эту дурацкую...
— Я навестил его вчера вечером.
— Ты... что?
Это напоминало рев медведя, внезапно разбуженного посреди зимней спячки. Затем последовало несколько более приглушенных звуков и междометий, и наконец Сэм проговорил уже своим обычным голосом, стараясь придать ему нотки безразличного спокойствия.
— Ну да, ты навестил его, Шелл. Я полагаю, ты его, конечно, слегка пристукнул и затем немного попрыгал на нем, просто так, для развлечения...
— Я всего лишь беседовал с ним.
— Давай-ка приезжай лучше сюда и выкладывай все начистоту.
— Ладно. Кстати, о внезапно возросшем интересе ко мне. Не может ли так получиться, что я заеду к тебе, а потом буду разглядывать мир через решетку?
— Санкция на твой арест еще не получена... пока. Кстати, это напомнило мне вот о чем. Мы установили личность той женщины. Ну, той, которая выбежала из дома после убийства Велдена.
Рука моя замерла на трубке. Эллен сидела рядом со мной на диване и, очевидно, заметила, как я изменился в лице.
— В чем дело, Шелл? — встревоженно спросила она.
Я не ответил. Вместо этого я сказал Сэму:
— Да? И что же это за последнее издание «женщины в белом»?
— Это девица по имени Эллен Эмерсон. Она сводная сестра убитого.
— Откуда ты это взял, Сэм?
— С самого начала расследования это казалось весьма вероятным. Она была с Велденом в ночь убийства, на ней было белое платье и ушла она с вечеринки вместе с ним. И вдруг она исчезает. Делом Велдена занялись Роулинс и Симпсон. Твои показания о событиях прошлой ночи многое прояснили. Они пытались разыскать Наварро, но безуспешно. Никаких следов. Зато они познакомились с его партнершей, Бернайс. Знаешь ее, Шелл?
Ему, конечно, было отлично известно, что я ее знаю.
— Да... — промямлил я в трубку. — Э... кажется, я знаком с ней.
— Спасибо, что не соврал. Может быть, ты добавишь еще что-нибудь?
Что мне было делать? Он наверняка знал все, что Банки могла сообщить Роулинсу и Сэмпсону. А сообщить она могла немало.
— Да, Сэм, — сказал я. — Добавлю. Сейчас я буду у тебя.
— Подожди, не вешай трубку. Послушай, Шелл, если ты знаешь, где сейчас эта девица Эмерсон, лучше скажи мне, — он выдержал паузу, ожидая моего ответа. Я ничего не сказал, и он продолжал: — Слушай, я буду с тобой вполне откровенен, ты урод с вывихнутыми мозгами. На этот раз ты по самые уши влип в чертовски неприятную историю. Стоит тебе только на полшага свернуть с пути истинного, и ты будешь выращивать помидоры в Империал Бэлли... Если тебе повезет!
— Постой, Сэм, я...
Он не дал мне сказать ни слова и рычал в трубку, окончательно выведенный из себя:
— Если ты знаешь, где она, и скрываешь это, если ты хочешь сделать из себя соучастника, если ты напрашиваешься на неприятности...
— Стоп, стоп, Сэм! Страви пар и не кипятись! Я буду у тебя через полчаса.
Он тяжело вздохнул.
— Ладно, смотри, Шелл, будь осторожен. И не нарывайся на штраф по дороге сюда.
— Я буду воплощением осторожности!
Я подумал о том, что он мне сказал, и добавил:
— Но если случится худшее, Сэм, — я всегда любил разводить помидоры!
Он виртуозно выругался и бросил трубку на аппарат с таким треском, что у меня заболели уши. Я обернулся и посмотрел на Эллен.
— Они выследили тебя. Они знают, кто была та женщина, которая выскочила из дома твоего брата после стрельбы. Полиция с самого начала подозревала, что это ты. Так что шпики, наверное, все время идут за тобой по пятам, не исключая и прошлой ночи...
Лицо ее было совершенно спокойным.
— Я давно предполагала, что дела обстоят примерно так. А что еще тебе удалось узнать?
— О, это долгая история! В общем, положение чертовски усложняется...
Я немного подумал.
— Некоторое время ты будешь здесь в безопасности. Если бы полиция знала, что ты находишься в «Стьювезенте», они бы уже сейчас звонили у двери. Но они тебя все равно найдут, можешь мне поверить. Только не облегчай им эту задачу. Не высовывай носа за порог!
— Но мне надо что-то есть!
— Питайся одними пшеничными хлопьями, но не выходи из комнаты! Послушай, они сейчас все силы бросили на охоту за тобой. А полиция Лос-Анджелеса считается лучшей в округе. Если эти ребята решили разыскать тебя, они добьются своего, можешь мне поверить. Я не скажу им, где ты скрываешься, но они и сами это узнают. Все, что им нужно от тебя — это получить информацию о смерти твоего брата, но как только станет известно о твоем местопребывании, бандиты тут же узнают об этом.
— А... ты действительно уверен в том, что они собираются меня убить? Я ведь их даже не видела в лицо.
— Но они-то ведь этого не знают! И, разумеется, они сделают все, чтобы ликвидировать такого опасного свидетеля, как ты. Вспомни, как они поступили с твоим братом.
Прежде чем уйти, я включил телевизор, и мы поймали последние новости. Эллен Эмерсон фигурировала в них, как главная тема дня. Телепрограмма подробно излагала все, что было известно Сэму, и даже больше. Один из коммерсантов заявил, что исчезнувшую мисс Эмерсон видели прошлой ночью — ночью, последовавшей за той, когда был убит ее брат, — в обществе Шелдона Скотта, лос-анджелесского детектива.
Эллен взглянула на меня с тревогой в глубоких темных глазах, но не сказала ни слова до тех пор, пока я не ушел.
Сэм сидел за столом в своем бюро и мрачно жевал незажженную сигару. Мы были одни, и я уже выложил ему все, что знал об Эллен Эмерсон, включая то, что она мне сообщила, и то, что она была моим клиентом, но я ничего не сказал о том, известно ли мне, где она сейчас находится.
Вместо этого я предпочел просто упустить эту сторону вопроса.
Когда я закончил, Сэм сказал:
— О'кей, так где же она?
— А почему ты думаешь, что мне это известно?
— Опять начинается эта словесная игра? Ладно, пока оставим это...
Это было не похоже на Сэма — уступать так легко. Впрочем, у меня было такое ощущение, что он и не собирается уступать. Поэтому, пока пожар еще не вспыхнул, я постарался переменить тему разговора.
— Это давление, о котором ты упомянул, Сэм, все эти нападки и интриги вокруг меня. Совершенно очевидно, что это дело рук не просто какого-нибудь ординарного недоброжелателя, который пытается меня утопить. Это организованная, отлично спланированная кампания, вызванная безвыходным положением. Меня пытаются устранить любыми методами, официальными и неофициальными, вплоть до убийства, так что за всем этим должен скрываться кто-то с большим влиянием и большими деньгами. Наемные «торпеды» стоят дорого, а их что-то слишком уж много крутится вокруг меня за последнее время!
Сэм достал спичку и принялся рассеянно перекладывать ее с места на место.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36