На полу распростерлось прошитое очередями тело Лары. Абрамс наклонился над Дэвисом и пощупал пульс. Пульса не было.
— Быстрей! — заорал Камерон.
Абрамс снял с пояса у Дэвиса гранату, вырвал чеку и бросил гранату в коридор. Раздался мощный взрыв. Абрамс инстинктивно присел. Камерон и Кэтрин были уже на первой площадке узкой винтовой лестницы, уходившей вверх. Тони бросился за ними. Они быстро поднимались в мансарду.
68
Марк Пемброук услышал стрельбу внизу. В коридоре рядом с лестницей, ведущей на чердак, зазвенел сигнал тревоги и забегали люди.
— Весь дом на ногах. Думаю, еще один взрыв не помешает, — сказал Марк Саттеру.
Саттер зажег спичку и поднес ее к бикфордову шнуру, тянувшемуся вверх по лестнице. Шнур загорелся, и пламя быстро поднялось по ней, взорвав заряды у стальной двери.
Весь дом задрожал, с потолков посыпалась штукатурка. Пемброук бросился вверх и нырнул в мансарду. За ним последовали Левелин, Энн и Саттер. Они стали наугад стрелять из автоматов.
— Не стрелять! — закричал Пемброук.
Саттер и Энн укрылись за железными шкафами, а Пемброук и Левелин — в нише, образованной фронтоном. Пемброук выглянул из-за угла:
— Да, приличная комнатка. Занимает почти половину крыла. В противоположном конце — кирпичная перегородка. Комната связистов, наверное, находится как раз за ней. — Он взглянул на Энн и Саттера. — Ну что ж, пора действовать.
Все встали. Вдруг на лестнице послышались какие-то звуки, и Пемброук обернулся. Раздался выстрел, Марк зашатался и упал.
Левелин увидел, как наверх поднимается, вскинув винтовку, русский в форме. Левелин дал короткую очередь, и охранник покатился вниз по лестнице. Левелин снял с ремня осколочную гранату, выдернул чеку и швырнул гранату на лестницу.
Раздался оглушительный взрыв. Старая лестница обрушилась. Левелин подобрался к краю площадки и посмотрел вниз. Сквозь облако дыма и пыли можно было различить лишь слабое пламя. Левелин подполз к Пемброуку, сидевшему в нише, рядом с ним находились Энн и Саттер. Пемброук сунул руку под свой пуленепробиваемый жилет.
— Ребро сломано.
— Не шевелись. — Левелин увидел, как из уголка рта Марка вытекает струйка крови. — По-моему, задето легкое.
— Да, и легкое в придачу. Без тебя знаю. Давайте, действуйте.
— Хорошо. До скорого.
Левелин двинулся вперед. Энн и Саттер осторожно последовали за ним. Энн обратила внимание на лежавшие в комнате брезентовые мешки и деревянные ящики с надписями по-английски и по-французски: «Дипломатический груз. Миссия СССР при ООН. Не подлежит таможенному досмотру».
Саттер приблизился к кирпичной стене, перегораживающей комнату от пола до потолка. Из стены выдавалась кирпичная же труба. Слева от трубы была железная дверь.
Саттер тихо сказал:
— Похоже, мы нашли больше, чем рассчитывали.
Левелин кивнул.
— Великолепный старый дом. Строился, как крепость. Русские добавили стальную дверь. Ну что ж, немного взрывчатки у нас еще осталось.
Саттер с сомнением покачал головой:
— Думаю, она серьезно укреплена. Наших запасов взрывчатки может не хватить.
Неожиданно Энн шагнула вперед и с силой заколотила в дверь прикладом винтовки.
— Андров! Я хочу говорить с Андровым! — крикнула она по-русски.
Саттер и Левелин с удивлением уставились на нее. Энн продолжала колотить в дверь. Прошла минута. Наконец мужской голос за дверью ответил по-английски:
— Кто вы?
— Я Энн Кимберли, дочь Генри Кимберли. Вы Андров? — спросила Энн.
— Да.
— Слушайте внимательно. Я знаю, что мой отец у вас. Я знаю о существовании «Молнии». И мое правительство тоже. Администрация США готова ответить ядерным ударом. Ван Дорн располагает минометами, которые в ближайшее время откроют огонь. Вы меня понимаете?
— Что вы хотите? — после некоторой паузы спросил Андров.
— Я требую, чтобы вы прекратили операцию. — Энн посмотрела на часы. — До взрыва «Молнии» осталось восемнадцать минут. Я требую, чтобы вы открыли дверь и допустили меня к своим передатчикам.
— Я позвоню в Москву, — сказал Андров, — и вернусь через несколько минут.
— Вы лжете! — выкрикнула Энн. — Вы вообще не имеете права говорить об этом с Москвой! Не пытайтесь меня обмануть! Немедленно откройте дверь!
Андров молчал.
— Вы в безнадежном положении, идиот! — прорычала Энн.
Молчание.
— Убедить их в чем-либо трудно, — проговорил Саттер. — Они привыкли все делать по-своему.
Левелин заложил остатки взрывчатки в угол, образованный трубой и кирпичной стеной. Он повернулся к Саттеру:
— Стена вверху упирается в перекрытия крыши. Если ее качнуть, она, может быть, рухнет под тяжестью кровли. — Левелин взглянул на Энн. — Но это опасная игра.
— Ну что ж, — пожала она плечами, — нам терять нечего.
* * *
Абрамс, Кэтрин и Камерон достигли наконец верхней площадки. Дальше к потолку вела теперь небольшая приставная лестница. Она упиралась в крышку люка. Камерон поднял голову и осмотрел ее.
— Отойдите! — приказал он всем.
Затем отвязал со спины картонную на вид трубу, похожую на рулон обоев, раздвинул ее и укрепил на плече. Оказалось, что внутри находится шестидесятимиллиметровая ракета. Камерон встал на одно колено.
— Заткните уши и откройте рот.
Он нажал на кнопку пуска, и из задней части трубы, опаляя пол, вырвалось пламя. Ракета устремилась к люку. Она не взорвалась, а лишь пробила крышку, которая, видимо, была сделана из нетолстой фанеры, вылетела в мансарду и врезалась в стропила. Там она и разорвалась, разбрасывая осколки в радиусе пятидесяти футов.
Абрамс подбросил крышку люка и швырнул в мансарду гранату ударного действия. Раздался мощный взрыв. Сверху на них полетела штукатурка. Абрамс резким толчком распахнул крышку люка, и они забрались в мансарду.
Взрывом разбило все лампочки. Сквозь образовавшуюся в крыше дыру был виден маленький кусочек неба. Пол и стены были иссечены осколками ракеты.
Когда звон в ушах утих, Абрамс услышал стоны. Камерон включил фонарик. В мансарде находились раненые — трое мужчин и две женщины. Камерон, не говоря ни слова, прикончил всех пятерых выстрелами в голову.
Кэтрин тихо позвала Камерона и Тони:
— Вы только посмотрите!
Когда мужчины подошли, она показала на подиум.
— Это же миниатюрная телестудия. — Абрамс поднялся на площадку и прошелся лучом фонарика по рабочему столу, камину и полотнищу американского флага.
Кэтрин нагнулась и подняла какие-то листки, которые разметало взрывом. Она прочитала несколько строк и взглянула на Абрамса.
— Это… Это текст обращения моего отца к американскому народу. Оказывается, он должен стать следующим Президентом США.
Тони заглянул в бумаги:
— А я и не знал, что он выставлял свою кандидатуру.
Камерон посветил фонариком на кирпичную стену.
— Если Пемброук, как и планировалось, добрался до противоположной стены, то мы их зажали. Если же еще и Стюарт сумел высадиться на крышу над ними, то русские у нас в кармане.
— Да, но кармана-то пока нет, — бросила Кэтрин. Она посмотрела на часы. — До взрыва осталось около шестнадцати минут. Еще скорее минометы ван Дорна начнут бить по этой крыше. Нам нужно прорваться в дом и взять под контроль передатчики русских.
Камерон указал на стену:
— Попробуем взорвать!
Абрамс услышал внизу топот.
— Они поднимаются по лестнице.
Он взял у Камерона последнюю гранату, подошел к крышке люка, открыл ее и швырнул гранату вниз, быстро отступив в сторону. Граната взорвалась, подбросив крышку и круша лестницу.
Узкими кусками похожей на глину пластиковой взрывчатки Камерон выложил на стене подобие двери, воткнул детонаторы и быстро отбежал, разматывая бикфордов шнур. Он посмотрел на часы.
— Да, времени у нас чертовски мало. Ну что же, будем надеяться, что все заняли свои позиции.
— Если не заняли, значит, они уже покойники, — мрачно сказал Абрамс.
Кэтрин решительно тряхнула головой:
— Отступать некуда. Давай, Тони. Я горю желанием встретиться с людьми, которые скрываются за этой стеной.
Абрамс чиркнул спичкой.
69
Джордж ван Дорн непонимающе посмотрел на телекс, лежавший у него на столе, затем перевел взгляд на двух мужчин, полковника Уильяма Остермана и Уоллеса Бейкера.
— Судя по всему, кто-то просто перепутал код. Какая-то белиберда, — сказал ван Дорн.
— Я просил повторить сообщение, но ответа пока нет, — заметил Бейкер.
Ван Дорн бросил взгляд на часы, стоявшие на каминной полке. «Осталось меньше шестнадцати минут», — подумал он.
Ван Дорн схватил трубку и набрал номер Пентагона. Назвав условную фразу, он спросил:
— Полковник Левин на месте? Я хотел бы переговорить с ним.
— Его пока нет, сэр, — ответил голос на другом конце провода.
— Почему я все время говорю только с вами?
— Я дежурный офицер, сэр.
— Соедините меня с кем-нибудь еще.
После небольшой паузы голос спросил:
— У вас какие-нибудь проблемы, сэр?
«Да, — подумал ван Дорн, — у меня серьезные проблемы». По спине у него побежал холодный пот. Он сказал:
— Через несколько минут ты умрешь!
— Сэр?
— Передай Андрову, что сейчас будет последний залп салюта. Двадцать мощных мин. Они пробьют ваше чертово гнездо до подвала. Заткни уши.
— Я не понимаю вас, сэр.
Ван Дорн швырнул трубку на аппарат.
— Вот какое дело, ребята. Сдается мне, что я все время предупреждал русских о том, что русские идут.
Остерман и Бейкер молчали.
— Это моя ошибка, — упавшим голосом проговорил ван Дорн. — Я не склонен недооценивать противника, но иногда переоцениваю возможности наших технических средств. И надежность людей, их обслуживающих.
Остерман грустно улыбнулся:
— Ну что ж, Джордж. Миномет-то у нас действительно есть. Отомстить мы сумеем.
Ван Дорн кивнул и пошел к полевому телефону. Он дернул тумблер.
— Мистер Лароса! Думаю, нам придется открывать огонь. Да, через несколько минут. Будьте готовы. И поздравляю вас с прекрасным фейерверком. Всем очень понравилось. — Ван Дорн повесил трубку и обернулся к Остерману и Бейкеру.
— Направлять огонь на своих — малоприятное занятие, но мы заранее обо всем договорились.
Бейкер заметил:
— Думаю, нужно подождать еще несколько минут, Джордж. Мне кажется, что они уже близко от цели.
Ван Дорн подумал еще несколько секунд и снова взглянул на часы.
— Но «Молния» может быть еще ближе. Пока мы знаем одно: вернулся лишь этот парень, Кучик. Наши наблюдатели подтвердили, что освещение перед домом и на крыше выключалось и включалось в соответствии с планом. Но они сообщили также, что у парашютистов были проблемы. Кучик клянется, что они с Джоан пустили газ в бомбоубежище, но мне в это не верится. Джоан не вернулась. К тому же наши микрофоны уловили звуки выстрелов, хотя их и перекрывали разрывы фейерверка. И в довершение всего, очевидно, что наши люди не добрались до радиопередатчиков русских. Иначе мне не пришлось бы еще минуту назад говорить с этой советской подставкой. — Ван Дорн сделал паузу. — Итак, друзья, вывод: похоже, мы проиграли.
Остерман возразил:
— Но Андров теперь, по крайней мере, знает, что мы раскрыли их обман. И он понимает, что вместе со своими людьми находится в большой опасности. Не исключено, что в этой ситуации он предложит Москве отменить операцию.
Ван Дорн отрицательно покачал головой:
— Ты не знаешь, русских, Уильям. Они как Волга: медленны, но неукротимы. Решения у них так легко не меняются.
— Ну что же, мы показали им свои карты, а они нам — свои, — развел руками Остерман.
Ван Дорн посмотрел на лужайку перед домом, где собрались гости. Ван Дорн был абсолютно уверен, что русские безжалостно расправятся и с ним самим, и с его гостями. Он представил себе, как выжившие после «Удара» русские врываются в его усадьбу и убивают всех, кто попадет им под руку. Ван Дорн повернулся, подошел к столу, достал из ящика связку ключей и передал Остерману.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
— Быстрей! — заорал Камерон.
Абрамс снял с пояса у Дэвиса гранату, вырвал чеку и бросил гранату в коридор. Раздался мощный взрыв. Абрамс инстинктивно присел. Камерон и Кэтрин были уже на первой площадке узкой винтовой лестницы, уходившей вверх. Тони бросился за ними. Они быстро поднимались в мансарду.
68
Марк Пемброук услышал стрельбу внизу. В коридоре рядом с лестницей, ведущей на чердак, зазвенел сигнал тревоги и забегали люди.
— Весь дом на ногах. Думаю, еще один взрыв не помешает, — сказал Марк Саттеру.
Саттер зажег спичку и поднес ее к бикфордову шнуру, тянувшемуся вверх по лестнице. Шнур загорелся, и пламя быстро поднялось по ней, взорвав заряды у стальной двери.
Весь дом задрожал, с потолков посыпалась штукатурка. Пемброук бросился вверх и нырнул в мансарду. За ним последовали Левелин, Энн и Саттер. Они стали наугад стрелять из автоматов.
— Не стрелять! — закричал Пемброук.
Саттер и Энн укрылись за железными шкафами, а Пемброук и Левелин — в нише, образованной фронтоном. Пемброук выглянул из-за угла:
— Да, приличная комнатка. Занимает почти половину крыла. В противоположном конце — кирпичная перегородка. Комната связистов, наверное, находится как раз за ней. — Он взглянул на Энн и Саттера. — Ну что ж, пора действовать.
Все встали. Вдруг на лестнице послышались какие-то звуки, и Пемброук обернулся. Раздался выстрел, Марк зашатался и упал.
Левелин увидел, как наверх поднимается, вскинув винтовку, русский в форме. Левелин дал короткую очередь, и охранник покатился вниз по лестнице. Левелин снял с ремня осколочную гранату, выдернул чеку и швырнул гранату на лестницу.
Раздался оглушительный взрыв. Старая лестница обрушилась. Левелин подобрался к краю площадки и посмотрел вниз. Сквозь облако дыма и пыли можно было различить лишь слабое пламя. Левелин подполз к Пемброуку, сидевшему в нише, рядом с ним находились Энн и Саттер. Пемброук сунул руку под свой пуленепробиваемый жилет.
— Ребро сломано.
— Не шевелись. — Левелин увидел, как из уголка рта Марка вытекает струйка крови. — По-моему, задето легкое.
— Да, и легкое в придачу. Без тебя знаю. Давайте, действуйте.
— Хорошо. До скорого.
Левелин двинулся вперед. Энн и Саттер осторожно последовали за ним. Энн обратила внимание на лежавшие в комнате брезентовые мешки и деревянные ящики с надписями по-английски и по-французски: «Дипломатический груз. Миссия СССР при ООН. Не подлежит таможенному досмотру».
Саттер приблизился к кирпичной стене, перегораживающей комнату от пола до потолка. Из стены выдавалась кирпичная же труба. Слева от трубы была железная дверь.
Саттер тихо сказал:
— Похоже, мы нашли больше, чем рассчитывали.
Левелин кивнул.
— Великолепный старый дом. Строился, как крепость. Русские добавили стальную дверь. Ну что ж, немного взрывчатки у нас еще осталось.
Саттер с сомнением покачал головой:
— Думаю, она серьезно укреплена. Наших запасов взрывчатки может не хватить.
Неожиданно Энн шагнула вперед и с силой заколотила в дверь прикладом винтовки.
— Андров! Я хочу говорить с Андровым! — крикнула она по-русски.
Саттер и Левелин с удивлением уставились на нее. Энн продолжала колотить в дверь. Прошла минута. Наконец мужской голос за дверью ответил по-английски:
— Кто вы?
— Я Энн Кимберли, дочь Генри Кимберли. Вы Андров? — спросила Энн.
— Да.
— Слушайте внимательно. Я знаю, что мой отец у вас. Я знаю о существовании «Молнии». И мое правительство тоже. Администрация США готова ответить ядерным ударом. Ван Дорн располагает минометами, которые в ближайшее время откроют огонь. Вы меня понимаете?
— Что вы хотите? — после некоторой паузы спросил Андров.
— Я требую, чтобы вы прекратили операцию. — Энн посмотрела на часы. — До взрыва «Молнии» осталось восемнадцать минут. Я требую, чтобы вы открыли дверь и допустили меня к своим передатчикам.
— Я позвоню в Москву, — сказал Андров, — и вернусь через несколько минут.
— Вы лжете! — выкрикнула Энн. — Вы вообще не имеете права говорить об этом с Москвой! Не пытайтесь меня обмануть! Немедленно откройте дверь!
Андров молчал.
— Вы в безнадежном положении, идиот! — прорычала Энн.
Молчание.
— Убедить их в чем-либо трудно, — проговорил Саттер. — Они привыкли все делать по-своему.
Левелин заложил остатки взрывчатки в угол, образованный трубой и кирпичной стеной. Он повернулся к Саттеру:
— Стена вверху упирается в перекрытия крыши. Если ее качнуть, она, может быть, рухнет под тяжестью кровли. — Левелин взглянул на Энн. — Но это опасная игра.
— Ну что ж, — пожала она плечами, — нам терять нечего.
* * *
Абрамс, Кэтрин и Камерон достигли наконец верхней площадки. Дальше к потолку вела теперь небольшая приставная лестница. Она упиралась в крышку люка. Камерон поднял голову и осмотрел ее.
— Отойдите! — приказал он всем.
Затем отвязал со спины картонную на вид трубу, похожую на рулон обоев, раздвинул ее и укрепил на плече. Оказалось, что внутри находится шестидесятимиллиметровая ракета. Камерон встал на одно колено.
— Заткните уши и откройте рот.
Он нажал на кнопку пуска, и из задней части трубы, опаляя пол, вырвалось пламя. Ракета устремилась к люку. Она не взорвалась, а лишь пробила крышку, которая, видимо, была сделана из нетолстой фанеры, вылетела в мансарду и врезалась в стропила. Там она и разорвалась, разбрасывая осколки в радиусе пятидесяти футов.
Абрамс подбросил крышку люка и швырнул в мансарду гранату ударного действия. Раздался мощный взрыв. Сверху на них полетела штукатурка. Абрамс резким толчком распахнул крышку люка, и они забрались в мансарду.
Взрывом разбило все лампочки. Сквозь образовавшуюся в крыше дыру был виден маленький кусочек неба. Пол и стены были иссечены осколками ракеты.
Когда звон в ушах утих, Абрамс услышал стоны. Камерон включил фонарик. В мансарде находились раненые — трое мужчин и две женщины. Камерон, не говоря ни слова, прикончил всех пятерых выстрелами в голову.
Кэтрин тихо позвала Камерона и Тони:
— Вы только посмотрите!
Когда мужчины подошли, она показала на подиум.
— Это же миниатюрная телестудия. — Абрамс поднялся на площадку и прошелся лучом фонарика по рабочему столу, камину и полотнищу американского флага.
Кэтрин нагнулась и подняла какие-то листки, которые разметало взрывом. Она прочитала несколько строк и взглянула на Абрамса.
— Это… Это текст обращения моего отца к американскому народу. Оказывается, он должен стать следующим Президентом США.
Тони заглянул в бумаги:
— А я и не знал, что он выставлял свою кандидатуру.
Камерон посветил фонариком на кирпичную стену.
— Если Пемброук, как и планировалось, добрался до противоположной стены, то мы их зажали. Если же еще и Стюарт сумел высадиться на крышу над ними, то русские у нас в кармане.
— Да, но кармана-то пока нет, — бросила Кэтрин. Она посмотрела на часы. — До взрыва осталось около шестнадцати минут. Еще скорее минометы ван Дорна начнут бить по этой крыше. Нам нужно прорваться в дом и взять под контроль передатчики русских.
Камерон указал на стену:
— Попробуем взорвать!
Абрамс услышал внизу топот.
— Они поднимаются по лестнице.
Он взял у Камерона последнюю гранату, подошел к крышке люка, открыл ее и швырнул гранату вниз, быстро отступив в сторону. Граната взорвалась, подбросив крышку и круша лестницу.
Узкими кусками похожей на глину пластиковой взрывчатки Камерон выложил на стене подобие двери, воткнул детонаторы и быстро отбежал, разматывая бикфордов шнур. Он посмотрел на часы.
— Да, времени у нас чертовски мало. Ну что же, будем надеяться, что все заняли свои позиции.
— Если не заняли, значит, они уже покойники, — мрачно сказал Абрамс.
Кэтрин решительно тряхнула головой:
— Отступать некуда. Давай, Тони. Я горю желанием встретиться с людьми, которые скрываются за этой стеной.
Абрамс чиркнул спичкой.
69
Джордж ван Дорн непонимающе посмотрел на телекс, лежавший у него на столе, затем перевел взгляд на двух мужчин, полковника Уильяма Остермана и Уоллеса Бейкера.
— Судя по всему, кто-то просто перепутал код. Какая-то белиберда, — сказал ван Дорн.
— Я просил повторить сообщение, но ответа пока нет, — заметил Бейкер.
Ван Дорн бросил взгляд на часы, стоявшие на каминной полке. «Осталось меньше шестнадцати минут», — подумал он.
Ван Дорн схватил трубку и набрал номер Пентагона. Назвав условную фразу, он спросил:
— Полковник Левин на месте? Я хотел бы переговорить с ним.
— Его пока нет, сэр, — ответил голос на другом конце провода.
— Почему я все время говорю только с вами?
— Я дежурный офицер, сэр.
— Соедините меня с кем-нибудь еще.
После небольшой паузы голос спросил:
— У вас какие-нибудь проблемы, сэр?
«Да, — подумал ван Дорн, — у меня серьезные проблемы». По спине у него побежал холодный пот. Он сказал:
— Через несколько минут ты умрешь!
— Сэр?
— Передай Андрову, что сейчас будет последний залп салюта. Двадцать мощных мин. Они пробьют ваше чертово гнездо до подвала. Заткни уши.
— Я не понимаю вас, сэр.
Ван Дорн швырнул трубку на аппарат.
— Вот какое дело, ребята. Сдается мне, что я все время предупреждал русских о том, что русские идут.
Остерман и Бейкер молчали.
— Это моя ошибка, — упавшим голосом проговорил ван Дорн. — Я не склонен недооценивать противника, но иногда переоцениваю возможности наших технических средств. И надежность людей, их обслуживающих.
Остерман грустно улыбнулся:
— Ну что ж, Джордж. Миномет-то у нас действительно есть. Отомстить мы сумеем.
Ван Дорн кивнул и пошел к полевому телефону. Он дернул тумблер.
— Мистер Лароса! Думаю, нам придется открывать огонь. Да, через несколько минут. Будьте готовы. И поздравляю вас с прекрасным фейерверком. Всем очень понравилось. — Ван Дорн повесил трубку и обернулся к Остерману и Бейкеру.
— Направлять огонь на своих — малоприятное занятие, но мы заранее обо всем договорились.
Бейкер заметил:
— Думаю, нужно подождать еще несколько минут, Джордж. Мне кажется, что они уже близко от цели.
Ван Дорн подумал еще несколько секунд и снова взглянул на часы.
— Но «Молния» может быть еще ближе. Пока мы знаем одно: вернулся лишь этот парень, Кучик. Наши наблюдатели подтвердили, что освещение перед домом и на крыше выключалось и включалось в соответствии с планом. Но они сообщили также, что у парашютистов были проблемы. Кучик клянется, что они с Джоан пустили газ в бомбоубежище, но мне в это не верится. Джоан не вернулась. К тому же наши микрофоны уловили звуки выстрелов, хотя их и перекрывали разрывы фейерверка. И в довершение всего, очевидно, что наши люди не добрались до радиопередатчиков русских. Иначе мне не пришлось бы еще минуту назад говорить с этой советской подставкой. — Ван Дорн сделал паузу. — Итак, друзья, вывод: похоже, мы проиграли.
Остерман возразил:
— Но Андров теперь, по крайней мере, знает, что мы раскрыли их обман. И он понимает, что вместе со своими людьми находится в большой опасности. Не исключено, что в этой ситуации он предложит Москве отменить операцию.
Ван Дорн отрицательно покачал головой:
— Ты не знаешь, русских, Уильям. Они как Волга: медленны, но неукротимы. Решения у них так легко не меняются.
— Ну что же, мы показали им свои карты, а они нам — свои, — развел руками Остерман.
Ван Дорн посмотрел на лужайку перед домом, где собрались гости. Ван Дорн был абсолютно уверен, что русские безжалостно расправятся и с ним самим, и с его гостями. Он представил себе, как выжившие после «Удара» русские врываются в его усадьбу и убивают всех, кто попадет им под руку. Ван Дорн повернулся, подошел к столу, достал из ящика связку ключей и передал Остерману.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83