Но, судя по всему, Глен-Коув не спешил выполнять свою часть договоренностей. Торп вновь улыбнулся.
— Что за чертовщина происходит там внизу? — спросил пилот.
— Жители городка на деле используют свое право на свободу слова и собраний, — ответил Торп.
— Судя по тому, что видно отсюда, они там разошлись по-настоящему.
— Вроде того.
Но, в принципе, нужно быть справедливым по отношению к жителям Глен-Коува. За период, прошедший после достижения договоренностей между Глен-Коувом и Вашингтоном, ситуация вокруг «русского дома» претерпела серьезные изменения, в прессе начали часто мелькать сообщения о наличии на даче русской миссии сложного оборудования, предназначенного для электронного шпионажа.
В намерения русских, конечно, не входило сорвать просмотр футбольного матча в пятницу вечером. Их интересовала военная промышленность Лонг-Айленда: заводы фирм «Сперри-Рэнд», «Грумман эйркрафт», «Рипаблик авиэйшн» и еще десяток предприятий, производящих высокотехнологичное электронное оборудование и микросхемы. Торп знал, что русские занимались также прослушиванием большинства дипломатических представительств, расположенных на Лонг-Айленде и в Манхэттене.
Постоянно возникал вопрос: каким образом и где русским удается получить в Америке такое разнообразное и высокотехнологичное шпионское оборудование? Официальная версия госдепартамента всегда сводилась к следующему: через дипломатическую почту, в больших ящиках, защищенных от досмотра и изъятия по дипломатическому протоколу. Но Торп знал, что дело обстояло не совсем так. Почти все оборудование, используемое русскими для шпионажа за военными предприятиями Глен-Коува, попадало к ним с самих же этих предприятий. Его приобретали через цепочку подставных лиц и доставляли прямо во внутренний двор русской дачи. Некоторые наиболее засекреченные приборы, которые невозможно было купить, просто выкрадывались и доставлялись запутанным путем: на грузовиках, катерах и только потом — на вертолете.
— Когда вы летели сюда с русскими, у них были с собой какие-нибудь ящики? — поинтересовался Торп у пилота.
Тот пожал плечами:
— Да, багажа хватило бы для двухлетнего путешествия. И еще коробки с едой. Но я не знал, что это русские. Да и диспетчер тоже. Я лишь должен был забрать людей на посадочной площадке в Ист-Сайде и доставить в усадьбу на Лонг-Айленде. Машина была загружена коробками и термосами доверху. Так вот, они загрузили все это дерьмо на борт и велели мне лететь в Кингз-Пойнт, что я и сделал. Потом, перед самой посадкой, они велели мне лететь в Глен-Коув, и я полетел. Потом показали вон то место внизу, и я сел. Их ждал грузовик, вроде фургона для доставки продуктов. Парни очень быстро разгрузили мою машину, и меня отпустили. Боже, я так и не понял тогда, что это были русские, пока около месяца спустя не увидел аэроснимок этого места в «Таймс». Там была еще какая-то ерунда насчет налогов. Но чаевых я от них не получал.
— А что было написано на фургоне?
Пилот быстро взглянул на Торпа:
— Я не помню.
— Кто-нибудь расспрашивал вас об этом полете?
— Нет.
Торп потер подбородок. Пилот стал вдруг куда менее разговорчивым, и тому могло быть несколько причин.
— Вы не обращались в ФБР? Или сами они не пытались вступить с вами в контакт?
Пилот огрызнулся:
— Эй, хватит вопросов, хорошо?
Торп вынул бумажник и показал пилоту удостоверение:
— Центральное разведывательное управление.
— Ну и что? Я во Вьетнаме летал со многими вашими, и они не были такими любопытными.
Торп улыбнулся:
— Что они вам сказали? Я имею в виду ФБР.
— Они велели мне не болтать с вами, ребята. Слушайте, я не хочу вляпываться ни в какое дерьмо. Я и так уже слишком разболтался.
— Я сохраню это в тайне.
— Вот что… Разберитесь с ними, если хотите узнать от меня еще что-нибудь. Но не говорите им, что я вам уже натрепался. Я не знал, что вы из ЦРУ. Господи, ну и компания! То русские, то ФБР, то ЦРУ. Чувствуешь себя таксистом, к которому раз за разом садятся уголовники. Интересно, что же будет дальше?
— Никогда не знаешь, что будет дальше, — ответил Торп, откинувшись в кресле.
Вертолет начал вертикальное снижение. В этой войне между Глен-Коувом и русскими было что-то опереточное. Еще более комично выглядела русофобия местного земельного магната Джорджа ван Дорна, пригласившего Торпа к себе на выходные. Питер Торп посмотрел вниз на соседствующие усадьбы — два маленьких феодальных владения, разделенных почти крепостной стеной. В политическом отношении это были два разных мира. Но их объединяла вовлеченность в нечто, напоминающее средневековую борьбу двух соседей-феодалов. Что-то в этом было забавное, а что-то — не очень, подумал Торп.
Вдруг над кабиной вертолета появилась куча разноцветных надувных шаров.
— Осторожнее, шеф, — предупредил Торп. Пилот выругался.
— Это может быть опасно.
Торп указал пилоту на освещенную посадочную площадку поместья ван Дорна, которая когда-то была теннисным кортом. Ван Дорн объявил теннис спортом для женщин и неженок. Торп, игравший в теннис, посоветовал ван Дорну учитывать интересы и женщин, и неженок, коль они часто оказываются гостями у него в доме, но безрезультатно. Светящимися цифрами на корте была выписана определенная радиочастота.
Пилот скептически спросил:
— Мне что, надо запросить разрешение на посадку по рации?
— Пожалуй, так, шеф.
— О, Господи!
Он включил нужную волну и сказал в микрофон, прикрепленный к его шлему:
— Это «Эй-эйч 113»? Разрешите посадку. Прием.
В ответ раздался щелчок, из динамика послышалось:
— Под вами посадочная площадка ван Дорна. Вас вижу. Кто ваш пассажир?
Пилот обеспокоенно обернулся к Торпу. Тот улыбнулся:
— Скажите им, что это Питер, один и без оружия.
Пилот довольно угрюмо повторил его слова в микрофон.
— Посадку разрешаю, — последовал ответ.
— Понял, прием окончен.
Переключившись на частоту своей компании, пилот сказал Торпу:
— Теперь я знаю два дома, которых следует избегать.
— Я тоже, — ответил Торп.
Он уже четко различал дом ван Дорна. Длинный, белый, в колониальном стиле и очень впечатляющий, но не такой величественный, как замок его врагов. Теплый воздух с земли достигал кабины вертолета, принося с собой запах ранних цветов. Из пустого, но ярко освещенного бассейна двое мужчин запускали ракеты.
— Если бы у русских было разрешение устраивать фейерверки, они могли бы и отстреливаться, — сказал Торп пилоту.
— Да, — проворчал обеспокоенный пилот. — И если бы у меня была моя старая боевая «кобра», я бы раздолбал всех придурков в пух и прах.
— Аминь, брат мой.
Вертолет замер на теннисном корте.
3
Стэнли Кучик чувствовал, как спина его под рубашкой покрывается холодным потом. Он подумал о том, что сделают с ним русские, если поймают здесь, на своей территории. Уже несколько десятилетий ученики средней школы Глен-Коува, расположенной на Дозорис-лейн, сразу за русским особняком, ходили вдоль этих угрюмых стен в школу и обратно домой. Существовали легенды об учениках, якобы забиравшихся на вражескую территорию, но почему-то действие в этих рассказах всегда происходило в туманном прошлом. И у большинства нынешних школьников развился своеобразный комплекс неполноценности, так как все они понимали, что никто из них, будь то мальчик или девочка, не смог бы набраться решимости преодолеть эти ужасные стены.
А сегодня Стэнли Кучик собирался доказать, что если он и не самый сильный парень в классе, то уж, во всяком случае, самый храбрый. Десять его дружков видели, как он перелез через стену между площадками Христианского союза молодежи и русской территорией и исчез среди деревьев. Задача его была очень проста: добыть неопровержимые доказательства своего глубокого проникновения на вражескую территорию, а затем выйти на связь в пиццерии Сала до десяти вечера. Он знал, что если провалится, то больше никогда не покажется в школе.
Стэнли поднял свой бинокль и оглядел огромный особняк. Большая северная терраса скрывалась в тени, но возле дома заметно было движение. Несколько мужчин и женщин сидели в шезлонгах, еще один человек разносил напитки. «Лучше бы все они оставались в доме», — подумал Стэнли.
Он проверил, не выпал ли из ножен его нож, и провел пальцами по маскировочным полосам на лице, выполненным, если честно, мамиными зелеными тенями для век и коричневым карандашом для бровей. Все держалось достаточно прочно. Можно было рассчитывать на любую погоду, пусть бы даже стало очень жарко и Стэнли начал бы потеть. Он был одет в камуфляжную форму своего дяди Стива, которую тот привез из Вьетнама, а на ногах у него были черные кеды «Конверс».
Стэнли доел «Милки Уэй», запихал обертку в карман и тут же достал «Сникерс». Было холодно. В тридцати футах от него по гравиевой дорожке в сторону дома шли двое мужчин. Он прислушался, но, не услышав лая собак, успокоился. Если даже мужчины и заметят его, он сумеет убежать от них: Стэнли уверенно пробегал сто ярдов за десять секунд и знал, что сможет улучшить этот результат, если за ним погонятся русские.
Стэнли продолжал лежать не шевелясь, когда мужчины вышли из-за деревьев. Маленького и толстого с выпученными глазами он узнал сразу. Это был Лягушонок. Лягушонка он несколько раз встречал в городе и один раз на пляже. Несколько лет назад этот русский даже разговаривал с новичком из класса Стэнли. Он вроде бы занимался культурными связями или чем-то в этом роде и довольно прилично говорил по-английски. Когда русским еще разрешали играть в теннис на кортах Глен-Коува, мало кто из них подбрасывал обратно укатившийся мяч, если их об этом просили, а вот Лягушонок обязательно ходил за мячом, широко скалился и возвращал его игравшим. Этот малый был что надо. Стэнли попытался вспомнить его имя. Арзов или Андров, что-то вроде того. Точно. Виктор Андров.
Его собеседник, прилизанный, с зачесанными назад волосами, в черных очках, в костюме, похожем на тот, в котором Стэнли ходил к первому причастию, выглядел крепким. «Наверное, убийца, — подумал Стэнли, — человек из СМЕРШа».
Эти двое о чем-то быстро говорили по-русски, и Стэнли несколько раз уловил слово «американский». Он немного изменил позу и достал из своей полевой сумки маленький фотоаппарат «Минолта-470», быстро щелкнул русских три раза, положил фотоаппарат обратно в сумку и, подождав, пока русские исчезнут из виду, встал в стартовую позицию для броска. Он прислушался. Все было тихо.
Стэнли рванул через открытый участок, преодолев полсотни ярдов меньше чем за шесть секунд, и тут же распластался в небольшой ямке. Он лежал не шевелясь, чувствуя себя в этом углублении совершенно незащищенным, но никакого другого укрытия рядом больше не было. Он осмотрелся в поисках подслушивающих «жучков», но ни одного не заметил, хотя ему казалось, что здесь они должны быть повсюду. По мере того, как Стэнли терял уважение к системе безопасности этого русского объекта, его самонадеянность возрастала. Он решил, что с охраной у русских все может быть нормально, просто она не рассчитана на Стэнли Кучика.
Мальчик был под большим впечатлением от рассказов дяди Стива о его тренировках по программе «зеленых беретов» в Панаме. Дядя Стив отдал Стэнли разработки по проникновению в тыл противника, разведке и выживанию в экстремальных условиях. Стэнли подошел к их изучению очень серьезно, а в лесу возле своего дома занимался практической отработкой, ощущая при этом, как пробуждаются в нем какие-то животные, охотничьи инстинкты.
Он выглянул из ямы. Русские, похоже, пока не собирались заходить в дом. Он, собственно говоря, на это и не надеялся. Ну что ж, придется пройти прямо у них под носом. Стэнли знал, что сегодня у русских праздник и скоро здесь соберутся все русские из ООН.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83