– Как тебя зовут? – Ее голос стал почему-то хриплым.
– Билл Томсон, мэм. Вот кондиционер, термометр – на стене. А телевизор здесь…
Она вызывающе широко улыбнулась:
– Не слишком ты юн, чтобы работать в отеле, Билл? Ты мне больше напоминаешь футболиста из колледжа.
Он слегка покраснел.
– Да, я учусь на старшем курсе в университете. Здесь я подрабатываю. Я проверю полотенца…– Он с трудом оторвал смущенный взгляд от ее лица и пошел в ванную.
Когда он появился через минуту, она стояла разъяренная возле кроватей.
– Они посмели дать мне комнату с двумя постелями? Я люблю спать на двуспальной кровати, а ты, Билл?
– Ну, по правде говоря, я никогда об этом не думал. Она улыбнулась:
– Через несколько лет, Билл, ты тоже начнешь думать об этом. У тебя нет подружки?
– Нет… нет пока,– он опять стал заливаться краской, разглядывая свои руки. Как она на него посмотрела! Их разделяли не менее десяти футов, но ему казалось, что он чувствует тепло, исходящее от ее тела. Не поднимая глаз, он пробормотал: – Если вам больше ничего не нужно, мэм…– и повернулся к открытой двери. Эллен пересекла комнату и тихо прикрыла дверь.
– А если вдруг мне что-нибудь понадобится?
– Я здесь для того, чтобы выполнять все, что вы захотите.
– Все? – переспросила она.
– Конечно, то есть… Она мягко рассмеялась:
– Не красней, как девушка, Билл. Я вовсе не собираюсь соблазнять тебя. Во всяком случае, не сейчас, средь бела дня. Кроме того, ты на работе. Они могут заподозрить что-нибудь, если ты так долго задержишься в комнате у женщины.
– Да, мэм,– с отчаянием сказал он.– Обязательно заподозрят.
– Я тебя попрошу только открыть чемодан. Ключ все время заедает.
Он поспешно повернулся к чемодану, открыл его и поставил на пол. Она подошла к юноше и, открыв сумку, вытащила деньги. Он увидел пятидолларовую бумажку, которую она вложила ему в руку, легко коснувшись его пальцев.
Билл растерялся:
– Вы не ошиблись? Это не слишком много, мэм?
– Это всего лишь деньги, Билл,– рассмеялась она.– У меня их много, я должна из прокутить недельки за две. Как ты думаешь, Билл, у меня будет возможность поразвлечься здесь? – спросила она немного печально.– Или ты думаешь, что такой глупой и старой, как мне, даже не на что надеяться?
– Вовсе вы не старая,– искренне сказал он, сглатывая слюну.– Вы…
– Ну какая я, Билл?
Она придвинулась к нему, и его захлестнула ароматная волна ее духов. Он судорожно сжал в кулаке бумажку и выпалил залпом:
– Вы прекрасны.
Она отступила от него и легко проговорила:
– Ах, оставь. Мне кажется, ты всем женщинам говоришь комплименты, надеясь получить чаевые.
Не глядя на нее, он бросил пятидолларовую бумажку на пол и с ненавистью пробормотал:
– Если вы так думаете, забирайте свои деньги обратно. Повернувшись, он зашагал к двери. Низкий, интимный голос остановил его:
– Не уходи сердитый, Билл. Когда ты сменишься?
– Ночью, в двенадцать,– Билл стоял не двигаясь. Он сочувствовал, что Эллен приближается, но упрямо остался на месте. Она замурлыкала ему в ухо:
– Я чувствую, что буду скучать сегодня ночью, Билл, если захочешь чего-нибудь выпить на ночь… почему бы тебе не постучать ко мне в дверь.
– Я… видите ли…– он выскочил в холл с горящим лицом. Он понимал, что должен бежать отсюда, как от чумы, но при этом уже знал, что обязательно вернется сюда – ровно в полночь, после своего дежурства.
Эллен Гаррис счастливо улыбнулась, когда дверь закрылась, и, напевая какую-то легкую мелодию, посмотрела на ручные часики. Она обещала Гербу позвонить из отеля, как только устроится. Его можно еще застать в офисе. Сняв трубку, она сказала телефонистке отеля: «Я хочу заказать разговор с мужем в Нью-Йорке,– помолчав, добавила: – мистером Гербертом Гаррисом». Назвала номер и стала ждать. Через минуту она услышала голос Герберта: «Алло, это ты, Эллен?»
– Герб? – в ее голосе звучали легкость и радость.– Как ты, дорогой?
– Отлично. А как дела в южном королевстве?
– Все чудесно, милый. Солнышко горячее, океан голубой, отель отличный. Путешествие было приятным. Я скучаю по тебе, Герб.
– Не больше, чем я по тебе.
– Ну, ничего, потерпи,– радостно засмеялась она.– Ты только представь: я наняла машину. Ее должны вот-вот подогнать. Я хочу покататься немного, пока не стемнеет. И отель, и машину, и все-все я вношу в карт-бланш, Герб. Правильно?
– Конечно, правильно. На то и кредитные карточки.– Он помолчал немного, затем добавил: – Я люблю тебя.
– О, Герб, милый, я тебя тоже люблю.– После минутного колебания Эллен добавила: – Они тут набрали самых сообразительных посыльных. Университетские футболисты – не более, не менее. Ты посмотрел бы на одного, который доставил меня наверх. Мне кажется, я не буду здесь скучать.
– Послушай-ка! – его голос стал резким, но затем он рассмеялся: – Хорошо, развлекайся. Перезвони через пару дней, идет?
– Постараюсь, милый. Ты тоже не скучай. Спокойной ночи.
Герберт Гаррис из Нью-Йорка пожелал ей в ответ спокойной ночи, и связь прервалась.
Опустив трубку на рычаг, она встала, подошла к восточному окну и стала зачарованно смотреть на океан. В конце концов, зябко поежившись, она вернулась в комнату, стянула с себя шелковый жакет и бросила его на одну из кроватей. Выскользнула из юбки, подошла к открытому чемодану и выбрала платье с низким вырезом из переливающегося шелка цвета пламени. Через десять минут зазвонил телефон, она вышла из ванной с губной помадой в руках и подняла трубку. Швейцар отеля сказал, что машина, взятая напрокат, стоит у дверей и ждет ее. Она поблагодарила, сказал, что немедленно спускается вниз. А десять минут спустя Джустас Лоуфорд вновь имел возможность наблюдать, как Эллен Гаррис пересекает вестибюль. «Платье для коктейля,– отметил он,– явно шаг вперед по сравнению с тем костюмом, который я видел на ней в первый раз». Затем представив, как она выглядит в прозрачной ночной сорочке, Джустас Лоуфорд со вздохом посмотрел на вертящуюся дверь, за которой исчезла Эллен.
Асфальт ярко сиял от послеполуденного тропического солнца, и так же ярко сияла форменная фуражка швейцара, когда Эллен подошла к нему и сказала:
– Я миссис Гаррис из 326-го. Моя машина здесь?
– Да, миссис Гаррис,– он протянул ей ключи на брелочке и подвел к открытому кремового цвета «понтиаку» с опущенным верхом. Швейцар открыл дверцу, Эллен скользнула на мягкое сиденье машины и спросила:
– У отеля есть гараж?
– С другой стороны отеля есть бесплатная стоянка, мадам.
Он указал на бумажку, приклеенную к ветровому стеклу, на которой было написано: Отель «Бич-Хэвен».
– Вы можете оставить машину у дверей, чтобы я поставил ее. А как только она вам понадобится, мы ее подгоним. Вы также сами можете поставить ее и взять в любое время, когда захотите. Все бесплатно. Но когда будете ставить, ключи обязательно возьмите с собой, мадам – ночью у нас нет служителя.
Мотор тихо заурчал, и машина мягко тронулась с места.
ГЛАВА 3
В коктейль-баре отеля «Бич-Хэвен» в семь часов вечера было безлюдно. Первая волна посетителей уже схлынула, и у стойки бара лениво проводили время несколько завсегдатаев. Два кабинета были заняты, а несколько пар за маленькими столиками, не торопясь на ужин, наслаждались коктейлями.
Бармена звали Тайни-Малыш. Он был ростом в шесть футов и в талии четыре. Весил немногим больше, чем триста фунтов, носил двадцатый размер воротничка. Когда-то он был профессиональным борцом, но теперь решил, что работа у стойки подходит ему больше. Особенно в таком баре, как бар отеля «Бич-Хэвен». Здесь может произойти все, что угодно, в любое время. И зачастую что-то действительно происходит. Взять, например, вот эту блондинку, которая вошла через дверь, выходящую на стоянку машин отеля. Ей-богу, красотка! И новенькая. А это броское красное платье для коктейля! Свободно ниспадающее и в то же время подчеркивающее формы. К тому же элегантна. И держится гордо, уверенно. Задумчивый взгляд больших светлых глаз скользил по незанятым столикам и высоким стульям у бара, пока не остановился на физиономии Тайни, наблюдавшего за ней. Она улыбнулась ему, как знакомому, хотя Тайни точно знал, что она никогда прежде здесь не бывала. С безупречной грацией она пересекла бар и остановилась за рядом пустых стульев перед Тайни.
– Есть ли какие-то ограничения в баре для женщины без спутника?
– Нет, конечно… Будьте как дома.
Она легко и уверенно устроилась на обитом кожей стуле, положила локти на стойку и, сняв перчатки, подперла голову руками.
– Я всегда удивлялась, почему это в некоторых местах женщине прилично сидеть одной за столом, а в баре нет.
– В Майами этому не придают значения. Вы здесь в первый раз?
– Да.– Она еле заметно вздохнула. Взмахнув длинными ресницами, вопросительно взглянула на него:
– Что бы вы порекомендовали выпить?
– Даже не знаю. Все зависит от вашего вкуса.
– Дома я почти не пью. Моему мужу это не нравится. Но сейчас чувствую потребность. Хочу как-то расслабиться. Не слишком, но…– затем, с вызывающей ноткой: – А почему бы действительно не расслабиться?
– Нет причины для отказа, мадам. Назовите только, что вы хотите.
– Дайкири? – она очаровательно вздернула голову.
– Тот, который делается с ромом?
– С удовольствием.
– Сейчас мы приготовим дайкири.
Тайни повернулся, чтобы заняться коктейлем. Она открыла сумочку, достала сигарету, прихватила ее губами и стала наощупь искать зажигалку, и тут приятный мужской голос позади нее произнес:
– Можно мне? Вы позволите? Слева от ее сигареты возник огонек.
Эллен посмотрела в зеркало над баром, где отразилось худощавое, улыбающееся лицо, загорелое, белозубое. Она заметила еще, что у мужчины каштановые волосы. Эллен прикурила, затянулась. Выпуская дым, вежливо произнесла: «Спасибо». Он также вежливо ответил: «Не стоит благодарности»,– и сел на стул рядом с ней. Она спокойно опустила ресницы и защелкнула сумочку. Тайни поставил на бумажную салфетку перед ней полный, на высокой ножке и расширяющийся кверху бокал. Мужчина заказал:
– Бурбон и воду, пожалуйста, Тайни.
– Один момент,– голос Тайни прозвучал ворчливо.
– Так его зовут Тайни? – обернулась Эллен к незнакомцу.
Он в ответ усмехнулся.
– Конечно. Если это его настоящее имя.
– Понятно,– сказала она и медленно сделала глоток из бокала.– Великолепно, Тайни. Это то, что меня спасет.
– От чего? – с интересом спросил мужчина.
– От того, что беспокоит меня. Какое-то чувство потерянности, неопределенности. Не знаю, чем бы мне заняться…
– Почему бы просто не поразвлечься? Ведь Майами-Бич предназначен для этого.
– Я очень хочу,– было что-то жалобное в ее тоне.– Но не знаю, как.– Она сделала еще один долгий глоток из бокала.– Впрочем, это мне, кажется, поможет.
– А я не смогу вам помочь? – спросил он.– Не хочу слишком навязываться, но… меня зовут Джин Блейк.
– Мне вовсе не кажется, что вы навязчивы. Меня зовут Эллен Гаррис. Миссис Герберт Гаррис,– быстро добавила она.
Он сделал большой глоток из бокала и покрутил его между пальцев. Не глядя на нее, он спросил:
– Что Герберт делает сегодня вечером?
– Он в Нью-Йорке,– в ее голосе прозвучала едва заметная враждебная нотка,– он искренне убежден в том, что мужья и жены должны время от времени расставаться.
– Совершенно с ним согласен,– сказал Джин.– Я одобряю Герберта. Определенно одобряю. Почему бы вам не допить дайкири, Эллен?
Она мягко сказала:
– Да, вероятно, надо допить, прежде чем я помчусь отсюда.
– Куда же вы помчитесь?
– Подальше от вас.
– Обратно к Герберту?
– О, нет. Я не могу вернуться раньше, чем через две недели.
– Две недели? – Он повернулся, изучая ее лицо пока она допивала бокал.– Не было ли когда-то книги, которая называлась «Три недели» Элеоноры Глинн, а?
– Не знаю, а что?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19