Подошел негритенок с опахалом и начал обмахивать меня.
Танец закончился, и я вызвал фаворитку. Это была не та фаворитка, что в предыдущем сне, но такая же красивая, так что жаловаться было не на что.
Она села у моих ног и стала играть с их пальцами. Однако занималась этим недолго, начала плавно двигаться вверх, все выше и выше, и наконец добралась до лица, бормоча милые пустяки о ямочке на подбородке. Ее пальцы затрепетали возле моего уха и начали гладить меня по волосам. В какое-то мгновение красавица подняла ко мне лицо – и я увидел, что это Елена Картрайт!
– Зачем вы здесь? – ахнул я.
– Чтобы доставить вам все возможное наслаждение, о, Великий! – промурлыкала она.
– Тогда начинайте! – приказал я.
– Чего вашему величеству угодно более всего? Я лукаво улыбнулся:
– Изволите шутить?
– О, сегодня утром Великий пребывает в игривом настроении, – прошептала она. – Тогда я тоже должна быть шаловливой!
– Это меня вполне устроит, крошка, – ухмыльнулся я. – Прояви все свое обаяние, и Великий впитает его!
Она придвинулась ко мне ближе, ее алые губы коснулись моего подбородка и двинулись вниз, мягкие и теплые. Только я начал поворачиваться, чтобы заключить ее в объятия, как…
Я неожиданно проснулся. В мое подсознание вторгся какой-то шум, хотя и очень-очень слабый. Я лежал неподвижно, только открыл глаза и огляделся.
У меня возникло ощущение, что я не один в комнате, хотя в поле моего зрения не оказалось ничего, что могло бы это подтвердить. Вся спальня тонула в пятнах лунного света, и я видел только привычные очертания мебели на привычных местах. Я уже решил, что просто съел что-нибудь не то.
И вдруг я увидел его.
На дальней стене застыла какая-то необычная тень. Она была едва заметна – просто темное пятно, определенно не имевшее отношения к обычным предметам.
Мой внезапно обострившийся слух уловил приглушенный щелчок – звук взводимого курка.
Я метнулся вправо и кубарем скатился с кровати.
Звук выстрела в ограниченном пространстве походил на пушечный. Для меня не было неожиданностью, что пуля из револьвера такого калибра прорвала в подушке дыру размером с бейсбольный мяч на том самом месте, где за несколько секунд перед тем покоилась моя голова. Но какого черта! Гораздо проще вновь набить подушку, чем попытаться запихнуть мозги обратно в дыру, которую эта пуля проделала бы в моей голове.
Послышался шорох шагов человека с револьвером. Он подошел к кровати, чтобы убедиться, что дело сделано.
Тихо, как только мог, я протиснулся под кровать. Он шепотом выругался, обнаружив, что постель пуста. Оставалось всего несколько секунд до того, как он начнет искать под кроватью.
Он стоял в ногах кровати. Его ботинки находились меньше чем в футе от моей головы. В отчаянии я протянул руки, схватил его за лодыжки и дернул. Он рухнул с грохотом, от которого содрогнулась мебель. При ударе об пол из его легких со свистом вырвался воздух, и хриплое ругательство оборвалось на полуслове.
Я вылез из-под кровати и вскочил на ноги. Человек тоже поднялся. Я попытался добраться до письменного стола, где хранился револьвер, но он набросился на меня, как разъяренная фурия. Его пальцы впились мне в горло, в то время как другой рукой он вцепился мне в" волосы и оттянул голову назад. Я почувствовал, как из глаз у меня потекли слезы.
Но, по крайней мере, это были всего лишь слезы! Замешкайся я в постели еще на несколько секунд – и это была бы кровь. Моя кровь.
Я как мог распрямил ноги, ловко вывернулся из его рук и снова ухватил человека за лодыжки. На этот раз, когда я дернул его, он грохнулся не один: мы катались по полу, борясь и извиваясь в темноте. Он был маленький, но сильный и жилистый. В комнате не слышалось никаких звуков, кроме редких ударов о мебель, ворчания и рычания. Его пальцы опять нашли мое горло, и я почувствовал, как воздух в моих легких вот-вот кончится.
Я схватил его за руки и попытался оторвать их от себя, но ладони мои были влажными и скользкими. В отчаянии я выпустил его запястья и рубанул ребрами ладоней по бокам – под грудной клеткой.
Раздалось приглушенное рычание, и хватка на моем горле ослабла. Я сознавал, что он с трудом поднимается на ноги и, шатаясь, направляется к окну, но не мог заставить слушаться свои ноги. На этот раз я даже не мог подняться.
К тому времени, когда мне удалось встать, он уже смывался через окно. Спотыкаясь, я карабкался за ним. Моя нога ударилась о какой-то предмет. Я наклонился и поднял его. И понял, почему этот тип не закончил свое дело с помощью револьвера: падая, он выпустил его из рук. Теперь он был у меня, и если только я не ошибался, я держал в руках оружие убийцы – оружие, из которого в меня выпускали пули в квартире Джо Бакстера.
Когда я добрался до окна, его шаги эхом отзывались на стальных ступеньках пожарной лестницы. Я высунулся наружу как раз в тот момент, когда он достиг нижней площадки.
При таком слабом свете нельзя было быть уверенным до конца, но он сильно напоминал того парня, который пытался пристрелить меня в квартире Норин Бакстер.
Я пошел в гостиную и сделал себе крепкий напиток. Потом вернулся в спальню и рассмотрел то, что осталось от моей подушки. Отбросив ее в сторону, я нашел дыру, которую пуля проделала в матрасе, а через несколько минут обнаружил и саму пулю.
Она была безупречной формы, почти без отметин.
Я подбросил ее на ладони, испытывая странное возбуждение при мысли о том, что она предназначалась для того, чтобы снабдить меня третьим глазом – между моими двумя. Эта мысль вовсе не располагала к тому, чтобы вернуться в постель. К тому же несостоявшийся убийца загубил мои приключения в гареме на всю оставшуюся ночь.
Поэтому, утешаясь спиртным, я просидел до тех пор, пока дневной свет не окрасил пейзаж за окном сначала в мутно-серый, а затем в чрезвычайно непривлекательный розоватый цвет. За что я всегда терпеть не мог утро, так это за то, что все вокруг выглядит так, словно простояло всю ночь на улице.
Глава 7
Было не очень-то вежливо появляться в главном полицейском управлении в такое неподобающее время, как восемь тридцать, поэтому я подождал до восьми сорока, прежде чем поставить свой “порше” под табличкой “Стоянка запрещена”.
Думаю, это только справедливо – платить городу в той или иной форме после того, как бесплатно воспользуешься его услугами. Эта сторона моей натуры отнюдь не вызывает у босса теплых чувств. Особенно когда она отражается на счетах за служебные расходы.
В открытом лифте с декоративной металлической решеткой я поднялся на четвертый этаж, где находилась полицейская лаборатория. Когда я вошел, лейтенант Эл Дэвис, дежурный химик, близоруко таращился на раствор, пузырящийся на донышке пробирки. Он поднял голову и кивнул мне.
– Макс Ройял! Давненько не виделись!
Вытерев руки о рабочий халат, он протянул одну мне. Я взял ее и как можно быстрее выпустил. Руки лейтенанта Дэвиса на ощупь всегда напоминали сырое рыбное филе.
– Чем можем помочь, Макс? – поинтересовался он. Кивком я указал на дальнюю часть лаборатории, где находилась дверь с надписью “Баллистика”.
– Кто сегодня дежурит в тире?
Лейтенант Дэвис сморщил нос и сосредоточился.
– Майк Коннорс. – Он еще немного подумал и покачал головой. – Нет, прости, сегодня у Майка выходной. Наверное, Ленни Винтере. – Он тоскливо посмотрел на меня. – Так тебе очень нужна баллистическая экспертиза? А здесь мы ничего не можем для тебя сделать? – Может быть, если достану пятна крови. Но, по правде говоря, гарантирую это, если только доберусь до того типа, который нанес мне визит сегодня ночью.
Он кивнул с несчастным видом и вернулся к своей бурлящей пробирке. Я прошел через длинную комнату, сплошь забитую столами из стеатита, горелками Бунсена и бюретками, в лабораторию баллистики.
Ленни Винтере был высоким человеком с копной светлых волос. Когда я вошел, он что-то проворчал и отодвинул отчет, над которым трудился.
– Только не говори, что у тебя еще одна, – сказал он, мрачно усмехнувшись. – Такой малый, как ты, может озадачить человека и без дополнительной помощи.
Я полез в карман, достал пулю, которую вынул из матраса, и бросил ему на стол. Винтере взял ее и, осмотрев, нахмурился.
– Где ты ее взял? – поинтересовался он. – Она выглядит так, словно была выпущена в испытательный щиток.
Он повертел ее между пальцами.
– Никаких отметин. Она практически не деформирована.
– Такой она и должна быть, – сказал я. – Я вытащил ее из своего матраса. Винтере фыркнул.
– Кому что больше нравится. Одни любят ложиться в постель с девочками, другие предпочитают 45-й калибр. И то и другое может привести к летальному исходу.
– И вот так весь день. Всякие там шуточки и прочая чепуха. – Я опустился в кресло напротив письменного стола. – Послушай, Ленни, сегодня рано утром какой-то тип проникает ко мне в квартиру и выпускает в меня пулю. Мне удается вовремя убраться с ее пути. Такие приключения здорово выматывают. А эти твои шуточки выматывают еще больше. Окажи мне одну услугу!..
– Выясни, вылетела ли она из той же самой пушки, что и все остальные, – продолжил он как попугай и мгновение пристально смотрел на меня. – Полагаю, ты получил у лейтенанта Дина “добро” на эту проверку?
Я принял оскорбленный вид.
– Разве я был бы здесь, если бы не получил? Подумав, он кивнул.
– Да, конечно!
– Ну ладно, Ленни, я не получал никакого “добро”. И подумал, что это пока могло бы остаться между нами. Винтере покачал головой и бросил пулю на стол.
– Не надо меня подмазывать. Макс. Если Дин пронюхает, что мы пользуемся лабораторией для твоих личных дел…
– Каким образом? Разве твоя жена пронюхала о той маленькой рыжеволосой курочке, с которой я тебя познакомил?
Ленни Винтере бросил на меня злой взгляд.
– Эй, погоди-ка!.. Я прервал его.
– Не беспокойся! Я ничего не собираюсь ей сообщать. И упомянул об этом только затем, чтобы напомнить тебе, какой я на самом деле молчаливый парень. Конечно, если ты не испытываешь желания помочь мне…
Ленни Винтере по-прежнему хмурился. Он отпустил какое-то замечание, которое я не совсем расслышал, и снова взял в руки пулю. Потом подошел к металлической картотеке, протянувшейся вдоль задней стены комнаты, выдвинул один из ящиков и, порывшись в нем, достал конверт.
– Вот… Это пуля из тела Хэнка Фишера. Он вытряхнул на стол слегка деформированную пулю. Потом из другого конверта – сплющенный кусочек свинца, который я выковырял из деревянной панели в квартире Джо Бакстера.
– Это та, которую выпустили в тебя, но промахнулись.
По тому, как он это произнес, у меня создалось впечатление, будто он жалеет, что этот тип так плохо целился.
Он взял все три пули, подошел к стоявшему у стены прибору и вставил туда две из них. Потом навел окуляры и приложился к ним. Повозившись с дисками, поднял голову и нахмурился.
– Они вылетели из одного и того же револьвера.
– Ты уверен?
Винтере кивнул и взял в руки пулю, ту, что из квартиры Бакстера.
– Она один к одному с той, убившей Фишера! Сейчас я еще раз сличу ее с пулей из квартиры Бакстера.
Он повозился с пулями, заменил одну на другую и снова прильнул к окулярам. Потом поднял голову.
– Взгляни сам!
Я подошел и посмотрел в линзы. Изображение было раздельное. Вверху была видна пуля из моего матраса, внизу – из стены Джо Бакстера. Стало очевидным, что борозды и царапины, возникшие после прохождения по стволу револьвера, были идентичны на обеих. Я выпрямился и кивнул.
– Если бы мы теперь могли раздобыть еще и револьвер! – пробормотал Винтере.
Я расстегнул куртку и вытащил пушку 45-го калибра, которую коротышка оставил на полу моей квартиры.
– Милости просим!
Он протянул руку, но я отвел револьвер в сторону.
– При одном условии. Я сам расскажу об этом Дину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Танец закончился, и я вызвал фаворитку. Это была не та фаворитка, что в предыдущем сне, но такая же красивая, так что жаловаться было не на что.
Она села у моих ног и стала играть с их пальцами. Однако занималась этим недолго, начала плавно двигаться вверх, все выше и выше, и наконец добралась до лица, бормоча милые пустяки о ямочке на подбородке. Ее пальцы затрепетали возле моего уха и начали гладить меня по волосам. В какое-то мгновение красавица подняла ко мне лицо – и я увидел, что это Елена Картрайт!
– Зачем вы здесь? – ахнул я.
– Чтобы доставить вам все возможное наслаждение, о, Великий! – промурлыкала она.
– Тогда начинайте! – приказал я.
– Чего вашему величеству угодно более всего? Я лукаво улыбнулся:
– Изволите шутить?
– О, сегодня утром Великий пребывает в игривом настроении, – прошептала она. – Тогда я тоже должна быть шаловливой!
– Это меня вполне устроит, крошка, – ухмыльнулся я. – Прояви все свое обаяние, и Великий впитает его!
Она придвинулась ко мне ближе, ее алые губы коснулись моего подбородка и двинулись вниз, мягкие и теплые. Только я начал поворачиваться, чтобы заключить ее в объятия, как…
Я неожиданно проснулся. В мое подсознание вторгся какой-то шум, хотя и очень-очень слабый. Я лежал неподвижно, только открыл глаза и огляделся.
У меня возникло ощущение, что я не один в комнате, хотя в поле моего зрения не оказалось ничего, что могло бы это подтвердить. Вся спальня тонула в пятнах лунного света, и я видел только привычные очертания мебели на привычных местах. Я уже решил, что просто съел что-нибудь не то.
И вдруг я увидел его.
На дальней стене застыла какая-то необычная тень. Она была едва заметна – просто темное пятно, определенно не имевшее отношения к обычным предметам.
Мой внезапно обострившийся слух уловил приглушенный щелчок – звук взводимого курка.
Я метнулся вправо и кубарем скатился с кровати.
Звук выстрела в ограниченном пространстве походил на пушечный. Для меня не было неожиданностью, что пуля из револьвера такого калибра прорвала в подушке дыру размером с бейсбольный мяч на том самом месте, где за несколько секунд перед тем покоилась моя голова. Но какого черта! Гораздо проще вновь набить подушку, чем попытаться запихнуть мозги обратно в дыру, которую эта пуля проделала бы в моей голове.
Послышался шорох шагов человека с револьвером. Он подошел к кровати, чтобы убедиться, что дело сделано.
Тихо, как только мог, я протиснулся под кровать. Он шепотом выругался, обнаружив, что постель пуста. Оставалось всего несколько секунд до того, как он начнет искать под кроватью.
Он стоял в ногах кровати. Его ботинки находились меньше чем в футе от моей головы. В отчаянии я протянул руки, схватил его за лодыжки и дернул. Он рухнул с грохотом, от которого содрогнулась мебель. При ударе об пол из его легких со свистом вырвался воздух, и хриплое ругательство оборвалось на полуслове.
Я вылез из-под кровати и вскочил на ноги. Человек тоже поднялся. Я попытался добраться до письменного стола, где хранился револьвер, но он набросился на меня, как разъяренная фурия. Его пальцы впились мне в горло, в то время как другой рукой он вцепился мне в" волосы и оттянул голову назад. Я почувствовал, как из глаз у меня потекли слезы.
Но, по крайней мере, это были всего лишь слезы! Замешкайся я в постели еще на несколько секунд – и это была бы кровь. Моя кровь.
Я как мог распрямил ноги, ловко вывернулся из его рук и снова ухватил человека за лодыжки. На этот раз, когда я дернул его, он грохнулся не один: мы катались по полу, борясь и извиваясь в темноте. Он был маленький, но сильный и жилистый. В комнате не слышалось никаких звуков, кроме редких ударов о мебель, ворчания и рычания. Его пальцы опять нашли мое горло, и я почувствовал, как воздух в моих легких вот-вот кончится.
Я схватил его за руки и попытался оторвать их от себя, но ладони мои были влажными и скользкими. В отчаянии я выпустил его запястья и рубанул ребрами ладоней по бокам – под грудной клеткой.
Раздалось приглушенное рычание, и хватка на моем горле ослабла. Я сознавал, что он с трудом поднимается на ноги и, шатаясь, направляется к окну, но не мог заставить слушаться свои ноги. На этот раз я даже не мог подняться.
К тому времени, когда мне удалось встать, он уже смывался через окно. Спотыкаясь, я карабкался за ним. Моя нога ударилась о какой-то предмет. Я наклонился и поднял его. И понял, почему этот тип не закончил свое дело с помощью револьвера: падая, он выпустил его из рук. Теперь он был у меня, и если только я не ошибался, я держал в руках оружие убийцы – оружие, из которого в меня выпускали пули в квартире Джо Бакстера.
Когда я добрался до окна, его шаги эхом отзывались на стальных ступеньках пожарной лестницы. Я высунулся наружу как раз в тот момент, когда он достиг нижней площадки.
При таком слабом свете нельзя было быть уверенным до конца, но он сильно напоминал того парня, который пытался пристрелить меня в квартире Норин Бакстер.
Я пошел в гостиную и сделал себе крепкий напиток. Потом вернулся в спальню и рассмотрел то, что осталось от моей подушки. Отбросив ее в сторону, я нашел дыру, которую пуля проделала в матрасе, а через несколько минут обнаружил и саму пулю.
Она была безупречной формы, почти без отметин.
Я подбросил ее на ладони, испытывая странное возбуждение при мысли о том, что она предназначалась для того, чтобы снабдить меня третьим глазом – между моими двумя. Эта мысль вовсе не располагала к тому, чтобы вернуться в постель. К тому же несостоявшийся убийца загубил мои приключения в гареме на всю оставшуюся ночь.
Поэтому, утешаясь спиртным, я просидел до тех пор, пока дневной свет не окрасил пейзаж за окном сначала в мутно-серый, а затем в чрезвычайно непривлекательный розоватый цвет. За что я всегда терпеть не мог утро, так это за то, что все вокруг выглядит так, словно простояло всю ночь на улице.
Глава 7
Было не очень-то вежливо появляться в главном полицейском управлении в такое неподобающее время, как восемь тридцать, поэтому я подождал до восьми сорока, прежде чем поставить свой “порше” под табличкой “Стоянка запрещена”.
Думаю, это только справедливо – платить городу в той или иной форме после того, как бесплатно воспользуешься его услугами. Эта сторона моей натуры отнюдь не вызывает у босса теплых чувств. Особенно когда она отражается на счетах за служебные расходы.
В открытом лифте с декоративной металлической решеткой я поднялся на четвертый этаж, где находилась полицейская лаборатория. Когда я вошел, лейтенант Эл Дэвис, дежурный химик, близоруко таращился на раствор, пузырящийся на донышке пробирки. Он поднял голову и кивнул мне.
– Макс Ройял! Давненько не виделись!
Вытерев руки о рабочий халат, он протянул одну мне. Я взял ее и как можно быстрее выпустил. Руки лейтенанта Дэвиса на ощупь всегда напоминали сырое рыбное филе.
– Чем можем помочь, Макс? – поинтересовался он. Кивком я указал на дальнюю часть лаборатории, где находилась дверь с надписью “Баллистика”.
– Кто сегодня дежурит в тире?
Лейтенант Дэвис сморщил нос и сосредоточился.
– Майк Коннорс. – Он еще немного подумал и покачал головой. – Нет, прости, сегодня у Майка выходной. Наверное, Ленни Винтере. – Он тоскливо посмотрел на меня. – Так тебе очень нужна баллистическая экспертиза? А здесь мы ничего не можем для тебя сделать? – Может быть, если достану пятна крови. Но, по правде говоря, гарантирую это, если только доберусь до того типа, который нанес мне визит сегодня ночью.
Он кивнул с несчастным видом и вернулся к своей бурлящей пробирке. Я прошел через длинную комнату, сплошь забитую столами из стеатита, горелками Бунсена и бюретками, в лабораторию баллистики.
Ленни Винтере был высоким человеком с копной светлых волос. Когда я вошел, он что-то проворчал и отодвинул отчет, над которым трудился.
– Только не говори, что у тебя еще одна, – сказал он, мрачно усмехнувшись. – Такой малый, как ты, может озадачить человека и без дополнительной помощи.
Я полез в карман, достал пулю, которую вынул из матраса, и бросил ему на стол. Винтере взял ее и, осмотрев, нахмурился.
– Где ты ее взял? – поинтересовался он. – Она выглядит так, словно была выпущена в испытательный щиток.
Он повертел ее между пальцами.
– Никаких отметин. Она практически не деформирована.
– Такой она и должна быть, – сказал я. – Я вытащил ее из своего матраса. Винтере фыркнул.
– Кому что больше нравится. Одни любят ложиться в постель с девочками, другие предпочитают 45-й калибр. И то и другое может привести к летальному исходу.
– И вот так весь день. Всякие там шуточки и прочая чепуха. – Я опустился в кресло напротив письменного стола. – Послушай, Ленни, сегодня рано утром какой-то тип проникает ко мне в квартиру и выпускает в меня пулю. Мне удается вовремя убраться с ее пути. Такие приключения здорово выматывают. А эти твои шуточки выматывают еще больше. Окажи мне одну услугу!..
– Выясни, вылетела ли она из той же самой пушки, что и все остальные, – продолжил он как попугай и мгновение пристально смотрел на меня. – Полагаю, ты получил у лейтенанта Дина “добро” на эту проверку?
Я принял оскорбленный вид.
– Разве я был бы здесь, если бы не получил? Подумав, он кивнул.
– Да, конечно!
– Ну ладно, Ленни, я не получал никакого “добро”. И подумал, что это пока могло бы остаться между нами. Винтере покачал головой и бросил пулю на стол.
– Не надо меня подмазывать. Макс. Если Дин пронюхает, что мы пользуемся лабораторией для твоих личных дел…
– Каким образом? Разве твоя жена пронюхала о той маленькой рыжеволосой курочке, с которой я тебя познакомил?
Ленни Винтере бросил на меня злой взгляд.
– Эй, погоди-ка!.. Я прервал его.
– Не беспокойся! Я ничего не собираюсь ей сообщать. И упомянул об этом только затем, чтобы напомнить тебе, какой я на самом деле молчаливый парень. Конечно, если ты не испытываешь желания помочь мне…
Ленни Винтере по-прежнему хмурился. Он отпустил какое-то замечание, которое я не совсем расслышал, и снова взял в руки пулю. Потом подошел к металлической картотеке, протянувшейся вдоль задней стены комнаты, выдвинул один из ящиков и, порывшись в нем, достал конверт.
– Вот… Это пуля из тела Хэнка Фишера. Он вытряхнул на стол слегка деформированную пулю. Потом из другого конверта – сплющенный кусочек свинца, который я выковырял из деревянной панели в квартире Джо Бакстера.
– Это та, которую выпустили в тебя, но промахнулись.
По тому, как он это произнес, у меня создалось впечатление, будто он жалеет, что этот тип так плохо целился.
Он взял все три пули, подошел к стоявшему у стены прибору и вставил туда две из них. Потом навел окуляры и приложился к ним. Повозившись с дисками, поднял голову и нахмурился.
– Они вылетели из одного и того же револьвера.
– Ты уверен?
Винтере кивнул и взял в руки пулю, ту, что из квартиры Бакстера.
– Она один к одному с той, убившей Фишера! Сейчас я еще раз сличу ее с пулей из квартиры Бакстера.
Он повозился с пулями, заменил одну на другую и снова прильнул к окулярам. Потом поднял голову.
– Взгляни сам!
Я подошел и посмотрел в линзы. Изображение было раздельное. Вверху была видна пуля из моего матраса, внизу – из стены Джо Бакстера. Стало очевидным, что борозды и царапины, возникшие после прохождения по стволу револьвера, были идентичны на обеих. Я выпрямился и кивнул.
– Если бы мы теперь могли раздобыть еще и револьвер! – пробормотал Винтере.
Я расстегнул куртку и вытащил пушку 45-го калибра, которую коротышка оставил на полу моей квартиры.
– Милости просим!
Он протянул руку, но я отвел револьвер в сторону.
– При одном условии. Я сам расскажу об этом Дину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22