Сан Саныч был небольшого роста, крепкого телосложения мужчина. С возрастом он сильно раздобрел и сделался очень похожим на мячик, который гоняют регбисты. На вид ему было около пятидесяти.
Большая квадратная лысая голова постоянно потела, и он ежеминутно вытирал голый череп несвежим носовым платком.
Барышников был старым волком в контрразведке и дослужился бы до больших звезд на своих погонах, если бы не русская страсть к алкоголю и азартным играм, из-за которых он находился в постоянных долгах.
А долги, как известно, обязывают, и ему приходилось изворачиваться, чтобы вовремя расплатиться с кредиторами. По этой причине Барышников, с большим риском для своей карьеры и даже здоровья, не брезговал иногда преступить закон, одновременно работая на нескольких заказчиков…
* * *
После долгого молчания наконец дали о себе знать сигнальные лампочка и зуммер. Молодой черноволосый мужчина спешно надел наушники и замер в ожидании. Магнитофонные бобины закрутились на полную мощь. Наконец-то один из прослушиваемых абонентов, за которым велось постоянное наблюдение, сказал нечто стоящее…
— Yes… — услышал черноволосый радист по связи заспанный мужской голос.
— Привет!
Владимир Челядинский, нажав на кнопку, подал сигнал коллегам, что пошла запись разговора. Моментально раздался негромкий звук, отдаленно напоминающий трезвон будильника. Сам же капитан с головой ушел в работу, пытаясь уловить скрытый смысл разговора по интонации, кодовым ключевым фразам…
В большую комнату вошла молодая симпатичная девушка в голубой легкой юбочке и черной майке фирмы «Адидас». Вид ее измученного, бледного лица, говорил о том, что она нездорова. Мужчины пару дней назад заметили, что Метелкина как-то изменилась, стала заторможенной, рассеянной и подолгу и часто отлучалась в ванную. Сначала напарники объясняли это отравлением, но в конце концов поняли, что Марина просто-напросто беременна. Вернее, понял это только Барышников. Владимир же знал об этом наверняка и намного раньше, так как Марина была беременна не от кого-нибудь, а от него самого.
— Кто? — коротко спросила она у Челядинского и, взяв бумагу с ручкой, тяжело уселась за компьютерный столик записывать.
— Шнобель, — так же лаконично ответил Владимир.
Надо сказать, что в группе Барышникова установилась давняя традиция — давать всем субъектам, находящимся у контрразведчиков «под колпаком» различные клички. У человека, который сейчас находился на связи, был довольно солидный и продолговатый нос, поэтому с легкой руки Челядинского под общий одобрительный смех его и окрестили Шнобелем.
Правда, ребята не всегда видели своих подопечных, а бывало даже и не знали, кого «пасут». Но этот индивидуум был особенным, хотя Челядинский и не понимал, почему он так заинтересовал высокое начальство и все последнее время за ним ведется постоянное прослушивание и слежка, отнимая эфир у более важных персон.
Однако капитан был человеком умным и исполнительным и не задавал лишних вопросов. Несмотря на свои личные семейные неурядицы и ссоры, напрямую связанные с интимными отношениями с Мариной, он постарался отбросить все в сторону и сосредоточился на доносившемся телефонном разговоре двух мужчин, пытаясь сразу на лету сориентироваться и раскусить, кто такие «Рыбка», «Акула», «Кэт»…
Вслед за Мариной в комнату с заспанными, покрасневшими глазами вошел Барышников. Он был одет в длинный махровый халат, брюки и шлепанцы на босу ногу.
— Кто? — сухо спросил майор и вяло потянулся к столику за пачкой сигарет «Прима».
Капитан Челядинский, не поворачивая чернявой головы, коротко ответил старшему группы:
— Ваш любимчик!
Сигарета, не дойдя по назначению до пересохших узких губ, застыла на полпути, дергаясь в волосатой руке.
— Шнобель? — с волнением спросил Сан Саныч.
— Он самый.
Маленькие глазки Барышникова моментально вспыхнули радостным и дьявольским огоньком. Он поближе прильнул к динамикам и стал жадно ловить каждое слово.
— Сделай погромче! — приказал майор.
Капитан вопросительно посмотрел на своего начальника, но, ничего не возразив, немного усилил звук.
— Этот материал имеет две стороны, — доносился из динамика мужской встревоженный басок, — или пан, или пропал! Я не хочу иметь больших неприятностей с властями, а тем более с военными…
Барышников напряг барабанные перепонки, забыв на время и о сигарете и о присутствующих. Чем больше он вникал в странный разговор, тем отчетливее понимал, что это то, что ему нужно и ради чего начальство поставило всех «на уши».
Разговор закончился, и Сан Саныч с облегчением вздохнул.
— Кажется, сегодня нам подфартило! — улыбнулся Челядинский и откинулся в кресле. — Что будем делать?
Майор ничего не ответил. Чиркнув спичкой, он закурил и глубоко затянулся горьким дымом. Мысли роились в лысой квадратной голове, как стая голодных наглых мух, но впереди всех неслась одна, самая важная: теперь он сможет не только рассчитаться со своими надоевшими и висевшими как дамоклов меч долгами, но и получить к долгожданным погонам подполковника хороший денежный куш! А там.., а там можно и со спокойной душой отправляться на пенсию, куда угодно, хоть на край света!
Сан Саныч еще раз затянулся и, усевшись в мягкое кресло, всем своим грузным телом откинулся назад.
Оставалось рискнуть в последний раз, хотя большого риска и проблем бывалый чекист в этой игре не видел.
Правда, в его распоряжении было не более часа, а возможно, и меньше.
— Так что, — снова отвлек майора от сладостных мыслей молодой мужчина, — будем рапортовать?
И вдруг Сан Саныч «проснулся»…
— Что рапортовать? — непонимающе и как-то испуганно спросил майор.
На лысине выступила испарина, и Барышников полез в карман за носовым платком. Он удивленно посмотрел на присутствующих: Марина Метелкина увлеченно строчила тонкими пальчиками по клавиатуре компьютера, а капитан Челядинский нетерпеливо ожидал распоряжений старшего группы.
— Времени осталось около часа, — недовольно фыркнул Владимир, — нужно что-то срочно предпринять…
По инструкции необходимо сообщить в центр.
Барышников никак не мог оторваться от своих проблем и включиться в работу.
— Зачем?
На лице молодого капитана появилось нечто похожее на недоуменное раздражение.
— Как зачем? — в свою очередь вопросом на вопрос ответил молодой капитан. — Времени в обрез, нужно согласовать с начальством, лично с полковником Барановым и брать их тепленькими.
Постепенно до Сан Саныча дошел смысл сказанного, вернее, он осознал, с какой преградой он может столкнуться в виде срочного рапорта, посланного полковнику Баранову Челядинским, а в том, что тот его пошлет непременно, Барышников не сомневался. Но если капитан подаст сигнал начальству немедленно, тогда все его планы рухнут как карточный домик, а с ними и погоны подполковника, и барыши, и пенсия. А главное — может оборваться и его собственная жизнь, если не из-за проклятых долгов, то из-за бездарно проваленного дела, которое ему поручили под большим секретом…
Выход был один — оттянуть время и послать сообщение минут через пятнадцать-двадцать. Что они решат по большому счету для командования? Ничего!
А для него эти минуты очень важны: они могут круто изменить всю его оставшуюся жизнь! Нет, его теперь никто не остановит, это его последний шанс наконец-то одним махом выбраться из этого дерьма…
— Правильно мыслишь, капитан, — ледяным голосом медленно сказал Барышников и вдруг, засуетившись, повысил голос:
— Только не стоит пороть горячки!
— Какой горячки?
Майор быстро встал и стал нервно расхаживать по комнате.
— Надо все обдумать, взвесить и только тогда докладывать начальству, — жестко сказал он.
Капитан криво усмехнулся.
— Это их дело думать, а наше…
— Молчать! — гаркнул старший по званию. — Здесь я принимаю решения, капитан!
Чувствуя, что разразится скандал, который сейчас не к месту, Марина Метелкина неожиданно побледнела и, резко поднявшись, в который раз выбежала в ванную.
— А мое решение, — не сдавался Владимир, — пока не поздно, немедленно доложить о разговоре по цепочке!
Сан Саныч решил сменить тактику и попытался уладить конфликт мирным путем.
— Согласен, Володя, — примирительным тоном произнес пожилой мужчина, — это твое право и обязанность. Но что мы доложим? Давай проанализируем, прикинем, что к чему: кто звонил, о чем шла речь, где произойдет встреча/
Барышников тянул время. Он прекрасно знал, кто звонил и где произойдет встреча. В отличие от молодого и не столь искушенного в сыскном деле капитана, Сан Саныч был хорошо информирован нужными людьми.
— Пятнадцать-двадцать минут никакой роли не сыграют! — пытался убедить по-хорошему майор молодого коллегу. — Зато доложим все по форме, как полагается спецам — чин-чинарем!
Капитан Челядинский решительно покачал черноволосой головой.
— Нет.
— Нет? — как-то странно переспросил майор.
— Нет!
Владимир резко повернулся к передатчику и включил его. В комнате воцарилась жуткая и тревожная тишина. Только из ванной чуть слышно доносились рвотные звуки беременной женщины. Барышников стоял в углу комнаты возле раскрытого сейфа.
— Володька, — вдруг донесся нервный голове майора.
Челядинский повернулся, и глаза его наполнились ужасом: в нескольких шагах от него с пистолетом в руках стоял майор Барышников и целился прямо в него.
— Ты что, Саныч… — затаив дыхание, медленно протянул капитан.
— Прости, Володька, — сухо процедил старый чекист, — ты сам напросился!
Владимир попытался встать, но тут же прогремел выстрел, и молодой мужчина, резко и конвульсивно дернувшись, замертво откинулся в кресле с простреленным сердцем.
— Прости, парень, — еще раз тихо прошептал лысый мужчина и отбросил на ковер пистолет.
Барышников быстро направился к телефону и, сняв трубку, набрал номер…
— Слушаю, — раздался недовольный властный старческий голос.
— Кузьмич?
— Он самый!
— Это Барышников!
— А-а… Подожди маленько…
Возникла небольшая пауза, и майор, воспользовавшись ею, с волнением прислушался, что творилось в ванной. По-прежнему шумела вода.
— Так что там у тебя?
Барышников в двух словах объяснил ситуацию…
— ..Одним словом, мне не обойтись без Шлемы, — закончил он краткий доклад.
— Мудило!
По раздраженному голосу патрона и его выражениям майор понял, что тот весьма недоволен.
— Мне по фиг, что там произошло, — зло выругался Кузьмич, — а компромат достань хоть из-под земли!
— Слушаюсь!
— Вот и молодец! — похвалил старик майора. — Ты же понимаешь, что поставлено на карту!
— Понимаю.
— Вот и хорошо, — донеслось до Барышникова, — а сделаешь дело, мы тебе все простим!
— Сделаю!
— Не сомневаюсь, — рассмеялся старческий голос, — жить-то, небось, всем охота/
Барышников не понял, то ли это вопрос, то ли утверждение, но смысл быстро дошел до его сознания.
В трубке раздались короткие гудки, и майор быстро набрал новый номер телефона.
* * *
У Марины гудело в голове, ее мутило, появилась какая-то слабость во всем теле, особенно в ногах. Во время, которое она провела в ванной, ей послышался какой-то хлопок, напоминающий выстрел огнестрельного оружия, но она была настолько занята своим делом, что не придала этому большого и должного значения.
Однако, когда молодая девушка вошла в комнату, она застыла в растерянности: в кресле лежал мертвый Челядинский, а в углу по телефону с кем-то мирно беседовал майор Барышников.
— И учти, Шлемофон, — строго произнес пожилой мужчина, — на все про все у тебя не более получаса!
Понял? Все! Время пошло! — обрубил майор и внимательно посмотрел на часы.
Метелкина в нерешительности остановилась посреди комнаты, пытаясь сообразить, что же тут произошло за время ее отсутствия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34