В них я не нашел ничего нового. Больше вопросов, чем ответов. Значительную часть программы занял рассказ о Торсоне, о том, как он пожертвовал собой.
Тут я впервые подумал о Рейчел и о том, что она переживает по этому поводу. Все же погиб ее бывший муж. Человек, возможно, и заслуживший презрение, но который был ей близок когда-то.
Выйдя из ванной, я накинул махровый халат из роскошного комплекта, предложенного отелем. Рейчел лежала на постели и, подперев себя подушками, смотрела телевизор.
— Сейчас начнутся местные новости, — сообщила она.
Я переполз по кровати к ней и поцеловал.
— Ты в порядке?
— Да, а что?
— Ну, не знаю. Что бы ни произошло между тобой и Торсоном, мне очень жаль. Ага?
— Мне тоже.
— Я подумал... Короче, ты хочешь заняться любовью?
— Да-а.
Я выключил телевизор и погасил свет. В какой-то момент я почувствовал, что по щекам текут слезы. В тот раз меня обнимали крепче обычного. Любовь получилась с привкусом грусти. Словно встретились два очень одиноких человека, печальных, но согласных помочь друг другу.
Потом она прижалась к моей спине, и я попытался заснуть, но не смог. Демоны того дня не хотели угомониться.
— Джек, — прошептала она, — почему ты плакал?
Помолчав немного, я пытался подобрать нужные слова.
— Не знаю. Тяжело как-то. Пусть все это время я подсознательно желал получить хотя бы шанс, чтобы... В общем, радуйся, что не сделала того, что пришлось сделать мне. Радуйся.
* * *
Сон так и не пришел, даже когда я выпил таблетку, полученную в больнице. Рейчел спросила, что за мысли меня одолевают.
— Гадаю о том, что он сказал перед развязкой. Я ничего не понимаю.
— А что он сказал?
— Что убил Шона, чтобы спасти.
— От чего?
— Чтобы он не стал таким, как он. Этого я не понимаю.
— Возможно, нам не дано понять. Просто прими это как есть. Все кончено.
— Он сказал еще кое-что. В самом конце. Когда закончился штурм. Ты слышала его слова?
— Думаю, да.
— Что это было?
— Он произнес нечто вроде: «Вот как это бывает». И все.
— Что бы это значило?
— Думаю, его привлекала какая-то тайна.
— Смерть.
— Гладден понял, что она приближается. Он нашел ответ: «Вот как это бывает». И просто умер.
Глава 45
Утром мы встретились с Бэкусом. Он ждал в комнате для совещаний, той самой, на семнадцатом этаже правительственного здания. День выдался такой же ясный, и я опять увидел очертания Каталина-Айленд, выступавшие из утреннего тумана над берегом у Моника-Бей. Было восемь тридцать утра, но Бекус сидел без пиджака, и вообще создавалось впечатление, что он находился на месте уже несколько часов.
На столе вокруг него лежали многочисленные бумаги, два раскрытых ноутбука и розовые записки с номерами телефонов. Лицо Бэкуса выглядело усталым и серьезным. Похоже, потеря Торсона оставила на нем неизгладимый след.
— Рейчел, Джек, — произнес он вместо приветствия. Утро не стало добрым, и он не решился произнести обычную формулу. — Как рука?
— Нормально.
С собой мы принесли по стаканчику кофе, но, как я заметил, у Боба кофе не оказалось. Пришлось предложить ему свой. Он отказался, заметив, что уже выпил более чем достаточно.
— Ну, что мы имеем? — спросила Рейчел.
— Вы что, съехали из отеля? Утром я пытался звонить тебе в номер, Рейчел.
— Да, — подтвердила она. — Джеку захотелось немного комфорта. Мы перебрались в «Шато Мармо».
— Более чем комфортабельное место.
— Не беспокойся. Возмещать расходы не придется.
Бэкус кивнул. А то, как он затем посмотрел на нас, навело на мысль, что Боб словно знал, что Рейчел не снимала отдельный номер и расходы не придется возмещать в любом случае. Впрочем, сейчас авансовый отчет выглядел наименьшей из его проблем.
— Все складывается одно к одному, — сказал он. — Еще один случай для будущего изучения, вот что я могу сказать. Эти люди — конечно, если можно называть их людьми — уже перестали меня занимать. Каждый новый представитель и эти истории... словно черные дыры. Никакой крови не хватит, чтобы их насытить.
Рейчел взяла себе стул и села с другой стороны стола, наискосок от Бэкуса. Я пристроился рядом с ней. Мы молчали, зная, что Бэкус захочет продолжить. Дотянувшись до ближайшего компьютера зажатой в руке ручкой, он легонько постучал по его корпусу.
— Это его компьютер, — сказал Бэкус. — Мы взяли его в багажнике автомобиля вчера вечером.
— Машина из проката «Херц»? — спросил я.
— Нет. Он приехал в «Дата имаджинг» на «плимуте» восемьдесят четвертого года, зарегистрированном на Дарлену Кугель, тридцати шести лет, проживавшую в Северном Голливуде. К ней домой мы приехали вчера вечером и, не получив ответа на стук, вошли внутрь. Женщина лежала на кровати с перерезанным горлом. Возможно, убита ножом, которым позже зарезали Гордона. Тело находилось там несколько дней. Судя по всему, убийца жег в квартире ароматизаторы и повсюду лил духи, чтобы избавиться от запаха.
— Он оставался в квартире, где лежало тело?
— Похоже на то.
— Одежда принадлежала ей?
— И парик тоже.
— Интересно, чего он добивался, одеваясь в точности как эта женщина? — спросила Рейчел.
— Неизвестно, и мы не узнаем этого никогда. В принципе ясно и так. Он знал, что интересует и полицию и бюро. Переодевшись женщиной, Гладден имел определенный шанс забрать камеру и покинуть город.
— Может быть. Что обнаружили в квартире?
— Немногое. Зато на стоянке возле дома отведено целых два места для ее машин. Там и нашли «понтиак-файберд» восемьдесят шестого года. Номера выданы в штате Флорида. Судя по номеру, владельцем являлась Глэдис Оливерос из Гейнсвилла.
— Мать Гладдена? — спросил я.
— Да. Переехала туда, как только сына посадили. Думаю, хотела навешать его почаще. Повторно вышла замуж и поменяла фамилию. Открыв багажник, мы нашли компьютер и другие вещи, в том числе все книги с фотографии, о которой рассказала Брасс. Еще там оказался старый спальный мешок. На ткани обнаружили следы крови, и эти данные изучают в лаборатории. Первые результаты таковы: в утеплителе есть волокна капока.
— Он держал жертв в багажнике.
— Да, часами. Все это время их считали пропавшими.
— Минуту, — возразил я. — Если в его распоряжении был автомобиль матери, для чего тогда брать машину у «Херца»? Зачем обращаться в прокат, если машина уже есть?
— Лишний шанс сбить со следа. Джек, он использовал машину матери, чтобы кататься по городам, но для убийства полицейского решил взять авто напрокат.
Сконфузившись, я даже не сумел это скрыть. Бэкус сделал вид, что не заметил.
— Короче, мы так и не получили данных от «Херц», а значит, пойдем другим путем. Компьютер, вот что сейчас важно.
— Что нашли на диске? — спросила Рейчел.
— В здешнем управлении есть специалисты, их называют «Группа три», работающие в контакте с такой же группой из Квонтико. Один из них, Дон Клирмонтан, занимался этим ноутбуком всю прошлую ночь. К трем часам утра он взломал коды доступа и скопировал все содержимое жесткого диска на один из компьютеров управления. В общем, там много фотографий. Семьдесят пять.
Бэкус стал тереть переносицу большим и указательным пальцами. Он постарел со вчерашнего дня. Сильно постарел.
— Это дети? — спросила его Рейчел.
Бэкус молча кивнул.
— Господи Боже. Жертвы?
— Да. До... и после. Кошмарное зрелище. Просто ужас.
— Неужели он это рассылал? Как предполагали?
— Да, в ноутбук встроен модем сотовой связи, как Гордон... как предполагали. И он также зарегистрирован на Оливерос из Гейнсвилла. Мы только-только успели получить лог-файлы.
Бэкус махнул в сторону лежавших перед ним распечаток.
— Здесь множество звонков по совершенно разным адресам. Это разветвленная сеть. Сеть из клиентов, интересующихся подобными снимками.
Он посмотрел на нас, и я увидел, что взгляд у Бэкуса усталый, но непреклонный.
— Сейчас мы заняты широким поиском. Вероятно, будет много арестов. Многие за это сядут. Гордон погиб не напрасно.
Он сказал это больше для себя, чем для нас.
— Можно сравнить эти данные со списком переводов, сделанных в банк Джексонвилла. Не сомневаюсь, мы узнаем, сколько они заплатили и когда.
— Это делают Клирмонтан и его люди. Они этажом ниже, в одном из офисов третьего отдела. Можете зайти, если хотите.
— Боб, ты видел все семьдесят пять снимков? — спросил я.
Он посмотрел на меня.
— Да, Джек. Я видел их все.
— И там только дети?
Я почувствовал, что не могу вздохнуть. Сколько ни говори себе о брате: «Все прошло, все миновало», — оказалось, это не совсем правда.
— Джек, не нужно, — сказал Бэкус. — Там не было снимков остальных жертв. Ни фотографий офицеров полиции, ни вообще фото взрослых людей. Мне кажется...
Он не договорил.
— Что?
— Мне кажется, все просто: снимки такого рода не приносили дохода.
Я взглянул на свои руки. Правая лежала на столе и начинала побаливать. По-моему, под повязкой уже мокро. Вдруг я почувствовал, как на душе стало легче.
Что еще можно ощутить в момент, если вдруг понимаешь: никто не увидит фотографий твоего мертвого брата? Никто во всей стране не сможет загрузить его снимки, как могут они получить те, другие, уже записанные в сети и ожидающие взглядов больных людей, диктующих остальному миру собственные нездоровые вкусы.
— Джек, думаю, выйди это наружу, найдется немало охотников устроить демонстрацию в твою честь, — сказал Бэкус. — Они посадят тебя в автомобиль с откидным верхом и повезут по Мэдисон-авеню.
Посмотрев на него, я так и не смог понять: шутит Боб или нет? Но на всякий случай я не стал изображать радость.
— Вендетта. Вероятно, в некоторых случаях она не хуже, чем правосудие, — продолжил он.
— Спросите меня, похожи ли они, и я отвечу: это одно и то же.
Немного помолчав, Бэкус решил сменить тему:
— Джек, нужны твои показания. На девять тридцать я вызвал стенографиста. Ты готов?
— Как никогда.
— От тебя требуется одно: рассказать все по порядку. От А до Я, не упуская ни одной мелочи. Рейчел, возьми на себя руководство. Будешь задавать вопросы.
— Конечно, Боб.
— Желательно закруглиться к концу дня и представить дело окружному прокурору.
— Кто составляет бумаги для представления? — спросила Рейчел.
— Картер.
Бэкус посмотрел на часы.
— Гм, у вас осталось несколько минут. Впрочем, не спуститься ли вам в холл? Возможно, вас уже ждут. Ее зовут Салли Кимбэл.
Шоу закончилось. Мы встали, собираясь уходить. Наблюдая за реакцией Рейчел, я пытался определить, не уязвлена ли она своим заданием — допрашивать меня, в то время как местные агенты продолжают распутывать клубок данных из компьютера Гладдена? Ведь, похоже, это исследование представляло собой самую захватывающую часть дела. Впрочем, Рейчел ничем не выдала своего настроения. Стоя в дверях комнаты, она обернулась и предложила Бэкусу свою помощь, если таковая понадобится.
— Спасибо, Рейчел, — ответил он. — Гм... Джек, кстати, это для тебя.
Он собрал в стопку кусочки розовой бумаги. Вернувшись к столу, я взял их все.
— И еще вот это.
Подняв с пола мою сумку с компьютером, он передал ее через стол.
— Вчера ты забыл ее в машине.
— Спасибо.
Я наскоро перетасовал розовые листки. Оказалось, их больше десятка.
— Ты становишься популярным, — заметил Бэкус. — Медные трубы. Гони их прочь.
— Только после демонстрации.
Бэкус не улыбнулся.
* * *
Пока Рейчел ходила за стенографисткой, я стоял в коридоре, просматривая записки с телефонами. В основном приглашения повторяли все те же телепрограммы. Некоторые из звонков были от газетчиков, а один — от конкурента «Роки» в моем родном городе, «Денвер пост». Конечно, оставили свой след и таблоиды: газеты и их телеверсии. Звонил и еще один знакомец, Майкл Уоррен. Заметив код 213, я сообразил, что он еще в городе.
Три записки, в отличие от других скорее озадачившие, исходили не от собратьев по перу. Часом ранее мне звонил Дан Бледшоу из Балтимора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
Тут я впервые подумал о Рейчел и о том, что она переживает по этому поводу. Все же погиб ее бывший муж. Человек, возможно, и заслуживший презрение, но который был ей близок когда-то.
Выйдя из ванной, я накинул махровый халат из роскошного комплекта, предложенного отелем. Рейчел лежала на постели и, подперев себя подушками, смотрела телевизор.
— Сейчас начнутся местные новости, — сообщила она.
Я переполз по кровати к ней и поцеловал.
— Ты в порядке?
— Да, а что?
— Ну, не знаю. Что бы ни произошло между тобой и Торсоном, мне очень жаль. Ага?
— Мне тоже.
— Я подумал... Короче, ты хочешь заняться любовью?
— Да-а.
Я выключил телевизор и погасил свет. В какой-то момент я почувствовал, что по щекам текут слезы. В тот раз меня обнимали крепче обычного. Любовь получилась с привкусом грусти. Словно встретились два очень одиноких человека, печальных, но согласных помочь друг другу.
Потом она прижалась к моей спине, и я попытался заснуть, но не смог. Демоны того дня не хотели угомониться.
— Джек, — прошептала она, — почему ты плакал?
Помолчав немного, я пытался подобрать нужные слова.
— Не знаю. Тяжело как-то. Пусть все это время я подсознательно желал получить хотя бы шанс, чтобы... В общем, радуйся, что не сделала того, что пришлось сделать мне. Радуйся.
* * *
Сон так и не пришел, даже когда я выпил таблетку, полученную в больнице. Рейчел спросила, что за мысли меня одолевают.
— Гадаю о том, что он сказал перед развязкой. Я ничего не понимаю.
— А что он сказал?
— Что убил Шона, чтобы спасти.
— От чего?
— Чтобы он не стал таким, как он. Этого я не понимаю.
— Возможно, нам не дано понять. Просто прими это как есть. Все кончено.
— Он сказал еще кое-что. В самом конце. Когда закончился штурм. Ты слышала его слова?
— Думаю, да.
— Что это было?
— Он произнес нечто вроде: «Вот как это бывает». И все.
— Что бы это значило?
— Думаю, его привлекала какая-то тайна.
— Смерть.
— Гладден понял, что она приближается. Он нашел ответ: «Вот как это бывает». И просто умер.
Глава 45
Утром мы встретились с Бэкусом. Он ждал в комнате для совещаний, той самой, на семнадцатом этаже правительственного здания. День выдался такой же ясный, и я опять увидел очертания Каталина-Айленд, выступавшие из утреннего тумана над берегом у Моника-Бей. Было восемь тридцать утра, но Бекус сидел без пиджака, и вообще создавалось впечатление, что он находился на месте уже несколько часов.
На столе вокруг него лежали многочисленные бумаги, два раскрытых ноутбука и розовые записки с номерами телефонов. Лицо Бэкуса выглядело усталым и серьезным. Похоже, потеря Торсона оставила на нем неизгладимый след.
— Рейчел, Джек, — произнес он вместо приветствия. Утро не стало добрым, и он не решился произнести обычную формулу. — Как рука?
— Нормально.
С собой мы принесли по стаканчику кофе, но, как я заметил, у Боба кофе не оказалось. Пришлось предложить ему свой. Он отказался, заметив, что уже выпил более чем достаточно.
— Ну, что мы имеем? — спросила Рейчел.
— Вы что, съехали из отеля? Утром я пытался звонить тебе в номер, Рейчел.
— Да, — подтвердила она. — Джеку захотелось немного комфорта. Мы перебрались в «Шато Мармо».
— Более чем комфортабельное место.
— Не беспокойся. Возмещать расходы не придется.
Бэкус кивнул. А то, как он затем посмотрел на нас, навело на мысль, что Боб словно знал, что Рейчел не снимала отдельный номер и расходы не придется возмещать в любом случае. Впрочем, сейчас авансовый отчет выглядел наименьшей из его проблем.
— Все складывается одно к одному, — сказал он. — Еще один случай для будущего изучения, вот что я могу сказать. Эти люди — конечно, если можно называть их людьми — уже перестали меня занимать. Каждый новый представитель и эти истории... словно черные дыры. Никакой крови не хватит, чтобы их насытить.
Рейчел взяла себе стул и села с другой стороны стола, наискосок от Бэкуса. Я пристроился рядом с ней. Мы молчали, зная, что Бэкус захочет продолжить. Дотянувшись до ближайшего компьютера зажатой в руке ручкой, он легонько постучал по его корпусу.
— Это его компьютер, — сказал Бэкус. — Мы взяли его в багажнике автомобиля вчера вечером.
— Машина из проката «Херц»? — спросил я.
— Нет. Он приехал в «Дата имаджинг» на «плимуте» восемьдесят четвертого года, зарегистрированном на Дарлену Кугель, тридцати шести лет, проживавшую в Северном Голливуде. К ней домой мы приехали вчера вечером и, не получив ответа на стук, вошли внутрь. Женщина лежала на кровати с перерезанным горлом. Возможно, убита ножом, которым позже зарезали Гордона. Тело находилось там несколько дней. Судя по всему, убийца жег в квартире ароматизаторы и повсюду лил духи, чтобы избавиться от запаха.
— Он оставался в квартире, где лежало тело?
— Похоже на то.
— Одежда принадлежала ей?
— И парик тоже.
— Интересно, чего он добивался, одеваясь в точности как эта женщина? — спросила Рейчел.
— Неизвестно, и мы не узнаем этого никогда. В принципе ясно и так. Он знал, что интересует и полицию и бюро. Переодевшись женщиной, Гладден имел определенный шанс забрать камеру и покинуть город.
— Может быть. Что обнаружили в квартире?
— Немногое. Зато на стоянке возле дома отведено целых два места для ее машин. Там и нашли «понтиак-файберд» восемьдесят шестого года. Номера выданы в штате Флорида. Судя по номеру, владельцем являлась Глэдис Оливерос из Гейнсвилла.
— Мать Гладдена? — спросил я.
— Да. Переехала туда, как только сына посадили. Думаю, хотела навешать его почаще. Повторно вышла замуж и поменяла фамилию. Открыв багажник, мы нашли компьютер и другие вещи, в том числе все книги с фотографии, о которой рассказала Брасс. Еще там оказался старый спальный мешок. На ткани обнаружили следы крови, и эти данные изучают в лаборатории. Первые результаты таковы: в утеплителе есть волокна капока.
— Он держал жертв в багажнике.
— Да, часами. Все это время их считали пропавшими.
— Минуту, — возразил я. — Если в его распоряжении был автомобиль матери, для чего тогда брать машину у «Херца»? Зачем обращаться в прокат, если машина уже есть?
— Лишний шанс сбить со следа. Джек, он использовал машину матери, чтобы кататься по городам, но для убийства полицейского решил взять авто напрокат.
Сконфузившись, я даже не сумел это скрыть. Бэкус сделал вид, что не заметил.
— Короче, мы так и не получили данных от «Херц», а значит, пойдем другим путем. Компьютер, вот что сейчас важно.
— Что нашли на диске? — спросила Рейчел.
— В здешнем управлении есть специалисты, их называют «Группа три», работающие в контакте с такой же группой из Квонтико. Один из них, Дон Клирмонтан, занимался этим ноутбуком всю прошлую ночь. К трем часам утра он взломал коды доступа и скопировал все содержимое жесткого диска на один из компьютеров управления. В общем, там много фотографий. Семьдесят пять.
Бэкус стал тереть переносицу большим и указательным пальцами. Он постарел со вчерашнего дня. Сильно постарел.
— Это дети? — спросила его Рейчел.
Бэкус молча кивнул.
— Господи Боже. Жертвы?
— Да. До... и после. Кошмарное зрелище. Просто ужас.
— Неужели он это рассылал? Как предполагали?
— Да, в ноутбук встроен модем сотовой связи, как Гордон... как предполагали. И он также зарегистрирован на Оливерос из Гейнсвилла. Мы только-только успели получить лог-файлы.
Бэкус махнул в сторону лежавших перед ним распечаток.
— Здесь множество звонков по совершенно разным адресам. Это разветвленная сеть. Сеть из клиентов, интересующихся подобными снимками.
Он посмотрел на нас, и я увидел, что взгляд у Бэкуса усталый, но непреклонный.
— Сейчас мы заняты широким поиском. Вероятно, будет много арестов. Многие за это сядут. Гордон погиб не напрасно.
Он сказал это больше для себя, чем для нас.
— Можно сравнить эти данные со списком переводов, сделанных в банк Джексонвилла. Не сомневаюсь, мы узнаем, сколько они заплатили и когда.
— Это делают Клирмонтан и его люди. Они этажом ниже, в одном из офисов третьего отдела. Можете зайти, если хотите.
— Боб, ты видел все семьдесят пять снимков? — спросил я.
Он посмотрел на меня.
— Да, Джек. Я видел их все.
— И там только дети?
Я почувствовал, что не могу вздохнуть. Сколько ни говори себе о брате: «Все прошло, все миновало», — оказалось, это не совсем правда.
— Джек, не нужно, — сказал Бэкус. — Там не было снимков остальных жертв. Ни фотографий офицеров полиции, ни вообще фото взрослых людей. Мне кажется...
Он не договорил.
— Что?
— Мне кажется, все просто: снимки такого рода не приносили дохода.
Я взглянул на свои руки. Правая лежала на столе и начинала побаливать. По-моему, под повязкой уже мокро. Вдруг я почувствовал, как на душе стало легче.
Что еще можно ощутить в момент, если вдруг понимаешь: никто не увидит фотографий твоего мертвого брата? Никто во всей стране не сможет загрузить его снимки, как могут они получить те, другие, уже записанные в сети и ожидающие взглядов больных людей, диктующих остальному миру собственные нездоровые вкусы.
— Джек, думаю, выйди это наружу, найдется немало охотников устроить демонстрацию в твою честь, — сказал Бэкус. — Они посадят тебя в автомобиль с откидным верхом и повезут по Мэдисон-авеню.
Посмотрев на него, я так и не смог понять: шутит Боб или нет? Но на всякий случай я не стал изображать радость.
— Вендетта. Вероятно, в некоторых случаях она не хуже, чем правосудие, — продолжил он.
— Спросите меня, похожи ли они, и я отвечу: это одно и то же.
Немного помолчав, Бэкус решил сменить тему:
— Джек, нужны твои показания. На девять тридцать я вызвал стенографиста. Ты готов?
— Как никогда.
— От тебя требуется одно: рассказать все по порядку. От А до Я, не упуская ни одной мелочи. Рейчел, возьми на себя руководство. Будешь задавать вопросы.
— Конечно, Боб.
— Желательно закруглиться к концу дня и представить дело окружному прокурору.
— Кто составляет бумаги для представления? — спросила Рейчел.
— Картер.
Бэкус посмотрел на часы.
— Гм, у вас осталось несколько минут. Впрочем, не спуститься ли вам в холл? Возможно, вас уже ждут. Ее зовут Салли Кимбэл.
Шоу закончилось. Мы встали, собираясь уходить. Наблюдая за реакцией Рейчел, я пытался определить, не уязвлена ли она своим заданием — допрашивать меня, в то время как местные агенты продолжают распутывать клубок данных из компьютера Гладдена? Ведь, похоже, это исследование представляло собой самую захватывающую часть дела. Впрочем, Рейчел ничем не выдала своего настроения. Стоя в дверях комнаты, она обернулась и предложила Бэкусу свою помощь, если таковая понадобится.
— Спасибо, Рейчел, — ответил он. — Гм... Джек, кстати, это для тебя.
Он собрал в стопку кусочки розовой бумаги. Вернувшись к столу, я взял их все.
— И еще вот это.
Подняв с пола мою сумку с компьютером, он передал ее через стол.
— Вчера ты забыл ее в машине.
— Спасибо.
Я наскоро перетасовал розовые листки. Оказалось, их больше десятка.
— Ты становишься популярным, — заметил Бэкус. — Медные трубы. Гони их прочь.
— Только после демонстрации.
Бэкус не улыбнулся.
* * *
Пока Рейчел ходила за стенографисткой, я стоял в коридоре, просматривая записки с телефонами. В основном приглашения повторяли все те же телепрограммы. Некоторые из звонков были от газетчиков, а один — от конкурента «Роки» в моем родном городе, «Денвер пост». Конечно, оставили свой след и таблоиды: газеты и их телеверсии. Звонил и еще один знакомец, Майкл Уоррен. Заметив код 213, я сообразил, что он еще в городе.
Три записки, в отличие от других скорее озадачившие, исходили не от собратьев по перу. Часом ранее мне звонил Дан Бледшоу из Балтимора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75