— Места хватает.
С утра она успела сходить за покупками и, помимо кофе, запаслась фруктовыми соками и прохладительными напитками. Я пил коку. Себе она принесла бутылку пива «Бек'с», но, прежде чем ее открыть, спросила, не будет ли меня раздражать, если она выпьет.
— Конечно, нет, — ответил я.
— Лучше всего запивать блюда китайской кухни пивом, Мэтт. Ты согласен со мной?
— Ну, думаю, с этим можно было бы поспорить. Наверняка нашлись бы виноделы, которые запротестовали бы. Но нам-то какое до них дело?
— Я сомневалась, стоит ли мне его покупать.
— Спокойно открывай свое пиво, — сказал я. — Сядь и поешь.
Еда оказалась изумительно вкусной, а блюдо из креветок — истинным шедевром китайской кухни. К заказу полагались палочки, и она ими воспользовалась. Я так и не научился ими орудовать и предпочел вилку с ножом. Она же очень ловко орудовала палочками, и я не преминул ей об этом сказать.
— Это совсем легко, — ответила Вилла. — Нужно только привыкнуть. Вот попробуй.
Я попытался, однако мои пальцы оказались слишком неуклюжими. Палочки постоянно перекрещивались, и мне никак не удавалось донести еду до рта.
— Они оказались бы очень полезными человеку, сидящему на диете, — сказал я. — Странно, что попутно китайцы не изобрели вилку. Ведь все остальное вроде бы придумано ими: ложки, мороженое, порох.
— И бейсбол.
— Разве его изобрели не русские?..
Как она и предсказывала, мы съели все без остатка. Убрав со стола, она открыла вторую бутылку пива.
— Мне, наверное, надо познакомиться с основными правилами вашей программы, — сказала она. — Чувствую себя неловко, когда пью при тебе.
— Я тебя смущаю?
— Нет. Но я боюсь причинить тебе неудобство. Я сразу не подумала, уместно ли говорить, что хорошо выпить пиво под китайскую еду. И можно ли вообще рассуждать с тобой о выпивке?
— Как ты думаешь, чем мы чаще всего занимаемся на собраниях? Только и говорим о выпивке. Некоторые проводят в таких беседах больше времени, чем раньше за бутылкой.
— А разве вы не вспоминаете, как это было ужасно?
— Иногда. Но порой мы вместе обсуждаем, как это было замечательно!
— Никогда бы не подумала.
— Еще больше тебя удивил бы смех: люди рассказывают о самых тяжелых событиях в своей жизни — и вдруг принимаются хохотать.
— Трудно поверить, что об этом вообще можно спокойно рассказывать, а уж тем более — смеяться, вспоминая о таком прошлом. На мой взгляд, это примерно то же самое, что в доме повешенного говорить о веревке.
— В доме повешенного, — возразил я, — вероятно, только об этом и говорят.
Позже, когда мы вернулись в комнату, она заметила:
— Мне бы хотелось перенести цветы сюда. Но это было бы глупо. Здесь слишком тесно, им лучше на кухне.
— До утра они не завянут.
— Я веду себя как ребенок, правда? Могу я тебе кое в чем признаться?
— Конечно.
— Боже мой, даже не знаю, надо ли об этом говорить... Ну, раз уж начала... Никто никогда не дарил мне цветов.
— Не могу в это поверить.
— Почему? Я телом и душой была предана партии и двадцать лет занималась революционной деятельностью. Активные члены движения не преподносят друг другу букеты. Это расценивалось как буржуазная сентиментальность, капиталистическое перерождение. Хотя Мао и говорил: «Пусть цветут сто цветов», — это отнюдь не означало, что каждый мог сорвать несколько и преподнести букетик любимой. Никаких любимых иметь не полагалось. Если связь не служила партии, ее вообще не следовало заводить.
— Ты ушла от них всего несколько лет назад. За кого ты вышла замуж?
— За состарившегося хиппи. Он был заросшим, в замшевой курточке с бахромой и в бусах. Ему бы следовало прибить к стене календарь за 1967 год. Он застрял в шестидесятых, так и не заметив, что они давно миновали.
Она передернула плечами.
— Муж никогда не приносил домой цветы. Разве что цветочные верхушки...
— Цветочные верхушки?
— От марихуаны. По-научному — Cannabis sativa. Эта часть растения действует наиболее сильно. Ты курил когда-нибудь травку?
— Нет.
— Уже много лет, как и я бросила. Если попробую опять, боюсь, снова начну курить. Забавно, не так ли? Обычно пугают, что травка ведет к героину, а я боюсь вернуться к табаку. Но я никогда особенно не увлекалась марихуаной. Не выношу, когда утрачиваю над собой контроль.
* * *
Следующим утром цветы стояли на прежнем месте.
У меня и в мыслях не было оставаться на ночь. Ведь поначалу я даже заходить к ней не собирался. Но мы вдвоем внезапно забыли о времени. Мы то болтали, то молчали, то наслаждались музыкой, прислушиваясь к дождю.
Я проснулся раньше, чем она. Мне снился пьяный сон. Это бывает не так уж редко, но я почти забыл о них. К тому времени, как я открыл глаза, подробности сна исчезли из сознания. Помню только, что кто-то угощал меня пивом; не подумав, я его взял и отпил половину, прежде чем спохватился, что делать этого не следует.
Очнувшись, сразу не мог сообразить, где нахожусь, и мне даже показалось, что все произошло наяву. Шесть утра. Спать не хотелось. Меня пугало, что сон может повториться. Чтобы не разбудить Виллу, я не стал принимать душ, а тихо встал и оделся. Я уже завязал шнурки, когда заметил, что Вилла наблюдает за мной. Повернувшись, встретил ее взгляд.
— Еще рано, — сказал я. — Поспи еще. Я позвоню позже.
Я вернулся в гостиницу. Никаких сообщений для меня не было. Накануне, правда, звонил Джимми Фабер, но еще было слишком рано, чтобы я мог ему перезвонить. В номере принял душ и побрился, а потом, на минутку растянувшись на кровати, вдруг задремал. Усталости я не чувствовал, но тем не менее проспал три часа кряду. Проснулся с тяжелой головой.
Чтобы взбодриться, снова принял душ. Затем позвонил Джимми в типографию.
— Вчера вечером мне тебя очень не хватало, — сказал он. — Я набрал твой номер, чтобы справиться, как идут дела.
— Все хорошо.
— Рад это слышать. Ты пропустил сильное выступление.
— Да?
— Свою историю рассказывал очень забавный парень. Одно время у него была тяжелая депрессия, и он несколько раз пытался покончить с собой. Но все — безуспешно. Однажды, арендовав плоскодонку, он выгреб далеко в море. Плавать он не умел совершенно. Решив, что уж на этот раз его план сработает, он встал в полный рост и, сказав: «Прощай, жестокий мир!» — шагнул за борт.
— И?..
— И оказался на песчаной отмели. Воды там — воробью по колено.
— Так бывает — как ни старайся, ничего не выходит.
— Да, у каждого бывают такие дни.
— Этой ночью мне снилось, что я выпиваю.
— Вот как?
— Выпил полбутылки пива, пока сообразил, что делаю. Когда же понял, почувствовал себя ужасно, но все равно допил, что оставалось.
— Где это происходило?
— Подробности не помню.
— Не там ли, где ты однажды проводил ночь?
— Как ты любопытен! Да, я был с Виллой.
— Так вот как ее зовут! Она-то и есть домоуправ?
— Точно.
— Она выпивала?
— Слишком мало, чтобы это имело какое-то значение.
— Для кого?
— Господи, не считая сна, мы провели вместе восемь часов. И за это время она выпила всего две бутылки пива. Одну — за ужином и еще одну — после. Неужели это доказывает, что она алкоголичка?
— Вопрос в другом. Ты испытывал при этом какой-то дискомфорт?
— Трудно припомнить ночь, которую я провел бы лучше.
— А какой сорт пива она пила?
— "Бек'с". Разве это имеет значение?
— А что ты пил во сне?
— Не помню.
— Какой у выпивки был вкус?
— Забыл. Или вообще не заметил.
— Жаль! Раз уж ты в своих грезах хватаешься за кружку, надо делать это хотя бы с наслаждением. Вы собираетесь вместе пообедать?
— Нет. У меня есть кое-какие дела.
— Значит, не исключено, что вечером увидимся?
— Вероятно.
В раздражении я бросил трубку. Мне показалось, что он говорил со мной, как с ребенком. Наверное, поэтому я стал по-детски раздражителен. Какое, черт возьми, значение имеет сорт пива, выпитого во сне?!
Глава 10
Когда я добрался до полицейского участка, Андреотти там не оказалось. Он давал показания где-то на другом конце города перед судом присяжных. Его напарник, Билл Беллами, никак не мог сообразить, зачем мне понадобилось заключение судебного врача.
— Вы же сами там были, — говорил он. — Дело совершенно ясное. Согласно данным предварительного осмотра смерть наступила либо поздно вечером в субботу, либо рано утром в воскресенье. Факты подтверждают, что она произошла в результате несчастного случая при эротической самоасфиксации. Решительно все: порножурналы, положение тела, обнаженность — свидетельствует об этом. Скаддер, мы часто сталкиваемся с подобным.
— Знаю.
— Тогда вам, наверное, известно, что это — одна из самых тщательно скрываемых тайн Америки? Ведь что обычно печатают в газетах? Покойный скончался, прыгая по комнате с петлей на шее. Так гибнут не только зеленые юнцы. В прошлом году, например, жена обнаружила мужа дома мертвым. Порядочные люди, прекрасная квартира в Вест-Энде, уже пятнадцать лет, как женаты! Бедная женщина просто ничего не поняла, да и не могла бы понять. Она не хотела поверить, что он мастурбировал, а вдобавок ему нравилось при этом самого себя душить.
— Чего только не бывает!
— Так что же вас интересует в этом случае? Может, Данфи был застрахован, и ваш клиент не получит страховку, если будет доказано, что тот покончил с собой?
— У меня нет клиента. Да и сомневаюсь, что у покойного была страховка.
— Припоминаю, что однажды к нам заявился юрист страховой компании по делу того джентльмена, из Вест-Энда. Оказалось, что умерший был застрахован от любых неприятностей на приличную сумму, что-то около миллиона долларов.
— И компания не хотела раскошеливаться?
— Они все-таки были обязаны заплатить. Самоубийство только в том случае аннулирует страховку, если происходит в определенный промежуток времени после подписания страхового полиса. Срок оговаривается для того, чтобы люди не страховались, приняв решение покончить с собой. Он, однако, получил свой полис достаточно давно, и самоубийство не освобождало компанию от обязательств. Не помню, в чем же была загвоздка?
Он слегка нахмурился, но очень скоро его лицо разгладилось.
— Да, точно. В его полисе имелась статья о двойном возмещении. Это значит, страховая сумма должна была увеличиться вдвое в случае гибели от несчастного случая. Должен сказать, никогда не видел логики в этой статье. Смерть есть смерть, от чего бы она ни произошла. Какая разница, умерли вы от сердечного приступа или попали в аварию? Расходы вдовы на проживание от этого не уменьшатся. Обучение малышей в колледже будет обходиться в такую же сумму, как и при вашей жизни. Нет, никогда не понимал эту статью.
— Значит, страхователь не хотел признать смерть от несчастного случая?
— Вы попали в точку. Компания утверждала, что, если человек накидывает себе петлю на шею и вешается, он совершает самоубийство. Жена, однако, нашла хорошего адвоката, и компании пришлось-таки выплатить ей двойную компенсацию. Адвокат доказал, что погибший лишь намеревался слегка затянуть веревку, а желания покончить с жизнью у него не было. А следовательно, его смерть явилась результатом несчастного случая, а не самоубийства.
Он улыбнулся, довольный точностью собственного наблюдения, но тут же спохватился, вспомнив о деле, которое привело к нему меня. Беллами сказал:
— Так вы, значит, не по поводу страховки?
— Да. И я почти уверен, что Эдди не был застрахован. Он был моим другом.
— Любопытные, скажу, у вас дружки! Оказалось, за спиной он прятал хвост шалостей куда длиннее предмета его мужской гордости.
— В основном за ним числилась мелочевка, разве нет?
— Если верить протоколам задержания. Но ведь никто не знает, что он за свою жизнь в действительности натворил. Может, похитил дочурку Линдберга, и у полиции просто улик не хватило, чтобы его задержать?
— Думаю, он был слишком молод для того дела. Я довольно хорошо представляю, какую жизнь он вел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
С утра она успела сходить за покупками и, помимо кофе, запаслась фруктовыми соками и прохладительными напитками. Я пил коку. Себе она принесла бутылку пива «Бек'с», но, прежде чем ее открыть, спросила, не будет ли меня раздражать, если она выпьет.
— Конечно, нет, — ответил я.
— Лучше всего запивать блюда китайской кухни пивом, Мэтт. Ты согласен со мной?
— Ну, думаю, с этим можно было бы поспорить. Наверняка нашлись бы виноделы, которые запротестовали бы. Но нам-то какое до них дело?
— Я сомневалась, стоит ли мне его покупать.
— Спокойно открывай свое пиво, — сказал я. — Сядь и поешь.
Еда оказалась изумительно вкусной, а блюдо из креветок — истинным шедевром китайской кухни. К заказу полагались палочки, и она ими воспользовалась. Я так и не научился ими орудовать и предпочел вилку с ножом. Она же очень ловко орудовала палочками, и я не преминул ей об этом сказать.
— Это совсем легко, — ответила Вилла. — Нужно только привыкнуть. Вот попробуй.
Я попытался, однако мои пальцы оказались слишком неуклюжими. Палочки постоянно перекрещивались, и мне никак не удавалось донести еду до рта.
— Они оказались бы очень полезными человеку, сидящему на диете, — сказал я. — Странно, что попутно китайцы не изобрели вилку. Ведь все остальное вроде бы придумано ими: ложки, мороженое, порох.
— И бейсбол.
— Разве его изобрели не русские?..
Как она и предсказывала, мы съели все без остатка. Убрав со стола, она открыла вторую бутылку пива.
— Мне, наверное, надо познакомиться с основными правилами вашей программы, — сказала она. — Чувствую себя неловко, когда пью при тебе.
— Я тебя смущаю?
— Нет. Но я боюсь причинить тебе неудобство. Я сразу не подумала, уместно ли говорить, что хорошо выпить пиво под китайскую еду. И можно ли вообще рассуждать с тобой о выпивке?
— Как ты думаешь, чем мы чаще всего занимаемся на собраниях? Только и говорим о выпивке. Некоторые проводят в таких беседах больше времени, чем раньше за бутылкой.
— А разве вы не вспоминаете, как это было ужасно?
— Иногда. Но порой мы вместе обсуждаем, как это было замечательно!
— Никогда бы не подумала.
— Еще больше тебя удивил бы смех: люди рассказывают о самых тяжелых событиях в своей жизни — и вдруг принимаются хохотать.
— Трудно поверить, что об этом вообще можно спокойно рассказывать, а уж тем более — смеяться, вспоминая о таком прошлом. На мой взгляд, это примерно то же самое, что в доме повешенного говорить о веревке.
— В доме повешенного, — возразил я, — вероятно, только об этом и говорят.
Позже, когда мы вернулись в комнату, она заметила:
— Мне бы хотелось перенести цветы сюда. Но это было бы глупо. Здесь слишком тесно, им лучше на кухне.
— До утра они не завянут.
— Я веду себя как ребенок, правда? Могу я тебе кое в чем признаться?
— Конечно.
— Боже мой, даже не знаю, надо ли об этом говорить... Ну, раз уж начала... Никто никогда не дарил мне цветов.
— Не могу в это поверить.
— Почему? Я телом и душой была предана партии и двадцать лет занималась революционной деятельностью. Активные члены движения не преподносят друг другу букеты. Это расценивалось как буржуазная сентиментальность, капиталистическое перерождение. Хотя Мао и говорил: «Пусть цветут сто цветов», — это отнюдь не означало, что каждый мог сорвать несколько и преподнести букетик любимой. Никаких любимых иметь не полагалось. Если связь не служила партии, ее вообще не следовало заводить.
— Ты ушла от них всего несколько лет назад. За кого ты вышла замуж?
— За состарившегося хиппи. Он был заросшим, в замшевой курточке с бахромой и в бусах. Ему бы следовало прибить к стене календарь за 1967 год. Он застрял в шестидесятых, так и не заметив, что они давно миновали.
Она передернула плечами.
— Муж никогда не приносил домой цветы. Разве что цветочные верхушки...
— Цветочные верхушки?
— От марихуаны. По-научному — Cannabis sativa. Эта часть растения действует наиболее сильно. Ты курил когда-нибудь травку?
— Нет.
— Уже много лет, как и я бросила. Если попробую опять, боюсь, снова начну курить. Забавно, не так ли? Обычно пугают, что травка ведет к героину, а я боюсь вернуться к табаку. Но я никогда особенно не увлекалась марихуаной. Не выношу, когда утрачиваю над собой контроль.
* * *
Следующим утром цветы стояли на прежнем месте.
У меня и в мыслях не было оставаться на ночь. Ведь поначалу я даже заходить к ней не собирался. Но мы вдвоем внезапно забыли о времени. Мы то болтали, то молчали, то наслаждались музыкой, прислушиваясь к дождю.
Я проснулся раньше, чем она. Мне снился пьяный сон. Это бывает не так уж редко, но я почти забыл о них. К тому времени, как я открыл глаза, подробности сна исчезли из сознания. Помню только, что кто-то угощал меня пивом; не подумав, я его взял и отпил половину, прежде чем спохватился, что делать этого не следует.
Очнувшись, сразу не мог сообразить, где нахожусь, и мне даже показалось, что все произошло наяву. Шесть утра. Спать не хотелось. Меня пугало, что сон может повториться. Чтобы не разбудить Виллу, я не стал принимать душ, а тихо встал и оделся. Я уже завязал шнурки, когда заметил, что Вилла наблюдает за мной. Повернувшись, встретил ее взгляд.
— Еще рано, — сказал я. — Поспи еще. Я позвоню позже.
Я вернулся в гостиницу. Никаких сообщений для меня не было. Накануне, правда, звонил Джимми Фабер, но еще было слишком рано, чтобы я мог ему перезвонить. В номере принял душ и побрился, а потом, на минутку растянувшись на кровати, вдруг задремал. Усталости я не чувствовал, но тем не менее проспал три часа кряду. Проснулся с тяжелой головой.
Чтобы взбодриться, снова принял душ. Затем позвонил Джимми в типографию.
— Вчера вечером мне тебя очень не хватало, — сказал он. — Я набрал твой номер, чтобы справиться, как идут дела.
— Все хорошо.
— Рад это слышать. Ты пропустил сильное выступление.
— Да?
— Свою историю рассказывал очень забавный парень. Одно время у него была тяжелая депрессия, и он несколько раз пытался покончить с собой. Но все — безуспешно. Однажды, арендовав плоскодонку, он выгреб далеко в море. Плавать он не умел совершенно. Решив, что уж на этот раз его план сработает, он встал в полный рост и, сказав: «Прощай, жестокий мир!» — шагнул за борт.
— И?..
— И оказался на песчаной отмели. Воды там — воробью по колено.
— Так бывает — как ни старайся, ничего не выходит.
— Да, у каждого бывают такие дни.
— Этой ночью мне снилось, что я выпиваю.
— Вот как?
— Выпил полбутылки пива, пока сообразил, что делаю. Когда же понял, почувствовал себя ужасно, но все равно допил, что оставалось.
— Где это происходило?
— Подробности не помню.
— Не там ли, где ты однажды проводил ночь?
— Как ты любопытен! Да, я был с Виллой.
— Так вот как ее зовут! Она-то и есть домоуправ?
— Точно.
— Она выпивала?
— Слишком мало, чтобы это имело какое-то значение.
— Для кого?
— Господи, не считая сна, мы провели вместе восемь часов. И за это время она выпила всего две бутылки пива. Одну — за ужином и еще одну — после. Неужели это доказывает, что она алкоголичка?
— Вопрос в другом. Ты испытывал при этом какой-то дискомфорт?
— Трудно припомнить ночь, которую я провел бы лучше.
— А какой сорт пива она пила?
— "Бек'с". Разве это имеет значение?
— А что ты пил во сне?
— Не помню.
— Какой у выпивки был вкус?
— Забыл. Или вообще не заметил.
— Жаль! Раз уж ты в своих грезах хватаешься за кружку, надо делать это хотя бы с наслаждением. Вы собираетесь вместе пообедать?
— Нет. У меня есть кое-какие дела.
— Значит, не исключено, что вечером увидимся?
— Вероятно.
В раздражении я бросил трубку. Мне показалось, что он говорил со мной, как с ребенком. Наверное, поэтому я стал по-детски раздражителен. Какое, черт возьми, значение имеет сорт пива, выпитого во сне?!
Глава 10
Когда я добрался до полицейского участка, Андреотти там не оказалось. Он давал показания где-то на другом конце города перед судом присяжных. Его напарник, Билл Беллами, никак не мог сообразить, зачем мне понадобилось заключение судебного врача.
— Вы же сами там были, — говорил он. — Дело совершенно ясное. Согласно данным предварительного осмотра смерть наступила либо поздно вечером в субботу, либо рано утром в воскресенье. Факты подтверждают, что она произошла в результате несчастного случая при эротической самоасфиксации. Решительно все: порножурналы, положение тела, обнаженность — свидетельствует об этом. Скаддер, мы часто сталкиваемся с подобным.
— Знаю.
— Тогда вам, наверное, известно, что это — одна из самых тщательно скрываемых тайн Америки? Ведь что обычно печатают в газетах? Покойный скончался, прыгая по комнате с петлей на шее. Так гибнут не только зеленые юнцы. В прошлом году, например, жена обнаружила мужа дома мертвым. Порядочные люди, прекрасная квартира в Вест-Энде, уже пятнадцать лет, как женаты! Бедная женщина просто ничего не поняла, да и не могла бы понять. Она не хотела поверить, что он мастурбировал, а вдобавок ему нравилось при этом самого себя душить.
— Чего только не бывает!
— Так что же вас интересует в этом случае? Может, Данфи был застрахован, и ваш клиент не получит страховку, если будет доказано, что тот покончил с собой?
— У меня нет клиента. Да и сомневаюсь, что у покойного была страховка.
— Припоминаю, что однажды к нам заявился юрист страховой компании по делу того джентльмена, из Вест-Энда. Оказалось, что умерший был застрахован от любых неприятностей на приличную сумму, что-то около миллиона долларов.
— И компания не хотела раскошеливаться?
— Они все-таки были обязаны заплатить. Самоубийство только в том случае аннулирует страховку, если происходит в определенный промежуток времени после подписания страхового полиса. Срок оговаривается для того, чтобы люди не страховались, приняв решение покончить с собой. Он, однако, получил свой полис достаточно давно, и самоубийство не освобождало компанию от обязательств. Не помню, в чем же была загвоздка?
Он слегка нахмурился, но очень скоро его лицо разгладилось.
— Да, точно. В его полисе имелась статья о двойном возмещении. Это значит, страховая сумма должна была увеличиться вдвое в случае гибели от несчастного случая. Должен сказать, никогда не видел логики в этой статье. Смерть есть смерть, от чего бы она ни произошла. Какая разница, умерли вы от сердечного приступа или попали в аварию? Расходы вдовы на проживание от этого не уменьшатся. Обучение малышей в колледже будет обходиться в такую же сумму, как и при вашей жизни. Нет, никогда не понимал эту статью.
— Значит, страхователь не хотел признать смерть от несчастного случая?
— Вы попали в точку. Компания утверждала, что, если человек накидывает себе петлю на шею и вешается, он совершает самоубийство. Жена, однако, нашла хорошего адвоката, и компании пришлось-таки выплатить ей двойную компенсацию. Адвокат доказал, что погибший лишь намеревался слегка затянуть веревку, а желания покончить с жизнью у него не было. А следовательно, его смерть явилась результатом несчастного случая, а не самоубийства.
Он улыбнулся, довольный точностью собственного наблюдения, но тут же спохватился, вспомнив о деле, которое привело к нему меня. Беллами сказал:
— Так вы, значит, не по поводу страховки?
— Да. И я почти уверен, что Эдди не был застрахован. Он был моим другом.
— Любопытные, скажу, у вас дружки! Оказалось, за спиной он прятал хвост шалостей куда длиннее предмета его мужской гордости.
— В основном за ним числилась мелочевка, разве нет?
— Если верить протоколам задержания. Но ведь никто не знает, что он за свою жизнь в действительности натворил. Может, похитил дочурку Линдберга, и у полиции просто улик не хватило, чтобы его задержать?
— Думаю, он был слишком молод для того дела. Я довольно хорошо представляю, какую жизнь он вел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35