Но единственное, что может быть хуже плохого взлета, - не
взлететь вообще. Теперь я больше всего боюсь этой царапины на корпусе, но
думаю, что лететь в космосе с ней можно. - Он перевел взгляд с Дари туда,
где Ненда и Талли склонились над стонущим Дульсимером. - Что-то вы его не
затыкаете... он вопит еще громче.
- Точно. И, убей Бог, не знаю почему: выглядит он вполне прилично. -
Ненда подхватил полифема, который пытался свернуться в плотный
темно-зеленый клубок. - Успокойся, ты, здоровый зеленый трус. С тобой все
в порядке.
- Мука, - всхлипывал Дульсимер, - о, какая же боль!
- Где, говоришь, у тебя болит?
Пять ручонок дружно замахали, указывая на хвост. Ненда стал ощупывать
Дульсимера.
- Здесь ничего, - пробормотал он и вдруг торжествующе завопил: -
Держись! Ты прав, я ошибся. Удача! Грандиозная! Дульсимер, ты - чудо, ты
сообразил ухватить его хвостом. Расслабься, теперь мне надо отцепить его
от тебя.
- Нет!!! Он в меня вгрызся. - Дульсимер испустил свистящий вопль. -
Не делайте этого.
- Уже сделал. - Луис Ненда низко наклонился над хвостом полифема и
удовлетворенно хмыкнул. - Считай так, Дульсимер: у тебя с нами контракт,
по которому тебе положено 12 процентов. Но, думаю, остальные поделятся с
тобой своей прибылью.
И пока Дари смотрела на него в полной растерянности, Луис Ненда
медленно выпрямился и поднял правую руку.
- Смотрите. Теперь они не скажут, что мы все выдумали.
Наконец и другие увидели, в чем дело. В пальцах Луиса Ненды, яростно
дергаясь и стараясь укусить его крошечным, острым как бритва клювом,
болталось бледно-абрикосовое существо: злобный детеныш зардалу.

23
Если бы Ханса Ребку спросили, не дав времени на размышления, сколько
времени прошло между отлетом с "Эребуса" и возвращением на него с Дари и
остальными, он сказал бы - пятнадцать - двадцать часов. Ну никак не меньше
двенадцати! Поэтому он был потрясен, когда, заглянув в бортовой журнал
"Поблажки" после швартовки к основному кораблю, увидел, что на это ушло
меньше трех часов.
На борту "Эребуса", казалось, ничего не изменилось. Корабль плыл по
той же высокой орбите, молчаливый и с виду безжизненный. Никто не встречал
их, когда они вышли из шлюза.
Все они направились в рубку. Впереди шел Ребка. Они шли туда потому,
что слишком устали, чтобы сделать что-то еще. Единственным исключением был
Дульсимер. Полифем направился к ближайшему реактору с такой неуклонной
целеустремленностью, словно окружающее для него просто не существовало.
- А, ладно, пусть его, - пробормотал Ненда на вопросительный взгляд
Дари. - Взгляните на него хорошенько. Он ни на что не годен, пока не
встряхнется порцией солнечного сока. Закрой за собой дверь этого поганого
реактора, - крикнул он вслед Дульсимеру.
Они замыкали группу. Дари пила из всех кранов, мимо которых они
проходили, и вскоре почувствовала себя перекатывающимся водяным шаром. Оба
устали донельзя и тянулись за Ребкой, болтая ни о чем. Вернее, она устала
до чертиков, а Ненда о чем-то говорил, но Дари слишком плохо соображала,
чтобы вникнуть. Он старался подвести ее к какому-то выводу, но все время
ходил вокруг да около. Наконец она, похлопав его по руке, сказала:
- Луис, я сейчас совершенно ничего не соображаю.
Он досадливо пробурчал:
- Но нам надо поговорить сейчас. Дари. Это, может быть, наш
единственный шанс.
- Почему же единственный? Поговорим позже.
- Позже не выйдет. Знаете, как говорят кекропийцы: "Хуже
нерешительности - только медлительность".
- Впервые слышу такое, - зевнула Дари. - Почему бы вам не подождать с
разговорами до завтра? - Она еле переставляла ноги, смутно понимая, что ее
ответ ему совсем не понравился.
Ненда держал под мышкой детеныша зардалу, который выглядывал оттуда
яркими бойкими глазками и старался извернуться так, чтобы укусить его в
грудь. Ненда вздохнул, укоризненно шлепнул зардалу по голове и
заторопился, чтобы снова оказаться бок о бок с Дари. Свободной рукой он
обнял ее за плечи, но больше за всю дорогу до рубки "Эребуса" не сказал ни
слова.
Ханс Ребка находился там уже несколько минут. Он уставился в одну из
ниш большого зала. Плечи его согнулись от усталости, но быстро
распрямились, когда он увидел Ненду в обнимку с Дари.
Она хорошо знала это выражение его лица. Чтобы избежать споров, она
высвободилась, поспешила к нише... и испытала одно из сильнейших
потрясений в жизни. Там, над безжизненным телом Жжмерлии сидела Атвар
Ххсиал.
Жжмерлия. Дари видела на Дженизии, как он исчез. А теперь он лежал
здесь, в рубке, на полу!
- Жжмерлия... - начала было она и тут же осеклась. Голова была словно
набита ватой. Мысли путались.
- Ат говорит, что с Жжмерлией все будет в порядке, - сказал Ненда,
тоже подошедший к нише. - Она общается с ним. Он еще не пришел в сознание,
но состояние его улучшается. Нам надо запастись терпением.
Жжмерлия принялся стонать и что-то бормотать. Дари наклонилась
поближе. Он говорил на языке, которого она не понимала. Она окинула
взглядом присутствующих.
- Кто-нибудь знает, на каком языке он говорит?
- Знать-то знаем, - ответил ей Ввккталли, - а вот понять не понимаем.
Это родной язык Жжмерлии, на котором говорят взрослые лотфиане-самцы. К
несчастью, в центральном банке данных нет его словаря. Я подозреваю, что в
этой экспедиции никто им не владеет.
- Но это неважно, - добавил Луис Ненда. - У него явно какая-то травма
и он не может говорить на человеческом языке, но феромоны все прояснят.
Атвар Ххсиал поймет все, что скажет Жжмерлия, а я переведу вам. Она
думает, что через несколько минут мы разберемся, в чем дело, но нам надо
быть наготове. Каллик, переведи компьютер в режим записи.
Хайменоптка кивнула, и лапки ее забегали по кнопкам пульта
управления. Судя по всему, она уже оправилась от встречи с исчезающим
Жжмерлией. Теперь, усевшись на ограждение пульта, она пристально
уставилась на лотфианина и обеспокоенную Атвар Ххсиал.
Дари увидела, что Каллик пользуется только средними лапками. Одного
переднего сустава у нее не хватало. Что с ним случилось? Никто не
удосужился объяснить. Она перевела взгляд на Луиса Ненду. Его руки
покрывали волдыри от химических ожогов. Этим двоим досталось, но и
остальные выглядели не лучше: грязные, изможденные.
Дари, наверное, и сама так выглядела. А чувствовала себя и вовсе
дряхлой, лет на тысячу.
Бессмысленность их усилий внезапно поразила ее. Невозможно
представить, поглядев на эту горстку измученных и покалеченных рабов и
авантюристов, что они чего-то достигнут, в чем-то разберутся, не говоря уж
о том, чтобы проникнуть в тайны Дженизии, окруженной поясом
сингулярностей.
Смех, да и только. Но смеяться ей не хотелось. И даже злиться она
больше не могла. А тут она столкнулась еще с одной тайной: присутствие
Жжмерлии здесь и сейчас.
- Как мог он здесь оказаться? - Дари словно услышала себя со стороны,
и указала на лотфианина. - Он был на Дженизии со мной и Талли. А потом
исчез... растаял в воздухе.
Остальным тоже почему-то не хотелось смеяться.
- Жжмерлия был еще на "Эребусе" с Джулианом Грэйвзом, - со вздохом
добавил Ханс Ребка. - И исчез здесь. Он входил в наш отряд на Дженизии. И
оттуда тоже исчез. А несколько часов назад он прибыл сюда на эмбриоскафе
без сознания. Не спрашивай меня. Дари, как это может быть. Теоретик у нас
ты. Тебе и карты в руки.
Оптическая иллюзия, зеркала, магия. Мысли Дари разбегались.
- У меня нет объяснений. Это невозможно.
- Тогда подожди секунду, и, может быть, мы услышим самого Жжмерлию. -
Луис Ненда показал на Атвар Ххсиал. Складчатый хоботок кекропийки порхал
над телом Жжмерлии, касался бледно-лимонных глаз на коротких стебельках,
ласкал чувствительные антенны на узкой головке.
В ответ на ее прикосновения тело Жжмерлии подергивалось, он что-то
бормотал. Дари и остальные воспринимали это как невнятицу. Внезапно
заговорил Луис Ненда.
- Постараюсь повторить все дословно. - Он посадил детеныша зардалу в
одно из кресел у пульта, где тот сразу же решительно впился в обивку
многочисленными присосками и попробовал ее на вкус. - Ат будет спрашивать
и в точности передавать его слова мне, а я так же точно вам. Приготовься,
Каллик. Это может начаться в любую секунду.
Букет феромонов плотным облаком висел в воздухе, однако смысл
послания был скрыт от большинства присутствующих.
- Я, Жжмерлия, слышу и отвечаю, - заговорил Луис Ненда
невыразительным глухим голосом. - Это началось на эмбриоскафе. Меня
оставили чинить корабль, пока госпожа моя, Атвар Ххсиал, капитан Ребка и
хозяин Ненда отправились изучать постройки зардалу. Я управился с ремонтом
раньше срока и решил испытать эмбриоскаф в полете. Он прекрасно все
проделал. Поэтому я полетел на нем к постройкам, где обнаружил множество
зардалу, выходящих из моря...
В комнате слышалось только хриплое дыхание Жжмерлии и грубый
бесстрастный голос Ненды. Рассказ о том, как лотфианин бежал в космос от
зардалу, после того, как они загнали экспедицию под землю, о
непредвиденной встрече с аморфной сингулярностью, о невероятном спасении,
о физических муках на краю этой сингулярности и о невероятном перемещении
в Полый Мир, напоминал захватывающий роман. Описание его пробуждения и
встречи с Опекуном, вызвало общий интерес и оживленные комментарии.
- Смахивает на Хранителя Мира, - тихо произнес Ребка. - Ненда, не
могла бы Атвар Ххсиал подробнее расспросить про это детище Строителей?
- Я могу попросить ее попытаться задать этот вопрос. Однако не думаю,
что она может вступить с ним в диалог.
Продолжался монотонный рассказ о том, как Опекун посылал разведчиков
для исследования рукава, о том, как укреплялась его вера в свое высокое
предназначение - сохранить Дженизию до прихода Строителей. И, наконец...
хоботок Атвар Ххсиал задергался, и голос Луиса Ненды дрогнул... Жжмерлия
заговорил о себе.
Мозг его раскололся на части, а тело выполняло множество назначений
сразу.
Он был одновременно нигде и всюду: с Опекуном в Полом Мире, с
Джулианом Грэйвзом на "Эребусе", в обоих отрядах на поверхности Дженизии и
в ее недрах. Он умирал в ревущей колонне плазмы, исчезал из цепких
щупальцев зардалу, его допрашивал Опекун, а потом он, в свою очередь,
задавал запрограммированные им вопросы Хранителю Мира. И, наконец,
последняя и худшая мука: Жжмерлия терял свои "я" и наступал коллапс.
Лотфианин лежал, как в колыбели, в четырех лапах Атвар Ххсиал. Когда
Ненда произнес слово "коллапс", он сел и огляделся вокруг. Бледно-желтые
глаза смотрели растерянно, но осмысленно.
- Коллапс, - повторил он на человеческом языке озадаченным тоном. -
Когда коллапс закончился. Опекун сказал, что моя миссия выполнена. Я снова
находился в Полом Мире, но он сказал мне, что я должен его покинуть. А
теперь я опять на "Эребусе". Как я сюда попал?
Дари оглядела всех по очереди. У них был спокойный, можно сказать,
уверенный вид. Хотя "объяснение" Жжмерлии того, как он появлялся во многих
местах одновременно и каким образом он мгновенно исчезал из них, по сути
дела, ничего не объясняло.
Почему же только она так растеряна и встревожена? Неужели, кроме нее,
никого не волнуют эти явления, нарушавшие физические законы? Всю жизнь она
отрицала мистику и колдовство, стремясь найти всему разумное объяснение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45