- Они могут оказаться ядовитыми.
- Нет, они не ядовиты... Я уже проглотил некоторое их количество.
"Скорее довольно значительное количество", - подумала Дари, когда он
обратил на это ее внимание. Два или три кустика в их маленькой ложбинке
были объедены.
- И хотя я вживленный компьютер, - продолжал Талли, - а не настоящий
человек, иммунная система и реакции организма на яды у меня не отличаются
от ваших. Я не почувствовал неприятных эффектов и уверен, что вы их тоже
не почувствуете.
Логика подсказывала Дари, что Талли мог очень и очень ошибаться. Он
сам управлял своей иммунной системой, а тело, в которое его поместили,
выбрали так, чтобы избежать возможных аллергических реакций. Но хотя разум
повторял ей все это, руки хватали ветку за веткой и отправляли в рот
ягоды.
Талли, по-видимому, был прав. Они оказались слишком горькими и
терпкими, чтобы доставить удовольствие, но были очень сочными. Сок
живительной струйкой потек в ее горло, когда она раздавила ягоды зубами.
Она сжевала больше дюжины, прежде чем смогла заставить себя остановиться и
заговорить.
- Когда я говорила, что мы не можем здесь оставаться, я имела в виду
не пищу, а зардалу.
Викер не ответил. Медленно приподнявшись, он взглянул на берег.
- Я их не вижу. Если они и есть поблизости, то, наверное, лишь в
воде.
- Держу пари, они там не останутся. Воздуховод, по которому мы
поднялись, более чем в миле отсюда, а есть ли ближе другие, мы не знаем.
Если зардалу выйдут из моря между нами и воздуховодом, все кончено. Нам
надо вернуться.
Талли уже обламывал целые ветки. Дари стала делать то же самое,
одновременно поедая ягоды вместе с листьями. Талли хорошо придумал. На
земле или под землей, им все равно требуется пища. Возможно, около выхода
труб тоже растут кусты, но рисковать нельзя. Запастись едой надо сейчас,
хотя это и означало лишний груз. Она наломала целую охапку. Вторую руку
надо оставить свободной, чтобы помогать себе в трудных местах. Затем она
кивнула Талли.
- Пошли.
Прогулка до выхода воздуховода получилась на удивление легкой и
скорой. При хорошем освещении неровная почва не представляла трудностей. А
сейчас все вокруг заливал ослепительный свет. Несколько раз Дари пришлось
останавливаться и вытирать пот с лица и шеи. Вот еще одна причина, чтобы
не оставаться на поверхности: полдень обещал быть невероятно жарким. Она
повернулась и полезла в гору, с тревогой оглянувшись сквозь редкую поросль
кустарников и деревьев на берег. Вода была спокойной. Из нее не
поднимались нагоняющие страх темно-синие тела. Может, зардалу определенные
часы проводят в море, а другие на суше? Она так мало знала о них и об этой
планете.
Когда они почти подошли к воздуховоду. Дари увидела то, что скрыл от
нее полумрак утра: поросли низкого кустарника, похожие на тот, ветки
которого они несли с собой. Но ягоды на этом были посветлее,
бледно-желтые. Она отломила еще с десяток веток и прибавила их к своей
ноше, одновременно набивая рот ягодами, чтобы утолить нарастающую жажду.
Они оказались послаще и не такими терпкими. Возможно, к ним надо
привыкнуть, а может, эти ягоды немного спелее.
Около входа Дари остановилась в нерешительности. Отверстие выглядело
темным и негостеприимным, ход за ним круто шел вниз, в скалу. Единственным
его достоинством была небольшая ширина: в него мог пролезть человек, а для
зардалу этот проход был узковат. Да, это безопасность... если трактовать
это слово столь нетрадиционно.
- Пойдемте, Ввкк Нет смысла здесь торчать. - Она первой полезла
внутрь, размышляя о том, что же делать дальше. Они не хотели забираться
слишком далеко под землю на случай, если корабль вернется. Но им надо
спрятаться так, чтобы зардалу не смогли вытащить их своими цепкими
щупальцами.
Но что было им нужно на самом деле, она поняла, когда сделала первые
шаги вниз... Нужно найти другой выход по соседству с местом посадки
"Поблажки". Если можно в чем-нибудь не сомневаться при такой неразберихе,
так это в том, что тот, кто вернется за ней, постарается сесть в той же
точке, где и раньше.
- Ввкк, вы помните все повороты и изгибы, которые мы проходили по
пути наверх?
- Конечно.
- Тогда я хочу, чтобы вы исследовали последние развилки перед выходом
на поверхность и подумали, нет ли каких-то ходов, которые вывели бы нас
поближе к месту посадки "Поблажки".
- Я давно сделал это. Если продолжить направление воздуховодов от тех
развилок, которые мы видели, то трубопровод предпоследнего перекрестка
выходит на поверхность в сотне ярдов от места, где взлетела "Поблажка". В
миле отсюда.
Дари выругалась про себя. Можно что угодно говорить о
сообразительности викеров, но чего-то главного в них не хватает. Ввккталли
знал это наверняка уже несколько часов назад, но ему не пришло в голову,
что такой важной информацией нужно немедленно поделиться с Дари.
Что ж, "пользуйся теми ресурсами, которые есть у тебя под руками. Не
трать времени зря, страдая о том, чего у тебя нет". Еще одно из главных
правил выживания Ханса Ребки. Память Ввккталли, насколько Дари знала, была
непогрешима.
- Ведите к этому перекрестку. Посмотрим, что получится.
Талли кивнул и зашагал вперед. Дари следовала за ним, держа в одной
руке охапку веток и жуя на ходу ягоды. Спускаться было гораздо легче, чем
подниматься. В это время дня солнечные лучи падали почти вдоль осевой
линии входа, поэтому стеклянные стенки туннеля превратились в световую
ловушку и, как воронка, направляли солнечный свет глубоко под землю. Даже
в двухстах футах от входа можно было все видеть.
Именно тут их поджидало первое осложнение.
Талли остановился и обернулся к ней.
- Можно мне говорить?
Он мог и не говорить: Дари сразу все поняла. Туннель в этом месте
расширялся в большую комнату с одним выходом, ведущим вниз, и тремя -
вверх. Каждый из них мог впустить человека, но один из верхних коридоров
был вполне подходящим для взрослого зардалу. Если они оставят это место и
не найдут другого выхода, единственный их путь на поверхность будет
блокирован.
- Думаю, надо рискнуть, - начала было Дари. И тут пришел черед
второго осложнения. Она почувствовала спазм в животе, как будто кто-то
схватил ее внутренности и, потянув, связал в тугой узел. Она задохнулась.
Ноги подкосились, и, медленно согнувшись, она села на жесткий пол комнаты.
- Талли! - позвала она, но больше не смогла выговорить ни слова.
Вторая судорога, еще сильнее первой, скрутила ее кишки, на лбу выступила
испарина. Она опустила голову и тяжело задышала полуоткрытым ртом.
Ввккталли подбежал и запрокинул ей голову. Одним пальцем он приподнял
ее веко, затем раздвинул губы и осмотрел десны.
- Талли, - снова сказала Дари. Это было единственное слово, которое
она смогла произнести. Боль накатывала на нее судорожными волнами. И
каждая волна, отступая, уносила частичку ее силы.
- Не повезло, - тихо сказал Талли. Она старалась сосредоточиться,
чтобы увидеть, что он делает. Викер подобрал выпавшую у нее из рук ветку и
тщательно осмотрел ее. - Она почти такая же, как первая, но явно другого
вида. - Раздавив между пальцев бледно-желтую ягоду, он осторожно
прикоснулся к ней языком и через мгновение кивнул: - Я так и думал.
Похожие, но совершенно другие. В них содержится рвотное средней силы и
какой-то неизвестный растительный яд. Не думаю, что он смертелен, но,
по-моему, будет лучше, если вас вырвет. Может как-нибудь сделать это?
Дари сообразила это чуть раньше него. Ягоды, которые она съела,
вылетели из нее в одной очистительной судороге желудка и пищевода. А
потом, хотя все листья и ягоды уже вышли, желудок не знал, как прекратить
эту муку. Ее сотрясала болезненная сухая рвота, вдвойне неприятная, потому
что в желудке уже ничего не оставалось. Опираясь на пол обеими руками,
сгорбившись, сидела она, жалкая и несчастная. Заболеть - уже плохо. Но
заболеть по собственной глупости хуже вдвойне.
- Можно мне говорить?
Прошло несколько секунд, прежде чем она смогла кивнуть.
- Вам не надо сейчас стараться идти дальше, даже если почувствуете
себя лучше. В этом нет никакой нужды. Вы можете подождать здесь, а я
отправлюсь осматривать систему туннелей. Когда я вернусь, мы выработаем
план действий. Согласны?
Дари пыталась избавиться от того, чего в ней уже не было. Она
мучительно застонала, а затем чуть заметно кивнула.
- Очень хорошо. А на случай, если вам снова захочется пить, когда я
уйду, оставлю вам это.
Талли положил ветку с листьями и ягодами из тех, что нес сам, на пол
рядом с Дари. Она с ненавистью посмотрела на них. Даже ради спасения своей
жизни она не возьмет в рот ни одной. Но выговорить это у нее не было сил.
Когда Талли направился к выходу в противоположном конце широкой комнаты,
ее снова схватил приступ жестокой сухой рвоты.
Она легла ничком на прохладный стеклянный пол, прижалась к нему лбом,
закрыла глаза и стала ждать. Пусть приходят зардалу и ловят ее. Не
повезет, так не повезет. Ей было настолько плохо, что смерть казалась
приятным освобождением от боли.
Она сама во всем виновата. Это отголоски ее счастливого детства на
безопасной планете-саде. Никто в экспедиции не оказался бы таким тупицей,
чтобы съесть... нажраться... непроверенной пищи.
И никто из их экспедиции не сдался бы так легко. Столько вынести и
опустить руки? Так дело не пойдет. Если после всего этого она выживет, то
не сможет больше смотреть в глаза Хансу Ребке. Дари вздохнула и, оторвав
голову от пола, уперлась в него руками, стараясь поддержать свое тело. Она
сделала нечеловеческое усилие и заставила себя ползти на четвереньках, не
останавливаясь, пока не выбралась из комнаты в самый узкий из воздуховодов
и не заползла в него метров на десять. Тут ей пришлось передохнуть.
Тянущая боль внутри стихала, но ноги были ледяными, а руки и лоб покрывал
холодный липкий пот.
Она снова легла, на этот раз на спину, растерла руки, чтобы немного
согреться, и засунула их поглубже в рукава. Тут же она погрузилась в
странный полусон. Она понимала, что происходит, но ничего не могла с собой
поделать. Яд, содержавшийся в ягодах, должно быть, обладал еще и слабым
наркотическим действием. Ну и хорошо. Может, ей необходимо отвлечься.
Мозг Дари, освобожденный от физических страданий, заработал и
выхватил из кучи событий тот единственный факт, который сильнее всего
беспокоил ее последние сорок восемь часов.
Не их пленение зардалу, не отсутствие сведений о судьбе Дульсимера,
даже не взлет "Поблажки" в тот момент, когда они с Талли были близки к
спасению...
Нет, самое большое беспокойство вызвало у нее исчезновение Жжмерлии.
Все остальное могло быть цепью совпадений, но исчезновение Жжмерлии, когда
он просто растворился в воздухе, для ученого с аналитическим складом ума,
каковым считала себя Дари, являлось катастрофой. Это переворачивало ее
представления о мире радикальным образом. Логика была здесь бессильна. Это
не отвечало никакой физической модели мироздания, с которой ей приходилось
сталкиваться. Она знала, что Свертка Торвила место странное. Но насколько?
Даже если она полностью была артефактом Строителей (а она в этом не
сомневалась), единственным ее отличием было наличие
пространственно-временных аномалий. Но физические-то законы в ней не
должны были отличаться от остальной Вселенной!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45