Подумайте об информации, которую даст вам Кригсмарин, включая опознавательные сигналы, коды на каждый день для захода в порт.
– Авантюра, – сказал Хейр. – Вам потребуется экипаж.
– Экипаж С-80 состоит из шестнадцати человек. Мои друзья в Адмиралтействе думают, что вы обойдетесь десятью, включая вас. Поскольку это общий проект, мы все заняты поиском подходящих кандидатов. Я уже раздобыл для вас идеального механика. Немецкий еврей, беженец, работавший на заводе «Даймлер-Бенц». Они делают моторы для всех И-ботов.
Последовала долгая пауза. Хейр смотрел через сад на город. Было совсем темно, его знобило. Он почему-то вспомнил Тулугу. Когда он достал сигарету, его рука дрожала, и он кивнул Мунро:
– Взгляните. И знаете, почему это так? Потому что я боюсь.
– Как боялся и я во время полета, сидя в брюхе проклятого бомбардировщика, – ответил Мунро. – И мне опять будет так же плохо, когда мы полетим назад вместе сегодня ночью, хотя теперь это будет «летающая крепость». Насколько я понимаю, в ней немного больше места.
– Нет, – прохрипел Хейр. – Я этого не сделаю.
– Сделаете, капитан, – ответил Мунро. – Сказать почему? Потому что вам некуда деваться. Вам определенно не улыбается вернуться назад в Гарвард. Опять в аудиторию, после всего, что выпало на вашу долю? Я скажу вам кое-что про вас, поскольку мы в одной лодке. Мы оба люди, прожившие большую часть жизни в воображаемом мире. Чужие рассказы, весь мир умещался в книге. А потом вдруг пришла война и… знаете что, приятель? Вы наслаждались каждой ее минутой.
– Вы попадете в ад, – сказал Мартин Хейр.
– Вполне возможно.
– А что, если я скажу «нет»?
– Ну, что же… – Мунро достал из внутреннего кармана письмо. – Я думаю, вы узнаете подпись главнокомандующего вооруженными силами Америки, здесь внизу.
Хейр глядел на письмо в оцепенении:
– Боже правый!
– Да, между прочим, он хотел бы сказать вам пару слов, прежде чем мы выедем. В общем, назовем это исполнением приказа, так что будьте хорошим парнем, ступайте и наденьте свою форму. У нас не так много времени.
Лимузин остановился у входа в западное крыло Белого дома, где Мунро показал свой пропуск агентам секретной службы. Пришлось немного подождать, пока ходили за дежурным офицером. Через несколько минут появился молодой лейтенант ВМС в безупречно подогнанной форме.
– Бригадир! – Он остановился, приветствуя Мунро, потом повернулся к Хейру и отдал ему честь так, как это мог сделать только выпускник Аннаполиса: – Капитан-лейтенант, встречать вас – большая честь. – Хейр ужасно смутился. – Дежурный добавил: – Прошу за мной, джентльмены. Президент ждет вас.
Овальный кабинет утопал в тени, единственная лампа горела на столе, который был завален бумагами. Президент Рузвельт в своем кресле сидел у окна, огонек сигареты, вставленной в длинный мундштук, мерцал в темноте, Он развернул кресло.
– А, вот и вы, бригадир.
– Господин Президент.
– А это капитан Хейр? – Он протянул руку. – Вы оказали честь своей стране, сэр. То, что вы сделали возле Тулугу, очень впечатляет.
– Люди более достойные погибли, потопив тот эсминец, господин Президент.
– Я знаю, малыш. – Рузвельт держал руку Хейра в своих. – Люди получше нас с тобой гибнут каждый день, но мы должны добиваться своего и делать все возможное. – Он потянулся за новой сигаретой и вставил ее в мундштук. – Бригадир включил вас в список по этому делу в Холодной гавани. Как вам это?
Хейр оглянулся на Мунро, замер в нерешительности, потом произнес:
– Интересное предложение, господин Президент. Рузвельт запрокинул голову назад и захохотал.
– Тонко сказано. – Он двинулся к столу. – Носить форму врага – это ведь противоречит Женевской конвенции, вы понимаете?
– Да, господин Президент.
Рузвельт поднял глаза к потолку:
– Поправьте меня, если я не прав, бригадир, но, кажется, в войнах с Наполеоном английские суда иногда атаковали противника под французским флагом?
– Да, господин Президент, обычно английский экипаж плавал на французском судне, взятом в качестве трофея и включенном в реестр британского военно-морского флота.
– Так что в практике ведения войн существует прецедент, – заметил Рузвельт.
– Конечно, господин Президент. Хейр добавил:
– Стоит отметить одну деталь: британцы имели обычай поднимать свой собственный флаг перед завершением боя.
– Мне это по душе, – кивнул Рузвельт. – Это означало, насколько я понимаю, что если мужчина должен умереть, то уж лучше под своим собственным флагом. – Он посмотрел на Хейра. – Прямой приказ вашего главнокомандующего. В любое время на вашем И-боте должен быть флаг Соединенных Штатов, и если когда-нибудь вам придется принять бой, то вы поднимете этот флаг вместо штандарта Кригсмарин. Ясно?
– Так точно, господин Президент. Рузвельт снова протянул руку:
– Прекрасно. Тогда я могу лишь пожелать вам удачи. Они обменялись рукопожатием, и, словно в сказке, откуда-то из тени появился молодой лейтенант и проводил их к выходу.
Когда лимузин свернул на Конститьюшн-авеню, Хейр произнес:
– Замечательный человек.
– Это неполная оценка, – заметил Мунро. – То взаимопонимание, которого они достигли с Черчиллем, просто великолепно. – Он вздохнул. – Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем напишут книги, показывающие их истинную роль?
– Второстепенные статисты, стремящиеся заработать репутацию? – спросил Хейр. – Такие же, как мы?
– Совершенно верно. – Мунро поглядел на освещенные улицы. – Мне будет не хватать этого города. А вам предстоит испытать шок, когда мы доберемся до Лондона. Светомаскировка, Люфтваффе с бесконечными ночными бомбежками…
Хейр откинулся на сиденье и закрыл глаза, чтобы скрыть не усталость, а внезапное сильнейшее возбуждение. Будто он долго спал и только что пробудился к жизни.
«Летающая крепость», горячая, только что с завода, предназначалась для американской 8-й Воздушной армии в Британии. Экипаж постарался обеспечить все возможные удобства, включая армейские подушки, одеяла и пару термосов. Хейр открыл один из них, когда они миновали Новую Англию:
– Кофе?
– Нет, спасибо. – Мунро подсунул подушку под голову и накрылся одеялом. – Я предпочитаю чай.
– А мне годится и то и другое, – сказал Хейр. Он отхлебнул обжигающего кофе, а Мунро вдруг хмыкнул:
– Я кое-что вспомнил. Я забыл сообщить вам, что в связи с особыми обстоятельствами ваше военно-морское ведомство решило повысить вас в звании.
– До полного капитана? – спросил Хейр в радостном удивлении.
– Да, фрегатенкапитан в немецком военно-морском флоте соответствует званию капитана. – Мунро рывком натянул одеяло на плечи и заснул.
Глава 2
Когда Крэйг Осборн добрался до окраины Сен-Мориса, раздался ружейный залп, и вороны, сидевшие на буковых деревьях, росших возле деревенской церкви, черной тучей поднялись вверх, сердито крича. Крэйг вел «кюбельваген», автомобиль, похожий на американский джип. Он припарковал машину у входа на церковное кладбище и вышел, одетый в идеально сидевшую на нем серую полевую форму штандартенфюрера СС. Шел слабый дождь, и он взял с заднего сиденья плащ из черной кожи, накинул его на плечи и прошел вперед. Французский жандарм наблюдал за событиями на площади. Там стояла горстка местных жителей, команда СС и двое пленных, безнадежно ожидавших своей участи со связанными за спиной руками. Третий лежал на мостовой у стены лицом вниз. Пока Осборн наблюдал за происходящим, появился офицер в длинном плаще с серовато-серебристыми лацканами – генерал СС. Он достал пистолет из кобуры, наклонился и выстрелил в затылок человеку, лежавшему на земле.
– Генерал Дитрих, я полагаю? – спросил Осборн на идеальном французском.
Жандарм, не заметивший его, автоматически ответил:
– Да, он любит сам приканчивать их, этот… – Он повернулся, заметил форму СС и мгновенно пришел в себя: – Извините, штандартенфюрер, я не имел в виду ничего…
– А ничего и не произошло… Мы, в конце концов, соотечественники. – Крэйг поднял левую руку, и жандарм увидел на рукаве отличительный знак Французской бригады СС Шарлеманя. – Угощайтесь. – Он достал серебряный портсигар.
Жандарм взял сигарету. Что бы он ни думал о французе, служившем врагу, на его лице ничего не отразилось.
– Это часто происходит? – спросил Осборн, давая жандарму прикурить.
Жандарм помолчал в нерешительности, но Крэйг кивнул, побуждая его к откровенности: – Не стесняйтесь, говорите все. Вы можете не доверять мне, но мы все-таки оба французы.
На лице жандарма появилось выражение крайней ненависти:
– Два-три раза в неделю, да еще и в других местах. Этот мясник… – Одного из ожидавших очереди пленных поставили к стене, раздалась команда, прозвучал залп. – Он отказывает им в последнем обряде. Вы видите, полковник? Все это происходит без священника, а после казни он идет к здешнему священнику, как добрый католик, а потом в кафе на той стороне площади, где обедает в приятной компании.
– Да, я слышал об этом, – ответил Осборн.
Он повернулся и пошел назад, к церкви. Жандарм посмотрел ему вслед, застыв в нерешительности, потом отвернулся и стал смотреть, как Дитрих направился к очередной жертве с пистолетом в руке.
Крэйг Осборн прошел по дорожке через кладбище, открыл тяжелую дубовую дверь церкви и вошел внутрь. В церкви было темно, слабый свет пробивался через витражи. Пахло ладаном, у алтаря мерцали свечи. Когда Осборн подошел ближе, открылась дверь ризницы и из нее вышел старый седой священник. На нем был стихарь и фиолетовая епитрахиль через плечо. Он застыл от удивления.
– Чем могу быть полезен, сын мой?
– Можете. Идите в ризницу, святой отец. Старый священник нахмурился:
– Не сейчас, полковник, я должен выслушать исповедь.
Осборн окинул взглядом пустую церковь, остановив его на исповедальнях.
– Нам не до соблюдения обрядов, святой отец, во всяком случае, с этим мясником Дитрихом, которого вы ждете. – Он положил руку на плечо священника. – Идите в ризницу, святой отец.
Озадаченный священник поспешил выполнить приказ.
– Кто вы?
Осборн толкнул его на деревянный стул, стоявший у стола, и извлек из кармана плаща моток шнура.
– Чем меньше вы будете знать, тем лучше для вас, святой отец. Устроим маленький спектакль. Ну-ка, руки за спину. – Он крепко связал кисти рук кюре. – Видите ли, святой отец, я устраиваю для вас отпущение грехов. Никакой связи с тем, что здесь произойдет. Чистое карантинное свидетельство для наших германских друзей.
Он достал платок. Старик сказал:
– Сын мой, я не знаю, что ты собираешься делать здесь, но это дом Божий.
– Да, мне тоже нравится думать, что я занят богоугодным делом, – ответил Крэйг Осборн и засунул ему в рот платок.
Он оставил священника в ризнице, закрыл дверь, направился к исповедальням и включил крошечную лампочку над дверью первой из них. Войдя туда, достал свой вальтер, привинтил глушитель и стал ждать, наблюдая за входом через щель в двери.
Через некоторое время вошел Дитрих, сопровождаемый молодым капитаном СС. Они остановились, о чем-то коротко поговорили, и капитан вышел, а Дитрих направился по проходу вдоль скамеек, расстегивая на ходу плащ. Он остановился, снял фуражку и вошел в кабину. Осборн щелкнул выключателем и зажег маленькую лампочку, которая осветила лицо немца, сам он остался в тени.
– Доброе утро, святой отец, – сказал Дитрих на плохом французском. – Благословите меня, ибо я согрешил.
– Конечно, ты согрешил, ублюдок, – ответил ему Крэйг Осборн, сунул дуло вальтера через решетку и выстрелил генералу между глаз.
Осборн вышел из исповедальни, и в этот момент капитан СС открыл дверь церкви и заглянул в нее. Он увидел лицо генерала и его разнесенный череп. Молодой офицер достал свой пистолет и дважды выстрелил вверх. Выстрелы в старых стенах прозвучали оглушительно громко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
– Авантюра, – сказал Хейр. – Вам потребуется экипаж.
– Экипаж С-80 состоит из шестнадцати человек. Мои друзья в Адмиралтействе думают, что вы обойдетесь десятью, включая вас. Поскольку это общий проект, мы все заняты поиском подходящих кандидатов. Я уже раздобыл для вас идеального механика. Немецкий еврей, беженец, работавший на заводе «Даймлер-Бенц». Они делают моторы для всех И-ботов.
Последовала долгая пауза. Хейр смотрел через сад на город. Было совсем темно, его знобило. Он почему-то вспомнил Тулугу. Когда он достал сигарету, его рука дрожала, и он кивнул Мунро:
– Взгляните. И знаете, почему это так? Потому что я боюсь.
– Как боялся и я во время полета, сидя в брюхе проклятого бомбардировщика, – ответил Мунро. – И мне опять будет так же плохо, когда мы полетим назад вместе сегодня ночью, хотя теперь это будет «летающая крепость». Насколько я понимаю, в ней немного больше места.
– Нет, – прохрипел Хейр. – Я этого не сделаю.
– Сделаете, капитан, – ответил Мунро. – Сказать почему? Потому что вам некуда деваться. Вам определенно не улыбается вернуться назад в Гарвард. Опять в аудиторию, после всего, что выпало на вашу долю? Я скажу вам кое-что про вас, поскольку мы в одной лодке. Мы оба люди, прожившие большую часть жизни в воображаемом мире. Чужие рассказы, весь мир умещался в книге. А потом вдруг пришла война и… знаете что, приятель? Вы наслаждались каждой ее минутой.
– Вы попадете в ад, – сказал Мартин Хейр.
– Вполне возможно.
– А что, если я скажу «нет»?
– Ну, что же… – Мунро достал из внутреннего кармана письмо. – Я думаю, вы узнаете подпись главнокомандующего вооруженными силами Америки, здесь внизу.
Хейр глядел на письмо в оцепенении:
– Боже правый!
– Да, между прочим, он хотел бы сказать вам пару слов, прежде чем мы выедем. В общем, назовем это исполнением приказа, так что будьте хорошим парнем, ступайте и наденьте свою форму. У нас не так много времени.
Лимузин остановился у входа в западное крыло Белого дома, где Мунро показал свой пропуск агентам секретной службы. Пришлось немного подождать, пока ходили за дежурным офицером. Через несколько минут появился молодой лейтенант ВМС в безупречно подогнанной форме.
– Бригадир! – Он остановился, приветствуя Мунро, потом повернулся к Хейру и отдал ему честь так, как это мог сделать только выпускник Аннаполиса: – Капитан-лейтенант, встречать вас – большая честь. – Хейр ужасно смутился. – Дежурный добавил: – Прошу за мной, джентльмены. Президент ждет вас.
Овальный кабинет утопал в тени, единственная лампа горела на столе, который был завален бумагами. Президент Рузвельт в своем кресле сидел у окна, огонек сигареты, вставленной в длинный мундштук, мерцал в темноте, Он развернул кресло.
– А, вот и вы, бригадир.
– Господин Президент.
– А это капитан Хейр? – Он протянул руку. – Вы оказали честь своей стране, сэр. То, что вы сделали возле Тулугу, очень впечатляет.
– Люди более достойные погибли, потопив тот эсминец, господин Президент.
– Я знаю, малыш. – Рузвельт держал руку Хейра в своих. – Люди получше нас с тобой гибнут каждый день, но мы должны добиваться своего и делать все возможное. – Он потянулся за новой сигаретой и вставил ее в мундштук. – Бригадир включил вас в список по этому делу в Холодной гавани. Как вам это?
Хейр оглянулся на Мунро, замер в нерешительности, потом произнес:
– Интересное предложение, господин Президент. Рузвельт запрокинул голову назад и захохотал.
– Тонко сказано. – Он двинулся к столу. – Носить форму врага – это ведь противоречит Женевской конвенции, вы понимаете?
– Да, господин Президент.
Рузвельт поднял глаза к потолку:
– Поправьте меня, если я не прав, бригадир, но, кажется, в войнах с Наполеоном английские суда иногда атаковали противника под французским флагом?
– Да, господин Президент, обычно английский экипаж плавал на французском судне, взятом в качестве трофея и включенном в реестр британского военно-морского флота.
– Так что в практике ведения войн существует прецедент, – заметил Рузвельт.
– Конечно, господин Президент. Хейр добавил:
– Стоит отметить одну деталь: британцы имели обычай поднимать свой собственный флаг перед завершением боя.
– Мне это по душе, – кивнул Рузвельт. – Это означало, насколько я понимаю, что если мужчина должен умереть, то уж лучше под своим собственным флагом. – Он посмотрел на Хейра. – Прямой приказ вашего главнокомандующего. В любое время на вашем И-боте должен быть флаг Соединенных Штатов, и если когда-нибудь вам придется принять бой, то вы поднимете этот флаг вместо штандарта Кригсмарин. Ясно?
– Так точно, господин Президент. Рузвельт снова протянул руку:
– Прекрасно. Тогда я могу лишь пожелать вам удачи. Они обменялись рукопожатием, и, словно в сказке, откуда-то из тени появился молодой лейтенант и проводил их к выходу.
Когда лимузин свернул на Конститьюшн-авеню, Хейр произнес:
– Замечательный человек.
– Это неполная оценка, – заметил Мунро. – То взаимопонимание, которого они достигли с Черчиллем, просто великолепно. – Он вздохнул. – Интересно, сколько времени пройдет, прежде чем напишут книги, показывающие их истинную роль?
– Второстепенные статисты, стремящиеся заработать репутацию? – спросил Хейр. – Такие же, как мы?
– Совершенно верно. – Мунро поглядел на освещенные улицы. – Мне будет не хватать этого города. А вам предстоит испытать шок, когда мы доберемся до Лондона. Светомаскировка, Люфтваффе с бесконечными ночными бомбежками…
Хейр откинулся на сиденье и закрыл глаза, чтобы скрыть не усталость, а внезапное сильнейшее возбуждение. Будто он долго спал и только что пробудился к жизни.
«Летающая крепость», горячая, только что с завода, предназначалась для американской 8-й Воздушной армии в Британии. Экипаж постарался обеспечить все возможные удобства, включая армейские подушки, одеяла и пару термосов. Хейр открыл один из них, когда они миновали Новую Англию:
– Кофе?
– Нет, спасибо. – Мунро подсунул подушку под голову и накрылся одеялом. – Я предпочитаю чай.
– А мне годится и то и другое, – сказал Хейр. Он отхлебнул обжигающего кофе, а Мунро вдруг хмыкнул:
– Я кое-что вспомнил. Я забыл сообщить вам, что в связи с особыми обстоятельствами ваше военно-морское ведомство решило повысить вас в звании.
– До полного капитана? – спросил Хейр в радостном удивлении.
– Да, фрегатенкапитан в немецком военно-морском флоте соответствует званию капитана. – Мунро рывком натянул одеяло на плечи и заснул.
Глава 2
Когда Крэйг Осборн добрался до окраины Сен-Мориса, раздался ружейный залп, и вороны, сидевшие на буковых деревьях, росших возле деревенской церкви, черной тучей поднялись вверх, сердито крича. Крэйг вел «кюбельваген», автомобиль, похожий на американский джип. Он припарковал машину у входа на церковное кладбище и вышел, одетый в идеально сидевшую на нем серую полевую форму штандартенфюрера СС. Шел слабый дождь, и он взял с заднего сиденья плащ из черной кожи, накинул его на плечи и прошел вперед. Французский жандарм наблюдал за событиями на площади. Там стояла горстка местных жителей, команда СС и двое пленных, безнадежно ожидавших своей участи со связанными за спиной руками. Третий лежал на мостовой у стены лицом вниз. Пока Осборн наблюдал за происходящим, появился офицер в длинном плаще с серовато-серебристыми лацканами – генерал СС. Он достал пистолет из кобуры, наклонился и выстрелил в затылок человеку, лежавшему на земле.
– Генерал Дитрих, я полагаю? – спросил Осборн на идеальном французском.
Жандарм, не заметивший его, автоматически ответил:
– Да, он любит сам приканчивать их, этот… – Он повернулся, заметил форму СС и мгновенно пришел в себя: – Извините, штандартенфюрер, я не имел в виду ничего…
– А ничего и не произошло… Мы, в конце концов, соотечественники. – Крэйг поднял левую руку, и жандарм увидел на рукаве отличительный знак Французской бригады СС Шарлеманя. – Угощайтесь. – Он достал серебряный портсигар.
Жандарм взял сигарету. Что бы он ни думал о французе, служившем врагу, на его лице ничего не отразилось.
– Это часто происходит? – спросил Осборн, давая жандарму прикурить.
Жандарм помолчал в нерешительности, но Крэйг кивнул, побуждая его к откровенности: – Не стесняйтесь, говорите все. Вы можете не доверять мне, но мы все-таки оба французы.
На лице жандарма появилось выражение крайней ненависти:
– Два-три раза в неделю, да еще и в других местах. Этот мясник… – Одного из ожидавших очереди пленных поставили к стене, раздалась команда, прозвучал залп. – Он отказывает им в последнем обряде. Вы видите, полковник? Все это происходит без священника, а после казни он идет к здешнему священнику, как добрый католик, а потом в кафе на той стороне площади, где обедает в приятной компании.
– Да, я слышал об этом, – ответил Осборн.
Он повернулся и пошел назад, к церкви. Жандарм посмотрел ему вслед, застыв в нерешительности, потом отвернулся и стал смотреть, как Дитрих направился к очередной жертве с пистолетом в руке.
Крэйг Осборн прошел по дорожке через кладбище, открыл тяжелую дубовую дверь церкви и вошел внутрь. В церкви было темно, слабый свет пробивался через витражи. Пахло ладаном, у алтаря мерцали свечи. Когда Осборн подошел ближе, открылась дверь ризницы и из нее вышел старый седой священник. На нем был стихарь и фиолетовая епитрахиль через плечо. Он застыл от удивления.
– Чем могу быть полезен, сын мой?
– Можете. Идите в ризницу, святой отец. Старый священник нахмурился:
– Не сейчас, полковник, я должен выслушать исповедь.
Осборн окинул взглядом пустую церковь, остановив его на исповедальнях.
– Нам не до соблюдения обрядов, святой отец, во всяком случае, с этим мясником Дитрихом, которого вы ждете. – Он положил руку на плечо священника. – Идите в ризницу, святой отец.
Озадаченный священник поспешил выполнить приказ.
– Кто вы?
Осборн толкнул его на деревянный стул, стоявший у стола, и извлек из кармана плаща моток шнура.
– Чем меньше вы будете знать, тем лучше для вас, святой отец. Устроим маленький спектакль. Ну-ка, руки за спину. – Он крепко связал кисти рук кюре. – Видите ли, святой отец, я устраиваю для вас отпущение грехов. Никакой связи с тем, что здесь произойдет. Чистое карантинное свидетельство для наших германских друзей.
Он достал платок. Старик сказал:
– Сын мой, я не знаю, что ты собираешься делать здесь, но это дом Божий.
– Да, мне тоже нравится думать, что я занят богоугодным делом, – ответил Крэйг Осборн и засунул ему в рот платок.
Он оставил священника в ризнице, закрыл дверь, направился к исповедальням и включил крошечную лампочку над дверью первой из них. Войдя туда, достал свой вальтер, привинтил глушитель и стал ждать, наблюдая за входом через щель в двери.
Через некоторое время вошел Дитрих, сопровождаемый молодым капитаном СС. Они остановились, о чем-то коротко поговорили, и капитан вышел, а Дитрих направился по проходу вдоль скамеек, расстегивая на ходу плащ. Он остановился, снял фуражку и вошел в кабину. Осборн щелкнул выключателем и зажег маленькую лампочку, которая осветила лицо немца, сам он остался в тени.
– Доброе утро, святой отец, – сказал Дитрих на плохом французском. – Благословите меня, ибо я согрешил.
– Конечно, ты согрешил, ублюдок, – ответил ему Крэйг Осборн, сунул дуло вальтера через решетку и выстрелил генералу между глаз.
Осборн вышел из исповедальни, и в этот момент капитан СС открыл дверь церкви и заглянул в нее. Он увидел лицо генерала и его разнесенный череп. Молодой офицер достал свой пистолет и дважды выстрелил вверх. Выстрелы в старых стенах прозвучали оглушительно громко.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36