Это случается так регулярно, что я могу и не смотреть на часы…
– Я понимаю, – с раздражением промолвил Скотт, – Вы не спали в это время… Что же вы видели в Майфилде?
– Обычно я сижу у окна до тех пор, пока не утихнет боль, – продолжала горничная.
Скотту очень хотелось прочесть ей наставление о том, что не следует сидеть у окна с зубной болью, а тем паче – так пространно рассказывать об этом. Но он стиснул зубы и промолчал.
– Конечно, я в это время вижу все, что происходит на улице, – продолжала девушка. – И в первую же ночь я увидела маленький автомобиль, который подъехал к дому и остановился у входной двери. Из него вышла дама…
– Да?! – удивленно воскликнул Скотт.
– Дама… или девушка, – поправилась Эллина. – Она открыла ворота и въехала в сад. Меня это очень поразило: у господина Трэнсмира нет ведь гаража…
– Куда же она поставила автомобиль? – с досадой перебил ее мистер Скотт.
– Она оставила его в саду, – ответила горничная. – Потушив огни машины, она поднялась по лестнице и открыла дверь… В первую ночь в передней был свет, и я видела что она вынула ключ прежде, чем войти и закрыть дверь. Через несколько минут после ее приезда я увидела велосипедиста. Он подъехал к дому, слез с велосипеда и закурил сигару. Меня поразила его походка: он продвигался вперед какими-то странными маленькими шажками…
– И он тоже вошел в дом? – затаив дыхание, спросил Скотт.
– Нет… Он только дошел до калитки и прислонился к ней, видимо, в ожидании чего-то. Вскоре он бросил сигару и зажег другую. Тут я увидела его лицо… Это был китаец…
– Боже! – вскрикнул мистер Скотт. Известие о том, что около его дома бродил какой-то таинственный китаец, заставило его содрогнуться от ужаса.
– Когда он завидел вдали полицейского, он тотчас же вскочил на велосипед и уехал. Но как только полицейский исчез, он снова появился и стоял у калитки до тех пор, пока не открылась входная дверь Майфилда. Тогда он быстро вскочил на велосипед и уехал в противоположном направлении. Едва он исчез из вида, как молодая дама открыла ворота, вывела автомобиль, снова закрыла ворота и уехала… В тот же миг китаец опять появился и помчался за ней, как бы стараясь догнать автомобиль…
– Как странно! – воскликнул Скотт, который не мог прийти в себя от изумления. – Вы все это видели лишь один раз?
– Это повторялось каждую ночь! – воскликнула Эллина. – В пятницу я видела их в последний раз… Но в воскресенье ночью приехали два китайца; один из них вошел в сад и пробыл там очень долго… Я догадалась, что другой человек был также китаец, по его странной походке. Однако на этот раз они приехали не на велосипедах, а в автомобиле. Машину они оставили в конце улицы…
– Странно! – снова повторил Скотт.
– Сегодня полиция весь день выносила из дома различные вещи, – продолжала Эллина. – Ящики и чемоданы. Соседская горничная рассказала мне, что лишь сегодня ночью снимут охрану. Ведь с самого дня убийства дом все время охранялся полицией…
– Очень, очень странно, – пробормотал озадаченный хозяин. – Однако это не ваше дело, Эллина, – тотчас же строго добавил он. – Советую вам вырвать зуб и не сидеть больше по вечерам у окна.
Ночью Скотта разбудил легкий стук в дверь.
– Кто там? – спросил перепуганный хозяин.
– Это я, Эллина, – послышался робкий шепот. – Я пришла сказать вам, что они снова тут…
Первым движением Скотта было натянуть одеяло поверх головы и сделать вид, что он ничего не слышал. Однако любопытство взяло верх, и он не без опаски встал и накинул халат. Миссис Скотт даже не проснулась.
– Китайцы снова приехали, – пробормотала горничная, у которой зуб на зуб не попадал от страха. – Я видела, как один из них вошел в дом через окно…
– Подождите… Я возьму палку, – прошептал хозяин.
Он вернулся в спальню и схватил тяжелую трость, всегда стоявшую у изголовья кровати. Хотя он не имел ни малейшего намерения выходить за пределы своего дома, тем не менее счел благоразумным принять эту предосторожность.
Эллина осторожно приоткрыла ставню окна.
– Вот один из них, – сказала она, понизив голос до едва слышного шепота.
Скотт ясно увидел притаившуюся в тени фигуру. В полном молчании они наблюдали за ней в течение получаса. Фигура оставалась недвижима.
Скотт подумал, что следовало бы позвонить в полицию, но сразу же отказался от своего намерения. Будь это обыкновенные громилы, он не задумываясь предупредил бы полицию. Но про китайцев он слышал, что они отличаются необычайной мстительностью.
Через полчаса из дома вышел второй китаец, подошел к первому, и оба исчезли за поворотом улицы.
– Хорошо, что вы меня разбудили, Эллина, – промолвил Скотт. – Однако советую вам никому не рассказывать о том, что вы видели. Вы не можете себе представить, какой жестокий народ эти китайцы: если они заподозрят вас, они не задумываясь заколотят вас в бочку с гвоздями и скатят с горы… Да! А посему держите язык за зубами!
Таким образом, никто не узнал о посещении И Лингом Майфилда, не узнал о том, что он искал маленькую лакированную коробку, в которой Джесс Трэнсмир хранил важный документ, написанный по-китайски рукою самого И Линга.
Глава 12
– Мисс Эрдферн покидает сцену! – воскликнул Тэб однажды вечером, возвратясь со службы. – Отныне она поселится у себя в деревне…
– Неужели? – спросил Рекс.
Казалось, он забыл уже свое восхищение артисткой. Во всяком случае, не стал расспрашивать друга о причине столь неожиданного ее решения.
Рекс еще не вполне оправился от нервного потрясения, и доктора советовали ему поехать за границу и отдохнуть.
Молодой человек хотел после путешествия снова вернуться к своему другу и поселиться в его квартире. Однако Тэб всячески отговаривал его.
– Вы теперь богатый человек, Бэби, – говорил он, – и я буду просто неловко себя чувствовать в одной квартире с миллионером. У вас завяжутся новые и интересные знакомства, вы должны будете принимать у себя друзей, устраивать обеды… Не можете же вы устраивать приемы в этой крошечной квартирке? Может быть, вы поселитесь в Майфилде?
Рекс вздрогнул.
– О, нет! – воскликнул он. – Я заколочу дом и оставлю его так, пока не забудется это кошмарное преступление… А затем, быть может, найдется и покупатель… Правда, Тэб, я отлично чувствую себя здесь, в вашей квартире, и мне никуда не хочется переезжать.
– А я гораздо больше думаю о собственных чувствах, чем о ваших! – с комическим отчаянием воскликнул журналист. – Можете считать, что я вас выгнал отсюда…
Рекс усмехнулся.
На следующий день он уезжал в Неаполь, и верный друг пришел на пристань, чтобы проводить его. Когда пароход отчаливал, Рекс крикнул:
– Не забудьте, Тэб, что вы обещали познакомить меня с мисс Эрдферн! Мне страшно неприятно, что она хотя бы косвенно оказалась замешанной в этом деле… Как же вы сами объясняете то, что ее драгоценности были найдены в подвальной комнате?.. Между прочим, не забудьте, что ключ от нее в моем чемодане… Это на тот случай, если он понадобится полиции. Хотя у них есть теперь второй ключ…
Тэб не успел ничего ответить Рексу.
Он с грустью посмотрел вслед удаляющемуся пароходу: Лендер был его лучшим другом, и он чувствовал, что дружбе этой теперь пришел конец. В прежние годы он был состоятельнее Рекса и часто выручал молодого человека, когда приходилось платить по счетам: Рекс жил всегда шире, чем мог…
Со времени следствия прошло уже около месяца. Тэб знал, что мисс Эрдферн была очень больна и переселилась за город, по всей вероятности в Стон-коттедж.
Молодой человек несколько раз порывался навестить ее, но всякий раз откладывал свое посещение. За это время он навел справки относительно молодой женщины.
Он узнал, что она выступала со странствующей труппой в маленьких ролях. И всегда бывала замечательно хороша. Затем вдруг перешла в «Атенеум» и выступала в «Тоске» во второстепенной роли. Театральная критика тотчас же обратила на нее внимание.
После трехмесячного непрерывного успеха «Тоску» сменила другая вещь, в которой мисс Эрдферн играла уже первую роль. Успех ее превзошел все ожидания, и она вскоре стала любимицей публики. Известию о том, что она навсегда покидает сцену, вначале не поверили. Однако это была правда: мисс Эрдферн действительно оставила театр.
Возвратясь к себе в контору после отъезда Рекса, Тэб нашел письмо от молодой женщины:
«Дорогой господин Холланд!
Возможно, вы пожелаете приехать в Стон-коттедж и навестить меня? Я буду очень рада. Кроме того, мне нужно переговорить с вами о деле…»
Тэб с нетерпением ждал следующего дня. В шесть часов он был уже на ногах. День выдался теплый и солнечный. Молодой человек отправился в Стон-коттедж к завтраку.
Мисс Эрдферн сидела на той же лужайке, на которой он ее увидел в первый раз. Ему показалось, что она сильно побледнела и осунулась.
Она протянула ему тонкую белую руку. Он взял ее так осторожно, что мисс Эрдферн невольно засмеялась.
– Ничего… ничего… моя рука не так уж хрупка, – сказала она. – Садитесь, господин Холланд.
– Мне гораздо больше по душе, когда вы меня зовете господином Тэбом, – заметил молодой журналист.
– Господин Тэб, могу я просить вас оказать мне дружескую услугу? – спросила молодая женщина.
Лицо ее стало серьезным.
Тэбу хотелось крикнуть, что он с удовольствием прошелся бы колесом или простоял бы полдня на голове, если бы только это могло ей доставить удовольствие.
– Не можете ли вы продать некоторые из моих драгоценностей? Из тех, что были найдены в подвальной комнате у Трэнсмира? – спросила мисс Эрдферн.
– А вы хотите продать их? – удивленно спросил молодой человек, – Разве вы…
И он не договорил.
– Нет, я не нуждаюсь в деньгах, – поняв его невысказанный вопрос, ответила она. – У меня достаточно средств, чтобы прожить без нужды…
– Зачем же вам продавать свои вещи? – спросил озадаченный Тэб.
– Мне теперь не нужны драгоценности! – грустно покачала головой мисс Эрдферн. – Я прошу вас продать их и обратить вырученную сумму на какое-нибудь благотворительное дело… Я сама не разбираюсь в этом…
– Вы говорите серьезно? – переспросил Тэб.
– Совершенно, – подтвердила она. – Эти вещи стоят от двенадцати до двадцати тысяч. Они принадлежат мне, – сказала она несколько вызывающим тоном, что было, по мнению Тэба, совершенно излишним. – И я могу поступать с ними, как хочу.
– Но, дорогая мисс Эрдферн… – начал Тэб.
– Дорогой господин Холланд, – передразнила она его, – если вы хотите действительно помочь мне, то должны исполнить то, о чем я вас прошу.
– Конечно, ваше желание для меня закон! – с жаром воскликнул Тэб. – Но неужели вам не жалко расставаться со своими вещами?
– Мне еще тяжелее оставлять у себя эти вещи, – прошептала она. – Кроме того, у меня к вам еще большая просьба: никто не должен знать имени жертвовательницы. Вы можете написать, что пожертвование сделано светской женщиной, – все что хотите, только не артисткой… Вы обещаете мне исполнить эту мою просьбу?
Тэб утвердительно кивнул головой.
– Вещи здесь, – продолжала она. – Вчера я велела их привезти сюда. А теперь довольно говорить о делах, пойдемте завтракать…
Она взяла его под руку, и Тэб подумал, что с радостью понес бы ее на руках не только через эту освещенную солнцем лужайку, но и на край света.
Мисс Эрдферн не сразу повела его в дом, а показала сначала чудесный маленький китайский садик с карликовыми деревцами, крошечными мостиками и массой ароматных пестрых цветов.
– Вы только что думали о том, что с радостью понесли бы меня на руках хоть на край света? – неожиданно спросила она и лукаво улыбнулась.
Тэб растерялся и покраснел.
– Вы любите детей, господин Тэб? – вдруг так же неожиданно спросила мисс Эрдферн.
– Обожаю! – с горячностью воскликнул Тэб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25
– Я понимаю, – с раздражением промолвил Скотт, – Вы не спали в это время… Что же вы видели в Майфилде?
– Обычно я сижу у окна до тех пор, пока не утихнет боль, – продолжала горничная.
Скотту очень хотелось прочесть ей наставление о том, что не следует сидеть у окна с зубной болью, а тем паче – так пространно рассказывать об этом. Но он стиснул зубы и промолчал.
– Конечно, я в это время вижу все, что происходит на улице, – продолжала девушка. – И в первую же ночь я увидела маленький автомобиль, который подъехал к дому и остановился у входной двери. Из него вышла дама…
– Да?! – удивленно воскликнул Скотт.
– Дама… или девушка, – поправилась Эллина. – Она открыла ворота и въехала в сад. Меня это очень поразило: у господина Трэнсмира нет ведь гаража…
– Куда же она поставила автомобиль? – с досадой перебил ее мистер Скотт.
– Она оставила его в саду, – ответила горничная. – Потушив огни машины, она поднялась по лестнице и открыла дверь… В первую ночь в передней был свет, и я видела что она вынула ключ прежде, чем войти и закрыть дверь. Через несколько минут после ее приезда я увидела велосипедиста. Он подъехал к дому, слез с велосипеда и закурил сигару. Меня поразила его походка: он продвигался вперед какими-то странными маленькими шажками…
– И он тоже вошел в дом? – затаив дыхание, спросил Скотт.
– Нет… Он только дошел до калитки и прислонился к ней, видимо, в ожидании чего-то. Вскоре он бросил сигару и зажег другую. Тут я увидела его лицо… Это был китаец…
– Боже! – вскрикнул мистер Скотт. Известие о том, что около его дома бродил какой-то таинственный китаец, заставило его содрогнуться от ужаса.
– Когда он завидел вдали полицейского, он тотчас же вскочил на велосипед и уехал. Но как только полицейский исчез, он снова появился и стоял у калитки до тех пор, пока не открылась входная дверь Майфилда. Тогда он быстро вскочил на велосипед и уехал в противоположном направлении. Едва он исчез из вида, как молодая дама открыла ворота, вывела автомобиль, снова закрыла ворота и уехала… В тот же миг китаец опять появился и помчался за ней, как бы стараясь догнать автомобиль…
– Как странно! – воскликнул Скотт, который не мог прийти в себя от изумления. – Вы все это видели лишь один раз?
– Это повторялось каждую ночь! – воскликнула Эллина. – В пятницу я видела их в последний раз… Но в воскресенье ночью приехали два китайца; один из них вошел в сад и пробыл там очень долго… Я догадалась, что другой человек был также китаец, по его странной походке. Однако на этот раз они приехали не на велосипедах, а в автомобиле. Машину они оставили в конце улицы…
– Странно! – снова повторил Скотт.
– Сегодня полиция весь день выносила из дома различные вещи, – продолжала Эллина. – Ящики и чемоданы. Соседская горничная рассказала мне, что лишь сегодня ночью снимут охрану. Ведь с самого дня убийства дом все время охранялся полицией…
– Очень, очень странно, – пробормотал озадаченный хозяин. – Однако это не ваше дело, Эллина, – тотчас же строго добавил он. – Советую вам вырвать зуб и не сидеть больше по вечерам у окна.
Ночью Скотта разбудил легкий стук в дверь.
– Кто там? – спросил перепуганный хозяин.
– Это я, Эллина, – послышался робкий шепот. – Я пришла сказать вам, что они снова тут…
Первым движением Скотта было натянуть одеяло поверх головы и сделать вид, что он ничего не слышал. Однако любопытство взяло верх, и он не без опаски встал и накинул халат. Миссис Скотт даже не проснулась.
– Китайцы снова приехали, – пробормотала горничная, у которой зуб на зуб не попадал от страха. – Я видела, как один из них вошел в дом через окно…
– Подождите… Я возьму палку, – прошептал хозяин.
Он вернулся в спальню и схватил тяжелую трость, всегда стоявшую у изголовья кровати. Хотя он не имел ни малейшего намерения выходить за пределы своего дома, тем не менее счел благоразумным принять эту предосторожность.
Эллина осторожно приоткрыла ставню окна.
– Вот один из них, – сказала она, понизив голос до едва слышного шепота.
Скотт ясно увидел притаившуюся в тени фигуру. В полном молчании они наблюдали за ней в течение получаса. Фигура оставалась недвижима.
Скотт подумал, что следовало бы позвонить в полицию, но сразу же отказался от своего намерения. Будь это обыкновенные громилы, он не задумываясь предупредил бы полицию. Но про китайцев он слышал, что они отличаются необычайной мстительностью.
Через полчаса из дома вышел второй китаец, подошел к первому, и оба исчезли за поворотом улицы.
– Хорошо, что вы меня разбудили, Эллина, – промолвил Скотт. – Однако советую вам никому не рассказывать о том, что вы видели. Вы не можете себе представить, какой жестокий народ эти китайцы: если они заподозрят вас, они не задумываясь заколотят вас в бочку с гвоздями и скатят с горы… Да! А посему держите язык за зубами!
Таким образом, никто не узнал о посещении И Лингом Майфилда, не узнал о том, что он искал маленькую лакированную коробку, в которой Джесс Трэнсмир хранил важный документ, написанный по-китайски рукою самого И Линга.
Глава 12
– Мисс Эрдферн покидает сцену! – воскликнул Тэб однажды вечером, возвратясь со службы. – Отныне она поселится у себя в деревне…
– Неужели? – спросил Рекс.
Казалось, он забыл уже свое восхищение артисткой. Во всяком случае, не стал расспрашивать друга о причине столь неожиданного ее решения.
Рекс еще не вполне оправился от нервного потрясения, и доктора советовали ему поехать за границу и отдохнуть.
Молодой человек хотел после путешествия снова вернуться к своему другу и поселиться в его квартире. Однако Тэб всячески отговаривал его.
– Вы теперь богатый человек, Бэби, – говорил он, – и я буду просто неловко себя чувствовать в одной квартире с миллионером. У вас завяжутся новые и интересные знакомства, вы должны будете принимать у себя друзей, устраивать обеды… Не можете же вы устраивать приемы в этой крошечной квартирке? Может быть, вы поселитесь в Майфилде?
Рекс вздрогнул.
– О, нет! – воскликнул он. – Я заколочу дом и оставлю его так, пока не забудется это кошмарное преступление… А затем, быть может, найдется и покупатель… Правда, Тэб, я отлично чувствую себя здесь, в вашей квартире, и мне никуда не хочется переезжать.
– А я гораздо больше думаю о собственных чувствах, чем о ваших! – с комическим отчаянием воскликнул журналист. – Можете считать, что я вас выгнал отсюда…
Рекс усмехнулся.
На следующий день он уезжал в Неаполь, и верный друг пришел на пристань, чтобы проводить его. Когда пароход отчаливал, Рекс крикнул:
– Не забудьте, Тэб, что вы обещали познакомить меня с мисс Эрдферн! Мне страшно неприятно, что она хотя бы косвенно оказалась замешанной в этом деле… Как же вы сами объясняете то, что ее драгоценности были найдены в подвальной комнате?.. Между прочим, не забудьте, что ключ от нее в моем чемодане… Это на тот случай, если он понадобится полиции. Хотя у них есть теперь второй ключ…
Тэб не успел ничего ответить Рексу.
Он с грустью посмотрел вслед удаляющемуся пароходу: Лендер был его лучшим другом, и он чувствовал, что дружбе этой теперь пришел конец. В прежние годы он был состоятельнее Рекса и часто выручал молодого человека, когда приходилось платить по счетам: Рекс жил всегда шире, чем мог…
Со времени следствия прошло уже около месяца. Тэб знал, что мисс Эрдферн была очень больна и переселилась за город, по всей вероятности в Стон-коттедж.
Молодой человек несколько раз порывался навестить ее, но всякий раз откладывал свое посещение. За это время он навел справки относительно молодой женщины.
Он узнал, что она выступала со странствующей труппой в маленьких ролях. И всегда бывала замечательно хороша. Затем вдруг перешла в «Атенеум» и выступала в «Тоске» во второстепенной роли. Театральная критика тотчас же обратила на нее внимание.
После трехмесячного непрерывного успеха «Тоску» сменила другая вещь, в которой мисс Эрдферн играла уже первую роль. Успех ее превзошел все ожидания, и она вскоре стала любимицей публики. Известию о том, что она навсегда покидает сцену, вначале не поверили. Однако это была правда: мисс Эрдферн действительно оставила театр.
Возвратясь к себе в контору после отъезда Рекса, Тэб нашел письмо от молодой женщины:
«Дорогой господин Холланд!
Возможно, вы пожелаете приехать в Стон-коттедж и навестить меня? Я буду очень рада. Кроме того, мне нужно переговорить с вами о деле…»
Тэб с нетерпением ждал следующего дня. В шесть часов он был уже на ногах. День выдался теплый и солнечный. Молодой человек отправился в Стон-коттедж к завтраку.
Мисс Эрдферн сидела на той же лужайке, на которой он ее увидел в первый раз. Ему показалось, что она сильно побледнела и осунулась.
Она протянула ему тонкую белую руку. Он взял ее так осторожно, что мисс Эрдферн невольно засмеялась.
– Ничего… ничего… моя рука не так уж хрупка, – сказала она. – Садитесь, господин Холланд.
– Мне гораздо больше по душе, когда вы меня зовете господином Тэбом, – заметил молодой журналист.
– Господин Тэб, могу я просить вас оказать мне дружескую услугу? – спросила молодая женщина.
Лицо ее стало серьезным.
Тэбу хотелось крикнуть, что он с удовольствием прошелся бы колесом или простоял бы полдня на голове, если бы только это могло ей доставить удовольствие.
– Не можете ли вы продать некоторые из моих драгоценностей? Из тех, что были найдены в подвальной комнате у Трэнсмира? – спросила мисс Эрдферн.
– А вы хотите продать их? – удивленно спросил молодой человек, – Разве вы…
И он не договорил.
– Нет, я не нуждаюсь в деньгах, – поняв его невысказанный вопрос, ответила она. – У меня достаточно средств, чтобы прожить без нужды…
– Зачем же вам продавать свои вещи? – спросил озадаченный Тэб.
– Мне теперь не нужны драгоценности! – грустно покачала головой мисс Эрдферн. – Я прошу вас продать их и обратить вырученную сумму на какое-нибудь благотворительное дело… Я сама не разбираюсь в этом…
– Вы говорите серьезно? – переспросил Тэб.
– Совершенно, – подтвердила она. – Эти вещи стоят от двенадцати до двадцати тысяч. Они принадлежат мне, – сказала она несколько вызывающим тоном, что было, по мнению Тэба, совершенно излишним. – И я могу поступать с ними, как хочу.
– Но, дорогая мисс Эрдферн… – начал Тэб.
– Дорогой господин Холланд, – передразнила она его, – если вы хотите действительно помочь мне, то должны исполнить то, о чем я вас прошу.
– Конечно, ваше желание для меня закон! – с жаром воскликнул Тэб. – Но неужели вам не жалко расставаться со своими вещами?
– Мне еще тяжелее оставлять у себя эти вещи, – прошептала она. – Кроме того, у меня к вам еще большая просьба: никто не должен знать имени жертвовательницы. Вы можете написать, что пожертвование сделано светской женщиной, – все что хотите, только не артисткой… Вы обещаете мне исполнить эту мою просьбу?
Тэб утвердительно кивнул головой.
– Вещи здесь, – продолжала она. – Вчера я велела их привезти сюда. А теперь довольно говорить о делах, пойдемте завтракать…
Она взяла его под руку, и Тэб подумал, что с радостью понес бы ее на руках не только через эту освещенную солнцем лужайку, но и на край света.
Мисс Эрдферн не сразу повела его в дом, а показала сначала чудесный маленький китайский садик с карликовыми деревцами, крошечными мостиками и массой ароматных пестрых цветов.
– Вы только что думали о том, что с радостью понесли бы меня на руках хоть на край света? – неожиданно спросила она и лукаво улыбнулась.
Тэб растерялся и покраснел.
– Вы любите детей, господин Тэб? – вдруг так же неожиданно спросила мисс Эрдферн.
– Обожаю! – с горячностью воскликнул Тэб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25